Ричард Лаймон «Котята»

Вроде, совсем небольшой рассказик, но иногда Лаймону именно в таких коротеньких опусах особенно удается зацепить, что называется, контентом. И удается безо всякой внешней жести, безо всяких расписываний всякого-якого. Как, например, в «Котятах».

Во-первых, нарушается классическое табу, и автор без зазрения совести убивает ребенка. Это главная смерть в истории. И более того, его/ее совсем не жалко! Девочка получилась такой выдержанной качественной маленькой говняшкой, что невольно вздыхаешь с облегчением, представляя, сколько бы жизней она могла поломать, продолжай и дальше расти подбной мерзкой эгоцентричной стервой.

Во-вторых, Лаймон поиграл на одном из современных страхов общества, когда любое невинное прикосновение к чужому дитю или же его совершенно случайное в силу обстоятельств нахождение в комнате наедине с мужчиной может сломать тому жизнь навсегда. И то, что дети сами начинают это понимать и пользоваться в качестве элемента шантажа ни в чем неповинных взрослых. Помнится, в старом советском фильме «Осторожно, черепаха» один почтенный гражданин завел совершенно незнакомого мальчика к себе в квартиру, раздел до гола, усадил в ванну и стал намывать безо всякой задней мысли. И никому в голову тогда не могло бы прийти при просмотре подумать что-то не то. Представляю, что бы было, произойди что-то подобное в современном обществе.

В-третьих, автор весьма элегантно сталкивает реальность и мистику, предоставляя читателю решить, что он слышал и видел. Не в том понимании, как сейчас модно показывать потусторонние элементы, а потом объяснять их с реалистичной точки зрения, а гораздо проще: смотри на мир так, как прочиталось.

И все это — в трех-четырех страницах текста, когда даже не ожидаешь такой насыщенности в истории под милым названием «Котята». Очень неплохо.

Девочка пришла к соседу выбрать котенка от недавно окотившейся кошки. Общение как-то сразу не задалось… Очень коротенький рассказик с ироничным поворотом в духе «кармической расплаты». Чем-то напоминает истории в духе «Баек из склепа». Есть пара моментов, которые можно трактовать двояко: то ли мистика, то ли просто совпадение, то ли ненадежный рассказчик. Неожиданно мягко по меркам Лаймона, за исключением одного-двух грязноватых пассажей в тексте.

Сильный рассказ — реализм с капелькой мистики (то, что касается Лэззи). И достаточно ехидный и злой ответ автора на истерию политкорректности и педофильных фобий, которая может оказаться как орудием для шантажа, так и поводом для бездействия в критический момент.