Айрис Мёрдок «Единорог»

Для меня эта книга ассоциируется с насекомым, завязшим в смоле. Слишком много нелепостей на квадратный сантиметр, бесполезности и бестолковости всех без исключения героев, явный перебор с абстракциями, да и содержательность произведения подкачала. В общем, жили герои непонятно зачем, жили старательно несчастливо и померли почти одновременно, даже в смерти нелогичные и ненужные. Жутковато, когда смысл жизни – это бегство в смерть.

Все умирают, но далеко не все живут.

Единорог — одно из самых значительных произведений английской писательницы Айрис Мердок, которую по праву называют «последним оплотом английской словесности». Слог писательницы завораживает и притягивает внимание с самого начала повествования. Это неспешное, обволакивающее, погружающее в странный мир тайн и загадок, произведение, практически лишенное какой-либо динамики. Драма разворачивается в душах героев, а не на скоростном автобане. Роман написан в готическом стиле, все в нем: скупой ландшафт, вересковые пустоши, величественные серые скалы, губительные воды моря, блуждающие огни болот и сам мрачный пыльный замок Гейз усиливают гнетущее впечатление и вписываются в ореол мрачных тайн и загадок, непредсказуемого поведения и необъяснимой мотивации поступков жителей замка. Здесь нет радости бытия, роман пронизан чувствами боли, вины, жертвенности, обреченности, плотской страсти и греховности, жизни обитателей переплетены в тесный клубок и уже не пронять кто узник и кто надзиратель.

Произведение оставляет неоднозначное впечатление, его можно не понять до конца, но не восторгаться невозможно. Ты постоянно ожидаешь, что окутавшая тебя легенда перейдёт грань между привычным миром и царством волшебства. И при этом всё это только фон. В этой сложной реальности возникает другой мир, тот, который создаёт вокруг себя героиня романа, — миссис Крин-Смит. То, что происходит вокруг неё, мираж, иллюзия, которую она источает в своём вынужденном заточении, походит на сон, гипноз, безумие, но ни в коем случае не на реальность. Окружающие начинают воспринимать эту женщину как легенду, сказочное существо, единорога. Для меня наиболее сильным по эмоциональному накалу стал момент, когда Эффингэм чуть не утонул в болоте. Только в моменты наибольшего эмоционального напряжения, чем стало для него нахождение на волосок от гибели, открываются простые и велекие истины, скрытые пеленой каждодневного обыденного существования.

«Эффингэм никогда не смотрел смерти в лицо. Противостояние принесло ему новое спокойствие и новый ужас. Темное болото сейчас казалось совершенно пустым, как будто над ним нависла великая тайна, маленькие злобные божки ретировались.» «Его вдруг осенило. Останется все остальное, все, что не он сам, этот объект, который он никогда прежде не видел и на который теперь взирал со страстью любовника. И действительно, он мог бы знать, что факт смерти увеличивает продолжительность жизни. Так как он смертен, он -- ничто, а раз он ничто, то все окружающее наполнилось до краев жизнью, и отсюда заструился свет. Вот, значит, что такое любить -- смотреть и смотреть, пока не перестанешь больше существовать. Это была любовь, она то же самое, что и смерть. Он смотрел и ясно понимал, что вместе со смертью человека мир совершенно автоматически становится объектом совершенной любви. Он ухватился за слова и забормотал их как заклинание.»

Однозначно, эта книга не принесет вам расслабленности духа и приподнятости настроения, но предоставит вдоволь пищи для размышлений.

Очень забавно читать Мердок после Апдайка — ну такие разные авторы. Мердок в принципе пишет что-то вроде фэнтези: абсолютно своеобразные населенные марионетками миры, чьи формальные сходства с английским социумом 60-70-х не должно вводить в заблуждение. Это только декорации, которые в «Единороге» заимствованы из готического романа и являются совершенно старомодными. Вот и поведение марионеток абсолютная авторская блажь, к психологии отношения не имеет. Вересаев правильно отмечал специфику поэтики Достоевского в ненормальной реакциии персонажей на внешний раздражитель — увидев льва, герой покраснеет и топнет ногой. У Мердок та же история: блуждающие сомнабулы, в сочетании которых, устройстве ряда сцен, собственно, и проявляется причудливый талант автора. Оригинальные авторские конструкции представляют собой чистый маньеризм, лакомство для избранных. Мне лично вся атмосферная готика не так, чтобы очень понравилась, юмора в романе маловато, тяжеловесность в некотором избытке, погибло народу тоже вроде как многовато и в один присест. Прочитать было любопытно именно в соотношении с другими романами — собственно, море и тюлени встретятся еще кое-где. Ну и заканчивается на манер фэнтези: двое персонажей, попавшие в портал и пережившие сказочную войну, возвращаются потрепанные домой и как-то надо жить дальше.