Урсула К. Ле Гуин «Планета изгнания»

Шестьсот лет назад земной звездолет приземлился на одной из планет системы Эльтанин (Гамма Дракона), чтобы помочь местному населению вступить в Лигу Миров. Но уровень развития аборигенов оказался столь низок, что земным посланникам потребовалось время, чтобы подготовить их к столь ответственному решению. Однако, жители планеты, которых земляне прозвали «врасу», не слишком-то стремились сблизиться с пришельцами, которых и за людей-то не считали. За столь долгий срок колония людей начала медленно вырождаться, а звездолет со сменой так и не прилетел (почему — станет ясно после чтения «Города иллюзий»). Всё бы закончилось весьма печально, если б не одно несчастье. Оно оказалось связано с племенем диких кочевников «гааль», отличавшихся повышенной агрессивностью к другим племенам. Перед наступлением долгой зимы они обычно откочевывали на юг, обходя населенные области. Но в этот год всё изменилось: гааль неожиданно объединили свои силы и начали захватывать лежащие на их пути города. Чтобы выжить, землянам и врасу нужно объединиться против общего врага...

Сюжет истории немного напоминает мне известную повесть Булычева «Подземелье ведьм». Те же земляне-прогрессоры, такие же дикари-аборигены и прекрасная дочь вождя дружественного людям племени... Только вместо Святилища Ведьм писательница предлагает нам город Космопор, выстроенный землянами. Он призван помочь людям объединить свои усилия с аборигенами, избавив мир Аскатевара от неконструктивных дикарей. История простая, как таблица умножения. Но автор произведения — женщина, а женщины, как известно, очень любят говорить о самом разном и особенно — о любви. Так что кроме сражений на поле боя нам покажут и любовные страсти между двумя несходными расами. Настолько несходными, что никаких детей при этом быть не должно. Но фантастика ле-Гуин не была бы полной, если б автор не смогла обойти подобные запреты. Если уж любовь завязалась, то законы природы тут же будут изменены!

Одно только вызывает у меня сильное сомнение — т.н. закон «культурного эмбарго». Под этим термином писательница подразумевает искусственное ограничение знаний и умений представителей более прогрессивной культуры уровнем местной цивилизации. Короче говоря, чтобы достучаться до сердца дикаря, нужно самому превратиться в такого же дикаря! Хотя мне и понятно, на что именно автор намекает (это называют «культурным шоком»), само утверждение кажется мне весьма спорным. Прогрессоры ведь именно потому так называются, что просто обязаны поднять примитивный уровень аборигенов до более высокого! Иначе какой вообще смысл в организации такого примитивного Контакта? В повести Булычева земляне не стали подстраиваться под дикарей, а попытались цивилизовать их до своего уровня. Такой подход мне кажется правильным и оправданным со всех точек зрения.

Как это ни печально, но главная сюжетная линия описывает не приключенческую, а любовную составляющую. К тому же, автор (как и любая женщина) слишком уж увлекается красочными описаниями локаций обеих городов, а также быта и обычаев двух народов, вместо того, чтобы развлекать читателя потрясающими воображение приключениями основных персонажей. Чисто женский подход к делу — что тут еще можно сказать! Поэтому женщины и должны получить от романа больше удовольствия, чем мужчины. Соответственно, и рекомендовать произведение в большей степени следует «слабому» полу. Возрастное ограничение — 18+ (в классификаторе оно явно некорректное).

----------

РЕЗЮМЕ: история отношений земных колонистов с местным населением в системе Гамма Дракона, окрепших в результате борьбы против общего врага.

Человек, наблюдающий, как камни катятся вниз с горы, имея маломальские зачатки интеллекта, рано или поздно придет к выводу: круглое катить удобнее, чем плоское – волочить, а квадратное – толкать. Люди, они же врасу, описанные Ле Гуин (не просто гуманоиды, а максимально приближенные к хомосапиенсам по морфологии человеки) до такой простой вещи как колесо – сиречь первой ступени к построению цивилизации, не додумались, причем эта самая цивилизация у них уже существует. Странность номер один.

Первое «искусство» на Земле обнаружено в древних пещерах, где первобытный человек увековечил свои каляки-маляки на камнях. Так человек, еще не умеющий выражать мысли словами через рот, контактировал с миром, указывал на значимые события в жизни или на угрозу, которой стоит опасаться. Люди, описанные Ле Гуин, отлично говорят, т.е. их речевой аппарат уже достаточно развит для преобразования звуков в голос, голос они научились обличать в слова, слова — в язык, а значит, далеко ушли от первобытного существования, но при этом лишены вообще какого-либо искусства. Они не поют, не рисуют, не пишут былин, сказок и т.п., да у них вообще нет письменности. Как так? Вчера бегали с дубинками за условным мамонтом, а сегодня создали язык и поселились в городах? Да не бывает такого. Странность номер два.

Только представьте, что завтра вы встретите такого человека, будучи мужчиной – женщину, будучи женщиной – мужчину. Какие чувства вызовет у вас столь недалекое существо? Жалость, брезгливость, сострадание, высокомерие… ну, скорее всего. Безмерную любовь с первого взгляда до дрожи в коленях – да едва ли. Но нет, у автора Агат влюбляется в Ролери сходу и без памяти и это странность номер три. Похоть он там безмерную испытал, еще куда не шло, но любовь… Не верю.

При всем этом глубины проблем, заявленных в произведении, я не увидела. Надвигается долгая суровая зима, на горизонте маячит угроза набега откочевников гаалей. Но это все как-то шапочно, по верхам. Угроза была и как-то быстро сошла на нет – того убили, этого покалечили, а все, о чем переживает Ролери – выбитые зубы новоиспеченного мужа. К зиме готовились-готовились, я думала, ну сейчас начнется – минус 100 градусов, на улице мгновенная смерть, а она никакая – тут буран, там снег пошел, да в средней полосе России поядренее морозы случаются.

Ну и последнее, 600 лет люди пришлые и местные живут бок о бок на одной планете. 600 лет – это 25 поколений. И за все это время они не ассимилировались, враждуют, боятся и шугаются от дальнерожденных как от прокаженных, хотя давно уже должны не просто смириться с их существованием, но вообще забыть, что они откуда-то там пришли/прилетели (учитывая, опять же, что письменности-то нет, все притчи-сказания на словах). Вот просто не верю.

В общем, совсем не впечатлило меня это произведение, уж простите.

Второй роман Ле Гуин, также как и первый, входящий в Хайнский цикл. Автор ещё молода, не погрузилась в феминизм и левые идеи, мир, показанный в книге, достаточно прост и логичен, как и люди, его населяющие.

На планете Вереле, делающей полный оборот вокруг своего солнца за 60 земных лет, влачит достаточно жалкое существование забытая земная колония. Потомки колонистов давно уже потеряли связь с цивилизованным миром и вынуждены вести образ жизни технологически отсталого местного населения (да-да, прогрессорство тут не в фаворе). Туземцы и дальнерождённые, как называют жителей земного форпоста, относительно мирно сосуществуют, фактически не обращая друг на друга внимания. Но вот подступает долгая-долгая зима, вместе с ней приходят дикие кочевники и вот уже вынужденным соседям приходится что-то решать и как-то коммуницировать друг с другом перед лицом общего врага.

«Декорации» романа, как я уже отметил выше, просты и правдоподобны. Лаконичный мир красив суровой красотой, хорошо визуализируется при чтении и запоминается. Фабула повествования проста, а поднимаемые вопросы вполне жизненны и актуальны — действие вполне можно было бы перенести в наш мир и в наше время. Лишённая нарочитых усложнений книга, могущая показаться излишне простой, обладающая, однако, притягательной силой и очарованием, с неизменным удовольствием читается как в юном, так и в зрелом возрасте.

Одна из немногих оптимистичных книг в «Хайнском Цикле». Они почти все прекрасны — и почти все вгоняют в депрессию, даже если заканчиваются формально хорошо.

Если подбирать самый подходящий эпитет к «Планете изгнания», я бы выбрал в качестве такового слово «пронзительный». «Пронзительный» – не от слова «пронзает», а от слова «пронизывает», как, например, пронизывает до костей холодный ветер. Если вчитаться в книгу как следует, мысленно ставя себя на место ее героев, возникает именно такое пронзительное ощущение – одиночества, безысходности, тщетности, потерянности. Никому из нас такое в действительности испытать не дано просто потому, что мы живем на своей родной и вполне благоприятной для жизни планете. А в книге?..

Представьте себе планету, год на которой длится шестьдесят земных лет: по пятнадцать лет зимы, весны, лета и осени. Как и все живые существа этой планеты, люди на ней живут, подчиняясь такому долгому циклу: дети у них рождаются только весной и осенью. Но вот перед нами девушка Ролери, родившаяся не в срок – в так называмое Летнее Бесплодие. Она одна – все свое поколение: те, родился весной, уже взрослые люди, родившиеся осенью – еще маленькие дети. Не то что в ближайших племенах, а, пожалуй, и на всей планете у Ролери не отыщется ни одного ровесника. Лучшее, на что она может рассчитывать, – со временем стать пятой женой у какого-нибудь старика. Попробуйте представить себе, что она должна ощущать, размышляя о своей жизни. Ну как, пронизывает?

Казалось бы, худшее одиночество и вообразить невозможно, однако нам тут же доказывают обратное. Колония пришельцев из космоса – поселенцев из Лиги Миров, обосновавшаяся на той же планете десять местных (то есть шестьсот земных) лет назад, когда-то была сильна и многолюдна, но теперь постепенно, но неумолимо вымирает. Связь с Лигой давным-давно потеряна, многое из знаний первопоселенцев утрачено, построить космический корабль колонистам не под силу, и все, что им остается, – просто выживать в чужом для них мире, чувствуя, как этот мир «с величественной медлительностью отторгает чужеродный привой». Особенно тяжело главе колонистов, Джакобу Агату, который отлично осознаёт, что колония обречена и что он, ее глава, не может ничего с этим поделать. Добавьте сюда не исчезнувшее за десять долгих лет недоверие к колонистам-«дальнерожденным» со стороны местных племен, считающих их нелюдями и, за редкими исключениями, демонстративно презирающих, и такое же отношение к людям планеты со стороны многих колонистов: для них это даже не люди, а «врасу» – высокоразумные существа. И то правда, как легко презирать таких «высокоразумных», когда у тебя за плечами тысячелетия истории космической Лиги Миров, а они живут в каменном веке и даже еще не изобрели простое колесо…

И вот в такой мрачной обстановке, в преддверии наступающей зимы, и разворачивается действие «Планеты изгнания». Встреча Ролери и Агата – первое звено в цепи событий, которые наперекор всему: близкой зиме, нашествию кочевников с севера, давним презрению и ненависти – а может быть, и благодаря всему этому? – объединят колонистов и племя Аскатевара и дадут начало чему-то совершенно новому. Только не думайте, что все образуется, словно по волшебству, и что вас ждет простенький романчик с хэппи-эндом: смертей и крови по ходу действия будет немало, но, если вдуматься, только так все и могло произойти. «Планета изгнания» – вещь цельная и продуманная, события в ней находятся точно на своих местах, и ни одно нельзя выдернуть из книги, чтобы не зашаталось все повествование, его последовательность и логика. Все-таки ранние произведения Хайнского цикла в этом смысле намного лучше более поздних, чаще всего раздутых сверх всякой меры и перегруженных различными отвлеченными и в общем-то ненужными рассуждениями. Здесь ничего подобного нет, и оттого-то «Планета изгнания» и производит столь глубокое впечатление: нам ничего не разжевывают и не кладут в рот готовеньким, додумываем картины прихода зимы и человеческого отчаяния мы сами. А свои собственные представления воспринимаются и запоминаются, конечно же, ярче и лучше, чем полученные извне, со стороны.

Планета, которая потом, в других «хайнских» произведениях, будет носить название Верель, также описана скупыми, но красочными и меткими штрихами: море с высокими приливами, серое осеннее небо, ползущие по опустевшему лесу бродячие корни, летающие белые снеговеи, страшные снежные дьяволы… И местные племена с их особым этикетом общения, основанным на глаголах «слушать» и «слышать». Простыми словами «я тебя не слышу» там можно нанести смертельное оскорбление. И никто опять-таки нам не разъясняет тонкости такого общения: они сами быстро становятся понятны по ходу действия, и мы начинаем ощущать их смысл без всяких дополнительных комментариев. Вот он, парадокс Хайнского цикла: чем меньше написано, тем проще понять и почувствовать, и наоборот, – а «Планета изгнания», наверное, лучший тому пример.

Подробная и любопытная история на тему «брошенной колонии поселенцев». Что там с метрополией — никто не знает и надежда на воссоединение с ней давным-давно угасла. Надежды уже тоже толком нет, ибо земляне медленно, но верно вымирают из-за уменьшения деторождения. Да ещё нелепые и непрактичные, хоть и безусловно гуманные законы, не дающие переселенцам получить хоть какое-то техническое или научное превосходство над аборигенами. Местные терпят, но не более и воспринимают явно не как друзей и союзников, разве что как очень сильно вынужденных. Но есть единая страшнейшая для всех угроза, и против которой надо или объединиться, или погибнуть всем по одному.

Да и мир действия понравился — суровая и непонятная планета, которая действительно радикально отличается от Земли, что серьёзно меняет жизнь переселенцев. В общем, для меня именно эта книга подтвердила то, что Ле Гуин действительно умеет моделировать интересные и необычные миры-общества.

Урсула Ле Гуин — классик так называемой «мягкой», гуманитарной научной фантастики. Бесконечно люблю её за глубокую проработку созданных ею миров, каждый из которых уникален по-своему, и за тонкую атмосферу безысходности, пропитывающую даже такие жизнеутверждающие произведения, как «Планета изгнания».

Колонистов, оставленных на не подходящей для их жизни планете, забыли, и они вынуждены существовать бок о бок с коренным населением, ограничивая себя в техническом развитии из уважения к старым законам Лиги Миров. Их народ вымирает, приближается суровая пятнадцатилетняя зима, надвигается невиданная прежде армия дикарей. Казалось бы: скоро рассвет, выхода нет, однако заканчивается роман (к слову, весьма небольшой по объёму, читается за несколько часов) проблеском надежды: погодные условия играют на руку в войне с дикарями, а организмы колонистов всё-таки с течением столетий начинают приспосабливаться к новому, чуждому миру. Ну и любовь, конечно — куда без неё. Любовь туземки и колониста и возможность продолжить свой род, а не умереть бездетными из-за биологической несовместимости.

Отдельного внимания заслуживает гуманизм, пронизывающий «Планету изгнания». Уже плохо помню другие книги «Хайнского цикла», но этот самый гуманизм лежит в основе всей Лиги Миров. Колонисты не захватывают чужие миры, не покоряют их, а наблюдают и ждут подходящего времени в техническом развитии для ассимиляции и помощи коренному населению. Многие фантасты, особенно на их фоне могу выделить Станислава Лема, отличаются пессимистичным взглядом на человечество будущего, и Урсула Ле Гуин среди них, несмотря на упомянутую мной мрачноватую атмосферу, как луч света.

9 снежинок из 10. Не десять, потому что всё-таки это произведение не самое выдающееся и цепляющее, у Урсулы Ле Гуин есть куда более сильные и знаковые романы.

«Планета изгнания» очень сильно меня зацепила. Не с первых строк, даже не с первых глав, но зацепив – не отпустила до самого финала.

Планета Верель вращается вокруг своего солнца в течении 60 земных лет. Не каждому жителю, увидевшему зиму, выпадает шанс увидеть ее повторно. Более 600 лет, бок о бок с местными племенами, Людьми Аскатевара, живет колония землян – Космопор. Снова наступает зима, и на юг, через земли Аскатевара, должны мигрировать племена гаалей. Есть одно «но» — у гаалей появился новый вождь, и, в отличии от прошлых зим, гаали больше не разрозненные племена, а организованная орда.

На фоне грядущего военного конфликта и попыток землян объединить племена против общей угрозы, развивается любовная линия между одним из лидеров землян Джакобом Агатом и туземкой Ролери.

Так чем же зацепила история? Вроде ничего такого. Ну любовь, ну война, ну туземцы и земляне.

Для начала про землян и туземцев. Жители Космопора полностью отрезаны от Лиги миров. Почему? Неизвестно. И они не могут ни создать космический корабль или ансибль, потому что связаны законами Лиги о невмешательстве в научно-технический прогресс других миров. Годы идут, и у женщин колонии рождается все меньше жизнеспособных детей. Генная несовместимость с туземцами также не дает возможности продлить род. Драма вымирающей колонии, страх перед исчезновение, попытки держаться за остатки былого величия, проклятия в сторону древнего закона, вписанного в родовую память и ставшего чем-то большим, нежели свод правил для колонистов, ненависть к туземцам.

С другой стороны — туземные племена. Люди Аскатевара не считают землян Людьми. «…и в них нет ничего, кроме коварства и обмана!» говорит один из туземных вождей. Они побаиваются землян с их технологиями и возможностью телепатии, не смотрят им в глаза при встрече, не приглашаю за свой стол, охраняют от них своих женщин. Свод Обе стороны полны предрассудков друг о друге. Поэтому у Джакоба Агата получается убедить объединиться против общей угрозы только старого вождя Вольда.

Старик Вольд – лучшее, что есть в романе. Вождь стар и еще крепок, он уже видел зиму, и готовится увидеть ее снова. Но годы жизни берут свое, и сильное в прошлом тело сдается под их давлением. Понемногу поддается и ум Вольда. Он не всегда узнает своих многочисленных жен и детей, не всегда осознает в каком времени существует. Он вспоминает старые дни молодости, когда был красив и силен. Сейчас он завидует силе молодых, но не их глупости. Давно он, один из немногих, взял в жены колонистку и любил ее. И что, что он не всегда помнит ее имя? В другие моменты ум Вольда все так же остер и прозорлив. Именно старый вождь, увидев первые снежинки, понимает, чем закончится вторжение гаалей.

Что до любви между Ролери и Агатом. Она вспыхивает как-то вмиг. Поначалу она больше похожа на что-то вынужденное, порожденное смирением Ролери со своей судьбой. Дело в том, что репродуктивные способности женщин Аскатевара привязаны к временам года, а Ролери родилась в период период Летнего Бесплодия. По этой причине у нее не будет детей, и она, скорее всего, умрет одинокой старухой. Агат забирает девушку в Космопор и делает своей женой, но чем дальше, тем сильнее и настоящее становится их любовь.

Война с гаалями получилась не такой масштабной, как ожидает читатель, но не менее кровавой и драматичной. Дикари врываются в Космопор, война превращается в серию жестоких и кровавых стычек на засыпанных снегом улицах города. Заполненный раненными лазарет, партизанские вылазки, вечный недосып, умирающие от переутомления или ран друзья и знакомые. Люди побеждают, но цена победы значительная.

«Планета изгнания» — роман о последних днях старого Вереля перед чем-то новым и неизведанным; о конфликте между похожими, но разными народами Людей Аскатевана и колонистов; о правилах, которые иногда нужно нарушать.

Как-то так получилось, что творчество знаменитой Урсулы Ле Гуин долгое время оставалось вне моего внимания. Если не считать прочитанный когда-то давно и изрядно подзабытый роман «Левая рука Тьмы», то «Планета изгнания» стала для меня знакомством с прославленной американской писательницей, и знакомство это мне понравилось.

Немного смазана концовка, где леди Урсула переходит на стиль беспристрастного летописца, но вполне может быть, что это и неплохо, зато не затянуто. В целом, написано сильно, весьма своеобразно, таким оригинальным почерком: с одной стороны — есть лирика и романтический отношения, с другой же — без девчачьей слезливости, с одной стороны — эпично, с другой — без слащавой героики, с одной стороны — технократия и прогрессорство, с другой стороны — механика телепатии не объяснена, а цель основания колонии галактической цивилизации на средневековой планете не проговаривается.

Как уже упоминал выше, в Хайнском цикле я новичок, можно сказать — пришёл к середине представления, поэтому смысла всего происходящего на сцене не до конца понимаю, но и это тоже вполне любопытно — так сказать, свежий, незамыленный взгляд на отдельно взятое произведение. К тому же, насколько понял, общая идеология цикла подразумевает очень слабую связь между составляющими, поэтому читать книги в рандомном порядке не возбраняется.

И вот что пришло мне в голову в связи с этим. «Трудно быть богом», как мне кажется, расставила точки над i в теме прогрессорства. Морально-этический облик прогрессора там разобран на составляющие, бремя, так сказать, белого человека разложено по векторам и каждому вектору присвоена своя коннотация. В «Планете изгнания» же всё несколько по-другому: существует некий кодекс колонистов, есть свод правил, чего можно, а чего нельзя на вверенной планете, однако законы эти чуть ли не мифологизируются, мол, когда-то давно они были нам привиты, но в чём их смысл и какова конечная цель, поставленная перед нами, мы сами точно не знаем. Что-то вроде народной приметы, у которой есть здравый смысл, обусловленный житейской мудростью и отточенный многими поколениями предков, однако указать точное значение и механику процесса современный человек уже не в состоянии.

Уважаемый Zangezi в своём отзыве справедливо указывает на то, что нет никаких указаний на причину основания колонии галактической цивилизации, на смысл пребывания колонистов на планете, уровень развития которой находится где-то в Средневековье. Однако я предлагаю альтернативу: свободное поселение, культурная панспермия ради панспермии, группа настолько свободного поиска, что само её существование и становится целью. Я глубоко сомневаюсь в том, что первые европейцы, обосновавшиеся в Новом свете, все поголовно были прогрессорами и миссионерами. История подсказывает, что зачастую это были авантюристы с шилом в одном месте. Метрополия связывала их определёнными правилами и обязательствами, но так ли ортодоксальны в своей идейности и гражданской позиции были эти колонисты?

Свободное поселение на захолустной планете на окраине Галактики, основанное без высоких целей и напыщенного смысла белого человека. Затянувшийся по форс-мажорным обстоятельствам пикник культурных и чистоплотных туристов на обочине галактической трассы. По-моему, не плохо.

В фантастических книгах часто можно встретить сюжет о колонизаторах на чужих планетах. Чаще всего это довольно успешные попытки колонизации, когда земляне сумели выжить и построить в чужих землях свою цивилизацию. У Ле Гуин в этом романе получилась интересная версия заселения, которая оказалась не очень удачной, т.к. аборигены не приняли новых поселенцев за своих, плюс начались проблемы с деторождаемостью, из-за чего люди поняли, что будущего у них на этой планете нету, а вернуться домой невозможно.

Роман рассказывает о том, как две разные расы взаимодействовали между собой. Могут ли они сплотиться против одного врага? Могут ли они понять друг друга в трудной ситуации? Ну и куда уж без запретной любви... Она тоже тут есть.

Война, любовь и туманное будущее — вот итог изгнания на чужую планету.

Роман про обретение человечеством своего места.

Давно забытая планета, на которой остатки человечества живут бок о бок с другой разумной гуманоидной расой, очень похожей на людей. Человечество живет и медленно деградирует — все меньше детей появляется на свет, все больше технологий забывают люди. И только нашествие кочевников, объединенных местным Чингиз-ханом, позволяет людям Земли и людям планеты медленно и мучительно вступить в союз.

В общем, история про то, что нельзя жить прошлым и цепляться за это прошлое. При этом движение вперед, в будущее, абсолютно не гарантирует тебе успеха. Ты можешь стать одним из погибших на этом пути

Когда один год длится 60 земных лет...

Если вы любите средневековые романы с осадами и штурмами городов, с любовью между людьми разного сословия, с описаниями атак и оборон, с особым осенне-зимним состоянием и текста и атмосферы, с романтикой и поволокой — то вам сюда. Какое средневековье? — воскликнете негодующе вы. — Ведь всё происходит на другой планете! И будете правы… и неправы. Потому что выживающие на этой планете вот уже в течение нескольких столетий «земляне» полностью отказались от всех и всяческих технологических достижений своей расы в силу соблюдения закона Лиги Миров о недопустимости инопланетного культурного воздействия на представителей высокоразумных инопланетных рас (врасу). И потому вынуждены полностью существовать ровно в тех же условиях «средневековья», в которых живут и выживают местные аборигены.

Однако волей или неволей то и дело возникают смешанные браки между двумя разумными расами, и хотя потомства такие браки не оставляют (в силу генетических различий), однако же взаимное, пусть и точечное, влияние эти гибридные связи всё-таки оставляют. И этот роман частично и об этом.

Но в большей степени книга может быть прочитана как романтическая история любви и неравного брака на фоне военных действия с ордой наступающих кочевников. И эта событийная составляющая романа выписана Урсулой куда как замечательно — рельефно и выпукло, контрастно и не без сочувственной сентиментальности.

Но вот какая штука для меня оказалась значимой — по воле братьев Стругацких мы, в общем-то, привыкли к тому, что земляне, обычно будучи выше развиты технологически, непременно осуществляют так называемое прогрессорство, т. е. намеренное и по мере возможностей рассчитанное воздействие на естественный ход течения истории тех или иных инопланетян. А вот Урсула Ле Гуин как раз-таки в этом своём романе чётко и недвусмысленно сформулировала прямой запрет на такое воздействие. Причём запрет этот касается даже вероятностей ненамеренного, случайного «прогрессорства». Удивительное дело, в американской литературе и такие взгляды. В 60-е годы!

С одной стороны действительно неплохая, интересная идея даже сегодня: жизнь умирающей колонии, продолжительные времена года, серьезно влияющие на образ жизни населения планеты, конфликт своих и чужих (причём тут используется достаточно штампованный приём, когда людей и лжелюдей меняют в повествовании местами вначале, вводя читателя в некое потрясение, когда правда раскрывается). Кажется, что вот действительно что-то вроде «Поселка» Булычёва.

С другой стороны со «вкусных» моментов внимание сразу переводят на любовную линию, сражение с ордой гаалей и упадок колонии. И тут начинаются вопросы. Как же так — невмешательство и жизнь на уровне местных, но местные даже не изобрели колеса — зачем нужна такая колония и руководствуясь каким принципом в этом мире колонисты всё же построили современные дома с современными же коммуникациями, имеют все необходимые лекарства и достаточно сложные технические приспособления (вроде тех же катапульт, арбалетов и телег с колесами). Линия «давайте жить дружно» (колонисты начинают дружить с местным населением, общая беда сплочает разные расы) тоже порождает ряд вопросов. Во-первых, почему за 600 лет не состоялось никакой толковой ассимиляции? Опыт показывает, что вроде бы должно быть наоборот. Какие-никакие связи должны были установиться уже давно, а тут никто и никак не взаимопроникает в другую цивилизацию. Более того, даже старейшие с обеих сторон ведут себя как 6-летние младенцы, обижаясь друг на друга. Махровое средневековье. Во-вторых объединение перед лицом врага немного отдаёт лицемерием. Ободранные, нищие гаали выступают тут как мировое зло — никто не пытается с ними договориться, понять причины и следствия. Просто вступить в переговоры и оттянуть время. Все добрые люди объединятся и зверски убьют всех злых людей. Хотелось бы больше глубины, больше погружения в этот холодный мир, больше упадничества, что ли, раз на нём сделан такой акцент, как в «Обездоленный». Но объём не располагает, а сам хайнский цикл в 1966 совсем не такой, как в 1974.

«Планета изгнания» — первая книга, которую я прочитала у Урсулы Ле Гуин. Потом был цикл «Волшебник Земноморья», « Город Иллюзий» и многое другое. Но данное произведение оставило неизгладимое впечатление, благодаря которому я возвращалась на Планету не один раз. Атмосфера безысходности, обреченности перед грядущей Зимой, и как символ этой зимы — Гаалы, сметающие все на своём пути: конец не только для горстки «инорожденных», но и для «истинных людей». Конец для старого мира. И как лучь надежды: новый порядок, новый мир, зародившийся из союза Джакоба Агата и Робери. И весьма успешного мира, судя по намёками из романа « Город Иллюзий».

Замечательное произведение, рекомендую прочесть не только его, но и остальные книги из данного цикла. Урсула Ле Гуин умеет создавать великолепные книги с интересным, захватывающим сюжетом, продуманными, многогранными мирами и неординарными, неоднозначными героями.

Джакоб Агат, представитель альтерранов, космических колонистов, вынужденных доживать свои последние дни на чужой планете, влюбляется в Ролери, девушку-туземку. Вместе им предстоит сражаться за свою жизнь с ордой племен гаалей, за которыми по пятам следует Зима.

Урсула Ле Гуин создает атмосферу безысходности, увядания, которое проявляется во всем: это и образ старого вождя Людей Аскатевара Вольда, и наступление Великой Зимы (год на описываемой планете длится 60 лет), и обреченность перед лицом угрозы гаалей, и ощущение тоски людей Космопора, чужих на планете, не способных рождать достаточное количество детей. Надежду может подарить лишь сплочение людей, символом которого является любовь Агата и Ролери, в которой неожиданно пробуждаются с способности к параречи, основанной на телепатии (отсылка к событиям романа «Планета Роканнона»).

Умение передать настроение с помощью художественных образов, использование полифонии, создание объемных персонажей — все это делает прозу Урсулы Ле Гуин потрясающей и позволяет творить оригинальные волшебные миры.