Федерико Андахази «Милосердные»

Купился я на упоминание в аннотации Байрона и четы Шелли, как действующих лиц. У меня уже имелся опыт чтения истории об их пребывании в Швейцарии, и он был позитивный. Это роман Тима Пауэрса ‘The Stress of Her Regard’, к сожалению, пока не переведённый на русский язык. Книга была красивая и готическая (помню даже обложку, на которой изображена прекрасная ламия с обнажённой грудью). Однако в «Милосердных» Байрон и Шелли играют очень маленькую роль, да и ту исполняют своими гениталиями. Да, они не были пуритане, но при этом не были и гротескными распутниками. В общем, чистейшая клевета на гордость британской литературы. Обидно.

Если вычленить сюжетный скелет, то он таков: родились три девочки-близняшки, две нормальные, а третья — уродливое страшилище. Папа хотел чудовище задушить, но оказалось, что когда задыхается оно, задыхаются и две другие сестры (уж не знаю, как так выходило). Поэтому чудовище было отпущено, убежало в катакомбы и выросло там с крысами, обретя при этом поразительную учёность и непревзойдённый писательский дар, в прямом смысле поедая и переваривая книги. Но выживать эта несчастная может только запивая книжки спермой. А если вовремя семенную жидкость не получить, то ей станет ужасно плохо, и сёстрам, соответственно, тоже. Вся жизнь сестёр оказалась подчинена этой задаче — буквально доить мужчин. Вот, не более и не менее.

При таком раскладе в книге, конечно, есть несколько порнографических сцен. Ну, как бы всё хорошо к месту, так что ладно, само их наличие оправдано художественной задачей. Однако тут есть свои подводные камни. Мне не очень удобно приводить подробности, но по ряду эпизодов есть сомнения в возможности человеческого тела исполнить те трюки, которые родились в фантазии автора. Да и вообще, сексуальные картины в «Милосердных» какие-то комиксно-хентайные. Люди так не… Не... Ну, так не делают.

Возникает вопрос, с каким посланием это всё написано. По моему предположению, автор показывает, насколько тесна связь между писателем и его творением. То есть писатель отдаёт своё семя и таким образом оплодотворяет творческий процесс, в результате чего рождается произведение, которому он является отцом. Правда, в процессе зарождения жизни помимо сперматозоидов нужна яйцеклетка, и её предоставляет то самое спермолюбивое чудовище — то есть метафорическое воплощение тёмной, порочной стороны любого творца. По Андахази, большинство знаменитых писателей регулярно сдавало биоматериал этому страшилищу. От Байрона до самого Александра Сергеевича Пушкина. И сейчас продолжают сдавать.

Такое чувство, что я прочёл что-то из среднего периода творчества Владимира Сорокина на самых минимальных минималках.

«Анетта Легран расстегивает одну за другой пуговицы на брюках Полидори и извлекает из их глубин скромный, хотя и миловидный трофей, который более всего походит на небольшой шампиньон».

И после этого меня хотят убедить, что эту книгу надобно читать, морща лоб со всею серьезностию и скрупулезностию умудренного многими тысячами томов знатока? Помилуйте! Будьте милосердны!

Для меня роман стал вопиющей пародией. На готику, на сумрачное очарование «Франкенштейна» и «Вампира». «Теперь издалека озеро казалось призрачным свинцовым полем, которое, подобно громадному трупу, лежало под саваном облаков». При этом книга невероятно… смешная. Старушенция, подходящая более для уютного пледа и вечернего чая, балансирует на карнизе с заголенным задом, услаждая себя обеими руками. Или лорд Байрон в распахнутых дверях, только что обнаруживший собственного секретаря, Джона Полидори, со ртом, набитым книжными страницами, стекающей черной от типографской краски слюной и почти пустой разоренной обложкой в руках… на этом месте я смеялась в голос. И все это великолепным языком подлинных романтиков! Очаровательно!

История подана через призму ласкового подтрунивания, переходящего временами в тяжелое высмеивание «мистически-романтической» стилистики скучающего света начала 19 века. Только вообразите себе картинку: молодой человек с черными непокорными кудрями и сверкающим взором, жестоко изглоданный тщеславием, в исступленном желании вернуть утраченное внимание хозяина кидается с террасы второго этажа и вместо суровой, патетической картины раскроенного черепа читательскому взору является барахтающееся на пухлых кустах существо. Именно через Полидори, через его воспаленную неудачливость и болезненное ничтожество, нам преподносят гениальную в своей ироничности книгу. Он жалок, нелеп и смешон. Ему не сочувствуешь и не сострадаешь, потому что герой упивается и наслаждается собственной ничтожностью – нет большей горькой отрады, чем заломить руки и, до дна испив ядовитого нектара унижения, погрузится в велеречивое самобичевания.

И во всей этой соблазнительной обложке – великолепный язык, точнейшая стилизация, искрометный юмор и ладно скроенный сюжет – таится весьма недурственная конфета. Идеи! Вечный дуализм красоты и уродства, физиологическое непотребство Музы, и, конечно, расплата за гениальное творение. Муза Души не требует. Крови тоже. Ей за надобностью пикантнейший, единственно годный для оплодотворения пустых листов продукт. Вы все правильно поняли — мадемуазель Легран питается спермой, предоставляемой взамен на нетленные сочинения. В послужном списке Байрон, Шатобриан, и – о, ужас! – сам Александр Сергеевич! Еще бы – откуда по-вашему у него «Пиковая Дама»? Бедняга Полидори смог наскрести «живительной субстанции» лишь на недлинного «Вампира». Справедливо…

Рассуждать о нарочитом эпатаже можно долго и бессмысленно. Потому что есть один самый главный нюанс – это пародия, сатира, стеб на готический роман. Сразу вспомнился университетский курс зарубежной литературы – в этом жанре скабрезных сюжетцев тьма. Начиная с 17.. лохматого года. Посему присутствие в романе сочных плотских утех лишь дополняет картинку аутентичностью – не более.

P.S. Любопытный момент. Оценив русское название, я, было, решила, что речь о господах, любезно расплачивающихся с неприглядной писательницей. Ан нет – в испанском оригинале оно звучит как «Las piadosas» — окончание –as и соответствующий артикль — женский род. Речь о сердобольных дамах. Однако…

Конечно же книга провокационна. Ну, вот как провокационны «Вирт» и недоброй памяти «МЛК». Но для меня она больше резонансна с зюскиндовским «Парфюмером». Потому что главное и основное сходство героев этих двух книг в том, что в центре писательско-читательского внимания стоит Чудовище, стоит Монстр, стоит патопсихологический психопат. В принципе, вот этого одного предыдущего предложения уже достаточно для того, чтобы обозначить сферу и направление этого романа. Потому что есть ещё аннотация, которая добавит тайны и интриги и поспособствует любопытству читателя.

Для тех, кто полюбопытствовал взять книгу в чтение — нужно иметь ввиду, что в тексте встречаются некоторые физиологические подробности и нюансы, которые на чувствительные и впечатлительные натуры могут оказать определённое воздействие не самого приятного свойства. Как говориться — кто предупреждён, тот вооружён.

Тем не менее, это было довольно любопытное чтение. Такой вот ракурс на современную литературу. Оригинальную.

«Милосердные» — очередная литературная провокация от автора нашумевшего «Анатома». И на этот раз, как мне кажется, книга получилось куда более провокационной, нежели «Анатом». Итак – о чем речь. Байрон, Шелли, секретарь Байрона – вот с кем нас сводит знакомство в начале книги. Вскоре мы сталкиваемся с настоящим главным героем этой истории. Созданием, рожденным людьми, но не имеющего ничего общего с родом человеческим. Созданием, которое явилось причиной жутких преступлений, и одновременно, сделало человечеству подарки, величие которых сложно оценить. Это создание входит в жизнь секретаря. Причем входит так, что меняет судьбу этого человека. В какую сторону – предстоит узнать читателю. И как выясняется – многие и многие люди так или иначе изменили свою жизнь из за этого существа, никогда не бывшего человеком, но сумевшего понять человека…

В очередной раз Андахази поражает своим умением создать атмосферу. Атмосферу, которую сразу узнает каждый, читавший «Франкенштейна» Шелли. Атмосферу дождливо – страшную. Атмосферу душевных терзаний и метаний. Атмосферу человеческого горя, и попыток стать хоть менее ничтожным. Хоть немного подняться со дна.

Невольно продолжаешь сравнивать это произведение с «Анатомом», несмотря на то, что в принципе, между этими произведениями очень мало общего. Но такая – же трагичная и безнадежная атмосфера, такое – же мастерское владение словом, такое – же умение создать интерес к повествованию. И настолько же шокирующие моменты, способные вызвать реакцию от стыдливого румянца до полного ступора у ханжей и моралистов. Настолько – же неоднозначные и смелые методы, настолько – же вольное отношение к нормам общественной морали. Произведение – очередной плевок в физиономию консерватизма, глупости, косности. Произведение, которое обязательно вызовет шквал эмоций – от раздражения и отвращения до восторга и обожания.

Итог. Превосходное произведение, которое, несмотря на некоторую провокационность, а порой, возможно, и китчевость, несомненно можно отнести к шедеврам современной литературы (недаром оно издано в серии «Современная классика») Читать, если вы не ханжа и консерватор. Читать, и наслаждаться великолепием этого романа..

Сразу же после выхода своего первого романа «Анатом» господин Андахази получил скандальную известность благодаря провокационно-эротическому его содержанию. Справедливости ради следует отметить, что по большому счёту книга была действительно мастерски написана и довольно интересна и в отрыве от эротических сцен. Да и по современным меркам ничего из ряда вон в романе не было — то, что в 1995 году казалось возмутительным вызовом общественной морали, нынче сплошь и рядом встречается практически повсеместно. Но, как бы то ни было, скандальная известность явно пошла на пользу продажам и популярности романа. Повторюсь, книга была хороша сама по себе, но вот стала бы она бестселлером, не будь всей этой шумихи — вопрос. Так или иначе, эпатировать почтеннейшую публику Федерико явно понравилось, и в следующем своём романе он не ограничился одними лишь откровенными сценами, замахнувшись на личностей и вправду исторического масшатаба — супругов Шелли и самого лорда Байрона.

Разумеется, прогнозируемая реакция не замедлила воспоследовать. Романом восхищались и превозносили, жестоко критиковали и смешивали с грязью. Действительно, все помянутые выше титаны слова показаны в книге далеко не в самом лучшем свете. Однако, учитывая свои впечатления от «Анатома», я попытался максимально абстрагироваться от всей этой полемики. Итак, что же мы имеем, вынеся за скобки очередную попытку шокировать читателей?

А получается вот что. «Милосердные», как по мне, превосходная стилизация, трибьют именно той самой старой-старой мистике, что родилась июньским вечером 1816 на вилле Диодати. Таинственные секреты, омерзительные твари, дурман безумия, гроза и бьющие в окно капли дождя, вползающий в сердце ужас. Словом, пресловутая готическая атмосфера как она есть, отлично к тому же выдержанная. Великолепно удался и образ главного героя, секретаря и врача Байрона Джона Полидори, опиумного наркомана, полубезумного, одержимого сонмом страстей и пороков человечка. Узнаваема тема безысходности и неизбежности, знакомая читателям ещё по «Анатому». Удивительно, но Андахази удалось в очередной раз использовать типаж жалкого, завистливого неудачника так, что самоповтора не чувствуется совершенно. Герой прекрасно вписывается в историю, только усиливая общее настроение о книге. Что уж говорить о чудовище, что незримо присутствует в каждой сцене, двигает маховик сюжета одним своим существованием. Концовка удалась феноменально хорошо. С каждой страницей Полидори всё глубже увязает в болоте ничтожности и самообмана, чтобы в итоге прийти к откровению всей своей жизни. И безумию.

Итог — гипнотически-врадчивая, безумная, очаровывающая книга. Просто откройте первую страницу и погрузитесь в мастерски созданную тревожную атмосферу тоски и ужаса. Не берусь предсказать вашу реакцию, но равнодушным вы точно не останетесь.

Ох, господа... Сказка о рыбаке и рыбке в писательско-сексуальной интерпретации. Только вместо рыбки полудемоническая алегория на музу, а вместо старика и старухи неудачливый писателишка.

Не скажу что мне понравилось, но многим современным и очень известным литераторам, с успехом использующим труд так называемых «литературных рабов», думаю, не мешало бы познакомиться с Полидори. И подумать над его участью. Правда, никак не пойму, чем автору не угодили Байрон с Пушкиным. Почему именно они???

Да уж, умеет этот аргентинец заинтриговать читателей: несколько известных имён (Байрон, Перси и Мери Шелли, Джон Полидори), секс, уродство героини, готический ужас и, конечно, же литература... Ну что ещё нужно для успеха?

Создавая атмосферу прошлого, автор использует эпистолярный жанр. Письма, таинственные убийства, молодые гениальные повесы, съедаемый завистью секретарь, получающий письма от непонятного существа, неожиданная развязка. Всё это здорово, антураж создан, но уж слишком автор увлёкся, на мой взгляд своей небезынтересной версией возникновения литературных шедевров. На Пушкина вот руку поднял: задумал у «солнца русской поэзии» «Пиковую даму» отобрать. Да и от натуралистических подробностей некоторых сцен слегка подташнивало.

Однако было интересно. Этакая игра в литературу и с литературой, а проще говоря, полный литературный стёб! Я дочитала и задумалась: вот они мужчины какие, к творениям своим, или даже при их участии сотворённым относятся порой даже более нежно, чем к собственным детям. Так важно для них самоутверждаться. Ну что ж? Пока чудовищам нужна «живительная влага», не переведутся писатели в мире (это я шучу, конечно). Только вот как в эту плеяду Мери Шелли попала, ума не приложу.

Шикарный роман, честно говоря. Мистический, мерзостный по-андахазиевски, исключительно физиологический, сексуально превратный, но при этом необыкновенно изящный, проникнутый викторианской эпохой и её привидениями. Это история о том, как секретарю лорда Байрона, невезучему и бездарному Полидори, присылают письмо, в котором предлагают продать ему шедевр в обмен на его...семя. Существо, которое предлагает это, вызывает в первую очередь, отвращение, как и вся физиология отношений в этом романе. И ужасающий финал, в котором даже Пушкин оказывается...не важно, сами прочтёте, кем оказывается Пушкин.