Ннеди Окорафор «Пробка»

Почти всё хорошее, что есть в этой истории, не имеет в колдовству и мистике никакого отношения. Начало истории — неплохо, скучающий от своего успеха, денег и любовницы богатый актёр, его вынужденное взаимодействие с окружающим миром и т.д — это всё как минимум любопытно. Но как начинается мистика... Я несколько раз перечитал соответствующий эпизод, но так и не понял, как посреди пробки в машину ГГ мог влететь здоровенный бык. С этого места рассказ и теряет всю связность и интерес. Нагромождение африканских суеверий, фольклора и прочего — это неинтересно, если представить как мешанину, в которой ничего не поясняется и не объясняется. И не показывается — только говорится. Становится натурально скучно и решительно не хочется даже самому додумывать, что за ахинея происходит.

Давно собирался ознакомиться с творчеством госпожи Окорафор, хотя и был заранее готов, что если имя делается на скандале вокруг наезда на великого и ужасного Говарда нашего Филлипса, вряд ли талант окажется столь выдающимся, как это преподносится. За изданный недавно роман и раскритикованную всюду, где только можно, повесть браться было как-то боязно, поэтому решил начать с рассказов, опубликованных в антологиях.

Рассказ «Пробка» сумел меня удивить. И удивить, к сожалению, неприятно. В принципе, ниже уже размещён исчерпывающий отзыв уважаемого pontifexmaximus, объясняющий, отчего рассказ, что называется, «не цепляет», но мне хотелось бы привести пару примеров как отсутствующей внутренней логики, так и того, чем достигается якобы «экзотичность» повествования.

Итак, популярный актёр нигерийского кино Нкем Чуквукадибия на своём роскошном «ягуаре» попадает в пробку:

«Всевозможные транспортные средства, включая грузовики-супердлинномеры, уткнувшись бампером в бампер, сигналят, рокочут, извергают раскаленные газы под неумолимым африканским солнцем. Двигаться могли только окада. Их мопеды протискивались между автомобилями и прицепами, неся на себе по два-три пассажира, как клещи вцепившихся в сиденья. Окада уворачивались от бесшабашных лоточников, а иногда впритирку проходили у бамперов машин».

Потом он внезапно видит, что на него скачет «крупный снежно-белый длиннорогий бык», да ещё и с молочно-белыми зрачками.

В пробке. Скачет. Бык. Ладно, мало ли чего там у них в Нигерии бывает!?

Бык этот нападает на машину Нкема. Дальше выясняется, что нападений подобных животных в жизни Нкема было несколько — в детстве на него нападали куры с подобными белками глаз, потом коза, и чуть позже лошадь. Далее пробка рассасывается, но потерявший душевное равновесие Нкем сворачивает на грунтовку, где начинается форменная чертовщина — рядом с его «ягуаром» бегут какие-то крупные, похожие на страусов птицы с торчащими во все стороны черными перьями, а потом он и вовсе сбивает одну из них. Что может чувствовать человек, сбивший на дороге какое-то непонятное существо, даже если это просто птица, похожая на страуса? Спорим, что вы никогда не догадаетесь, что именно сделал Нкем?

«Будучи мальчишкой, он никогда не тратил впустую ни единой унции пищи, потому что ему никогда не удавалось наесться вдоволь. Теперь, несмотря на обеспеченную жизнь, он сохранил большинство старых привычек. Допустить, чтобы пропало хорошее мясо? Он опять рассмеялся. Нет, он не поедет к Агнессе. Он проведает свою матушку, которая живет в часе езды отсюда. Уж кто-кто, а она должна оценить огромную добычу».

Я, конечно, понимаю, что это Африка, где голод, и что негры, как и жители Юго-Восточной Азии, вполне могут есть такое, что и в страшном сне не приснится европейцу, но сожрать незнакомую птицу просто потому, что много голодал в детстве?

Ну а далее рассказ окончательно превращается в нагромождение имён и терминов, в котором найдётся место и превращениям из людей в птиц, и атакам этих птиц (оказавшимися, к слову, австралийскими эму) на «ягуар», и каким-то непонятным потасовкам в пыли, и вскользь упомянутым верованиям народа игбо, и много чему ещё... Но вот что странно — то, что могло бы придать рассказу той самой экзотики, к которой он, вроде, стремится, оставлено Окорафор совершенно без внимания. Вот вы знаете, чем «амусу» отличаются от «дибиа» и «обанджа», или что такое «магия джу-джу»? Вот и я не знаю. Но объяснить этого автор не удосуживается. Вместо этого за всю экзотику отвечает подобное: «Да слезь с меня! Бико![7] Туда смотри!» И сноска: «[7]Бико — Пожалуйста (игбо). — Прим. редактора». Вау!!! Вот это да! Два нигерийца ругаются нигерийскими ругательствами!? Позвольте, а до этого момента разговор на каком языке шёл? На правильном английском что-ли? =)))

Одним словом — плохо. Не выше 5 баллов. Не спасает ни вымученная экзотичность места действия, ни типа неожиданный финал, поскольку в героев и сложившейся ситуации совершенно не веришь, а следовательно, и не сопереживаешь.