Клэр Кохда «Woman, Eating»

Есть, молиться, любить

Я, мама. жить хочу,

Не надо, мама!

Пусти меня, пусти, чего ты ждешь!

Лидии чуть за двадцать и она вампир. Обращенная собственной матерью в младенчестве, никогда не пробовала человеческой пищи, но, сколько себя помнит, испытывала голод, который на время не столько отступает, сколько притупляется очередной порцией свиной крови. Мама вампиров ненавидит, называет демонами и проклятыми, достойными лишь свиной крови: свинья — самое грязное создание. На самом деле нет, Лидия гуглила и знает, что живущие в природе свиньи, чистоплотны и моют овощи, прежде, чем съесть. Но маме всего этого не объяснишь.

Маме, обращенной в зрелом возрасте, когда разрушительная работа времени была уже в разгаре, недавно она потеряла последний острый зуб, с удовольствием заменив этот признак принадлежности к отверженному племени на вставные челюсти. Так, стоп. если такая нелюбовь к собственной идентичности, зачем дочь оборачивала? Ну, мама говорит, что Лидия едва не умерла в младенчестве, что выкрала ее из реанимации, где девочка доживала последние часы, и укусила, чтобы сохранить, пусть не живой, но и немертвой. Сама Лидия в часы сомнений, в часы горестных раздумий думает, что матери просто нужен был кто-то, кто позаботится о ней в старости. И нет, она отправляет Джули в пансионат для престарелых.

То есть, там все несколько сложнее, позже девушка предполагает забрать маму и обустроить для них нормальную жизнь на новом месте. Просто та женщина, что держала мясную лавку и без вопросов продавала свиную кровь, канистру которой Лидия приходила забирать с сумкой на колесиках, в их провинциальном городке — эта женщина продала магазинчик и переехала. А ей как раз предложили стажировку в одной лондонской галерее — папа Лидии был модным художником, последние годы они жили с продажи остатка его картин, она и сама рисует. Так вот, эта стажировка, не то, чтобы резиденция, какую-то работу выполнять придется и за жилье платить,хотя совсем не-лондонские деньги, но в основном это возможность пожить в творческом общежитии, общаясь с другими людьми искусства.

Первый неприятный сюрприз: в Лондоне не купишь свиной крови, оказывается, ее продажа мясниками давно под запретом, тут не найти даже кровяной колбасы, которую организм с трудом, но принимает. Второй: совершенно неясно, как те вампиры из книг и сериалов обеспечивают декадентскую роскошь, в которой мы их видим. Третий: Гидеон, владелец галереи и работодатель девушки проявляет к ней неприятное внимание, это может быть опасным. Клэр Кода написала меланхоличную и метафоричную историю о запретах и самоограничениях, в которой сложные дочерне-материнские отношения переплетены с мотивом творчества, свободы, расовой самоидентичности и вины белого человека (Лидия наполовину японка, на четверть малазийка), невозможности для одной получить то, что легко достается другим, с феминизмом и городскими легендами.

«Женщина, голод» — книга, в которой есть все, но нет истории и нет вызывающей сочувствие героини, а без них роман остается бездушной конструкцией.