Гузель Яхина «Эшелон на Самарканд»

Абсолютно правы админы сайта, расположившие книги данного автора на сайте, специализирующемся на фантастике.

Да, это чистейшая фантастика в стиле духовного учителя Яхиной незабвенного Солженицына. Язык кстати у писательницы, лауреатки многочисленных премий и наград, такой же корявый, читаемый с трудом. Полет мыслей такой же — хаотичный и примитивный.

Что хотела сказать своей книгой автор? Рассказать о голоде и его жертвах?

Конечно же нет. Ее цель была одна — все беды и трагедии свалить на восставшего хама, посмевшего взять власть в стране в свои руки.

Никто не виноват — ни война 1914-1917, на революция февраля 1917, ни гражданская война, начатая белыми и восставшим чешским легионом, ни болезни выкосившие в начале 20-х массу народа по всей Европе и не только, ни интервенция 17 государств... Никто не виноват, кроме большевиков...

И мы плавно переходим к истории. Историю России Яхина не знает от слова «абсолютно». Или знает, но врет на каждом шагу.

Простите — не врет, пишет фантастику или даже фэнтези.

И самое противное, что есть люди, которые именно по таким книгам и по книгам Резуна, Носовского, Фоменко, Солженицына и Задорнова учат историю...

Это чистый литературный шлак...

В своё время матушка моя впечатлилась Зулейхой от данной писаки, да с какими горестями и придыханием она рассказывала мне о тяготах и лишениях Зулейхи и её народа, ужас. Ну, женской долей я, признаться не впечатлился и читать подобное не стал, решил попытать счастье с «Эшелоном». Так вот, лучше бы я этого не делал. Немного отойдя от всяких Архипелагов Гулагов, я отдышался и решил, что подобным увлекаться больше не буду, но нет же... угораздило. И ладно бы писака позиционировала свои творения, как художественный вымысел, так нет же, у нас замашка на историчность. И совпадение ли, что именно этого автора так рьяно пихают везде и всюду, как её пиарят. Дело в том, что даже её литературные навыки оставляют желать лучшего. Язык у неё отвратительный, персонажи — картон, штамповка, описания убогие и порой несуразные. Я рад увидеть на данном ресурсе низкий рейтинг, значит, обожатели с литреса и лайвлиба сюда не добрались, остались только адекватные, понимающие люди.

Перечислять все глупости и откровенную брехню не хочется, но всё же... У Яхиной дети голодные, грязные, рваные драные, в сопровождении парочки людей, тогда как в реальности детей отправляли в вымытых санитарных поездах, купали в бане (коммуняки первым делом необразованное население пытались гигиене приучить, поищите агит плакаты, даже игры для сельских устраивали для повышения грамотности в плане гигиены, зачем бы им детей грязными оставлять), четыре сотни сопровождали человек двадцать персонала (там и педагоги и воспитатели). В противовес царская Россия не вывозила детей из голодных регионов, хотя в те времена голод повторялся с ужасающей периодичностью. Да что там царская Россия, о Великой депрессии в США слышали? Сколько там миллионов померло от голодухи? В общем, Солжеяхина выполняет норму видать. Чем больше польёшь грязью прошлое, тем больше получишь звенящих в карман. И как всегда, вот у нас голод — это ужас, какой ужас, нельзя такое повторять, нельзя коммунистам к власти, а то что такой голод был и до коммунистов и в кап странах — вы не понимаете, это другое.

Короче, фу. Не рекомендую никому, бессмысленная трата времени и денег.

Ехали мы ехали…

Честно говоря, была некоторая предвзятость перед чтением этой книги. Непонятно на чём основанная, ведь предыдущие два романа Гузель Яхиной мне понравились. Впрочем, предполагаю, что негатив был создан шумихой в соцсетях после выхода экранизации Зулейхи — сам фильм я не стал смотреть, ибо мне показалось, что может быть искажено то, что было главным в романе — наверное, именно так и вышло. В общем, видимо, возникли какие-то опасения, что Гузель кинется очертя в голову в модное ныне очернительство и злопыхательство в адрес сами понимаете кого и чего.

Однако уже первые несколько страниц книги прошлись по моим ощущалам свежим ветерком, избавив читательское нутро от коварного ждуна. И дальше чтение пошло-поехало-поплелось, вторя скорости передвижения «гирлянды» по стальным рельсам-рельсам — шпалам-шпалам. И уже не было никаких жданчиков и нежданчиков, а было только сопровождение героев романа по всем их терниям к их же звёздам.

И мне показалось правильным и важным то, что Гузель Яхина смогла показать нам, что дело спасения детей от голода не оставило в равнодушии зачерствелые мужские сердца ни одной из противостоящих друг другу и противоборствующих друг с другом сторон. И красные комиссар и уполномоченный, и белые казаки, и национальные бандиты-басмачи — все они приняли участие в этих голых и голодных, развращённых временем и образом существования, но всё-таки пока ещё просто детях. Сказочно? Возможно… Однако справка по роману от автора рассказывает нам о списке источников информации о тех временах и событиях, причём не поздние воспоминания и исследования, а написанные практически сразу после совершённого. И вот эти имена и названия документов сразу придают художественному повествованию совершенно другой оттенок и смысл.

Знаете, в своё время на меня очень сильное воздействие оказали «Донские рассказы» Михаила Шолохова. И хотя после них было прочитано множество других художественных, а иногда и вполне документально-публицистических книг с похожим содержанием, однако именно рассказы Шолохова держали пальму первенства по силе эмоционального воздействия. И вот теперь по прочтении романа Гузель Яхиной уверенно присоединяю эту книгу к шолоховской, думаю, что там под номером первым им места хватит.

Для лиц впечатлительных рекомендовал бы эту великолепную книгу с осторожностью — в ней хватает сильных переживательных моментов, физиологии и других острых местечек. Всем прочим — однозначно читать!

После хороших «Детей моих» и невероятной «Зулейха открывает глаза» эта книга — откровенно слаба.

Читается легко. Где надо за душу берет, где не надо просто читаешь.

Но героям не очень веришь. Точнее веришь, но они говорят «правильно», поступки совершают «в соответствии с образом», да и слишком затянуто, и это видно практически сразу.

В мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод названье ему

«А ведь и правда, хорошо было бы встретить чистую доброту! Круглую со всех сторон и не испакощенную грехами предыдущей жизни.»

Есть писатели, как Алексей Иванов, настолько разные с каждой новой книгой: тема, язык, форма — что трудно бывает поверить, все они написаны одним автором. Есть, напротив, такие, кто словно бы раз за разом пишет одну книгу. Третий роман Гузели Яхиной — это снова Поволжье, двадцатые, голод, раскулачивание, полная опасностей дорога, сиротство и несвятые святые, спасающие тех, кого еще можно спасти.

Снова добро с кулаками и переосмысление коллективной травмы с позиций всех участников — всякий со своей правдой; с опытом горя, причиненного им и причиненного ему. Новая попытка осознания событий вековой давности с даруемой дистанцией сложностью и полнотой, без ошельмовывания одних и вознесения других.

И новый виток абьюза. На сей раз не на этапе премьеры сериала, получения крупной литературной премии или хотя бы выдвижения на нее. Даже не тогда, когда роман уже всеми прочитан. Инициированной обвинением в высшей степени абсурдным. С комментариями, авторов которых порой трудно заподозрить в наличии иного мозга, кроме спинного. Ну, то есть, с той же степенью обоснованности Яхину мог бы обвинять в плагиате поэт Николай Клюев, тоже писавший страшные вещи о голоде в Поволжье.

Что же в ней такого, в этой молодой хрупкой женщине, которая последовательно деконструирует страшные страницы нашей истории? «Да это все ради хайпа!» — кто-нибудь скажет. И будет неправ, я вас умоляю, она ж не Ольга Бузова, да и не того рода это популярность, какой желал бы снискать уважающий себя писатель. Чем так злит она стада питекантропов? Молодостью? Хрупкостью? Талантом? Принадлежностью к женскому полу? Непринадлежностью к титульной нации?

Тем, что осмеливается поднимать темы, до сих пор будящие в нас лютый ужас, стыд, чувство вины. Что, проговаривая боль и горечь коллективного бессознательного, пытается примирить нас с прошлым. Не с тем, в котором «революционный держите шаг, неугомонный не дремлет враг», «на горе всем буржуям мировой пожар раздуем» и «комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной».

И не с тем, где «мы живем, под собою не чуя страны», «Затем, что и в смерти блаженной боюсь забыть громыхание черных марусь, забыть, как постылая хлопала дверь, и выла старуха, как раненый зверь» и «цветик мой дитячий, над тобой поплачет темень да трезор».

Но с тем, «что, когда положат на весы всех тех, кто не дожили, не допели, в тайге ходили, чёрный камень ели, и с храпом задыхались, как часы. а что, когда положат на весы Орлиный взор, геройские усы и звёзды на фельдмаршальской шинели? Усы, усы, вы что-то проглядели, Вы что-то недопоняли, усы!» и «только я, став слепым и горбатым, отпущу всем уродством своим, тем, кто молча стоит с автоматом над поруганным детством твоим.»

А еще тем, что написала на эту тему вестерн, точнее — истерн (у нас — на восток). С набором свойств присущих лучшим образцам жанра: интересный, яркий, захватывающий, страшный, в меру сентиментальный (не «Ночевала тучка золотая» Приставкина на близкую тему, над которой я рыдала, помню, до полной утраты красы). С героями, в которых влюбляешься и хочешь им подражать. С немыслимыми приключениями и неожиданными поворотами сюжета.

По ходу действия раскрывая тайны, которых прежняя наша литература не касалась. Да. я про ссыпной пункт. То есть, всякий, наверняка, думал о том, куда девалось экспроприированное продотрядами добро, ведь куда-то это все направлялось, где-то складировалось. Но ничего более-менее внятного на эту тему не говорила ни она из читаных раньше книг. Здесь ответ будет, в непосредственной близости описания вымирающих с голода деревень, и Гузель Яхина рисует эту сцену с присущими ей тактом и деликатностью, без надрывно-кликушеских интонаций. Так было. Просто так было.

Мы здесь не за тем, чтобы вперить гневный взор и направить перст указующий. Не для новых плясок на костях. Мы за тем, чтобы спасти, накормить, обогреть — дать будущее детям, которые иначе погибнут. Знаете, ведь у нас, при всей изобильности советской литературы, освещавшей послереволюционные годы, очень мало обращений к теме беспризорничества.

Только и вспоминается, что «Ташкент — город хлебный» Неверова, «Республика ШКИД» Белых, Пантелеева, да «Флаги на башнях» Антона Семеновича Макаренко и это всюду причесанное, приведенное к некоему общему подцензурному знаменателю, социальное явление. Помню, как меня наотмашь хлестануло «Переводчиком» (The Translator) Джона Краули, который обращается к этой теме с присущим ему умением спокойно говорить о страшном. Я лишь тогда осознала, насколько и теперь равнодушно наше общество к страданиям самых бесправных своих членов.

Яхина имеет мужество обратиться к этой неявно табуированной теме, бестрепетно касаясь того страшного, с чем приходилось сталкиваться детям: болезни — не в последнюю очередь венерические, ранние беременности, волчьи законы внутри стай, сексуальная эксплуатация всех форм. Это тоже не может не вызывать негодования «блюстителей нравственности», которые не читали (и вряд ли прочтут), но на всякий случай заранее осуждают. Да и черт с ними. Жизнь расставит все по местам, а «Эшелон на Самарканд» отличная книга.

«Добрым быть —это не слезы лить над бедными лежачими! А погрузить их в вагон — голыми, без еды — и отправиться в Туркестан! Добрым быть — это молока им в пути добыть и мяса! И довезти до Самарканда.»

Этот роман похож на катящийся шарик. Быстро запущенный, сначала он мчится стремительно, но к финалу постепенно начинает тормозить, пока не останавливается совсем.

Его обругали все, кому не лень. Но вообще-то, «Эшелон» неплохо написан. Первая половина так и вообще проглатывается на одном дыхании. Правда, надо понимать, что это не историческое или документальное исследование, а сказка на основе, уложенная в сюжет квеста. Катится Колобок из точки А в точку Б, встречает разных людей, которые, как у Булгаковского Иешуа, все оказываются «и этот человек хороший, только...».

И пока автор пишет приключенческий роман, все отлично. Ближе к финалу включается желание написать серьёзную книгу, и тогда возникают психологические флешбеки, вживание в шкуру персонажей и попытки расставить акценты. Это вышло хуже.

К тому же сразу становится понятно, что автор совершенно не дал себе труда (несмотря на перечень приведенных библиографических ссылок) разобраться в тех процессах, о которых пишет. Понимание схем и ситуации полностью отсутствует, есть лишь иллюстрации (хорошие, да, но мультфильмовские) и эмоции.

Что ещё. Поскольку это сказка, живых людей внутри нет, сплошные схемы. Дети — так и вообще фактически мебель бессловесная. Хотя, чтобы хорошо написать про 500 детей, надо быть Макаренко или Пантелеевым, а не Яхиной. Её же хватило только на придумывание кличек.

Иными словами, если вы ждали серьёзную трагическую повесть, основанную на исторических фактах и их осмыслении и анализе, это не сюда. Но как сказка про 20е годы с лёгкими намёками и антуражем, очень неплохо, как мне кажется. Young adult, как ныне принято называть.