Питер Акройд «Журнал Виктора Франкенштейна»

Я тебя породил...

Йель не сомневался, что он скрытый гей, который никогда не отважится на каминг-аут

«Мы умели верить» Ребекка Макккай

Молодой человек, швейцарец из обеспеченной семьи, сын владельца механических мастерских, воспитанный отцом в уважении к наукам, но к механике склонности не питающий, а увлеченный медициной, отправляется на учебу в Англию. Где знакомится, а после близко сходится с молодым блистательным поэтом Перси Биши Шелли. Виктор, простолюдин, хотя из обеспеченных, благоговеет перед аристократизмом своего друга, наследного баронета, и преклоняется перед его талантом.

Шелли, впрочем, жизнь ведет стесненную, с семьей он не в ладах. Не то, что окончательный разрыв, но непримиримые противоречия и в итоге вовсе не тот уровень достатка, на какой мог бы рассчитывать по праву рождения. Все они находятся под впечатлением новых идей, хотя Франкенштейна больше привлекают естественнонаучные, вроде месмеризма и опытов с электричеством, которые можно, нет — нужно поставить на службу прогресса человечества, а именно — заставить отступить самое смерть. Он, видите ли, убежден, что надлежащим образом приложенный электрический разряд достаточно большой силы может оживить мертвецов.

Молодого же поэта, более привлекают идеи женской эмансипации и нового типа человека, рожденного и воспитанного свободной образованной матерью. Для воплощения своих идей он даже берет шефство над юной сестрой одного из своих приятелей, вследствие обнищания семьи вынужденной искать работы. Нет, — говорит Шелли, я стану образовывать Гарриэт, а вашему жестокосердному отцу буду выплачивать отступного в размере ее предполагаемого недельного жалования плюс гинея сверху.

Стоит ли говорить, что уроки закончатся побегом молодых людей и венчанием в Гретна Грин (ах, Биши такой душка). Меж тем Виктор, который не впечатлен матримониальными порывами любезного друга, но помешать им никак не может, с головой уходит в работу. Благо, с деньгами проблем нет, скоропостижная смерть сестры и отца сделала его наследником значительного состояния. В оборудованном на берегу сарае, молодой натуралист кромсает и сшивает трупы, пропуская через них гальванические разряды. До поры с нулевым результатом, пока однажды мертвец в самом деле не оживает.

Вы уже поняли, что за основу своего романа Питер Акройд взял сочинение Мэри Шелли. В худших компиляторских традициях постмодернизма свалив в одну кучу героя и его создательницу, ее красавчика супруга — постойте-постойте, вы разве не называли девушку Гарриэт? Все так, но Гарриэт утонет, а на смену ей, к вящей досаде героя, практически мгновенно явится куда более интересная и образованная Мэри, дочь знаменитого философа Годвина, к тому же.

Для людей, знакомых с биографией Шелли, вольность, с какой английский писатель, обращается с ней, сродни действиям, производимым Франкенштейном над кадаврами, имевшими несчастье попасть в его очумелые ручки. Не удовлетворившись одними супругами Шелли, Акройд запихивает в повествование еще и лорда Байрона, и собственно всю виллу Диодати. Старательно воссоздает атмосферу «дыша духами и туманами» готического романа, убивая руками существа женщин, которых демонстративно не любит (ни одного отдаленно привлекательного женского образа) и одного мальчика-слугу, которого столь же явно вожделеет.

Ну что сказать? Трудно было быть геем, не имеющим смелости для каминг-аута в девяностые прошлого века. Но, для беспринципных компиляторов тогда было раздолье. Хорошо, что тип постмодернистского романа, со включением реальных исторических персонажей, авторскою волей обреченных вести себя как идиоты (в лучшем случае) или злодеи (в худшем) — хорошо, что этот литературный пустоцвет сам собой отпал.

Некоторым оправданием такого рода сочинений может служить их (довольно сомнительная) просветительская роль. Некоторым оправданием вивисекторству господина Акройда — его одержимость идеей возможности породить жизнь без участия женщины — я теперь не только о несчастном мертвеце «Журнала Виктора Франкенштейна», но и о гомункулусе из раннего романа «Дом доктора Ди». Все-таки созидание, даже такого извращенного толка, лучше разрушения в чистом виде.

Сразу скажу, что первоисточник (роман Мэри Шелли) я не читала, поэтому сравнений с ним не последует. Что же касается романа Акройда, то особо увлекательным я бы его не назвала. Действие развивается очень медленно, много эпизодов, не имеющих прямого отношения к основной сюжетной линии. Но, тем не менее, желания бросить книгу у меня не возникло. Во-первых, сама по себе тема возвращения из мира мертвых мне интересна, сколько бы о ней не писали, а, во-вторых, для людей, неравнодушных к британской столице, этот роман — настоящий лакомый кусочек. Он буквально пропитан атмосферой Лондона 19 века, его испарениями и туманами, клубящимися в неверном свете газовых фонарей, запахом ила, идущим от Темзы...

Финал стал для меня полной неожиданностью. Именно благодаря ему, книга получила от меня оценку 7 из 10.

Поначалу это просто изящная литературная игра, потрясающая стилизация (спасибо шикарному переводу Асланян), где больше внимания обращаешь на форму, а не на содержание (которое к тому же по большей части хорошо известно), однако в какой-то момент весь этот викторианский пафос с заламыванием рук, биением себя в грудь, мелодраматичными восклицаниями и потрясанием кулаками начинает неистово гипнотизировать. Благодаря мастерству автора монструозный Лондон, дело рук человеческих (довольно неожиданное сравнение с заглавным монстром), обретает плоть и кровь, оживает, ты чувствуешь его кожей и осязаешь носом. Научно-технологический прогресс еще не набрал ту скорость, что будет его неотъемлемой чертой в конце века, но уже сейчас его мощь впечатляет и будоражит — медики и анатомы почем зря режут друг друга скальпелями, трупы как самый ходовой товар, у каждого второго в подвале адский аппарат Гальвани... Рррреволюция! лезет изо всех щелей, благо Наполеон гниет в ледяном инферно Атлантики, и Свобода гигантской вольтовой дугой попирает Трафальгар-сквер, Братство лейденской банкой трясет вольнодумцев, а Равенство рассматривает тебя в микроскоп. Грязь и нищета на улицах, озон в воздухе и кровь на баррикадах Питерлоо... Хочется туда — к этим людям, в эту жизнь, и ночью пьянствовать в кабаках, декламируя дерзкие, атеистические стихи, а днем, дико хохоча от дозы кокаина с опиумом, с распущенными власами, подсоединять электроды к препарированному трупу умершего от чахотки студента...

Книга Акройда по всем показателям (за исключением, естественно, оригинальности) превосходит сочинение Шелли — и это понятно: для девятнадцатилетней Шелли это был дебют, за спиной Акройда больше десятка хорошо известных произведений. Журнал Виктора Франкенштейна подробней, реалистичней (насколько это вообще возможно, учитывая сюжет), живее; добавляя множество деталей, обстоятельств, событий, вписывая в историческое окружение (отсюда и появление реальных фигур — Перси Шелли, Джордж Байрон, доктор Полидори, лорд Ливерпуль), Акройд не просто пересказывает историю грехопадения зарвавшегося студиозуса. Он демонстрирует нам зеркало века. И отражение этом зеркале гораздо чудовищней, фантасмагоричней и более пугающе, чем готическая сказка о собранном из кусочков трупов и оживленного силой электричества монстре.

О первоисточнике. Мне доводилось читать «Франкенштейна» Мэри Шелли. Сильные стороны этого произведения я вижу в первую очередь в идее автора, оригинальной и не совсем обычной по тем временам. Шелли является в данном отношении «основоположницей», «сильно повлиявшей», «знаковой фигурой» — и прочие термины в таком духе. Я не спорю. Другое дело, что сам роман читался у меня тяжеловато и без особого удовольствия. Время написания, юный возраст Шелли – литературное качество романа оценивать сейчас не буду, возможно, вопрос личных предпочтений.

Ситуация с романом Акройда мне представляется прямо противоположной. В плане увлекательности, незанудности, приятного языка Акройд показал себя наилучшим образом. А вот что касается смыслового наполнения – тут все довольно средне. От хорошей стилизации я ожидаю определенных вещей. Автор как минимум должен заметно изменить каноническую конструкцию первоисточника, причем проделать это изящно, изобретательно, приоткрыть новые грани. И желательно, чтобы автор в целом усложнил уже существующую идею, созданную до него – коль сидишь на всем готовеньком, прояви свой незаурядный интеллект, пожалуйста…

Безусловно, Акройд сам множество вещей здесь присочинил. Но вот все изменения не носят радикального характера, вроде бы второстепенные. Хотя язык другой совершенно. Поначалу стиль мне показался довольно скучным, но чуть позже автор заговорил совсем на другой манер, и стало намного интереснее – я уже оторваться не мог, ближе к середине романа я пожирал текст с огромной скоростью. В итоге проглотил роман за один день – увлекательность очень высокая (имхо, естественно). А в целом – такое впечатление, что я прочитал просто авторский пересказ известного произведения. Весьма качественный пересказ впрочем.

Некоторые детали Акройд действительно описывает намного подробнее. Кое-где имеет место игра с цитатами и аллюзиями. Опишу некоторые события из завязки, акцентируя на нововведениях. Уже, будучи вольнослушателем в Оксфорде (а у Шелли действие было в Германии), Виктор Франкенштейн заводит дружбу с другим студентом — вольнодумцем Биши Шелли (в реальности – муж Мэри Шелли). Вместе они не раз посещают Лондон и там же общаются с представителями республиканского движения, шляются по дешевым барам, ведут беседы на социальные темы – в книге вообще много диалогов. Выпукло показана атмосфера Лондона того времени (начало XIX в.), в основном в плане нелицеприятных сторон: нищие, грязь, опасные кварталы и т.д. Франкенштейн увлекся темой электричества как источника жизни. Оказывается, он был далеко не первым. В то время уже полным ходом шли эксперименты над трупами – исследователи подавали в голову и конечности ток и смотрели что происходит. У дохлых кошек шерсть вставала дыбом, открывались пасти. Некоторые человеческие мертвецы даже сворачивались в позу эмбриона – весьма занятно было почитать об этом, вне зависимости от достоверности. Интересны беседы Виктора с изобретателями того времени. Виктор снимает пустующий «ангар» на берегу Темзы в трущебном районе Лаймхауз (в этом же районе происходит действие и другого романа Акройда, «Процесс Элизабет Кри» — очень хорошая вещь, между прочим). Франкенштейн покупает несколько электрических генераторов небывалой по тем временам мощности и оснащает лабораторию большим количеством вольтовых батарей… Опять же, описания всех экспериментов читать весьма увлекательно. Далее ученый заводит знакомство с «воскресителями» — это те, которые занимаются поставкой трупов ученым… Событий множество, и на этом я остановлюсь.

Повторюсь – изящный, расширенный пересказ, но никак не новое слово. В данном контексте мне кажется более удачным роман Рошака «Воспоминания Элизабет Франкенштейн» — замечательная вещь. Вот там автор действительно не боялся экспериментировать. Рошак ввел обширные мотивы алхимии, культа плодородия, даже тантрического секса – попробуй увяжи такие вещи с историей электрического воскрешения! Однако удалось наилучшим образом (ну почти).

Отдельно хочу упомянуть хоррор-составляющую романа Акройда. Это как раз из перечня удавшихся моментов. Особенно впечатлила сцена воскрешения Существа, которая расположена примерно в середине книги. Доложу я вам – было действительно страшно. Нет, никого не убивают и никакого трэша, тут именно высококлассный саспенс. Ну и в целом образ Существа запоминается, это не растиражированный парняга, сшитый из кусков разных тел. У Акройда немного по-другому.

И снова о минусах. Кажется, в последней трети романа Акройд начал понимать свою ошибку. Вот тут срочно среди главных героев оказалась и сама Мэри Шелли, и Байрон, и доктор Полидори… Идея начала наконец-то свое запоздалое качественное преображение. И само Существо уже хочет не того, что полагалось. Я уж предполагал оригинальную концовку действительно выходом из ситуации. Но вот финал как раз таки оставил в недоумении. Даже как-то лень рассматривать взаимосвязь финала и всех предыдущих событий. Акройд сделал абсолютно свой финал, но вроде бы не сильно изобретательно и просто…

Не могу сказать, что потратил время впустую. Это качественный английский роман, достаточно увлекательный. Если бы Акройд его с нуля придумал – это да. А так, выше 6 баллов вряд ли могу поставить. Возможно, мои запросы в данном случае завышены и не того надо было ждать? Но вот есть же Рошак, к примеру. От Акройда я ожидал чего-то еще покруче, но, увы.

Отзыв вышел чересчур длинным… Видать, эмоциональный заряд в романе имеется.