Фольклорное произведение «Последняя проделка Конево»
Каким бы ни был плутом и обманщиком Конево, но и на него нашёлся охотник. Им стал... обычный навозный жук.
Входит в:
— условный цикл «Фольклор народов мира» > цикл «Фольклор Центральной и Южной Америки» > цикл «Сказки индейцев Центральной и Южной Америки» > цикл «Конево»
— антологию «Проделки хитрецов», 1972 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
StasKr, 28 июня 2024 г.
Сказки дикарей – та ещё жесть. Понятное дело, что если общество живёт охотой и собирательством или самым примитивным земледелием, то и нравы в нём будут весьма незатейливые. Это очень заметно по сборнику «Проделки хитрецов» в котором собраны сказки и легенды о пройдохах и обманщиках со всего мира. Ходжа Нассреддин из баек средневековых узбеков или Ким Сон Даль из сказок корейцев – настоящие интеллектуалы на фоне многих и многих «хитрецов» народов, которые так и застряли в эпохе позднего каменного века.
Героем этой сказки является некий Конево, истории о котором рассказывали индейцы из народа таулипанг (Гайна, Южная Америка). Из других сказок мы знаем, что он был довольно неприятным человеком, готовым снять скальп со своего знакомого ради шутки. Видимо далеко не всем индейцам нравился такой персонаж, поэтому о его смерти сложили весьма «смешную» историю. Однажды после того как Конево посрал к его дерьму пришёл навозный жук. Пройдоха решил подшутить и над ним, поэтому засунул насекомое себе в задницу и предложил отведать дерьма прямо там. Жук не растерялся и съел его внутренности. Так закончил жизнь главный хитрец своего народа.
Юмор здесь столь же сомнителен, сколь сомнительны ум и находчивость Конево в других историях. Единственное, что становится понятным после знакомства с подобными сказками, так это то, что туалетный юмор – это вечная и непреходящая классика, которая сопровождает человечество с самых древнейших времён. Ближайший аналог этой истории – сказка народа виннебаго (штат Висконсин, США) под названием «Как Вакджункага убил медведя». Отзыв на неё я в своё время тоже написал. Читать его следует с осторожностью, ибо накал идиотии в той истории ещё выше, чем здесь.