Владимир Шаров «До и во время»
Главный герой романа попадает в психбольницу. И тут! Что — «и тут!» — так запросто не сформулируешь, потому что концы с концами не сходятся, а сюжет скачет неистовым шаманом. Кажется, герою рассказывают истории. Кажется, отделение, в которое он попал, — это очень особенное отделение, в нём обитают люди, которых отбирали в детстве за гениальность, с целью оной гениальности изучения. В здании психбольницы размещался Институт Природной Гениальности, потом Институт закрылся, а гении так и остались, куда же им было идти. А гении — они знают всё. Всю правду о том, как на самом деле происходила русская революция. О том, кто такой Сталин, и откуда он взялся, и почему был жесток. О том, где и как в судьбах России участвовал — не участвовал Бог. О том, что за отношения связывали между собой великих деятелей прошлых лет. Отношения всё больше какие-то сексуальные, а сексуальность всё чаще какая-то нездоровая, но это, наверное, и логично? Откуда бы такие реки крови без всплеска психических патологий в отсутствие главного врача.
Впервые произведение опубликовано в журнале «Новый мир», — М.: 1993, №3-4.
1995 г.
2005 г.
2009 г.
2022 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 3 ]
А. Н. И. Петров, 11 апреля 2023 г.
«До и во время» – третий и последний роман великого автора, написанный в СССР, и это самая-самая сумасшедшая его книга. Неудивительно, ведь она посвящена безумию русской философии XIX века, а ее формальное действие разворачивается в дурдоме в 1960-е. Рассказчик, коротко сообщив о прогрессирующих провалах в памяти, повествует о том, как устроился в психбольницу на лечение и начал там записывать истории жизни пациентов, чтобы спасти от забвения и их самих, и их родственников и близких. В какой-то момент к нему пристал очень разговорчивый мужик с историей не о себе, а о, внезапно, Жермене де Сталь, и понарассказывал ТАКОГО, что в процессе чтения у меня не раз возникали вопросы к вменяемости не только автора, но и моей собственной.
Даже не знаю, какую долю спойлеров здесь стоит отмерить. За эту книгу стоит браться, только если вы готовы погрузиться в идеально сумасшедший текст, причем по-шаровски безупречно логичный, убедительный, энциклопедически проработанный – и в то же время насквозь больной. В «До и во время» Шаров впервые пишет «мягкую» альтернативную историю России, когда все события сохранены примерно в том же виде, но их причины принципиально не совпадают с общеизвестными. В данном случае в тайном центре русской истории XIX-XX веков оказывается мадам де Сталь, научившаяся клонировать себя в своих дочерях, и ее влияние на умы российских интеллектуалов.
Первой жертвой чар одного из клонов де Сталь оказался знаменитый религиозный мыслитель Николай Федоров, чья философия общего дела получила в романе весьма оригинальный генезис через сказку о спящей красавице. Сразу скажу, что весьма оригинальный генезис в «До и во время» получило вообще все реально существовавшее культурное наследие, которое только попало в книгу в авторском преломлении. Уже следующий клон де Сталь открыла популярный литературный салон и пропустила через него и свою постель едва ли не каждого видного российского мыслителя конца XIX века и начала XX-го. И если уж объяснять все максимально странно, то вы сами можете догадаться, чьей мамашей (а также страстной любовницей и идеологом репрессий) оказалась очередной клон де Сталь…
В романе Шаров показывает, что эволюция философской мысли последних 70 лет Российской Империи происходила в русле абсолютно шизофренической борьбы с православным Богом, не оставлявшей человечеству никакой другой роли, кроме роли строительного материала для рукотворного рая. Каждый начинал с недовольства тем или иным возвышенно-метафизическим аспектом православия и заканчивал необходимостью под произвольным логико-философским соусом уничтожить мир и построить на его руинах новый, более справедливый. Так автор открывает для читателя неожиданную правду, что деструктивные программы коммунизма вообще-то не на ровном месте выросли, а на плодородной почве оторванного от жизни умствования всяких там Соловьевых и Бердяевых (трахнутых мадам де Сталь, конечно). Каждый любитель пораскинуть мозгами требовал апокалипсиса – и в 1917 году он наконец случился как воплощение коллективной галлюцинации.
Центральная творческая задача Владимира Шарова, на мой взгляд, – обнаружение причинно-следственных связей между событиями российской истории. «До и во время» как один из примеров такого обнаружения очень интересно трактовать, отделяя избыточное безумие от уместного. К примеру, все, что касается истории Иосифа Джугашвили, однозначно является чушью, да такой забористой, что кружевные трусы Сталина в «Голубом сале» Сорокина выглядят как безуспешная попытка талантливого копировальщика перещеголять дикий оригинал. При этом философские системы переданы настолько достоверно, что возникает вопрос, а что же в реальности могло их породить, если не болезненное влияние клонов Жермены де Сталь? В том и суть книги – в предложении версии, откуда могли взяться все эти странные идеи, двигавшие русскую мысль в XIX веке. Эта версия даже лучше исторических фактов, поскольку вносит гармонию в философский хаос. Гармонию полнейшего безумия, которое все объясняет.