Валентин Катаев «Белеет парус одинокий»

Не помню уже, в каком классе мы ее проходили — помню, что в учебнике было довольно много фрагментов из этой повести.

И были они настолько хороши, что я тут же взял эту книгу (1970 г.и.) в библиотеке для более детального ознакомления.

Оказалось — гениально написанная вещь, своего рода «Война и мир» для детского возраста.

И сразу же стала моей любимой детской книгой — я не помню уже, сколько раз я ее перечитывал.

Хотя я родился и жил в городе, крайне далеком от любого моря, в иной среде и другом окружении — все в этой книге было понятным и близким.

(море своими глазами я увидел только в 12 летнем возрасте, в Евпатории — и до сих пор помню этот первый свой взгляд на сияющую бесконечную голубизну, от берега до горизонта).

И хотя я и близко не Петя — мы во многом с ним совпадали :) Плюс у меня есть младший брат, что тоже добавляло сходства.

Ну ладно — в наше время не было гимназий. Но наша строгая школа была практически полным ее эквивалентом — разве что фуражек мы не носили (зато носили пионерские звездочки, галстуки и проч., что не меняло сути :)

Даже «электрическая машина», точно такая же — стояла у нас в кабинете физики.

А вот с Гавриками дело было сложнее — ну, рыбаки у нас сидели с удочками и крайне неохотно шли на общение.

А мелкая шпана существовала где-то параллельно рядом с нами — у них были свои интересы, у нас — свои.

(таки контроль со стороны государства и школы сказывался очень сильно — большая часть (90%) школьников была по полной загружена уроками, музыкальными школами, спортивными секциями и разного рода кружками — на разную фигню просто физически не хватало времени :) А шпана на все это таки положила... начиная еще со второго класса. Впрочем, после восьмого класса произошло и физическое разделение — Пети пошли в девятый, а Гаврики — в ПТУ).

Единственное в книге, что оказалось для нас совершенно необычным — это то, что до революции в тирах можно было стрелять из настоящих ружей реальными патронами с пулями :)

Мы-то стреляли исключительно из пневматики (а это — как резиновая женщина :)

Все остальное было знакомо, даже тоска, вызываемая праздничной иллюминацией (манящее ожидание чего-то необычного, но в итоге приводящее к полному разочарованию).

Даже броненосец Потемкин был у меня под рукой (модель для самостоятельной сборки/склейки из специального набора) — в свое время даже было сделано постановочное фото по тексту книги: «Потемкин» в порту рядом с «тощим румынским крейсером» (в роли крейсера выступила такая же склеенная модель «Авроры» :)

И остро чувствовалась тоска Катаева по безвозвратно ушедшему детству — и никакие приключения не могли ее скрыть.

Потом появился телевизионный фильм по книге — крайне неудачный, как по моему мнению. А вот более старую экранизацию я увидел уже после нее, так уж решило наше центральное телевидение, попутно напомнив о продолжении (показали и «Хуторок в степи»).

Узнав о том, что у книге есть продолжения — я тут же нашел и прочел их. И они были же столь интересны, как и первая книга — только та самая тоска стала заметна еще больше (но по молодости я воспринял ее терпимо, просто по факту).

А уж «Волшебный рог Оберона...»

А потом моя жизнь сделала такой финт, о котором я и подумать не мог.

И я оказался в Одессе — и не как турист.

Причем жил я в районе, находящемся совсем рядом с теми местами, что были подробно описаны в книгах.

(что-то прямая линия материализма, изученная нами в школе и в ВУЗе, таки дала трещину — ой, не так проста эта реальность, если книги способны внезапно материализоваться — и точно по описанным в них сюжетам :)

Так и в моем случае — я нашел и гимназию, в которой учился Петя, и дом, в котором он жил, и тот полицейский участок, в который забрали дедушку Гаврика, побывал на Ближних Мельницах, в катакомбах, и даже в описанном в «Электрической машине» банке. А летом я ходил на тот пляж, возле которого когда-то стояла хибара дедушки Гаврика. Ну и побывал не раз в Белгороде-Днестровском, в том числе попадая в него на теплоходе через тот самый порт, что был описан в книге (однажды полностью повторив маршрут из книги, хотя на тот момент он был нестандартным. Правда, за борт никто так и не прыгнул :)

Более того, попутно выяснилось, что младший брат Катаева («Петров») вместе с Ильфом под видом «Старгорода» описали Одессу (исключив упоминание моря и изменив историю появления трамвая).

Благо что «каланча, по которой больше не ходил пожарный», в перестроенном виде существует и по сей день и видна из окон бывшей гимназии, в которой учились Катаевы. Кстати, именно возле каланчи находился тот самый участок, куда забрали дедушку Гаврика.

А две «Советских» улицы Старгорода оказались в реале двумя пересекающимися улицами «Карла» («Карла Маркса» и «Карла Либкнехта», да еще и с кабачком «У двух Карлов» на том перекрестке :)

Более того, в один прекрасный день я физически пересекся и с самим Валентином Катаевым, приехавшим тогда в город (как оказалось — в последний раз). Катаев, в сопровождении группы местных журналистов, обходил места своего детства — и толпа поклонников и интересующихся следовала за ними (так я узнал, где находится тот самый дом, в котором в БПО жил Петя и его семья).

А потом все снова стало меняться, еще круче, чем раньше. И той, моей Одессы — тоже больше нет. Очень давно уже нет.

И только воспоминания остались — вот сейчас я в полной мере и прочувствовал ту самую катаевскую тоску — и по первой своей жизни, и по второй...

«Белеет парус одинокий» — одна из любимых книг детства. Живя в небольшом приморском городе в конце 80-х и начале 90-х, я читал её и удивлялся тому как многое похоже. Естественно, на исторические и политические события, которые описаны в книге, я тогда не особо обращал внимание. Зато меня привлекало описание природы, города, городской жизни, взаимоотношений людей, а главное — моря. Моря — главного чуда, ценности и достояния живущих возле него людей. Вечного, иногда страшного, а иногда ласкового, но всегда прекрасного моря.

Книга, хоть она и была написана за 60 лет для меня не являлась чем-то историческим, а скорее, наоборот, самым что ни на есть современным.

Виноградники, с описанием разных сортов — пожалуйста. Рынок с рыбным рядом и кричащими торговками — в наличии. Всякие увеселения (вроде тира или кафе с газировкой) — имеются. Беленые домики с синими рамами окон — сам в таком жил. Мальчишеские игры и маленькие открытия, когда поход в другую часть города казался огромным путешествием — ну как без этого. Собирание коробок от сигарет — думаю, те, кто был ребёнком в 90-е, это помнят. Даже дед и тот был рыбаком.

Книга не затянута, динамична, легко читается, и герои выписаны так, что вызывают у тебя эмоции: кто сочувствие, кто раздражение.

Перечитывая книгу сейчас, во взрослом возрасте, конечно больше обращаешь внимание на историко-политических контекст, события революции 1905 года. И понимаешь, что «Белеет парус одинокий» — не совсем детская книга, и ребёнок, и взрослый могут найти в ней то, что им интересно.

За прошедшие 30 лет жизнь очень изменилась. Многого уже давно нет. Зато, описанные в книге классовые противоречия, противопоставление богатства и бедности, «жирование» одних за счёт других — это всё вернулось. И книга снова стала актуальной. Надеюсь, сейчас она тоже сможет найти своего читателя.

Прочитала с удовольствием. Не скажу, что на одном дыхании, 250 страниц мелким шрифтом за один вдох не осилишь, но читается легко, страницы пролетают незаметно.

“Парус” первая вещь из черноморской эпопеи Катаева. Начинается в августе 1905 г., в стране идёт революция, уже взбунтовался броненосец “Потёмкин”, гражданское сопротивление тоже набирает силу. Учитель гимназии Василий Петрович Бачей с сыновьями, восьмилетним Петей и трёхлетним Павликом, возвращаются в Одессу с летней дачи. В городе Петю ждёт его лучший друг Гаврик, сирота, внук бедного рыбака. Собственно, повесть о дружбе и приключениях благопристойного Пети и полубеспризорного Гаврика, этаких Тома Сойера и Гекльберри Финна позднецарской-раннесоветской Одессы.

В повести много истории и политики, автор красочно и с чувством описывает настроения в Одессе, методы и приёмы борьбы поднимающегося революционного движения, попытки властей и силовиков подавить оппозицию. Всё отретушировано для детской аудитории, хотя местами всё равно жёстко. Кончается повесть не шибко радужно, но в целом неплохо. Парус в море, как и было обещано, белеет.

Неоспоримое достоинство произведения — великанский литературный талант Валентина Петровича Катаева. Он описывает Чёрное море словами не хуже, чем Айвазовский писал его красками, а Одесса с катакомбами, Ближними Мельницами, привозом полноправный персонаж повести. Подозреваю, те, кто бывал в Одессе, читают “Парус” с ещё большим удовольствием, до того Катаев влюблённо пишет про родной город. Хорошие, живые диалоги, живописно передана атмосфера в городе, превосходный русский язык. С литературной точки зрения читать одно наслаждение.

В сюжетном плане есть один недостаток, и я никак не могла его сформулировать, а прочитала отзыв @Stalk-74, и точно. У Катаева вопреки всякому здравому смыслу во время революции, погромов и стачек восьмилетнего мальчика отпускают одного гулять по городу. Половину повести Петя бегает по мятежной Одессе буквально под пулями, и ни папа, ни тётя не интересуются, где ребёнок. Даже после эпизода со взорвавшимися “ушками”, когда очевидно, что Петя впутался в крайне опасное дело, не похоже, чтобы в семействе Бачей что-то принципиально поменялось в системе родительского контроля. Кажется, Катаев использовал такой неоднозначный приём специально, потому что в следующем романе “Хуторок в степи” приём повторится, и Петин папа проявит себя ещё более халатным родителем, и там это будет уже явно намеренный ход писателя, которому приходится жертвовать здравым смыслом, чтобы удержать сюжетную линию.

Впрочем, “Парус” не педагогическое пособие для нынешних взрослых о том, стоит ли пускать школьников участвовать в вооружённых мятежах, а повесть для советских детей о романтике моря и революции, а дети, скорее всего, на эту сюжетную шероховатость не обратят внимания.

Небольшое добавление после чтения рецензий:

«Пальба, стрельба, вплоть до орудийных залпов. Приготовишка Петя из-за этого находится дома, занятия отменили. Все время дома тетя, и почти постоянно отец. И они не замечают, что девятилетнего мальчика нет подле них с утра до вечера!»

Так это нормальная ситуация не только для того времени — но и для 60х-70х.

В свои семь лет я с друзьями побывал во многих местах, о которых, по счастью, моя бабушка так и не узнала :)

(однажды побывав со своей компанией за 10 км от дома, и вернувшись как ни в чем не бывало :)

Бабушку, как и мою маму, вообще было трудно напугать такими вещами — они пережили немецкую оккупацию (виселица стояла в 150 метрах от их дома и никогда не пустовала) и тотальную трехдневную бомбежку при освобождении города, когда нельзя было и носа высунуть из погреба.

А 60-тые, мирное же время, что тогда могло случиться плохого :)

Да и мой отец, бывший во время войны еще пацаном — однажды с друзьями бегал смотреть на неразорвавшуюся немецкую авиабомбу, упавшую в соседнем квартале — еще до того, как ее обезвредили саперы.

Жизнь была тяжелая, взрослым приходилось тяжело — и дети учились жизни сами по себе.

Книга очень легкая, светлая и просторная — линия Пети благодаря, линия Гаврика вопреки. Есть, конечно, тяжелые и даже страшные сцены, особенно эпизод с погромом, но даже в нем видна в первую очередь человечность, а не зверство. Отношение к религии удивило, причем скорее приятно — для советской литературы оно оказалось довольно мягким, даже уважительным, хотя местами снисходительным. «Ушки» позабавили и насторожили — эпизоды, связанные с ними, стоит читать детям, чтобы отбить охоту к азартным играм и тому подобному.

Но, конечно, самая прекрасная часть книги — море. Что было неизбежно, но все равно радостно. Скажу штампом — море является полноправным персонажем, его настроение отражает... ну, дальше писать не надо, и так понятно.

Правда, революция ворвалась в жизнь довольно резко. Но — так даже лучше. Ведь так, вероятно, было в действительности.

Почитаю дальше. Хорошо, что этот цикл довольно большой.

Но нашим мальчишкам сидеть не по нраву в тепле (из песни)

Мощь катаевского влияния такова, что сразу после прочтения отнюдь не худлитовской трилогии «Алмазный мой венец. Сборник» запихнул в аудиоплеер «Белеет парус одинокий» и в запасник кинул ещё и «Хуторок в степи», имея намерением Парус прослушать сразу, а всю черноморскую трилогию-тетралогию тоже не откладывать в долгий ящик.

Конечно же эта повесть когда-то в подростковости уже была прочитана. Однако из содержания помнилось только, что главные её герои — одесские мальчишки Петя (из интеллигентской семьи) и сирота-рыбачок Гаврик. Видимо, дружба когда-то свела этих столь разных по происхождению и по образу жизни мальчишек (кажется, нужно прочитать рассказ «Ушки», чтобы в этом разобраться) и теперь их связывает довольно крепкая, хотя и своеобразная дружба.

Повесть построена так, что события из жизни Пети чередуются с главами о Гаврике, а порой они несколько глав проживают вместе и рядом, занимаясь одним общим делом (или игрой) и получая общие приключения. Однако революционные события то и дело вмешиваются в жизнь мальчишек, заставляя их кого исподволь, а кого и осознанно принимать участие в революционных и даже вооружённых выступлениях, в результате оба парнишки уже в раннем возрасте (9 и 10 лет) проходят довольно суровую школу.

Конечно, многое из описываемого теперь воспринимается несколько иначе (например, когда 10-летних пацанов используют в качестве курьеров для доставки патронов в места боевых действий, причём Петю и вовсю используют «втёмную»), однако все эти революционности не настолько в повести сильны, чтобы превратить отличную детско-подростковую книгу в политагитку. Тем более, что историческая достоверность, насколько я понимаю, автором соблюдена и всякие митинги, демонстрации, вооружённые восстания и еврейские погромы в Одессе 1905 года и в самом деле были. И особо примечательно, что часть событий происходит опять вблизи Поля Куликова — сразу ниточка протягивается к маю 2014 года...

Мне показалось, что в этой повести довольно сильно влияние Марка Твена — впрочем, скорее всего, это мне действительно только лишь показалось и на самом деле американские Том Сойер и Гек Финн никак не участвовали в появлении на свет русских Пети и Гаврика.

Однако вот эта мысль нисколько не повлияла на удовольствие от прослушивание талантливо озвученной аудиокниги и тем более на намерение продолжить свои отношения с Валентином Катаевым. Потому что и атмосфера 1905-1906 гг. передана мастерски, и образы мальчишек выписаны со всем тщанием и любовью, и взрослые персонажи и к месту и ко времени, и сам авторский катаевский язык просто напоминает воздушное суфле — и вкусно, и невесомо.

С этой книгой у меня связано очень много детских воспоминаний. Открыл я для себя этот роман Катаева классе в 3-ем – 4-ом. Т.е., приблизительно, в том возрасте, в каком пребывали герои романа. История героических приключений Пети и Гаврика настолько поразила меня, что я, порой, представлял себя живущим в Одессе тех времен; вместе с героями романа помогал восставшим рабочим бороться с ненавистным царским режимом.

В небольшой детской библиотеке, в которую я тогда был записан, я перечитал все книги тетралогии, да еще и не по одному разу. Это, помнится, настолько поразило библиотекаршу, что она отметила этот факт в характеристике читателя (т.е. меня). На кой шут нужна была эта характеристика – уж не помню, не спрашивайте.

И вот я, в очередной раз, перечитал эту книгу. Теперь — в слух, своим младшим детям. Остановлюсь на некоторых впечатлениях от этого прочтения:

1. Приятно порадовал прекрасный, образный, язык романа. Уже первые строки, самое начало, заставили меня выдохнуть восхищенно: «Ух ты!»:

Часов около пяти утра на скотном дворе экономии раздался звук трубы.

Звук этот, раздирающе-пронзительный и как бы расщепленный на множество музыкальных волокон, протянулся сквозь абрикосовый сад, вылетел в пустую степь, к морю, и долго и печально отдавался в обрывах раскатами постепенно утихающего эха.

Это был первый сигнал к отправлению дилижанса.

Все было кончено. Наступил горький час прощанья.

2. Мои младшенькие по многим параметрам значительно превосходят меня в их возрасте. Но вот историю нашей страны, как мне кажется, мальчишки моего поколения знали гораздо лучше. Насколько мне помнится, такие слова как «пролетариат», «стачка», «забастовка», «восстание» я в их возрасте уже давно знал. Им же – приходится объяснять.

3. Несчастная Украина действительно вертится последнее столетие, как в дне сурка. Я уже писал об этой проклятой украинской сурко-дневности в отзыве на «Белую гвардию» Булгакова http://www.livelib.ru/work/1000317384 . И вот, снова – в романе про 1905 год то и дело попадались слова из прошлогодних (2014г) газет – Одесса, Куликово Поле, выстрелы, погром…

4. Читая роман в детстве, я, будучи с собой честным, понимал, что по характеру больше похожу на вахловатого Петю. Но, — мечтал походить на смелого и решительного Гаврика.

Перечитывая роман сейчас, я вижу, что Гаврик был достаточно жёсток и жесток со своим другом. Особенно в этом плане характерна история я выдавливанием Гавриком из Пети долга за проигранные «ушки». И это – еще одно достоинство романа – его герои выписаны честной и беспристрастной рукой.

Казалось бы, можно возразить, что пристрастность автора налицо – ведь, по роману, выходит, что рабочие – однозначно хороши, а полицаи – однозначно плохи. Но, если задуматься, то этот взгляд – взгляд детей, самим фактом своего рождения поставленных в условия класса униженного. Какой же еще мог у них сформироваться взгляд? Хотя, конечно, сейчас я немного упрощаю. И к «униженному» классу принадлежит только Гаврик (семья бедного рыбака), Петя же живет во вполне благополучном учительском семействе. Но учительского сынка привлекает майн-ридовская романтика борьбы за правое дело и друг Гаврик. И выбор из двух антагонистов – «матрос-полицейский» он делает вполне однозначный.

P.S. Отзыв написан в феврале 2015 года

Чудная (с ударением на у), во многом автобиографическая история, которую я, конечно, когда-то читал, но это было так давно... Практически всё в этой книге, за вычетом авантюрных сюжетных элементов, взято Катаевым из собственного детства — образы, обстоятельства, родные, друзья, жители Одессы, события в семье. Даже фамилия главного героя — это девичья фамилия матери писателя. Да и описано это всё с по-настоящему детским восприятием и взглядом.

Что касается той части сюжета, в которой ребята помогают подпольщикам и восставшим жителям Одессы, то, конечно, отчасти это дань времени написания романа, но в не меньшей степени, мне кажется, это просто попытка привлечь к этой истории юного читателя. И попытка эта, по-моему, удалась на ура.

Мне следовало прочитать эту повесть в школьные годы, но в девяностых революционная тематика была не в моде. Я даже потом пытался сдать «Парус» в магазин старой книги, но зачитанное и заново переплетённое издание так у меня и не взяли, к счастью. Недавно я заинтересовался повестью и прочитал её, и не зря, как оказалось. В этой книге есть удивительное сочетание захватывающих приключений с повседневной жизнью средних и низших слоёв общества. Описания живые и сочные, передать не могу — читайте сами. Светлая книга.

Произведение широко известно, и нет особой нужды расписывать его литературные достоинства. Мальчишечий мир изображен правдиво, красочно и с южным колоритом. Революционная патетика, в отличие от легиона произведений советской литературы, не режет глаза и органически вплетена в канву происходящего, хотя, понятное дело, акценты сделаны именно там, где нужно — городовые, казаки и филеры вызывают только отвращение, бунтующие босяки — сочувствие. но кое что можно прочитать и между строк.

Например, немощный старик с малолетним внуком зарабатывали в день на ловле рыбы около рубля. При том, что их безбожно демпинговали на Привозе, давая треть реальной цены. На худой шаланде без паруса, выходя недалече в море на часок утром, на часок-другой вечером плюс где-то час на подготовку, ремонт снастей (то есть имея, в принципе, весь день свободным) они зарабатывали 50-60-70 рублей в месяц. И это считалось дикой нищетой. Сам Катаев описывал их быт, практически как нынче живут бомжи. Желающие узнать ценность рубля в провинциальной России начала двадцатого века могут порыскать в интернете. Уж точно это было не в пример больше, чем в момент написания повести, когда радостно идущие в коммунизм рабочие и колхозники работали на износ за куда меньший материальный прибыток. Я даже не хочу говорить про лагеря и трудодни.

А в самой повести есть один большущий, как сейчас принято говорить, ляп. Который лично мне не дает отнести «Белеет парус одинокий» к выдающимся произведениям мирового класса. В Одессе — беспорядки. Пальба, стрельба, вплоть до орудийных залпов. Приготовишка Петя из-за этого находится дома, занятия отменили. Все время дома тетя, и почти постоянно отец. И они не замечают, что девятилетнего мальчика нет подле них с утра до вечера! Он постоянно с Гавриком днями там, где убивают, ободранный, пропахший дымом. А его любящие близкие не замечают отсутствия ребенка, сидя дома и ужасаясь городскими беспорядками. Извините, это невозможно. Либо Катаев не счел нужным вводить дополнительный текст, где Петя как-то изворачивается по этому поводу, врет, сбегает, придумывает. Либо элементарно поленился, решив, что экшн дороже здравого смысла. Жалко, мне это неприятно резануло при чтении.

«Белеет парус одинокий» — одна из лучших книг советской литературы. Сам Катаев объяснял, что писал этот роман как синтез Ивана Бунина и «Ната Пинкертона». То есть, соединял тонкие лирические зарисовки с увлекательным упругим сюжетом. И в самом деле, Катаеву удалось всё задуманное.

Изящнейшее, кружевное описание мира уходящего детства, точный, почти графичный образ России на грани ХХ века — в этом смысле «Белеет парус одинокий» рифмуется с гениальным стихотворением Арсения Тарковского «Вещи» — на фоне накатывающейся на частных людей Большой Истории, которая уносит в никуда и волшебные летние вечера на даче, и первый поцелуй с красивой девочкой, и кулеш, съедаемый на свежем воздухе, и высокие воротнички отца...

Нежная, восторженная, чуть меланхолическая проза о неотвратимо движущемся времени совмещена с остросюжетными вторжениями параллельного мира полиции, подпольщиков, преследуемых и преследователей. Никакой идеологической ангажированности в «Белеет парус...» нет, «авантюрные революционеры» — просто ещё один цвет времени, отмеченный великолепным писателем Валентином Катаевым.

Валентин Катаев учил своих читателей видить мир вокруг себя, радоваться жизни просто потому что это — жизнь. И делал его так легко, так талантливо, убедительно, умно и ненавязчиво, как никакой другой отечественный писатель ХХ века.

Одна из лучших книг из моего далекого детства. Читал и перечитывал. Моря никтогда не видел до юношества, но благодаря этой книжке правильно представлял и даже чувствовал. Это была наша жизнь и наше общее восприятие. Катаеву, Каверину и некоторым другим писателям удалось правильно обозначить романтику жизни, стремления к преобразованию. Был ли это социальный заказ? Да, в какой-то мере был. Но в то время все было социальным заказом, как и все в эту эпоху. А тогда сама жизнь делела этот социальный заказ. И не случайно, видимо, многие, любившие эту книгу, потом пришли к пониманию «оттепелей» 60-х.

До сих пор не могу понять, за что эту отличную приключенческую детскую книгу исключили из программы? Я её прочитала, когда ещё училась в средней школе, и прочитала с большим удовольствием. Мальчишки изображены отлично, дружба честная и верная, несмотря ни на какие революции, и это очень ценно. Гаврик и Петя очень непохожи друг на друга: Гаврик привык действовать самостоятельно, к этому его приучила суровая жизнь в семье рыбака, где с детства приходилось работать, вступать в перепалку с оптовыми торговцами рыбой, бороться за свои права. Петя, кажется, их другого мира, он во многом не понимает Гаврика, но, повинуясь законам дружбы, бесконечно ему доверяет. Пете во многом приходится даже тяжелее, ему всё время приходится «переступать» через страх, непонимание. Смотреть за тем, как формируется настоящий характер очень интересно.

P.S. А ещё оказалось, что это не отдельный роман, а целая трилогия. Вот мне, двенадцатилетней, радости было.

Чудесная, яркая книга! Мир детства — это тайна за семью печатями для большинства писателей и только небольшая их часть способна вновь погрузится в детство, почувствовать его сердцем и душой. Таков Катаев, таков Гайдар, которого у нас в списке нет... Этих писателей можно и нужно читать детям. И тогда из них вырастут хорошие, порядочные люди, способные и на душевное сострадание и на отстаивание своей позиции.

Белеет парус — это глоток свежего воздуха, свежий морской ветер, яркое солнце и такое синее небо, каким оно бывает только в детстве.

И в детстве и теперь, перечитывая повесть (а перечитывать такие книги очень полезно, хотя бы для того, чтобы сохранить непрерывность собственного «я», чтобы не считать, что тот, кем ты был в детстве, исчез навсегда), поражаешься достоверности описаний. Страницы повести явно отражают детские воспоминания автора, очень живые и веселые. Катаев с братом действительно росли в Одессе, а Одесса в биографии — это знак отличия. В этой книге плещут волны, шумит одесский «франко-привоз», язвит наглая мадам Стороженко, перекликаются разносчики, шумят мальчишки, вообще, звуки переданы доподлинно. А лучших описаний черного моря мне не попадалось! В книгу можно «окунуться» и забыть о реальности.

Конечно, повесть считалась произведением социалистического реализма, но в первой части тетралогии «–измы» наименее ощутимы. Да, Гаврик с патронами – русский Гаврош, но революционные события «905» года преломляются через мальчишеское восприятие, приобретают игровой характер, и не кажутся такими уж далекими, несмотря на вековую давность.