Николай Костомаров «Скотской бунт (Письмо малороссийского помещика к своему петербургскому приятелю)»
Помещик рассказывает о необыкновенном происшествии, случившемся у него на хуторе, где произошёл «бунт не то что подчиненных, а подневольных, только не людей, а скотов и домашних животных». Подстрекаемые бугаем и жеребцом, животные бросились в атаку на помещичий дом и сад, однако скотник Омелько, в совершенстве овладевший языками и наречиями всех домашних животных, вступает с бунтовщиками в переговоры...
Входит в:
— журнал «Завтра. Фантастический альманах. Третий», 1991 г.
— антологию «Крім «Кобзаря». Антологія української літератури. 1792-1883», 2021 г.
Периодика:
1991 г.
Издания на иностранных языках:
2021 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 6 ]
tam, 2 января 2023 г.
В послесловии к первому после 1917 года и второму в истории изданию этой повести, в альманахе 1991 года «Завтра», Виталий Третьяков пишет о том, что «остается только пребывать в надежде, что отныне этот текст окончательно вернулся к нам из исторического и литературного небытия, что он войдет в собрания сочинений Николая Костомарова, что кому-то даже придет в голову мысль выпустить в одной книжке „Скотской бунт“ Николая Костомарова и „Скотный двор“ Джорджа Оруэлла». В плане возвращения из небытия всё так и оказалось, теперь этот текст известен, переиздавался ещё и ещё, доступен в сети и даже переведен на английский (в 2015 году, переводчица Tanya Paperny). Однако удивительным образом в одном издании вместе со «Скотным двором» он, по-видимому, так никогда и не выходил. А независимо от того, был ли Оруэлл знаком хотя бы в пересказе с произведением Костомарова, два этих повествования о бунте животных очень интересно сравнивать. Они об одном и том и вместе с тем о разном. У Костомарова большое место занимает рост «революционных настроений», агитация крупного рогатого скота бугаём и лошадей — жеребцом: каждый из них произносит по пламенной речи об угнетении человеком и необходимости вырваться из-под этого гнёта. Именно эти две группы, а не свиньи, как у Оруэлла, стали предводителями восстания. Остальные присоединились в меру своих способностей (хотя собаки остались верны хозяину). У Оруэлла основной упор сделан на дальнейшей судьбе победившей революции о том, во что превращаются её завоевания. У Костомарова же всё прозаичнее:
То есть Костомаров пишет о том, как удалось, главным образом хитростью, а не силой, не допустить переворота и вернуть всё, как было. Однако в конце рассказчик мудро указывает на то, что всё успокоилось с наступлением зимнего времени, «но что дальше будет — покажет весна. Нельзя поручиться, чтоб в следующее лето или когда-нибудь в последующие годы не повторились виденные нами чудеса». В 1917 году читатели «Нивы» прочли эти строки в сентябре — уже через месяц произошли такие «чудеса», что Костомарову и не снились, и про это уже написал Оруэлл.