Владимир Румянцев «Гжель»

С рассказом совершенно неизвестного мне автора Владимира Румянцева с интригующим названием «Гжель» решил ознакомиться после того, как прочитал где-то на просторах ФантЛаба (вспомнить бы ещё где, чтобы сказать упомянувшему «спасибо» за наводку!), что это качественная лингвофантастика. К данной тематике в фантастической литературе я, хотя иностранными языками и не владею, всегда был неравнодушен, поэтому решил не откладывать знакомство в долгий ящик. По итогу прочтения не могу назвать «Гжель» поражающим воображение шедевром, но у автора однозначно получился ОЧЕНЬ любопытный рассказ, заставляющийся о многом задуматься.

В основе сюжета — некий «инцидент 61 года», в результате которого группа учёных и других жителей Наукограда лишились возможности воспроизводить и понимать человеческую речь, но не лишились при этом способности мыслить. Была разработана система общения специальными схемами, которые передавались так называемыми «симфокрасками» на лице или в цифровом виде. И вот теперь, спустя пятнадцать лет, мышление лишённых речи людей, называемых «гжелью» (из-за того, что симфокраска голубого цвета), становится всё дальше от человеческого, но они хотя бы помнят, что такое человеческая речь, а вот подрастающее поколение лишено и этого, но при этом прекрасно учится и хорошо осваивают новые навыки. При этом нормальные люди могут освоить «язык» гжели, хоть и не до конца. Герой рассказа — один из таких людей, журналист, мечтающий написать книгу о гжели, чтобы остальные смогли лучше понять «лингвоблокированных» по официальной терминологии людей, по его собственным словам — «перевести гжель на человеческий язык» А дальше начинается самое интересное, но спойлерить я не буду, намекну только, что понять гжель у героя получится гораздо глубже, чем он сам того желал.

Оставив в стороне теоретическую возможность подобного способа человеческого общения, остаётся признать, что темы в рассказе автор поднял действительно интересные и весьма неоднозначные. Возможно ли возникновение мышления без речи? Вероятнее всего, ответ на этот вопрос однозначен: нет. Но далее неизбежно встаёт другой, не менее интересный, вопрос: возможно ли возникновение других типов коммуникации, помимо письма и речи, которые придут им на смену? И вот здесь всё уже не так однозначно...

Одним словом, отличный рассказ. Да, придраться в нём можно ко многому. Да, «Гжели» немного не хватает объёма. Да, я сомневаюсь, что таким догадливым мог оказаться только главный герой. Да, фантастическое допущение выглядит слишком уж фантастичным. Да, я не уверен, что пострадавшие в «инциденте-61» смогли бы так быстро адаптироваться к новым условиям и создать столь сложный способ общения. Но, с другой стороны, я лет тридцать назад тоже не мог представить, что все мы будем общаться не по телефону даже, а посредством коротких фраз и смайликов в мессенджерах. Так что... Рекомендую. 9 баллов.

P.S. После прочтения «Гжели» настоятельно рекомендую ознакомиться так же с отзывом уважаемого fail of reality в двух частях — он представляет собой отличное дополнение к тексту Владимира Румянцева!

Песня без слов, часть 2.

Рассказ Владимира Румянцева натолкнул меня ещё на одну мысль: буддизм. Вот как прочитать «Гжель» и не вспомнить про бодхисаттв? Однажды я написал про них так: «бодхисаттва — некто, в ком слова умрут». Теперь мне кажется, что, исходя из моего описания и опыта прочтения про людей-гжель, бодхисаттва — это человек, способный мыслить без слов. Подобным образом он достигает высшего уровня развития, и ему открывается подлинная сущность нашего мира: иллюзорность.

Иллюзорность, однако, не отменяет обязанностей бодхисаттвы (сверхчеловека в хорошем смысле слова) помогать всем живым существам, а нам, людям (человекам) не разрешает скатиться в полное варварство. Перефразирую Достоевского: если Бога нет, позволено далеко не всё... Об иллюзорности всего сущего можно говорить и писать — но это совершенно бесполезно, потому как познать её можно только через годы упорных тренировок по опустошению разума от всего лишнего — в первую очередь от слов. Мы всё пишем и всё гадаем что да как, и какие тени пляшут на стене платоновской пещеры — но воз и ныне там.

Добавлю сюда и не только свои мысли. Согласно буддизму Махаяны, бодхисаттва — это человек (существо), которое очистило свой разум и решило помогать всем живым существам, отказавшись от личного счастья — выхода из круга страданий и перерождений (Сансары). Иными словами (опять слова!), бодхисаттва — практикующий святой, что активно влияет на мир, делая всё возможное для спасения живых существ от страданий.

Уж не похоже ли это на людей-гжель из рассказа Румянцева? Зародившись как сверхсекретный проект военных, проект, который потом ещё и продолжили гражданские учёные, люди-гжель фактически стали представителями новой ветви человечества. Конечно, на первых этапах ненависть и презрение к людям-гжель были неизбежны. Человек всегда воспринимает всё новое в штыки — да, мы боимся всего нового, предпочитая проверенное временем... Но хочется верить, что выдуманном мире Румянцева гжель однажды победит и новые люди приведут наш мир к процветанию и справедливости для всех, а не только для избранных.

Я ни в коем случае не претендую на понимание лингвистики и буддизма. А значит, пора закругляться и переходить к выводам по рассказу. Мы ведь с него начали, а ушли в дебри науки и философии!

Итак. Думаю, автор «Гжели» оказался не так уж далёк от событий, показанных в рассказе. Скорей всего, человек как вид уже готов (или всегда был готов, но что-то пошло не так, и мы копили слова) принять новое мышление и новый, если можно так выразиться, язык. Бессловесные язык и мышление... Это даже звучит фантастично, но, кажется, на самом деле это никакая не фантастика, а наше ближайшее будущее. Почему? Для аргументации приведу один большой пример: дорожные знаки. Он, конечно, простоват, но это единственное, что пришло мне в голову.

Те, кто водят машину, вероятно замечали, что для езды вовсе необязательно думать словами — достаточно смотреть по сторонам и быстро реагировать на окружающий мир. Подчёркиваю: именно слова для вождения нужны не всегда. Или даже практически не нужны. Водитель, выучивший значения дорожных знаков, в дальнейшем понимает их моментально и способен принимать адекватные решения без участия слов (и мыслей, выраженных этими словами).

Разве вспоминает водитель определение знака «Жилая зона» каждый раз, когда заезжает во двор? А остальные знаки (подчёркиваю: если водитель их выучил хорошо, а не как получится)? Думаю, что нет — не вспоминает, а реагирует, как говорится, «на автомате». Обращаю ваше внимание: я НЕ имею ввиду, что НЕ надо владеть значениями знаков — наоборот, «вождение без слов» возможно только при условии хорошей подготовки водителя, благодаря чему и получается «вождение на автомате», то есть без участия слов.

Из моего примера следует такой вывод: водитель за рулём иногда (или чаще всего, тут уж кто как учился) мыслит образами, картинками — но никак не словами. Соответственно, в голове водителя освобождается умственный ресурс, который позволяет человеку «думать о своём» во время вождения. Многие так и водят. Едешь себе, едешь, одна часть мозга управляет машиной посредством «образного мышления» (а именно — реагирует на дорожные знаки и дорожную обстановку), а другая часть занята бытовухой: начальник дурак, домой еду надо купить, а завтра ещё праздник намечается... И так далее.

Но если водитель достаточно сконцентрирован на дороге, если он находится в процессе езды всем телом и умом — тогда возникает интересная ситуация. Его мозг как бы освобождается от слов и переключается от мышления словами на мышление визуальными образами. Это нечто вроде медитации, когда ты делаешь какое-то одно дело и бессловесно реагируешь на мир вокруг, а в твоей голове — пустота, но не отсутствие. Акцентирую: пустота, но не отсутствие... Слов нет, но есть мысли — и они образные, визуальные, сложные, многогранные и ёмкие. Интересно, не правда ли?

Вообще, к «бессловесной медитации» можно отнести любое действие, в ходе которого человек сконцентрирован — а значит, и пуст. Для медитации не нужны слова — наоборот, практикующие люди во время медитации стремятся избавиться от слов в голове и тем самым как бы слиться с окружающим миром, воспринимать его очищенным от слов умом — и таким образом освободить свой дух, разум и тело от бесконечных словесных конструкций.

Но ко всему вышесказанному относится парадокс: чтобы перейти к бессловесному мышлению, надо сначала насытить разум самыми разными словами, овладеть, произнести и выучить сотни и тысячи слов, чьё предназначение — прозвучать и умереть в человеческом разуме, а затем стать удобрением для нового типа мышления. Слова создадут понятийную базу, реализуют внутренний мир, на основе которого у мозга появится шанс отказаться от слов — но не от мышления.

И кто знает, что ждёт человека за этой важной границей?

P.S. К сожалению, найти рассказ «Гжель» в свободном доступе у меня не получилось. Вы можете прочитать его в январском выпуске «Мира фантастики» за 2022 год — и, видимо, только там. Не знаю, дотошно я не искал — может, рассказ лежит где-то ещё. Потому рекомендую всем интересующимся найти указанный номер журнала. Очень жаль, что автор не распространил историю про людей-гжель по интернету. Чрезвычайно занятная вышла вещь.

Читать рассказы малоизвестных авторов — занятие то ещё. Будто кота в мешке покупаешь. Бывает, кот попадётся наглый — поцарапает, укусит и убежит. Иногда из мешка вылезет ленивое чудовище, проку с которого — как с козла молока. Также случается, что из мешка грациозно выходит прекрасный чудик, и он очаровывает вас манерами, глазками и вежливостью... Думаю, аналогия с литературой понятна. Вот и рассказ «Гжель» Владимира Румянцева оказался для меня котом в мешке. И как хорошо, что этот кот — замечательный.

Словом, сюжет «Гжели» довольно-таки закручен и интересен мыслями, которые возникают после его прочтения. Рекомендую всем заинтересованным сначала прочитать рассказ Владимира Румянцева, а потом уже вернуться к моей заметке — может, она вам пригодится. Дальше по тексту я ударюсь в запутанную и мутную философию языка, которую сам толком не понимаю, но высказаться очень уж хочется... Я вас предупредил.

Итак, на какие мысли натолкнуло меня творение Румянцева? Конечно, о роли словесного языка (словесного мышления) во всей жизни человечества. Например, как тут не вспомнить про гипотезу лингвистической относительности, также известную как гипотеза Сепира — Уорфа? Согласно этой гипотезе, естественный человеческий язык определяет мышление человека (строгая трактовка) или же влияет на его мышление (мягкая трактовка). Казалось бы, гипотеза хорошая, но люди как всегда всё портят. Что я имею ввиду?

Некоторые учёные, отталкиваясь от идей Сепира — Уорфа, приходили к мысли, что существуют «сильные языки» (а, значит, и «сильные народы», на этих языках говорящие) и «слабые языки» — и носители «слабых языков» якобы интеллектуально неполноценны (так как язык определяет/влияет на когнитивные способности). Грубо говоря, носители условного английского языка лучше и умней, чем носители индейских языков. Первые, мол, создали самолёт и ядерную бомбу, а вторые как были с копьями, так и остались...

Сомнительные, очень сомнительные утверждения порождает эта гипотеза лингвистической относительности. В этом плане я скорей ближе к её противникам (универсалистам), утверждавшим, что когнитивные способности человека не зависят от языка, на котором он говорит. Однако я во всём этом совершенно ничего не понимаю. Но чувствую, что если принимать мысль о «сильных» и «слабых» языках на веру, то можно быстренько так докатиться до расизма, национализма и других —измов, которые возвращают человечество на круги своя: концентрационные лагеря, массовые убийства и братские могилы.

Неудивительно, что гипотеза Сепира — Уорфа имеет статус спорной. И уже много лет лингвистический мир пытается решить: правда ли язык может определять/влиять на мышление человека и его когнитивные способности? Интересующихся отсылаю к огромной статье на Википедии (оставь надежду всяк туда входящий — ад лингвистического познания расплавит читателю мозги), а сам скажу вкратце: как человек, давно и усердно занимавшийся двумя иностранными языками (китайский и английский), я больше согласен с гипотезой Сепира — Уорфа в её мягкой форме: язык влияет на когнитивные способности, но вряд ли имеет монопольную роль в этом процессе.

Привет, попытка усидеть на двух стульях сразу! Универсализм и релятивизм в лингвистике почему-то рассматриваются как противоположные направления мысли, в то время как истина, видимо, находится где-то между ними, на пересечении враждующих концепций и теорий.

Скажем, язык до некоторой степени влияет на когнитивные способности, но в то же время эти способности универсальны для каждого из нас, и любой человек может выучить любой язык, а вопрос, почему индейцы до сих пор бегают с копьями и луками (условно говоря) — надо бы задавать не индейцам, а тем, кто дарил им заражённые оспой одеяла, продавал алкоголь и вырезал бизонов в прериях...

Но вернёмся к моему опыту. В славные годы изучения иностранных языков я неоднократно замечал, как меняется моё восприятие мира. Жаль, но конкретных примеров я привести не могу. Это было как раз-таки ощущение, чувство, а не отдельные события (хотя и они тоже были). Вот выхожу я с занятий, иду по чужому городу, слушаю чужую речь — и мир выглядит и ощущается как-то по-особенному. Я думал как-то по-особенному: в голову приходили неожиданные ассоциации, интересные идеи, было чувство, что мой мозг работает в форсированном режиме — но на удивление почти не устаёт, и режим этот доставляет мне одно лишь удовольствие.

А уж когда я временами начинал думать на иностранном языке, это было ни с чем не сравнимое чувство! Сначала пугающее, а потом такое интересное... Что это было, как не подтверждение мягкой трактовки гипотезы Сепира — Уорфа?

Обычно рассказы малоизвестных авторов в «Мире Фантастики» достаточно тяжелые для чтения и восприятия вещи. Честно говоря, это мой самый нелюбимый раздел. Но этот рассказ — очень емкий и хороший текст, читать который одно удовольствие. Пусть основная тема (узоры) и имеют некое сходство с татуировками в «Пожарном» Джо Хилла, но здесь затрагиваются более высокие темы, что повышает литературную ценность рассказа...

Интересно, автор сам ощущал такое или нет? В смысле потеря возможности общаться и читать. Этакий усиленный вариант дислексии. Просто я сомневаюсь, что тема рассказа так уж интересна тем, кто с такой проблемой не сталкивался. Представить это без опыта всё равно не возможно.

Впрочем автор всё равно стал писать не о мировосприятии тех, кто думает без слов или лишён возможности общаться словами, а лишь о том, что такое возможно. А так у него трилер идёт, расследование и поиск виноватых и исцеления. А пришло и вовсе к развенчанию теории заговора... Мда. И чутка про кризис выбора между типа «люденами» и людьми

Короче, я сперва ощутил интерес к теме, но разочаровался.