Валерий Гаевский «Заповеди для язычника»

Лес — прекрасное место действия для любой истории. Он открыт и в то же время замкнут. Бесконечен как Вселенная и ограничен для взора. Он выше человека, а значит, неохватен. Он старше, а значит мудрее. В его сплетениях листьев и ветвей теряется Солнце и гаснут Звёзды. В его корнях могущество Земли, его крона пронзает Космос.

Лес подходит для рассказов любого жанра: от юморески и детской сказки до детектива и хоррора. Здесь бесконечное множество второстепенных героев! Крохотные, не больше ноготка, создания могут оказаться самым страшным препятствием на пути героев, а великаны, сгибающие деревья в дугу, услужливо покажут дорогу. Или наоборот. А может, спешащий по своим делам игольчатый зверёк подскажет метод спасения от черных сил. Или сдвинет камень, где изнывающие от жажды обнаружат чистый родничок. Лес полон поворотов сюжета, интриг и таинственных происшествий. Если угодно, лес стоек и эпичен. Когда нужно, он заботлив. Он может накормить, согреть и успокоить. Или отравить и нагнать страха. Потому что лес — концентрация и воплощение Жизни во всех её проявлениях.

Вы ошибётесь, если думаете, что всё предыдущее я написал для красного словца. Нет, автор повести чутко уловил и воплотил в своём Лесе всё вышеизложенное. И даже больше — автор вывел Лес как космогоническую сущность, соперничающую с религией. У Гаевского Лес не просто место действия, но и цель, и актор. Борьба, развернувшаяся на страницах повести, рушит одну цивилизацию и возрождает другую. И Лес в этой борьбе принимает самое непосредственное участие.

Остальные герои вполне узнаваемы: ищущий знания, деревенский дурачок-провидец, ненавоевавшийся отставник, сомневающийся священник. И конечно, обворожительная дикарка. Всем им предстоит почти умереть, каждому в свой срок, а некоторым — умереть и возродиться. Ведь Лес способен на любое чудо.

Насколько хорошо всё закончилось, решать читателю. Я не в восторге от решения, поскольку полагаю, что никакая сила не должна управлять, направлять или стоять вровень с Человеком. Однако кто-то может думать иначе, ведь недаром повесть названа «Заповеди для язычника».