Николай Лесков «Котин доилец и Платонида»
Константин Пизонский родился вне брака, хоть и был окружён родительской любовью. Отец его рано оставил мир, а мать, чтобы выжить, подалась в женский монастырь, где много лет прятала сына, выдавая его за девочку. Понемногу маленький Костя и сам приучился видеть в себе не мальчика, а девочку. Его жизнь с самого начала пошла не совсем верной дорогой. Но никакой беде не уничтожить было горячее и полное добра сердце Константина — ни лишения, ни людская неприязнь, ни бедность...
Этот рассказ первоначально входил в «романическую хронику» Лескова, которая печаталась в «Отечественных записках» 1867 года под заглавием «Чающие движения воды» (будущие «Соборяне»). В сборнике повестей, очерков и рассказов (1867) он появился уже отдельно, но под заглавием «Старогородцы (Отрывки из неоконченного романа «Чающие движения воды»). I. Котин доилец и Платонида». Последней главы (двенадцатой); здесь еще нет; вместо нее напечатано особое послесловие, в котором сказано: «Глава эта при печатании романа в журнале была заключена словами: «и мы увидим, как основательны были все эти соображения насчет участия Константина Ионыча в деле пропавшей вдовицы». Ныне мы должны изменить это заключение, сказав, что мы этого никогда не увидим, ибо роман «Чающие движения воды» по многим не зависящим от его автора обстоятельствам продолжаться не может», (ср. в книге Андрея Лескова — «Жизнь Николая Лескова», М., 1954, стр. 187-189). Глава двадцатая, сообщающая о судьбе Авенира и Платониды, появилась впервые только в томе VI собрания сочинений.
Константин Пизонский стал героем отдельного рассказа, но он сохранился и как одно из лиц старогородской хроники, появившейся в 1872 году под названием «Соборяне» (см. часть I, главы 4 и 5).
1956 г.
2016 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 0 ]
narsyy, 5 января 2015 г.
Судя по примечанию, рассказ все же не дописан.
По логике:
Я так и не понял, откуда вообще Пизонский узнал о Платониде и отчего пошел к ней в огород. До встречи на огороде упоминаний о ней нет или я так невнимательно читаю.
Ну шить Пизонский научился, даже с тем, что он ваксу смог готовить я согласен. А Где он научился хорошо делать остальные дела по хозяйству, да так, что ему за это и деньги давали? Ведь судя по тексту:
И раз уж рассказ опубликован, то следует отметить, что почти ни одна история в нем не досказана:
Про Пизонского начато, продолжено, но к чему все это? Конца истории нет.
Про Глашу и Нилочку вообще почти никакого конца нет.
Про Платониду из туманных намеков и ничего незначащих слов в конце ничего толком непонятно.
Единственная более-менее досказанная история про Авенирку. Он, мол «чин и крест» себе заслужил и стал в Киеве большим воином.
Так что, скорее всего к этому рассказу стоит относится просто как к истории, рассказанной дедом с печки. История есть, а дед уснул, и вопросы задавать некому.