Алексей Смирнов фон Раух «Доска Дионисия»
СССР, начало 1970-х. Старый, некогда губернский город в нескольких сотнях километров от Москвы. Кандидат искусствоведения Анна, недавно защитившая диссертацию по работам иконописца Дионисия, узнаёт, что из монастыря неподалеку пропала икона шестнадцатого века. Анна устремляется по следам исчезнувшего образа Спаса, не отдавая себе отчета, что это следы на крови.
Алексей Смирнов фон Раух (1937–2009) в 1960-е произвел неизгладимое впечатление на завсегдатаев Южинского кружка своей прозой, а живописью — на ценителей модернизма в Чехии и Германии. Разорвав связи с внешним миром, Смирнов провел тридцать лет в стенах церквей и скитов, реставрируя фрески и наблюдая за параллельной жизнью советского общества, где в удушающей схватке сплелись уцелевшие потомки дворян, беглые монахи, предприимчивые интуристы, деклассированные элементы и вездесущие сотрудники КГБ. Захватывающий, правдивый и от того еще более жестокий роман «Доска Дионисия» был написан в 1976-м в стол без перспективы публикации. Потерянный шедевр русской литературы, он убедительно показывает, что центральные вопросы жизни на Руси не изменились ни за пятьдесят лет, ни за пятьсот.
2024 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 3 ]
kagury, 5 мая 2024 г.
Эта книга попалась мне в перечне стоящих новинок, кажется, у Анастасии Завозовой. Хотя она не очень-то и новинка (написана еще в 1976, а вот издана только в 2024). Но как пройти мимо книги про поиски старинной иконы, к тому же написанной художником? Правда, художником весьма и весьма, скажем так, концептуальным, если не маргинальным. Но все же.
Начинается все с того, что московский искусствовед Анна Петровна, занимающаяся работами Дионисия, случайно узнает, что на черном рынке появилась старинная икона Дионисиевого письма (16 век!).
Отважная девушка устремляется на поиски. Она расспрашивает коллекционеров, едет в монастырь, разговаривает с местными жителями, роется в пыльных музейных папках. Казалось бы, нас ждет приятный советский искусствоведческий детектив. Но не тут-то было.
В своих поисках Анна натыкается на архивные документы о связанных с монастырем аристократических родах, а автор с энтузиазмом устремляется развивать следующий сюжет, который рассказывает нам о семействе Шиманских, один из представителей которых был архимандритом того самого монастыря, где хранился пропавший Спас Дионисия. Отдых в Ницце, «хруст французских булок», скачки, охота, приемы, романтичные барышни, царские офицеры, летняя усадьба на Волге… и все это рушится в один миг: 1917 не пощадил никого.
Архимандрит Георгий — Григорий Павлович Шиманский /расстрелян/.
Полковник в отставке Федор Семёнович Глинский /по слухам, проживает в Женеве/.
Адвокат Франц Францевия Шубке — бывший эмиссар Керенского /убит при подавлении восстания/».📝
Но часть сокровищ семьи и монастыря спрятана в старом монастырским соборе. И хотя хозяева либо уехали, либо умерли, верный холоп Ермолай, как цепной пес, остался на страже их имущества. Цербер по сравнению с Ермолаем – милый щенок.
Отец его был конокрадом. Его традиционно по-русски страшно убили озлобленные мужики, поймав с поличным. Мать, оставшаяся с пятью детьми, отдала мальчика в Спасский монастырь.
Его поступление в монастырь совпало с пострижением Григория Шиманского. Тот взял подростка в свою келью и сделал его со временем своим келейником. Из свойственной Шиманским барской дури он выучил мальчика французскому языку и разговаривал с ним, к досаде и недоумению остальных отцов, по-французски. Мальчик оказался умен, зол и сообразителен».📝
Постепенно книга, начатая, как детектив, превращается в историю семьи и страны, полную изящных цитат и брошенных сюжетов, прослеженную глазами представителей разных классов: то неуемного и несгибаемого Ермолая, то Аннет Велипольской (ставшей в советское время учительницей французского, и со смирением принявшей новую жизнь) на протяжении примерно полувека, и, наконец, ее непутевого племянника (это уже 70-е годы).
— Еще чего придумаешь, работать. В наше время женщины нашего круга вообще не знали, что такое работать. Аннет Велипольская, ходящая на службу, фи! Это было бы смешно! Также, как мне, выучившей много поколений детей французскому, смешно теперь, что жила когда-то Аннет Велипольская, которая занималась нарядами, лошадьми, всерьез обсуждала меню званых обедов, их сервировку. Одно столовое серебро Велипольских занимало целую комнату. Семь огромных шкафов!📝
При этом позиция автора выглядит довольно неопределенной. Кажется, что ему одинаково неприятны и бывшие, и нынешние. И революционеры, и барство. И царская власть, и советская. И попы, и миряне.
📝«Открылись двери собора и, подбирая рясу, вышел толстый поп с хитрой, сытой улыбкой кота, съевшего чужую курицу и не желающего в этом признаться».📝
Еще одна линия в романе – рассказывает о деятельности преступных банд, связанных с кражей икон или выманиванием их у малограмотных деревенских старух. Своего рода некая попытка связать вместе самых разных упомянутых ранее персонажей, но довольно неудачная. Эта та самая середина книги, которая порядочно провисает в плане увлекательности.
А вот самой интересной внезапно оказалась предпоследняя глава – рассказ о строительстве и росписи собора Дионисием. О точности эскизов и глиняных моделях монастыря, о сравнении манеры русских и итальянских мастеров, об отношении к жизни. Эта глава – совершенно самостоятельная в книге, фактически – краткая биография Дионисия, который был не только иконописец гениальный, а еще и строитель, и воин.
— До чего же люди тамошние скучные — зеркало и до них изобрели, чай, а они то зеркало на полотно и доску переносят. Кого удивить и обмануть хотят? Гордость в немцах большая — себя, свой тленный облик увековечить хотят. У нас на Руси и в Греции все проще. Человек не собою горд, а тем, что он — часть мирозданья, а посему уподобимся древним эллинам и будем воспевать стройность мира сего, его лепоту небесную и разумность каждого создания Божьего. Все разумно устроено, во всем промысел Божий виден — и в лягушке, и в человеке каждая косточка к месту, и камень-минерал, и цветок — все симметрично устроено.
Дионисий хотел, чтобы его образа были устроены так же разумно и ясно, как кристалл, как цветок».📝
В целом, книга больше всего напоминает сборник неидеально скомпонованных набросков к роману: потому, вероятно, и клейма. Детективное начало, кусок исторического романа «о судьбах родины», местами фрагменты откровенно вымученного сюжета, сожаления и размышления, и, наконец, глава про Дионисия, написанная дивным летящим слогом, словно легкой кистью.
Несмотря на то, что назвать книгу удачной трудно — она все же довольно неровная, впечатление остается скорее положительное. Однако это тот случай, когда ждешь детектива и подробностей про икону, а получаешь среднестатистический роман про жизнь. Все же неправильное позиционирование книги – это зло. И еще. Автор — весьма специфический человек, и лучше прочитать про него после того, как книга закончится. Иначе впечатление будет сильно смазанным.
Кстати, что касается иконного бизнеса в СССР, то есть прекрасная книга Солоухина «Черные доски» (написанная на несколько лет раньше «Доски Дионисия»). Та же тема – скупка и поиски старинных икон, но она именно об иконах, о внезапно разгорающейся страсти коллекционера, о поисках и находках. Интересующимся рекомендую именно ее. Читается запоем, хотя это скорее автофикшн, как сейчас бы сказали, а не полноценное художественное произведение. Впрочем, у Солоухина все прекрасно.
[ 1 ]
prouste, 25 августа 2024 г.
В советские времена и по советским же лекалам написанный приключенческий роман о поисках иконы, к которой тянутся параллельно скучно- бесцветная искусствоведша и ватага жуликов. После сюжетной развязки прицепом две главы: про Дионисия и смерть пожившего старика. От романа веет глазуновским душком. Интересен тематически, все ж про черноиконный рынок 70 мало что написано, ну и в плюс автору хороший слог ( Марининой бы такой). Чувствуется, что автору как раз остросюжетная страта и неважна, вкладывал всю душу в антибольшевизм и идейность, но острый сюжет и описание нравов дельцов да жулья интересны и хороши, а авторские идеи совсем нет. В причесанном сильно виде книжка могла быть издана и в СССР ( белогвардейщину убрать) и на дату написания точно ее ждала бы популярность. Сейчас читается сильно как продукт времени