Дина Рубина «Белые лошади»

Гори, сияй, моя звезда!

В физике существует такое понятие, как плотность вещества, которое характеризует отношение массы тела к занимаемому им объёму. Наглядно это можно представить, как … ну, допустим, килограмм тополиного пуха (даже опасаюсь представить себе объём этой кучи, ибо просто боюсь основательно ошибиться) и килограммовую гирю из продуктового магазина — и в том и в другом случае массы вещества одинаковые, а вот объёмы несравнимые.

Ну и соответственно можно представить себе тела с весьма высокой плотностью (в естественных условиях это металл осмий и далее по нисходящей иридий, платина, рений…), и далее астрофизики нам подсказывают так называемые «белые карлики», нейтронные звёзды, гипотетические кварковые звёзды, ну и венцом этого ряда, наверное, будут «чёрные дыры».

Вся эта вереница далёких от литературы сведений понадобилась мне только для того, что выстроить метафору, при помощи которой можно попытаться онаглядить какой именно литературной плотности достигает творчество Дины Ильиничны Рубиной. Ведь довольно часто бывает так, что читаешь книгу и понимаешь, что она и сюжетно, и событийно, и, главное, в смысловом отношении весьма рыхлое образование. С Диной Рубиной ситуация совсем противоположная — тексты Дины Ильиничны обычно имеют высокую литературно-смысловую, содержательно-событийную плотность, по нашей аналогии они скорее всего близки к плотности вещества «белых карликов» (вот такой парадокс — литературный гигант и одновременно «белый карлик»).

Всё выше изложенное верно только для меня, и у другого читателя творчество Рубиной может вызывать совсем другие ассоциации и порождать другие образы. Однако вряд ли будет ошибочным утверждать, что Дина Рубина — писатель интересный, популярный и многими читателями любимый.

Это вторая книга трилогии «Наполеонов обоз». При этом исходя из названия думалось, что мы будем в большей степени сталкиваться с картинами исторического прошлого. Однако на самом деле нырки вглубь относительно недавней истории (эпоха наполеоновских войн) короткие и эпизодические, а гораздо больше времени занимает построение современного событийного ряда, т.е. детство наших главных героев, юность и пора взаимной любви и всего прочего, что протекает в их жизнях в эти годы. Прочитал написанную фразу и поморщился — разве можно нескучно выразить корявым своим языком всё великолепие этого романа и всю силу испытываемых и проживаемых по мере чтения эмоций и чувств!

В общем, очередной шедевр от Мастера! И как здорово (и одновременно как жаль) что впереди ещё один (всего один) роман, заключающий трилогию (но, надеюсь, не заканчивающий судьбы героев).

Почему решил прочитать: продолжение отличного первого тома от любимого автора

В итоге: в «Рябиновом клине» я абсолютно некритично относился к ритму и темпу повествования, меня всё устраивало. «Белые лошади» решили меня испытать на прочность – первая пара глав переполнены затянутыми описаниями природы и практически ничего не дают сюжету.

Потом, к счастью, начинаются колоритные приключения в цыганском таборе и, наконец-то, жаркая подростковая любовь, слияние душ и тел главных героев.

Следующим испытанием для меня, ипохондрика, стало подробное, избыточное описание всяческих бед и несчастий, в основном болезней, свалившихся на родных и близких Аристарха и Надежды – онкологии, инсульт, запои. Да что ж такое-то! Очень тяжко всё это читать. Когда-то я не стал дочитывать «Удушье» Паланика из-за нездорового пристрастия автора к подробному описанию симптоматики разных болячек и душевных расстройств.

Повторюсь, эмоционально очень тяжёлый том – смерти, ещё смерти, измены, расставания, увечья, болезни. Автор совсем не щадит своих героев.

История наполеоновских сокровищ цедится редко и по чуть-чуть. Буквально несколько страниц на весь том посвящено событиям 1812 года.

Язык и прихотливая сюжетная вязь по-прежнему прекрасны, как и обилие вставных историй-зарисовок из разных сфер и времён советской жизни.

На протяжении двух томов меня смущала временная линия. Детство героев, по всем приметам времени, как мне казалось, должно было проходить в первые послевоенные десятилетия – пятидесятые, ну край шестидесятые годы (живущие на станции ветераны-калеки, избежавшие ссылки на Соловки; отец Аристарха, бывший подростком в гражданскую, а во время войны уже управлявший ж/д станцией; вышедшие из лагерей репрессированные, трудодни и многие другие моменты), потом оказывается, что Аристарху в 1995-м году было 18-20 лет и его, студента, призвали в армию. Соответственно, он мой ровесник, родился где-то в середине семидесятых. Сколько же было его отцу на момент рождения сына? 60-70 лет? Или действительно в станционных посёлках был такой вневременной быт, что пятидесятые никак не отличались от восьмидесятых... Короче, в некотором смущении я. Но впечатления от романа это не портит.

9(ОТЛИЧНО)

Цыганское золото

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее,

Вы тугую не слушайте плеть!

Да что-то кони мне достались привередливые...

Деление романа на три книги, которое сначала приняла за маркетинговый ход издательства, на поверку оказалось авторским решением, совершенно оправданным с точки зрения логики повествования. «Белые лошади» сильно отличаются от «Рябинового клина». Там рассказ тащился ни шатко-ни валко, по колдобинам баек Изюма, такой прозаический «Василий Теркин» с сильным местечковым призвуком. Здесь срывается с места и летит вскачь — только версты успевай отсчитывать.

Уже совершенно понятно, что героями будут Надя и Аристарх. Все остальные, какими бы сочными мазками ни были выписаны, лишь статисты в их истории. Сходит на нет обсценная лексика (органичная, не спорю, и к месту употребляемая, но избыток ее все равно отвращал в первой части). Отдаешься на милость победителя, скользишь по волнам изумительного языка, не подвергая услышанного сомнению и критике.

Отправился герой на два месяца странствовать с цыганским табором, имея в виду обучиться тонкостям физической любви, чтобы после радовать свою Дылду? Не то, чтобы нормально, но в жизни чего не случается, и потом, были же Дафнис и Хлоя. «Наполеонов обоз» пронизан мифологемами как ни одна другая рубинская книга, хотя мультикультурность и взаимное проникновение различных видов творчества всегда были сильным местом ее прозы.

Скорое сиротство обоих, выросших в полных семьях, в любви и согласии — тоже воспринимается совершенно естественно Хотя сама по себя ситуация, когда молодые люди, не достигшие двадцати лет, теряют родителей не в катастрофе или стихийном бедствии, а вот так: подавиться сливовой косточкой, инфаркт, инсульт, рак — тоже не то, чтобы стандартная. Но Рубиной веришь, она туго сплетает косу своей истории, ни один волосок не вывалится. И она потрясающий мастер сюжета.

Что ружье, заряженное в первой части библейской историей Иакова, Рахили и Лии, непременно выстрелит, сомнения не было. Равно как и то, что особая чувствительность Аристарха к запахам, род синестезии, сыграет в этом свою роль. Ждешь худшего, когда Анна собирается посмотреть Ленинград, но и предположить не можешь, как больно все защелкнется, насколько безупречно психологически достоверным окажется весь этот судьбоносный эпизод, включая сцену с завещанием.

Разлуку можно было бы расценить как сомнительный вариант развития событий — при такой-то любви! Но нет, именно при такой любви предательство венчанного любимого, да еще во время, когда ты тягаешь горшки из-под лежачего больного. И уход из жизни близкого человека, с которым было тяжело, но любил он тебя безмерно. И оказаться в одночасье изгоем в дружной всегда семье — ушлая какая, подгребла весь дом под себя. И, в конце концов, финансовый аспект: Ах так? Ну что ж, есть у меня деньги, значит и жизнью своей распорядиться смогу.

Тема сокровищ все время звучит под сурдинку. Не то, чтобы много о них думаешь и не то, чтобы рассматриваешь всерьез возможность завладеть наследством, скорее даже воспринимаешь как богатство, приносящее несчастье. Но шутка ли, возможность обрести финансовую независимость, позволить себе не прогибаться ни под какое начальство, да вообще не работать. Вовсе отмахнуться от мыслей о кладе, и хорошо бы нашлась возможность забрать его, ты не можешь.

Рассказ все движется, заплетается и обрастает подробностями, ныряет в уютные и весьма уместно расставленные флэшбэки, и нет уже никакой человеческой возможности оторваться, не прочитав третьего тома.

Книга читалась очень легко и быстро, но впечатление оставила смешанное.

Пожалуй, через две недели после прочтения стало легче сказать о том, что понравилось, а что нет.

Язык книг Рубиной, как всегда, превосходен. Он так легок и образен, что на него просто не обращаешь внимания — как на чистый воздух.

Что касается конкретно книги «Белые лошади» — то здесь все сложнее.

О хорошем. История по-настоящему занимательна. За героев переживаешь, им сочувствуешь. Заглянуть за горизонт событий — тянет, лично я очень жду третью часть.

Бесподобна стилизация дневников наполеоновского офицера.

Точность деталей — как всегда проработана до мелочей (хотя по части медицины эти студенческие байки уже не новость).

О том, что «не зашло». Добавилось надрывного мелодраматизма, местами — на грани сползания в «женский» роман.

О психологическом портрете Стаха — честно, иногда не верилось. Все-таки, мужская и женская психологии разные. Женщина-писательница может очень точно описать, как мужчина действует, но в том, что касается описаний его мыслей и чувств — это проблемно. И иногда сомнительно.

Добавилось «антисовка» с его штампами. Злобный режим против благородной и беззащитной еврейской семьи. В данном случае вполне могло быть так, но когда этот мотив идет из романа в роман — опять же сомнительно. Так же как и сомнительны выпады мимоходом против академика Тарле. Выпады идут от лица героини — прошедшей сталинские лагеря женщины-историка — но осадочек остается.

А в целом — рекомендуется к прочтению. Но критичному и с карандашом для пометок.