Клим Жуков «Дед»

Прежде всего, это не роман, как заявлено, а повесть. Крохотный объем текста, горстка персонажей (два главных, пяток второстепенных), малая длительность описанных событий (около месяца). Нет литературных причин называть это произведение романом.

Затем, мир.

Альтернативная история: Карибский кризис вылился в ядерную войну, которую выиграл СССР и Варшавский блок. Альянс НАТО уничтожен, а СССР тяжело пострадал: на его территории тут и там возникли аномальные зоны, непригодные для жизни. И вот, на дворе альтернативный 2000-й год. СССР развивается и тянется к звездам, но в глубинке, изуродованной ядерным огнем, люди выживают как могут. Вместо закона работают понятия, всем заправляют бандиты и местные князьки, а сталкеры ходят в зоны и выносят всяческий полезный аномальный хабар.

Во всем этом есть плюс: Карибский кризис и его альтернативная развязка. Интересно (хотя и жутко) представить себе, чем бы кончилось дело, если бы Кеннеди не договорился с Хрущевым.

Есть и большой минус: зоны. Автор будто забыл, что сейчас не 1960-е годы, а 2020-е. Уже давно вышел и «Пикник на обочине», и «Метро 2033», и С.Т.А.Л.К.Е.Р., и прочие несчетные истории про аномальные земли и храбрых исследователей оных. На данный момент, сталкеры и зоны – вопиющий баян.

Кроме того, в «Пикнике» Стругацких аномальные артефакты объяснялись вмешательством пришельцев. А в «Деде» пришельцев нет, есть лишь ядерная война. Но в реальности уже имеются три весьма известные зоны, которые подверглись сильному радиоактивному облучению: Хиросима, Нагасаки и 30-километровая зона вокруг ЧАЭС. И нигде не возникло никаких аномалий с гравитацией или течением времени. Есть и полигоны ядерных испытаний, там тоже не наблюдается ничего, нарушающего законы физики. Ядерный взрыв никак не приводит к «отмене» физики и образованию аномалий. Отсюда вывод: «Дед» — это не научная фантастика (как, опять же, заявлено), а просто сказка.

Далее: повествование.

Здесь следует похвалить автора. Стиль изложения – живой, образный, легкий для восприятия и в то же время увлекающий. Удачно выполнены диалоги: речь персонажей – ярка и характерна, полна колоритных словечек и оборотов. А также весьма конгруэнтна: то бишь, пахан говорит как пахан, шестерка – как шестерка, солдат – как солдат, и т.д. Этим достигается эффект погружения в события, доверие к автору и персонажам.

Однако форма здесь гораздо лучше, чем содержание. КАК описано? Хорошо. ЧТО описано? Это уже другой вопрос.

Первые полкниги посвящены одному конфликту: банда уголовников против сталкера (собственно, Деда). Читателю предлагается интрига в духе: «кто же победит?» Отпетые урки или суровый, но честный сталкер? И чью сторону примет главный герой (молодой неиспорченный новичок в банде)? При такой завязке читатель ожидает триллера или боевика в духе «Охоты на пиранью», но вместо этого…

Словом, имеется долгая подготовка к кульминации, но вместо кульминации – пшик. Выскочил бог из машины, помог одной из сторон – на этом конец сюжетной линии.

Затем началась вторая сюжетная линия. На ней я сломался и оставил книгу.

Главной героиней второй сюжетки является девица с двумя чертами характера:

1) хамство

2) ослиная упрямство

Упрямая наглая хамка в роли главной героини – это еще больший штамп, чем сталкеры и зоны. В девяти из десяти произведений современной культуры главные героини – именно таковы: упертые наглые скотины.

Но меня добил даже не сам образ, а то, сколько текста посвятил автор раскрытию этого образа, шаблонного до крайности. Я слушал книгу в озвучке Кирилла Головина (к слову, прекрасной по качеству). Из пяти часов звучания аудиокниги целых полчаса (10%! Десятая часть всей книги, Карл!) были посвящены тому факту, что героиня – упрямая хамка. В течение получаса автор разными словами выражал одну и ту же мысль: героиня – очень упертая и очень наглая, ну очень упертая и ну очень наглая, читатель, ты только погляди, какая же она нагло упертая! Вплоть до такой степени, что героиня (обычная штатская деваха) подваливает к танкистам и говорит: «Отвезите меня на танке туда-то» — и они никак не могут отказать, поскольку она ну оооочень наглая. И катается она на танке уже много раз, танкисты как могут отбиваются – но «они ее — в дверь, а она – в окно» (прямая цитата из книги). Уже комбат орет на танкистов: «Отставить возить штатских! На гауптвахту пойдете, сволочи! У вас боевая машина, а не такси!» — и они в ответ: «Товарищ комбат, ну ничего не можем сделать, больно она наглая. Сказала: «отвезите меня» – вынуждены везти…»

Вот на этом моменте с меня хватило.

Автор в предисловии к книге сообщает, что роман «Дед» и повесть «Инцидент» были написаны как дополнительные материалы для раскрутки некоей так и не вышедшей компьютерной игры. Тут бы мне насторожиться... :)

В альтернативном мире Карибский кризис завершился самым неприятнейшим образом — страны Варшавского договора и НАТО обменялись ядерными ударами и затеяли небольшую мировую войну. Кто победил, в сущности уже неважно (в книге утверждается, что СССР), потому как земной шарик лежит в руинах, люди живут в относительно безопасных резервациях, а вокруг обитает разнообразная нечисть, при случае задорно расправляющаяся с зазевавшимся человеком. Помимо официальных, скажем так, населённых пунктов, живущих по законам государства, есть немалое количество поселений разного рода преступного элемента, а по опустевшим землям бродят многочисленные деклассированные персонажи. Один из них — человек по кличке Дед — мощный старик, живущий в одиночестве и добывающий множество интересного стаффа, в один прекрасный момент привлекает к себе внимание местной ОПГ.

Что мы имеем в итоге? А в итоге мы имеем постапокалипсис повышенной сказочности. Банда со своим главарём похожи на князя с дружиною, человек, в одиночку проживший много лет среди опасностей, во врагов не стреляет, а разговаривает с ними, наставляя на путь истинный, да и вообще практически все поступки всех персонажей лишены логики. Государство, которое как бы уцелело (на это автор делает упор ещё в предисловии) не влияет ни на что вообще за пределами одного упоминаемого города.

Не верится практически ни во что, диалоги удручают, хотя, правды ради, некоторые зачатки авторской мысли иногда робко пробиваются сквозь адскую клюкву. Утешает то, что книга весьма компактна, скорее повесть, чем роман. В общем-то классический покетбук в дорогу — прочитать, посмеяться и забыть.