Кен Кизи «Когда явились ангелы»

Некоторые затычки не лезут в квадратную дырку

Make love, not war! (лозунг)

Мы хиппи, не путайте с хэппи. Не нищие, денег не суйте.

Не спят полицейские кепи, Заботясь о наших рассудках.

Как пыль по дороге, как отзвук прибоя, Ласкают нас девчонки-дотроги, Послушные, как гитары.

Ничьи мы, ни ваши, ни наши. Ничьи мы, как вольные ветры.

Причёски по виду монашьи, Но мы не монахи, поверьте.

Пишите, бумагу марайте, Плевали мы на ваши морали, Продаются все ваши законы…

Вот такую дворово-самодеятельную в рок-обработке песенку лабали мы на своих семирублёвых гитарах в середине семидесятых и орали, сидя на перевёрнутой лодке на берегу озера. И казались сами себе свободными и независимыми, и тоже мечтали, что вставим цветок в дуло автомата и будем жить вместе с солнышком под радугой-дугой. И переписывали на катушечные магнитофоны песни и диски Грейтфул Дэд, Криденсов, Битлов и Роллингов, и всех прочих Дорз и Тирексов. И, кто как только мог и умел, доставали мы настоящие ливайсы, вранглеры и райфлы и горделиво носили их, не стаскивая со своих тощих пацанских задниц, до полной потери изначального цвета (у меня были всамделишные привезённые братом-моряком из Канады джинсы Монтана). И конечно же волосы — длинные, зачастую немытые и потому чрезвычайно сальные волосы длиной до плеч — тут подспорьем и примером для подражания служили плакаты с фотографиями рок-звёзд тех лет (постеры из зарубежных музыкальных журналов украшали стены многих пацанских спален)… Слушайте, а ведь даже фото тех лет есть на комсомольском билете :-)

Я тоже был юн, я лакал портвейн, Я бренчал на гитаре и выл на луну (Андрей Козловский)

А чуть позже пошли в ход ПинкФлойды с их психоделическими вариациями и вкраплениями самых разных звуков-шумов. И конечно же трудно было понять некоторые их композиции, особенно те, которые родились в ЛСДшном состоянии и передавали (пытались передать) то состояние внутренней свободы и полёта, которое порой возникает в состоянии изменённого сознания. Однако от экспериментов с мощными психотропными веществами меня всевышний уберёг, хотя некоторые из нашей компании так потом и пропали — то ли и впрямь за Радугу ушли, то ли банально спились и перетравились метанолом и прочими прелестями из бытовой химии, парфюмерии и чего там ещё жаждущие принимали.

Конечно, никакими хипарями мы не были (хотя совсем молодая и потому продвинутая мать приятеля-одноклассника только так нас и называла), а было только слепое бездуховное и безыдейное подражание внешней моде. И потому когда совсем скоро пришло время, то и в армию пошли служить, и волосы обрели нормальную мужскую длину, и джинсы стали стиранными, а девчонки-дотроги превратились в наших постоянных спутниц-жён.

Вот прямо вижу у некоторых, читающих написанные выше строки, вопрос: «А книга-то где?». Где-где… в караганде! Потому что книга в том числе и об этом. Только в сборнике психоделический гуру Кен Кизи пишет о каких-то своих былых «приключениях», а я пишу о чём-то таком же, и происходившем примерно тогда же (1972-1975 гг.), но уже с нами, со мной и с друзьями-приятелями. И, собственно говоря, для меня книга как раз и оказалась живой и «светящейся» именно по этой связке — читаю книжку про американские и заграничные бытописания и турне Дебри Девлина (так зовут главного героя этого сборника), а на поверхность мысленной и чувственно-эмоциональной памяти вылезает своё, прожитое. И потому этот сборник Кизи мне зашол и лёг вдоль души.

«All You Need Is Love!»

Львиная доля книжных событий происходит на некоей ферме, которая вроде как и в самом деле является просто фермой, но однако вместе с этим служит в течении долгого времени коммуной хиппи. Особенности житья-бытья хиппующего населения этой фермы раскрываются перед читателем постепенно, по мере чтения этих рассказов. Только при этом нужно иметь ввиду, что автор вовсе не топит за идею и не пытается произвести впечатление на того, в чьих руках эта книга. Вообще создаётся такое ощущение, что автор старается переосмыслить и переощущать-перечувствовать всё то, что накопилось в его душе в течение 60-х — первой половине 70-х (эта периодизация возникла из тех привязок к календарю, которые то и дело возникают в некоторых рассказах — я точно видел 1962 год и 1974, всё остальное, похоже, происходило между этими двумя датами, хотя что-то могло быть и позже, просто не обозначено).

А ещё этот сборник весьма неоднороден. Часть рассказов представляют собой просто небольшенькие зарисовки, короткометражки, а то и вовсе стоп-кадры, зато другие вполне могут претендовать на звание повести — ну, вот хоть повествование о пирамидах и пирамидских изысканиях главного героя, или рассказы о стаде КРС и о его некоторых заметных, а то и вовсе главных представителях (и тут сразу попросилась сюда ассоциация с одной из глав романа Фазиля Искандера «Сандро из Чегема» о быке Широколобый), или поездка в Китай в поисках некоего философа и заодно освещение марафона.

«Give Peace A Chance»

Однако постепенно повествование с описаниями чего-то там начинает переходить в повествование-размышление. И конечно же основными пунктами этих размышлений становится сама центральная идея движения хиппи и то пересечение между идеалами и реалом, которое неизбежно возникает, и которое заставляет многих до того упёртых и радикальных представителей движения и едва ли не психоделических гуру постепенно отходить от высоких материй и спускаться на землю (так, как это произошло и с самим Кеном Кизи). И в этом смысле внимание читателя привлекает глава с визитом к нашему ГГ двух бродячих детей солнца и тот напряг, который возник между ними и Дебри, и то обвинение, которое было брошено в адрес Девлина одним из парней. И тут же явление бывшей подруги по цеху, постаревшей, огрузневшей и поистаскавшейся, и тут Дебри отчётливо размышляет уже с некоторой долей если не критики, то сомнения и разочарования.

Да и верно, так ли уж свободны те, кто как бы свободен? А одежда-обувь, а пища, транспорт, медицина и всё прочее, покупаемое у цивилизации! А обязательства в отношении детей и родителей, в отношении своих близких, друзей, единомышленников!

И такого рода размышления автора Кена Кизи и героя книги Дебри Девлина постепенно развиваются и углубляются. Однако Кен Кизи не выделяет все эти сомнения во что-то отдельное, а просто плавно размазывает их по тексту всех рассказов, сгущая всё это к концу сборника и концентрируя, как мне кажется, в двух последних рассказах. Потому что вот тот упоминаемый в предпоследнем рассказе бывший психотерапевтический гуру и автор библии битников весьма дельно сформулировал возможную основную причину вообще всего и всякого деструктивного, происходящего с любой цивилизацией и со всем человечеством в целом — энтропия. Ибо любая система не может существовать без притока энергии извне. И человечество тоже пока что система замкнутая, а значит энтропия будет непременно расти (и тут уже совсем бредовое уже не от Кена Кизи, а от его проникнувшегося читателя — вот вам и вполне вероятная причина появления всякого рода коронавирусных пандемий и всего прочего, они просто не могут не возникать в силу некоего высшего закона — второго закона термодинамики в его расширенном толковании).

Но чтобы не впадать в депрессию, прочитаем этот закон внимательно — энтропия возрастает только в замкнутой системе… (и тут вспомнились уже Стругацкие и их тагоряне, закуклившиеся на своей планете и впавшие в «спячку»). Выход есть, по крайней мере, он возможен.

И заключительная глава о визите на ферму стада (или стаи) Ангелов Ада со своими ревущими блестящими мотоконями, со своими чрезвычайно простыми нравами и отношениями, со всем вот этим ангельско-адским антуражем и содержанием наверное не случайно в сборнике помещена на последнее место. Потому что ни о каком духовном росте в их случае говорить точно не приходится.

«Off The Pig!»

В общем, в этой книге есть много чего, но вот чего я в ней не нашёл, так это Великой Американской Мечты — всё как везде: бедняки всегда бедняки, а богатые везде богачи, полицейские везде с дубинками, а мечта — везде только лишь мечта. Идеалы остались только лишь идеалами, никакого братства всех людей не возникло, никакого всеобщего просветления не наступило, и движение хиппи естественным образом пошло на убыль, заменившись новыми социально-культурными модами и движами…

Не уверен, что книга может понравиться всем читающим. Просто потому, что если нет вот такой связки между тем, о чём пишет Кизи, и своим собственным опытом, то, вероятно, непросто будет понять всю суть этой вот тяги к полной внутренней свободе, которую многие путают, к сожалению, с полной свободой поступков и поведения и превращают идеальную свободу в свободу для себя одного. К сожалению, всеми такого рода бедами и болезнями страдали и сами носители этих идей, и из книги в этом смысле тоже много чего можно почерпнуть и понять. Ну, вот хоть эти их моторизованные Ангелы Ада — вот тут свобода, а тут уже насилие. И чем больше живёшь и чем чаще и глубже задумываешься, тем всё отчётливее понимаешь всю точность и верность формулировки, что личная свобода любого заканчивается там, где она упирается в свободу другого. Иначе — никак.

После Эпохи бунтарей

«но лучше дрочить, как поступаю лично я, коли уж мы заговорили о духовных ценностях»

В моей жизни Кен Кизи качели: от полного неприятия к совершенной любви, через разочарование к новой очарованности. «Полет над гнездом кукушки» Формана в юности когда выламывалась из кинозала, путаясь в пыльных портьерах, под комментарий билетерши: «Психованная какая-то». Потому что физически невозможно находиться в одном пространстве с «этим» — сцена возвращения Макмерфи после реальной лоботомии (помните, был еще эпизод с розыгрышем?) Не то чтобы моя нервная организация была чересчур тонкой, да и не нравился этот тип, но такой болью оказалось низведение человека до состояния бездушного автомата. «Мерзкое какое кино — подумала, — И книга наверно такая же»

«Над кукушкиным гнездом», а это уже книга года через четыре, совершенная оглушенность — божечки мои, как хорошо, как грустно, как честно и невыносимо прекрасно. О тех, кого общество отбросило, не найдя применения их особым талантам. О свободе, зависимости и соотношении этих двух: за какой гранью свобода превращается в разрушение и саморазрушение; перейдя какую ступень, стремление чувствовать себя защищенным и не нести чрезмерной ответственности становится зависимостью. О страдании и сострадании. О том, как приход в мир не в том времени и месте превращает всю следующую жизнь в полет над гнездом кукушки.

«Порою блажь великая» уже совсем взрослой и — какая все-таки гадость эта ваша заливная рыба. История семьи Стемперов из затерянного в орегонской глуши городка Ваконда (не путать с Макондо, это у Маркеса). Книга словно созданная, чтобы проиллюстрировать: яркие герои, неизбитый сюжет, мощное социальное звучание и новаторская форма не гарантируют, что сваленная в большую кучу гора стоимостей создаст механическим сложением ценность.

«Когда явились ангелы», день сегодняшний. Уже определившись для себя, что Кизи писатель одной книги, нормально, чо. Одному на плечо музы слетаются, как пчелы на цветок и он фонтанирует историями, а другой так и остается автором одного снайперского выстрела. Кругом лотерея, людей на Земле миллиарды, но своего не каждому удается найти, а с творчеством и вовсе вступают в действие механизмы, которых человеку пытаться постичь не стоит.

Ничего не ждала от сборника. Вот разве коллектив переводчиков, поди ж ты, четверо, и такие классные, и с работами всех в разное время довелось познакомиться. Виктор Голлышев титан литературного перевода, весь Трумен Капоте, дивный Роберт Пенн Уоррен, классический перевод «1984», и Шервуд Андерсон, и Иен Макьюэн. А еще весь Пулман и да, громкая новинка этого лета «Валентайн». И — возвращаясь к Кизи — любимое «Над кукушкиным гнездом».

Максим Немцов: весь Пинчон и Кристофер Мур, Гейман, Джон Бойн, Мервин Пик и «4321» Остера, который обожаю, и Берроуз, которого терпеть не могу и битники, к которым индифферентна. А еще же ирландская литература в дуэте с любимой Шаши Мартыновой . Анастасия Грызунова: Маргарет Этвуд, чудесные «Кавалер & Клей» Майкла Шейбона и «Дальгрен» Дилэни — совершенная бомба на границе прошлого и нынешнего литературных лет. В переводе Николая Караева только «Центральную станцию» Тидхара читала, но слышала о нем много, Быков даже, помню, хвалил его «Трилистники».

С таким звездным квартетом, даже если книга совсем не понравится, золотоносный песок читательского счастья можно добыть, угадывая переводчика. Признаюсь, идентифицировала только Немцова, но радости по крохам собирать не понадобилось. Бог знает, почему это собрание повестей, рассказов, эссе и стихотворений так хорошо зашло. Нет впечатления солянки сборной, напротив — кусочки смальты сами собой складываются в мозаичное панно.

История возвращения к нормальной (ну, относительно) жизни после Лета любви и безумной славы, которая обрушилась на яркого, талантливого, харизматичного, но совершенно не готового к ней юнца. После дурацкого автобусного путешествия с «Проказниками» и отсидки, которой не удалось избегнуть, несмотря на хитроумные схемы. Возвращение к истокам, когда фермерский сын Кизи с последователями и обожателями, прикупив ферму, принялся хозяйствовать.

Его дар земной, потому и любим «Кукушкино гнездо», что разрушительное свободолюбие Макмерфи уравновешивается глубинной мудростью Вождя. Ну хорошо же, хорошо про коров и быков, что бы вы не говорили. Перманентно обдолбанные поклонники Дебри (персонификация героя-рассказчика) воспринимаются совершенными недотыкомками, а собственная его зависимость от веществ никак не тянет на предмет сочувствия. Максимум — брезгливой жалости.

Дурацкая египетская эпопея. Забавная и милая китайская. притча Сказочки бабули Уиттнер. Апокрифическая история «в гостях у битлов». Завершающая зарисовка про ангелов ада. Пусть мой Кизи останется в памяти таким,