Тэцуя Аюкава «偽りの墳墓 / Itsuwari no funbo»

«В последнее время высветились противоречия в мерах, применяемых для борьбы с болезнями. Если читатели хоть немного заинтересуются этим вопросом, цель автора будет достигнута...».

Головоломная история: сотрудница компании Fujimaku, занимающаяся проверкой страховых случаев, сама становится жертвой — ее обгоревший труп вытаскивают из печей для изготовления кавара. Поскольку убийца с сообщницей-проституткой в тот же вечер сдал ее платье в пункт приема старых вещей, полиции удается довольно точно установить время смерти. Заслуживает внимания и история, предваряющая основной эпизод — погибшая оказывала давление на своего коллегу из конторы, зная, что ранее он закрыл глаза на отчет о преступлении в курортном городке на озере Хамахама. Там повесилась женщина, не выдержавшая извещения о своем медицинском диагнозе; но муж ее, ради страховки, специально поменял нижнюю коробку, используемую той для подставки, создав видимость преднамеренного убийства. В бамбуковую корзину был брошен клочок бумажки с фрагментом стихотворения вака:« Мать старая, дерево старое, и ворота старые/ Я возвращаюсь домой, чтобы взглянуть на них еще раз...». Автор устами своего героя мудро отмечает: понять смысл стихов вака при ограниченности символов, способен не каждый...

Своеобразен рассказ о профилактории Таканамори на острове Акадзима Внутреннего моря Сето для больных проказой. «Пациентам с легкой формой заболевания дают небольшую работу. В течение трех лет лечения они могут делать то, что не могут позволить себе занятые городские жители, например, освоить итальянский язык или прочитать японскую классику. Государственная казна покрывает расходы на жизнь. В отличие от города, здесь нет шума, воздух чистый, а рыба вкусная». Однако, в послесловии автор сообщает, что этот остров он выдумал, а значит, написанное им — лишь попытка привлечь внимание к мерам по борьбе с болезнью, ибо дальше следуют жестокие строчки: «Один из тестов, позволяющих выяснить, болен человек проказой или нет, заключается в том, чтобы воткнуть иглу в кожу. Если у пациента определенная степень проказы, он ничего не почувствует...». Проблема, по мнению автора, еще и в том, что тогдашние пациенты стремились скрыть первичное наличие недуга (даже в описываемых ситуациях, когда они могли попытаться выдать болевые ощущения во время прохождения теста)...

В одиннадцать вечера знаменитый писатель, без устали работавший в кабинете вторые сутки подряд, включил потолочную лампу-светлячок. Он еще раз посмотрел на стоящую в углу стола композицию с куклой кокеши на гондоле, имитирующую канатную дорогу горы Окуса, и крепко задумался. Потом он подошел к проигрывателю Nippon Columbia, модель 4206, и включил его. Заиграл миньон на 33⅓ оборота, изготовленный на одном дальнем заводе другой страны- подарок знакомого моряка. Сверху пластинки виднелась надпись с фамилией исполнительницы — «М. Кристалинская». «Эх, хороша дева. Почти энка. Только о чем поет непонятно — слов не разобрать совсем...». Затем Аюкава-сан отключил пластинку и пробормотал: «Никто не смог бы придумать такую цепь алиби, как у меня. Любовная парочка в домике в Гёсо. Смотритель внезапно вспоминает о татуировке гостя на запястье в виде морского якоря- в момент, когда Оницура протягивает руку за сахаром. Ведь не было её раньше!.. А красное платье с чернильным пятном в печи? Никто никогда не сможет взломать мой трюк — у убийцы железное алиби на 12-е, а жертва на самом деле погибла 13-го. В печи будет другое, точно такое же платье...»....В этот момент знаменитый писатель почувствовал, будто десятки маленьких муравьев быстро-быстро побежали по коже, прямо под рубашкой. «Чортъ побери! В чём дело? Что за злая шутка — померещилось, не иначе...» ...Спустя несколько минут обессилевшее тело Аюкава-сана сползло вниз со стула...

Итого: 6.5 из 10.0 — виртуозная игра с алиби хороша чересчур. В этом и минус.