Владимир Григорьев «Вложено при рождении»

Мелькают мимо нас события, проносятся скоростным экспрессом срочные неотложные дела, уходят, чуть зацепив, радости, грусти, заботы. Все это засасывает в себя бездна времени, помещая в свой бездонный мешок прошлого и оставляя нас балансировать на зыбкой неуловимой грани настоящего. Пролетит казалось всего лишь миг и мы сами растворимся в черном бездонном колодце откуда нет возврата. Или, скажем, может быть нет.

Люблю я читать подобные истории, где пусть и иллюзорно раскрываются неведомые покровы времени, обдавая нас запахом тайны и ощущением бесконечности. Описываемый Григорьевым незнакомец, являясь новоявленным Дунканом МакЛаудом, позволяет прикоснуться к подобным впечатлениям. И это очень здорово. Автор, оставаясь верным себе в своем ироничном стиле, все же смог передать грандиозное величие неуловимого четвертого измерения. Случай открыл хирургу представителя касты людей из вечности, шагающих по столетиям, как мы прогуливаемся по вечернему городу. Не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой, просто потому, что спешить никуда и не надо. Ведь спешка есть по сути погоня за временем, а для таких субъектов это делать бессмысленно, так как само время зажато у них в кулаке. Становится даже интересно, если предположить невероятное и поверить в реальность таких людей, то какова их цель, в чем сущность порученной миссии, кто те неведомые, вложившие при рождении загадочную табличку?

Интересный рассказ, один из лучших из пока прочитанного мною у Григорьева Сам стиль изложения с одной стороны темповый, а с другой стороны какой-то умиротворенный. Как само время.

Пациенту проводили операцию по удалению внутритравматологического гнойника, при этом обнаружилось, что у него идеальный пресс культуриста и абсолютно нормальная печень (таких не бывает), а скальпель хирурга вдруг упёрся в предельно твёрдый предмет. Из тела пациента извлекли трепещущую пластину, которая в секунды окаменела. Впоследствии учёные рассчитали возраст пластины — 111 веков, и обнаружили на ней загадочные письмена, не поддающиеся расшифровке – должно быть, это послание для будущих поколений, и нынешнее ещё не созрело для такой информации. Ну а пациент? – пока суть, да дело, пациент выписался и пропал, и теперь его надо отыскать! Возможно, он не один такой, и сколько их ещё бродит по миру, посланцев иных времён?

Может быть пятьдесят лет назад этот рассказ и производил впечатление на читателя, например, грандиозностью идеи, но сегодня он выглядит откровенно слабым и неинтересным: ну, есть пластинка, ну, передается она кому-то и зачем-то внутри бессмертного тела через века, а дальше?... Интриги никакой, об отсутствии мысли и говорить не приходится....

Если же чуть задуматься, то и вовсе получается ерунда: например, неужели цивилизация, умеющая создавать идеальные бессмертные человеческие тела, не смогла придумать для передачи своего послания в будущее более умного варианта, чем засовывать его в живое тело в виде пластинки. Кстати, и что же такого эдакого эта цивилизация в таком послании могла написать? :). Или: ну зачем на этой пресловутой пластинке надо было писать «вложено при рождении» — ну кому это надо? Да и вообще, как это нашим современникам удалось расшифровать только одну и именно эту фразу — «вложено при рождении»?

Не вписалась в рассказ и не совсем обычная для Григорьева манера повествования — иронично-доверительная, местами превращающаяся чуть ли не авторский монолог перед читателем. А вот мягкого доброго юмора, так щедро рассыпаемого автором по страницам других своих рассказов, здесь почему-то нет и в помине....

Какова идея-то. И всего-то лишь рассказ. Сегодня бы сразу роман написали, да еще в целый сериал бы превратили. Послание из прошлого в будущее. И опять стиль автора: строгий, лаконичный, немного витиеватый стиль письма и всегда с новыми словами, предложенными автором. Написано хорошо, увлекательно. Читается с удовольствием.