Владислав Крапивин «Бастионы и форты»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Психологическое | Приключенческое | Военное
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Любой
Снова приехав а Севастополь, Крапивин вместе со своим другом Алькой путешествует по бастионам и фортам города, а также по своей любимой Шестой Бастионной улице. Это рассказ о памяти прошлого, о людях способных чувствовать и беречь эту память, связав ее ниточкой своей дружбы.
Первая публикация: журнал «Урал», 1986, N 1.
Входит в:
— цикл «Мемуарный» цикл» > цикл «Шестая Бастионная»
— журнал «Урал, 1986, № 1», 1986 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
zotovvg75, 20 февраля 2022 г.
В творчестве Владислава Крапивина для меня особенно ценным является способность писателя поделиться своими глубинными чувствами так, что каким-то образом активируется что-то свое личное, давно забытое или мимо чего проходишь не замечая. А ведь в этом может заключаться что-то очень важное для тебя, помогающее ощутить внутреннее умиротворение. За это так любимы книги Владислава Петровича. В этом рассказе Крапивин говорит о важной роли мелочей в формировании внутреннего чувственного восприятия человека. Обычная, неприметная Шестая Бастионная улица приносит писателю радость особой теплоты ощущений, когда на душе делается очень-очень хорошо и почему-то вспоминается детство.
У многих есть так называемые «свои» места, где ощущаешь такой же душевный комфорт, как и Крапивин на «своей» Шестой Бастионной, с формирующими подобные чувства «своими» знакомыми предметами: чугунными ядрами, якорями или каменными лестницами со стертыми ступеньками. Вместе со своим другом Алькой писатель ощущает застывшую в камне бастионов историю, чью-то доблесть и отвагу, кровь и слезы. В этом заключается настоящая красота памятных мест, не имеющая ничего общего с внешним блеском новой красивой отделки. Поэтому друзья с такой горечью воспринимают предстоящую реконструкцию форта. И пропитанный морем камешек Константиновского равелина сохранит для писателя то самое «свое», навечно оставшееся в памяти.