Томас Гоббс «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского»
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 7 ]
ratt, 18 августа 2024 г.
ЛЕВИА… not so FUN
Давайте поговорим о Гоббсе. И его «Левиафане», конечно. Почему? Потому что несмотря на то, что произведение это крайне старое, до сих пор нередко можно встретить людей, которые на него ссылаются, мол Гоббс что-то там «доказал». Единственный вывод, который можно сделать из такой ссылки на «авторитет» – это то, что сам говорящий «Левиафана»-то и не читал.
Итак, чем ценен Гоббс по мнению современной политологии?
Первое. Идеей о «естественных правах». Идея действительно интересная и полезная, но Гоббс был далеко не первым выразившим мысль, что из наблюдений надо объективной реальностью можно вывести набор некоторых прав человека. Это было ясно ещё с античности (например, идея развивалась Сократом и последователями), Гоббс лишь предложил свой, достаточно разветвленный набор «естественных прав». Они предполагают много неожиданных вещей, наподобие запрета надменности и гордости, а также право первородства. К тому же, одним из основных «естественных законов» по Гоббсу является обязанность каждого человека отказаться от чего угодно, что требуется для «мира». Такой закон, разумеется, открывает широчайшее поле для злоупотреблений, но об этом мы поговорим чуть позже.
Второе – «общественный договор». Идея, что даже если люди не согласились на что-то, то они всё равно на это согласились. Вы удивитесь, насколько мало в книге обсуждения этой концепции. И несложно понять, почему — доказать, что есть договор, которого никто не заключал, достаточно сложно.
Для того, чтобы вы почувствовали вкус моральной философии Гоббса, можно привести характерный его тезис. Оказывается, обещания, данные под угрозой физической расправы, обязательны для исполнения так же, как и добровольно данные обязательства! Откуда у Гоббса такая мысль, понять несложно, это можно даже считать некоторым гуманизмом. Идёт такой взгляд от средневековых феодальных свар, ведь если обязательства и клятвы верности, данные побежденным при угрозе его жизни, необязательны для исполнения, то для победителя будет единственным рациональным ходом убивать всех побежденных, дабы избежать угрозы от них в будущем. Понять-то такой взгляд можно, но принять современному человеку вряд ли. Это по сути лишение человека всех прав более сильным человеком или группой. И да, из таких-то рассуждений и родился знаменитый «общественный договор». Радуйся, что государь тебя не убил, вот и весь договор.
Эти два пункта это мелочи, довесок, для того, чтобы сделать из автора выдающуюся фигуру. На самом же деле причина прославления Гоббса всяческими деятелями, финансируемыми государством – в третьем пункте:
«Война всех против всех»
Ведь без государства все всех поубивают, правда же? Гоббс ведь доказал!
Я здесь приведу «доказательство» полностью (всё полторы страницы!):
Люди равны от природы. Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей, ибо хотя мы наблюдаем иногда, что один человек физически сильнее или умнее другого, однако если рассмотреть все вместе, то окажется, что разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, а другой не мог бы претендовать на него с таким же правом. В самом деле, что касается физической силы, то более слабый имеет достаточно силы, чтобы путем тайных махинаций или союза с другими, кому грозит та же опасность, убить более сильного.
…
Из-за равенства проистекает взаимное недоверие. Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение целей. Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами. На пути к достижению их цели, (которая состоит главным образом в сохранении жизни, а иногда в одном лишь наслаждении) они стараются погубить или покорить друг друга. Таким образом, выходит, что там, где человек может отразить нападение лишь своими собственными силами, он, сажая, сея, строя или владея каким-нибудь приличным именем, может с верностью ожидать, что придут другие люди и соединенными силами отнимут его владение и лишат его не только плодов собственного труда, но также жизни или свободы. А нападающий находится в такой же опасности со стороны других.
Из-за взаимного недоверия – война. Вследствие этого взаимного недоверия нет более разумного для человека способа обеспечить свою жизнь, чем принятие предупредительных мер, т.е. силой или хитростью держать в узде всех, кого он может, до тех пор пока не убедится, что нет другой силы, достаточно внушительной, чтобы быть для него опасной. Эти меры не выходят за рамки требуемых для самосохранения и обычно считаются допустимыми. Так как среди людей имеются такие, которые ради одного наслаждения созерцать свою силу во время завоеваний ведут эти завоевания дальше, чем этого требует безопасность то и другие, которые в иных случаях были бы рады спокойно жить в обычных условиях, не были бы способны долго сохранять свое существование, если бы не увеличивали свою власть путем завоеваний и ограничились бы только обороной. Отсюда следует, что такое увеличение власти над людьми, поскольку оно необходимо для самосохранения человека, также должно быть позволено ему.
Мало того, там, где нет власти, способной держать всех в подчинении, люди не испытывают никакого удовольствия (а напротив, значительную горечь) от жизни в обществе. Ибо каждый человек добивается, чтобы его товарищ ценил его так, как он сам себя ценит, и при всяком проявлении презрения или пренебрежения, естественно, пытается, поскольку у него хватает смелости (а там, где нет общей власти, способной заставить людей жить в мире, эта смелость доходит до того, что они готовы погубить друг друга), вынудить у своих хулителей большее уважение к себе: у одних – наказанием, у других – примером.
Таким образом, мы находим в природе человека три основные причины войны: во-первых, соперничество; во-вторых, недоверие; в-третьих, жажду славы.
Первая причина заставляет людей нападать друг на друга в целях наживы, вторая – в целях собственной безопасности, а третья – из соображений чести. Люди, движимые первой причиной, употребляют насилие, чтобы сделаться хозяевами других людей, их жен, детей и скота; люди, движимые второй причиной, употребляют насилие в целях самозащиты; третья же категория людей прибегает к насилию из-за пустяков вроде слова, улыбки, из-за несогласия во мнении и других проявлений неуважения, непосредственно ли по их адресу или по адресу их родни, друзей, их народа, сословия или имени.
При отсутствии гражданского состояния всегда имеется война всех против всех. Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех.
Все! После этого автор считает свой тезис доказанным и больше к нему не возвращается. В этом анализе игнорируется масса факторов, все из них сразу и не перечислишь – это и асимметрия обороны и нападения, и расчет затраты-выгоды при нападении, и самодоместификация людей (если в обществе присутствуют особо агрессивные на среднем фоне индивиды, о которых упоминает Гоббс, они обычно ликвидируются совместными усилиями остальных), и просто добровольная кооперация людей без участия Левиафана. Последнее наиболее интересно, поскольку о добровольном сотрудничестве для безопасности Гоббс упоминает и в этом отрывке и на следующих страницах – но – без государства мир никак не возможен, точка! Яркий пример того, как человек видит только то, что хочет видеть.
Для книги, которая претендует на логически разработанную стройную философскую систему, «Левиафан» содержит непозволительно большое количество внутренних противоречий. Помимо упомянутого выше, автор попеременно утверждает, что подданный обязан подчиняться суверену абсолютно во всем (да-да, суверен не может совершить абсолютно ничего, что для Гоббса было бы основанием для неповиновения или свержения), то что право на защиту жизни – неотчуждаемое право человека. А что же правильно (по Гоббсу, конечно) делать человеку, которого суверен приговорил к смерти? Ответ на это – молчание. Поскольку этот вопрос очевидно заводит автора в тупик, автор вопрос игнорирует.
Что самое неожиданное для читателя – это то, что все эти рассуждения на общественные темы автору достаточно быстро наскучивают и он начинает рассуждать о гораздо более интересном для него – он начинает трактовать Библию! Серьезно, половина «Левиафана» – это авторское прочтение Святого Писания. Прочтение невыразимо оригинальное. Тут вы узнаете
Так что если вам было интересно, за что Католическая церковь запретила «Левиафана», то вовсе не за социальные построения, а вот за все эти, скажем прямо, оригинальные трактовки.
Насколько тогда такие взгляды были возмутительны, настолько же сейчас они нерелевантны. Хорошо, если один из ста человек, взявшийся сейчас читать эту книгу, дочитает её до конца. Ничего при этом не лишившись.
Книга слаба даже по стандартам того времени (например «Рассуждение о добровольном рабстве» Этьена де Ла Боэси написано куда как убедительней). В качестве единственного плюса можно упомянуть то, что Гоббс часто нащупывает уместные факты (как например то, что на международном уровне царит анархия, над государствами нет своего над-Левиафана), однако же никаких выводов из них не делает (что подавляющее большинство государств не находятся в состоянии войны друг с другом).
В целом, «Левиафан» это книга, написанная автором в результате психотравмы, нанесенной ему гражданской войной в Англии (хоть по большей части он провел это время за границей) и вся её политическая часть есть выражение этой травмы – «Наведите же хоть кто-нибудь порядок!» Пусть суверен делает что угодно, казнит кого угодно, принимает или изменяет религию по своему усмотрению, казнит невинных и виновных – лишь бы все тихо сидели и не слова сказать не смели.
По общему настрою книга сильно напоминает знакомый нам результат схожей травмы. Мы все таких видели в Интернете – постсоветский кандидат технических наук, придумавший всеобщую философскую теорию всего, с проистекающим из неё единственно верным государственным устройством. С этатизмом, нередко доходящим до фашизма – точно так же, как и построения Гоббса.
Так что если вас текст интересует не как исторический документ, то читайте лучше к.т.н. Их теории хотя бы укладываются в два-три экрана текста.