Захар Прилепин «Санькя»

Впервые я прочитал «Санькя» сразу после выхода, в начале 2007 года. В то время я работал в книжном магазине, так что чтение новинок, тем более резонансных — а номинированный на несколько престижных премий роман к таким, несомненно, относился — было одной из моих обязанностей. Сам реализм я в те годы не очень жаловал, сравнивать было особо не с чем. Книги бывают разные, какие-то запоминаются, какие-то отталкивают, в какие-то ты влюбляешься. В книгах на самом деле мало общего — кроме одного: с возрастом твоё отношение к прочитанному меняется.

Тогда роман Прилепина показался мне вымученным, неживым, не лишённым некоторого обаяния, но, в конечном счёте, похожим на главного героя, зашедшим в память только необычным названием, удачным, надо признать. Не понравилась мне книга. Такую на полку ставить не станешь.

В те годы Прилепин был всего лишь ярким дебютантом, не матёрым классиком. О его книге не писал Лев Данилкин, его не выставляли стопками, как водится сейчас. Ну номинант и номинант, мало ли таких бывает. И этот пройдёт.

Однако не прошёл. Прошло 15 лет. Захар Прилепин ныне — один из мэтров писательского цеха, где ему давно уже тесно. Захар Прилепин — политик и ведущий ток-шоу. медийная фигура, рукопожатая с сильными мира сего. Нынче без обсуждения творчества Прилепина не происходит ни одной беседы о русской литературе, особенно с молодыми людьми, для многих из которых Захар стал смесью Хэмингуэя и Дос Пассоса или Барбюса. От «Обители» была без ума моя последняя пассия, которой тогда стукнуло аж 19 лет. То есть, Прилепина натурально стало много.

В таких условиях судить об авторе на основании прочитанной давным-давно и совершенно стёршейся из памяти книжки было как-то неправильно, и я решил перечитать «Санькя» и проверить текстом свои невнятные подозрения и антипатии к г-ну Прилепину.

Надо сказать, что для 34-хлетнего меня книга оказалась куда интереснее, чем для меня же 21-летнего. В те годы меня не сильно интересовала политика, уличные акции, лозунги, мир был вполне понятен и линеен. Уже потом в жизни тоже случились походы на митинги, общение с разного рода «либералами», «революционерами», маргиналами всех мастей, становление каких-то своих взглядов, изучение истории. «Санькя», как, наверное, и любой текст Прилепина, написан в первую очередь для людей, которым небезразлично всё вышеперечисленное.

Первое, что бросилось в глаза — нескладность текста, здесь я и в юном возрасте не ошибся. Прилепин банально плохо пишет. Ну, «Санькя» написан плохо, но, судя по всему, в дальнейшем автор манере своей не изменил. Роман написан ужасным языком-кошельком, где автор то деловито берёт хэмингуэевскую стилистику, то вдруг рассыпается в попытки «сделать красиво». Видно, что Прилепин был увлечён Платоновым, но там, где мастер натурально ломал язык, превращая свои тексты в некий литературный кубофутуризм, Прилепин копирует форму без понимания сути. Вот парочка типично «платоновских» образцов

Из-за того, что они редки, в тексте они торчат инородными элементами, потому что основой, плотью книги является всё же суконная и грубая, казённая реальность, казарменный язык передовиц, «Правды» и инструкций. И это, видимо, и есть уже «прилепинский стиль»: злые, грубые, плевками сделанные беседы, вереницы тошных полубредовых мыслей ГГ. Умолчим о юморе, хотя дело происходит вроде бы в среде молодых людей, да к тому же занятых опасной деятельностью. Ни капли живого общения, ни единой шутки на весь текст, кроме какого-то упоминания про отстреленные яйца. А ведь юмор в любой трудной ситуации верный помощник. Всё кажется неживым, словно бы вскользь захваченным на бегу. Вот только бегу куда? Видимо, к очень важным вещам. Так о чём же книга?

Будем считать, что Прилепин знал, о чём писал, хорошо: и про побои, и про работу подпольных террористических ячеек, и про «акции», но всё равно остаётся ощущение полной нереальности происходящего. «Санькя» — это роман вроде бы и идеологический, но, как сказано выше, вряд ли он кого-то смог бы «побудить к поступку». Для сравнения можно привести запрещённую в России книгу «Скины: Русь пробуждается», написанную Романом Нифонтовым — мало того, что с несомненным и большим знанием дела, но и очень приятным языком, с реальными персонажами и чёткой мыслью. С чувством юмора, оживляющим героев, в конце-концов! Со всем тем, чего так не хватает книге Прилепина. Иногда мне даже казалось, что Прилепин прочитал (а он, несомненно, читал) книгу Нифонтова и решил написать свою — такую же романтическую, неудобную, дерзкую. Но получилось иначе — сухо, серо, вместо революционного огня какая-то древнерусская тоска и банька с пауками в голове у ГГ.

«Санькя» — несомненно левая утопия, а ведь книга такая вроде как должна вызывать чувство сопричастности, подъём духа, но от описываемых событий веет такой театральщиной, особенно в конце, что становится даже как-то неудобно. В этом плане «Санькя» очень напоминает другой роман, схожий по структуре и сюжету — «Дневник Тёрнера», мрачный манифест американских белых националистов. Книга в художественном плане слабая, но имеющая совершенно иные цели, являющаяся, по сути, облагороженной политической декларацией намерений, и, таким образом, задачи свои успешно решающая.

И вот тут мы подходим к самому слабому месту романа Прилепина. Книга ведь ни о чём. Ну вообще! У «союзников» нет никакой программы, кроме как «мы за всё хорошее против всего плохого». Персонажи в программных разговорах (коих в книге несколько и которые Прилепину, вроде и работающему здесь в традиции русской классики, где полемика персонажей очень часто была излюбленным способом донести те или иные идеи до читателя, так и не удалось органично встроить в текст романа) вообще иногда переходят просто на слоганы, которыми можно вдохновить разве что пятиклассника.

«Этой страны», чувствуете, да? Эта страна... И никаких идей. Будем кидать яцами в политиков, а потом и стрелять в них же. Почему — звенит рефреном вопрос оппонентов союзников, философа Безлетова, еврея Лёвы, матери Сани, наконец; почему? зачем? что вам надо? зачем вы это делаете. Ответьте нам. И ответ звучит.

По сути, вся политическая программа погромщиков, террористов — а союзники именно погромщики и террористы — этим исчерпывается. И сразу вспоминается очерк Шендеровича — человека ядовитого, умного и наблюдательного — на эту тему, тему национальной идеи.

История смешная, а ассоциация страшная. И вот таким вот уродам предлагает нам сопереживать г-н Прилепин? Жалеть, что их бьют, пытают (хотя единственный раз Сашу побили менты очень гуманно — выбили зубик и чуть порезали розочкой. Хотя били много часов и не поленились вывезти в лес. Даже не сломали ни косточки!). Сажают в тюрьмы. Но ведь менты как раз правы, потому что у власти идея как раз есть. Власть делает дела, как показала история.

Судя по всему, Захар Прилепин спустя 15 лет пришёл к этой же мысли. Он публично отпустил ВВП все грехи, сам ушёл в политику и даже съездил на Донбасс, о чём немедленно выпустил книжку. Если нет идеи своей, то можно примкнуть к чужой, пусть даже ранее ненавидимой. Всегда можно сказать, что ошибался. А если кинут помидором в лицо, то не страшно. Можно и утереться.

Ведь, как сказал де Голль, «убивают только лучших». Посредственных литераторов и посредственных же политиков не убивают.

Пустой роман, недоманифест, недореализм, не содержащий ни единой идеи, даже чужой, не населённый живыми героями. В книге много сигарет, мата, выпитой водки и красного цвета. Только цвет этот поблек и высох, через него постоянно проступает другой цвет. Цвет пустоты. В которую не хочется всматриваться. Ведь оттуда на тебя никто не посмотрит никогда.

Нет, такое на полку не поставишь.

Не даром Прилепина, как писателя, называют новым Максимом Горьким. Его роман Санькя отличается не столько художественной ценностью, сколько наличием целого спектра социальных вопросов. Первый слой — это проблема неравенства в обществе (отчего главный герой решается на неприкрытый грабёж). Второй — отсутствие социальных лифтов (а если некоторые остались, то вход в них можно совершить, только перешагнув через моральные принципы), третий — деградация института семьи (практически все персонажи имеют проблемы с родственниками). Эту луковицу можно и дальше разделять по слоям, так как проблем в стране накопилось достаточно. Но занятие это не из приятных.

Кульминация романа — бессмысленный и беспощадный бунт — в годы создания книги казался достаточно абстрактным. Поэтому его описание было скорее попыткой всколыхнуть болото. Сегодня, во время шторма, такие желания выглядят безответственными. Но обвинять писателя задним числом я бы не стал.

Отдельного замечания заслуживает глава с описанием похорон отца главного героя. Это будто ожившая картина Василия Перова «Проводы покойника». Настоящее прикосновение к хтоническим силам народа.

«Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный». 

(А.Пушкин «Капитанская дочка»).

На мой взгляд, лучший из романов Захара Прилепина. Мощная и болезненно пронзительная книга о молодёжи начала нулевых, похоронивших одну Родину и так и не обретших другую. Застрявших в тёмном и неуютном тамбуре между отмирающим прошлым и неизвестным, но заранее ненавидимым, грядущим «нечто»; тем новым, что должно зародиться на смену. Для победно наступающего нового ничего не значат ни семейные портреты, любовно повешенные на стене в постепенно приходящем в упадок доме, в медленно умирающей деревне; ни умирающий дед за стенкой; ни плачущая на кухне, после тяжёлой ночной смены мама. Наступающее новое триумфально идёт вперёд не оглядываясь, только слышен хруст под ногами, от раздавленных фотографий, наград, страны, судеб ....... и герои этой книги готовы его встречать ненавистью, беспорядками и коктейлями Молотова. Русским бунтом, бессмысленным и беспощадным. Бессмысленным — потому что наступающую смену эпох остановить невозможно. Беспощадным — в первую очередь к самим себе, окропившим собственными жизнями и кровью алтарь неумолимо умирающего Бога.

Тем скептикам, кто сомневается в авторском таланте Захара Прилепина, чтоб убедиться в своей неправоте можно даже не читать роман целиком. Достаточно одной главы. Той, где Санька Тишин хоронит отца. Той, где юный революционер и законченный либерал, вместе с семенящей за спинами и разливающей водку матерью, надрывно волокут гроб сквозь снежную пустошь, до ближайшей деревушки. Той самой, которая тоже умирает и в которой умирает Санькин дед, в приходящем в упадок доме. Вместе, словно братья, волокут умершее туда, где уже нет будущего. На похоронах у революционеров и либералов ещё нет разногласий ...... братство заканчивается с первым же шагом за пределы кладбища. В сторону жизни. Один готов приспособиться к совершенно любому настоящему и принять любое будущее, а второй взрывается разгромленным «Макдональдсом» и горючей смесью в окна администрации ........ Пробирающая до мурашек, программная фраза революционера Саньки, либералу Безлетову:

»- Такие, как ты, спасаются, поедая Россию, а такие, как я, — поедая собственную душу. Россию питают души её сыновей — ими она живёт. Не праведниками живёт, а проклятыми. Я её сын, пусть и проклятый. А ты — приблуда поганая»

Как же она перекликается с «нашим всем» Александром Сергеевичем. Байкой, которую вложил его гений в уста Емельяна Пугачева:

"– Слушай, – сказал Пугачев с каким-то диким вдохновением. – Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-на-всего только тридцать три года? – Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь, спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст! – Какова калмыцкая сказка?»

Напился ли в итоге Санька Тишин один раз живой крови? Напитал ли Россию собственной душой? Автор не даёт однозначного ответа. В книге обречены оба — и революционер и либерал. Они оба проклятые и сцене, в которой один вышвыривает в открытое окно другого, суждено повторяться из века в век.

СанькЯ — так называли Саньку Тишина бабушка и дедушка. То дорогое и любимое, светлое прошлое, висящее «своей ношей» на плечах и как совесть, не дающее принять наступающее грязное и чужое настоящее. «Санькя» — так называется роман Захара Прилепина, тараном пробивший автору дорогу в ряды русских классиков. После такой книги уже можно и ничего не писать, почивать на лаврах — пропуск в историю отечественной литературы выписан, печать поставлена. Но Захар написал и безусловно напишет ещё. Дай Бог!

Поэзия русского бунта. В данном случае — не слишком уж и беспощадного, а смысл ищет главный герой.

Политику обсуждать не буду — проехали. Тем более, что главное содержание романа — это его заглавный герой, этот самый Санькя. Неоднозначный персонаж, проблемный, тревожный, злой и несчастный. Некоторые пишут, что он безликий. По-моему — становящийся, неготовый, стихия народная, ищущая себе форму.

Ну, что тут скажешь? Это именно герой, т.е. человек, которому больше всех надо, готовый жертвовать собой, который ищет достойную цель и т.д. Не стоит путать с т.н. «положительным героем» — вот уже чего нет, того нет.

Толком не работает, огорчает мать, спорит непонятно о чем, ходит по краю, рискует собой и другими, ищет, сам не знает чего — и находит таки приключений на все части тела. У мня он ассоциируется с героями Лескова, типа Левши и пр. В Великую Отечественную такие кидались на амбразуру.

Вот интересно: простой парень из провинции, без образования и каких-то особых навыков — вдруг оказывается в центре событий, с ним контачат первые люди Партии, за ним идут другие.

Жаль, что я не прочитал это гораздо раньше, боюсь, что многого не понял. Забыл атмосферу начала 2000-х, а она там полноправный герой.

Оценивать правдоподобие сюжета, убедительность аргументации, стиль и прочее такое, не буду — они в этом произведении вторичны, как мне кажется.

Когда-то давным-давно я, совершенно случайно, попал на концерт «Гражданской обороны» в Горбушку. Публика на концерт пришла самая разнообразная, в том числе и нацболы, ведь Летов какое-то время тусил с Лимоновым и был у них вроде как за своего, хотя долго и безуспешно от этого потом открещивался. Наши места были на балконе, откуда открывался прекрасный вид на партер, в котором разворачивалось действие более захватывающее, чем на сцене (по крайней мере для меня) — периодически кто-нибудь начинал махать флагом, довольно быстро получал в репу и исчезал, местами просто вспыхивали локальные потасовки, кого-то выкидывали из зала, при этом вся движуха происходила с участием нацболов. Тогда я в очередной раз задумался, а что же происходит в бритых головах этих ребят?

Прилепин, сам в прошлом нацбол и ученик Лимонова, взял и написал про них книжку. Взгляд изнутри, так сказать. Партия в книге имеет другое название, фамилия лидера тоже другая, но намёк очень прозрачный и прекрасно понятно, кого имел в виду автор. Роман при этом не про реально существующую НБП, а про ту, которую в своих мечтах видят её сторонники. Про молодых, не нужных никому ребят из не сильно благополучных семей, про их жизнь, мечты и цели. Про тех, кого принято называть экстремистами и отморозками и, желательно, делать вид, что их вообще не существует.

В своё время книга вызвала определённое бурление, какие-то активисты даже писали кляузы на предмет проверки на экстремизм. Бритоголовые — одна из универсальных страшилок. Прочитать книгу стоит для того, чтобы хотя бы попытаться их понять.

Тяжко сейчас быть русскому писателю, да, Захар? И видеоблог надо вести, и с пулеметом на Донбассе позировать. А, все равно, чуть остановишься, и все — капризный народ тут же бросится очередной «Шантарам» читать. Вот как на него воздействовать, неразумного. А особенно, когда у самого в голове каша, и не понятно — куда кинуться в основной парадигме — то ли к крепкой монархической руке, то ли к свободе личности.

Вот роман «Санькя» обласкали со всех сторон, облизали, премий надавали. Писатели всея Руси Проханов да Лимонов плачут от оргазма. Заставили-таки прочитать, ну, чисто чтобы пульс времени ощущать и не отстать от паровоза современности. И что за героя нового времени мне подсунули, спрашивается?

Ну поначалу, пока тот был Санькя, читалось нормально. Советское деревенское детство и отдельные художественные зарисовки, вроде гроба в ночном зимнем лесу. Не то, чтобы Некрасов или Астафьев, но любопытно. А вот, как только пошло по партийной части, так такой бред полез, что мама не горюй. Я ведь испорчен социалистической литературой. И «Овод» читал, и «Мать» и «Хижину дяди Тома». А мне, что тут за персонажа подсовывают? Молодой кракодил, то есть, маргинал, хочет завести себе друзей. Весь мир насилия разрушить. Потому что так ему товарищ Матвей сказал. И портрет самого Костенко на стене. Ну, а чем еще заняться лбу, который себе сто рублей на обед заработать не может, щенячьими глазками смотря на классового врага, интеллигента при губернаторе, чтобы в ресторане убоинкой накормил. Только мир и разрушать.

А, может, Женя Прилепин, который Захар, просто фигу всему этому нацболизму так показал. Одно дело, когда Раша Тудей радикалов тупоголовыми выставляет, другое — председатель партии «За правду» (хоть бы один политик не за правду был). Фиг его знает. Человек Захарушка — многогранный — и певец, и актер, и писатель, Кто его разберет.

Умные коллеги-читатели понаписали много правильных и разгромных отзывов, так что мне не остаётся ничего другого, как только поделиться своим впечатлением.

Для меня «Санькя» оказался ближе не только у «Бойцовскому клубу», но и к «Заводному апельсину». Бойцовский клуб — это всё-таки бунт взрослых, не нашедших себя в жизни тридцати- и далее -летних мужчин. В «Заводном апельсине», как и в «Саньке», действуют подростки: от 14 до 20 лет, то есть от Позика и Верочки до отслуживших Олега и Саньки.

Идеология... Ну какая у подростков может быть идеология? Круши, громи, даёшь революцию! — детский максимализм. Напрасно, мне кажется, искать тут какую-то серьёзную идеологию. Это подтверждают и диалоги Саньки со взрослыми. Вспомнился фильм «Курьер», когда герой Меньшова кричит: «Я просто хочу узнать у молодого человека, о чем он мечтает?» Прилепин показал этих потерянных ребят, которые готовы отдать жизнь за великую цель, которую они не знают и не видят, кроме «чтобы Русь жила». Показал и показал.

Пример... Ну с кого тут брать пример? С воришки Саньки? С Саньки, бросившего мать, бабку, не сходившего ни разу на могилу деда? Несчастный ребёнок. То есть уже не ребёнок, за 20, но всё равно несчастный. А эпизод с убийством судьи? Ну где тут «сильная личность»? Наоборот, он постоянно пьёт водку, он мотается за этим судьёй сутками и не решается выстрелить. Да и сама идея застрелить судью — бессмысленна. Прилепин проговаривает это в мыслях Саньки значительно после. Не помню дословно, что-то вроде «судью убили, а Нега сидит». То есть эта акция ни к чему не привела. Как не приведёт ни к чему финал. Они идут на убой по инерции, по логике выбранной ими дороги, и сами в глубине души понимают, что ничего их акция финальная не даст. Это роман про обречённую на убой молодёжь, а вовсе не про сильных личностей. Да, в какой-то мере «герои нашего времени», как был им Печорин, если уж сравнивать. Потому и позиционируют, что это правда. Они же есть, нацболы эти. Вернее, были.

Про язык и стиль уже до меня написали.

Очень мужской и очень русский роман. Да, в какой-то момент чтения приходит на ум Паланик с «Бойцовским клубом», но вскоре и уходит.

Вот как лучше передать боль за Родину, нежели бессмысленным и беспощадным стремлением к разрушительности?.., нежели тоской по детству.. — тому самому, настоящему, когда все мечты ещё были живы, когда в стариках ещё горела вера в сыновей. Вот этими живыми, больными чувствами тоски и беспощадности пронизан для меня роман Захара Прилепина «Санькя». Возможно, в каких-то моментах текст и не доведён до кондиции (иногда хочется острее почувствовать боль от осознания, что полившего цветы Позика вот-вот пристрелят; что бабушка-таки не дождётся внука; иногда даже цепляешься за повторы, описки), но, может быть, так и надо: за этой непричёсанной шершавостью и проступает то живое, горящее, о чём и хотел автор. Великолепна сцена близости, повторяющаяся потом в виде избиения героя. Хорош деревенский лейтмотив, пронизывающий и городские будни; линия с матерью, присутствие которой всегда ощущается фоном ли, неизбывностью. Финал порадовал оборванной нотой. Здесь и нужно было недозвучать, недосказать, недоогорчить. Вспомнилась фраза — «Из неоконченного: человек это зву..»

Прочлось на одном дыхании. Спасибо автору!

Наверное, сложно будет написать отзыв на эту книгу, исключив политическую составляющую, но я все же попробую.

Они так ничего и не поняли. Не выросли. Ничего не создали. Не хотели создать, да, впрочем, и не могли.

Здоровый двадцатипятилетний дядька, не проработавший ни дня, один раз в жизни (!) помог матери деньгами, да и то украденными. В свободное время (т.е. всегда) занимается тем, что пьет (даже идя на архиважное и архисложное партийное задание), громит автомобили, учреждения общепита и офисы политических противников, временами снисходит до разговора с политическими противниками и пытается донести до них Истину (тм). Хулиганство, грабеж, бандитизм, нарушение общественного порядка, незаконное пересечение границы, нападение на сотрудников органов внутренних дел, убийство, поджог, захват государственных и общественных зданий прилагаются.

Старший брат, оставляющий младшего одного с матерью, отправляется в другое государство с заведомо бессмысленным заданием, после которого заведомо сядет в тюрьму. Стоит ли говорить, что в реальности это деяние не вызвало бы такого интереса у журналистов и, тем более, у Президента России и сотрудников ФСБ?

Бывший спецназовец, хранящий в подвале оружие, мечтающий заняться «настоящим делом», ненавидит и презирает всех, кто ему не нравится, то есть почти всех.

Руководители СС (нет, это не организация, причастная к бесчисленным военным преступлениям, а всего лишь сокращенное название партии, в которой состоит Саша — «Союз созидающих») — прекрасные люди, один из которых сидит за хранение оружия. Стоит заметить, что никакой программы, ни официальной, ни кулуарной только для своих, у партии нет в принципе.

Девушки-подпольщицы, эти нимфы, одна чуднее другой. Занимаются тем, что спят с Санькой, спят с кем-то еще, протестуют, сопротивляются и борются за все хорошее и против всего плохого.

Прочие члены партии по большому счету не примечательны, разве что тем, что дерутся лучше, чем говорят. А уж чем думают и подавно.

В целом, складывается впечатление, что героям этой книги думать противопоказано вовсе, а голова им нужна, чтобы шапку носить и есть в нее как в известном анекдоте про боксера, не более того. По ту сторону баррикад, кстати, думать и действовать логично тоже не принято, а потому

В итоге, взглянув на эти мудрые одухотворенные лица, читатель подумает немного и скажет: «Нет уж, ребята, давайте вы не будете тут воплощать в жизнь очередное «Как нам обустроить Россию», а я как-нибудь сам справлюсь. Без вас».

Выступлю в защиту романа.

Общим местом стало сравнение этой книги с романом Горького Мать. Я бы копал глубже, и докопался до Достоевского. Санькя — идеологический роман, а вцентре этого романа герой-идеолог. Прямо как в Бесах или Бр. Карамазовых ФМД. Многие критикуют «союзников», что не показана их позитивная программа, неясно указаны их цели. А какая была программа у Родиона Раскольникова, Ивана Карамазова, или Ставрогина, кроме бонапартизма, возвращения билета или получения швейцарского гражданства? Тем не менее портреты бунтарей получились у ФМ эпические и правдивешие. Получились они и у Прилепина. И это не только Санькя, но и Негатив, очень мне напомнивший Кириллова, и Верочка — консенсус между Соней Мармеладовой и Дарьей Шатовой.

Еще, что сближает роман Прилепина с Достоевским, его пророческий пафос. Не в том дело, что он что-то предсказывает — революцию, например, Прилепин говорит своим текстом — Вы, власть предержащие, если будете продолжать такое поведение — грабеж, хамство, да просто уничтожение населения своей страны, то дождетесь ответки, и мало вам не покажется. И этот пафос романа ничуть за девять лет не устарел, несмотря на Крымнаш и прочие достижения.

Хотелось бы отметить и отлично написанные постельные сцены и вообще мощный импульс Эроса в романе, который эстетически точно уравновешивает Танатос, как и должно быть в высококлассной художественной прозе.

Что еще вызывает уважение — Прилепин очень смелый писатель, очень смелый человек. Его книга настоящий гражданский поступок. Совершенно понятен истеричный гнев Пети Авена — ишь ты быдло вякать осмеливается! Потому что роман, конечно, экстремистский. И призывающий. И не Нацбест десятилетия Прилепину получать, и не госпремию Большая книга, а чалиться бы ему на нарах, если бы как всегда в России суровость законов не компенсировалась необязательностью их соблюдения.

Занудная книга про нацболов. Безликие герои симпатии не вызвали, монотонное повествование, путаный сюжет, по-дилетантски восторженные игры автора с языком совершенно не стимулировали интерес к произведению. Не скажу, что роман плох, скорее он просто «никакой». Отражение внутреннего мира милиционера Прилепина, «звенящая пустота».

Разочарован. После психоделического нуара «Черной обезьяны» с поисками нравственности в пыльных закоулках разума, «Санька» — конкретный железобетонный «реализм», а следовательно, вся чернуха его – просто чернуха. После удивительного конструкта, где все до единой детали заточены под раскрытие авторского сакрального замысла (даже в ущерб физическому сюжету) – постоянные лужи «воды». Да, я ожидал несколько другого текста. Более совершенного.

Еще меня удивила политическая составляющая книги. Я во многом разделяю позиции Прилепина. Я люблю эту страну и ненавижу это государство, я социалист, сочувствую националистическим течениям, слово «либерал» для меня – ругательство. В книге же представлен полный спектр аргументации либералов, и полностью отсутствует платформа левого движения. За ради чего бьются эти дети? Чего они хотят? Революции? Согласен. А потом? Что строить на развалинах? Без этого конструктивизма все их акции, и без того хулиганские, становятся вообще бессмысленными. А ведь оно так и есть, на самом деле. Эти люди, они именно – такие. Это просто вопль бессилия. Молодежь, в ярости от окружающей социальной несправедливости, кидается в любое попавшее на глаза экстремистское движение, подпитываемое только ненавистью, но не любовью. А самое страшное, что государству того и надо. И партии, подобные описанной, и «порицаемое» движение скинхэдов (несколько лет назад) – все это тайком поощряется государством, этакий «взгляд сквозь пальцы». Это прекрасный клапан для «сбрасывания давления» народного гнева, для создания картотеки «деструктивных социальных элементов» и, главное, для дискредитации Идеи! И книга Прилепина (потому, наверное, и пропущенная в печать) в конце концов служит той же цели.

Но это тоже полбеды, в конце концов, культовый фильм «Romper Stomper» («Скины» в русском прокате) тоже показал скинхэдов именно такими, какие они и есть, и вроде как показал их крах и несостоятельность всех их идей, но он до сих пор — флаг скин-движения. Больше всего мне не понравился ГГ. Откуда они выползли опять, эти самовлюбленно-аутодеструктивные нелогичные подонки, которых автор позиционирует как «сильную личность»? Стоит взять в руки книгу, относящуюся к Литературе, как вот он, нарисовался! У Прилепина, у Иванова, часть – у Рубанова, у Кузнецова-Тулянина, да, блин, везде! Наследие Печорина-Онегина-Базарова? Так Онегин хотя бы пощечину в конце такую получил, что абсолютно понятна стала порочность его жизненной позиции (по крайней мере, мне)! А эти если и гибнут в конце, то «в силе и славе»! И мне предлагают брать с них пример. Вокруг них почему-то кучкуются остальные герои, заглядывают им в рот или очень серьезно дискутируют, незаметно вытирая с лиц плевки, которыми эти хамы-ГГ отвечают на доводы оппонентов. Вообще не понимаю! Он сидит на шее у нищей матери, осознает в свете этого свою ничтожность, и НИЧЕГО не делает, чтоб исправить положение! Депрессирует с гордо задранным подбородком, о судьбах Родины рассуждает… Чего я здесь должен зауважать?

Далее, все поступки этих «сильных» людей диктуются не разумом-логикой-целесообразностью (я не с позиции рыночных отношений и приспособленчества говорю, с позиции их собственных целей нелогичны! Возьмите подготовку акции в Риге – он же ужратый в хлам на нее идет!), нет, все их действия диктуются их же сиюминутным настроением (и обласканная всеми сцена похорон отца – вопиющий пример: это же аутодеструктивное истеричное решение, более подобающее кисейной барышне – переться в снега, когда вас могут довести до деревушки с лошадьми и санями). А я, уж извините, отказываюсь считать «сильным» человека, который раб своих эмоций. Антитезой – Гумилев. Его сборник «Костер». Написан во время разрыва с любимой. Гумилев тогда страшно страдал, но в стихах – ни словом, ни межстрочьем, ни атмосферой не выказал своих «соплей с сахаром»! Вот это – Мужик. А эти – рефлексирующая, разрушающая все близкое злокачественная опухоль.

Я описал общего ГГ современной русской Литературы на примере «Саньки». Почему их опять позиционируют как «героев нашего времени»? Презираю. Бесят. Похоже, на этом романе мое знакомство с Прилепиным приостанавливается на неопределенный срок.

Стиль автора – понравился, лёгкий и реалистичный. А дальше – грустно… персонажи – необузданное хулиганьё и прочий неприятный народ, главный герой – рефлектирующий бесбашенный отморозок, сюжет – ряд антисоциальных поступков. Читал с интересом, но погружаться в такой мир было неприятно. Не приемлю я принцип «цель оправдывает средства»! Тем более и цель у «партии» я увидел только одну «революция ради революции». Послевкусие от прочитанного — горькое. К прочтению рекомендовать не буду, разве только, как пример того, до чего доводит анархия в головах молодёжи.

Противоречивая книга. С одной стороны — читалась интересно, язык простой. Но с другой — о чем она? Несмотря на небольшой объем в ней много лишнего. Зачем нужна история с судьей я вообще не понял.

Деревенские главы хороши, но, опять же, к чему они?

Некоторые персонажи прописаны неплохо, а некоторые совсем не понятно зачем введены в повествование. Например Яна. Что есть она в книге, что ее нет.

Позиция и идеология «Союза» тоже непонятна. Хотим вернуть Россию себе, сделать ее лучше — а как, в чем, какими способами?

Главный герой на каждой странице курит, а на каждой третьей странице пьет водку.

Итого: читать интересно, но особого смысла нет.