Павел Когоут «Палачка»

Эта книга далась мне нелегко, я читала ее очень долго и кропотливо. Не потому что она нудная или толстая, а потому что содержит столько экскурсов в историю палачества, что пропустить даже одну кроху было бы преступлением.

Тяжелейшая книга, которая не стесняется показать все ужасы-мерзости высшей меры наказания. Будни палачей описаны так незаурядно, что невольно начинаешь симпатизировать их старейшей «гуманитарной» профессии, которая имеет такую историю, что закачаешься. Никогда не думала, что смогу вникать в целый профессиональный пласт с таким неподдельным интересом, но отношу это на счет Когоута, который собрал архивище информации, а потом преподнес его просто потрясающе. Пиши он о поварах, которые каждодневно совершенствуют технику лепки фрикаделек, мне было бы не менее интересно.

Иногда мне хотелось смеяться. И плакать одновременно. Читала сцену, где вешают собак по приколу, и думала – сойду с ума. Главная героиня неуловимо напомнила Куколку из Sucker Punch.

2013

Начало романа заинтересовало: «пахнуло» чем-то кафкианским! Но чем дальше, тем неинтереснее становилось чтение. Да, наверное, это политическая сатира и т.д. и т.п., но понимаешь это умом: вот, это сатира. А само действие просто начинает вызывать раздражение, потому что бесконечные цитаты и описания пыточных дел не содержат, собственно, иронии, и добавляют не столько того самого благородного безумия, сколько отвращения. В том же направлении ведут и сексуальные сцены. И когда главная героиня произносит единственную свою за все повествование фразу насчет того, как «он и не перднул»... ну, тут с удовольствием закрываешь последнюю страницу.

Классический производственный роман, без сомнения скучный для подавляющего большинства. Поэтому тем, кто не воспринимает подобный жанр, наверное, лучше воздержаться от чтения. Любители эпатажа, привлечённые названием, возможно, получат то, что искали — но, как говаривал незабвенный сын турецкоподданного, им дали гораздо лучший мех! — язвительную антитоталитарную сатиру, фантастичную и реалистическую в той же мере, что и проза Кафки. А скандальность и лёгкий эпатаж, хотя и имеют место, здесь вовсе не самоцель. Никакого смакования насилия, никакого увлечения физиологическими подробностями — весь текст подчёркнуто «литературный», классический и неторопливый, окрашенный антитоталитарной издевкой. Ведь чего же ещё ожидать от писателя-диссидента, вкусившего все «прелести» социалистической жизни?

Роман практически «соцреалистический», но на грани с Кафкой и абсурдом — единственным фантдопущением является существование школы палачей, вокруг которой и вертится вся «производственная» карусель. Каты — люди самые обычные и приземлённые. Они носят джинсы, ездят на троллейбусах, катаются зимой на лыжах, а летом едят мороженое. Но при этом они являются винтиками тоталитарной системы, пожирающей саму себя, и вынуждены скрывать свой род занятий даже от родных. Из соображений секретности палаческая школа замаскирована под кулинарный техникум, но никаких хазановских интонаций и поворотов не ждите! Мрачная рутина будней. Боль и кровь, пот и страдания.

Полотно романа представляет переплетение жизней учителей и учеников палаческой школы. Все — и ученики и учителя — вьются вокруг не особо блещущей успехами — но зато единственной — представительницы слабого пола, которая взирает на их старания с ледяным спокойствием Мадонны. Ведь, как подсказывает жизнь, лучше стать первой первой женщиной — палачом, чем последней прислугой.

Наиболее яркие страницы — поиски врага внутри партийной группы, члены которой именуются по номерам — вызывают аллюзии на честертоновского «Четверга». И хотя финал предсказуем, читается всё это с большим интересом. Также запоминаются истории про гестапо и жестокая сцена с повешением собак.

Когоут высказывает опасение проснуться однажды в мире, в котором нет палачей — но автор лукавит. Кому же, как не писателю из страны бывшего соцлагеря, не знать, к чему может привести кровавая мясорубка, поиск внутренних «врагов народа»?

Заключительная фраза романа показывает, что, несмотря на снобизм и псевдоинтеллектуальную напыщенность палачей, все они — существа недалёкие и примитивные. И значит, у мира ещё есть шанс...

Ассоциации: Джин Вулф «Пыточных дел мастер», Кафка.

Если роман Когоута и не дотягивает до вершин, но самую малость. Это добротное неразвлекательное чтение. Быть может, несколько политизированное, но глубокое. ироничное, и вполне заслуживающее прочтения.

PS/ В одной книге, посвященной сходной тематике, высказывалась твёрдая авторская уверенность, что пытки ушли в прошлое — человечество усвоило свои ошибки, это не повторится... Книга была датирована 1939 годом.