Порой складывается впечатление, что бы Стругацкие ни написали во второй половине прошлого века, их социально-философская фантастика будет актуальна и через 50, и через 100 лет, настолько прозорливо и дальновидно они подняли некоторые краеугольные проблемы человечества. Вот, казалось бы, повесть с детским названием «Второе нашествие марсиан», чего от неё ждать? Однако никаких марсиан с длинными щупальцами и большими зелёными головами в прямом смысле слова там нет, это просто удобная аллегория внешней угрозы (или жизненных перемен), которая витает над маленькими городком и его жителями и заставляет их проявлять себя с той или иной стороны, сатира и гротеск в чистом виде.

Повесть написана по типу дневника пожилого провинциального учителя астрономии – господина Апполона, вмещающего в себя события 15 июньских дней. Никаких диалогов в привычном смысле этого слова вы здесь не найдёте, в противовес этому – реалистически прописанные психологически достоверные персонажи с их чувствами, мыслями и поступками, причём фишка в том, что все персонажи названы взятыми наугад именами из древнегреческой мифологии (сначала данный приём показался не слишком удачным, но в процессе прочтения мнение изменилось, – это действительно оригинально, необычно и, как и задумывалось авторами, полностью противоречит сущности героев, ничем не примечательных обывателей). Однако читается очень легко, также как, впрочем, и писалось (практически с первого раза и без последующих серьёзных правок). Более того скажу – этот текст мог бы написать Габриэль Гарсиа Маркес, насколько схожая стилистика, манера повествования, да и чем, собственно, не магический реализм? Поэтому не поленился и посмотрел, могло ли быть на самом деле какое-то заимствование. Скорее всего – нет. Своё главное произведение «Сто лет одиночества» Маркес выпустил через год после «Марсиан», а на его первый роман «Проклятое время» 1962 года Стругацкие вряд ли ориентировались. Но получилось здорово, в связи с чем охотно соглашусь с хорвато-канадским фантастоведом Дарко Сувином, который относил «Второе нашествие марсиан» к наивысшим стилистическим достижениям братьев.

В основе «Второго нашествия марсиан», конечно, совершенно другие литературные вещи: очевидная аллюзия на «Войну миров» Уэллса, а также чеховская «Скучная история», как один из претекстов (скрытых, повлиявших на эмоциональный фон повествования). Только в отличие от романтической фантастики Уэллса никакой борьбы с незримыми инопланетными захватчиками у Стругацких нет. Как писал Борис Натанович в «Комментарии к пройденному»: человечество не надо завоевывать – его можно без особого труда просто купить. Конечно, повесть построена главным образом на привычном для авторов противопоставлении маленького человека и большого мира, в антимещанском посыле, актуальном для советской фантастики 1960-х годов, и писатели в первую очередь обращали внимание на то неприглядное обстоятельство, что «современное нам человечество в массе своей настроено дьявольски конформистски и начисто лишено таких понятий, как цель, смысл, назначение».

Однако читатель видит в книге то, что он видит, и тут применительно к сегодняшнему дню и родным Пенатам хоть бери и вешай в рамочку финальный диалог между Апполоном и его зятем – не принявшим новую реальность молодым и горячим интеллектуалом Хароном, являющийся квинтэссенцией всего произведения. Сюрреализм, достойный пера уже упомянутого Маркеса («Осень патриарха»), ну, или как в настоящем случае – братьев Стругацких. Не буду сейчас вдаваться в лишние подробности (не всё сейчас можно говорить в публичном пространстве, и каждый сам прекрасно может оглядеться вокруг), но, не ровен час, когда нам придётся расплачиваться пресловутым желудочным соком по типу жителей выдуманного советскими и российскими фантастами маленького провинциального городка. У неравнодушных думающих внутри всё клокочет: идём не туда. Тихие обыватели отвечают: пусть лучше так, лишь бы не было хуже. Моя хата с краю, ничего не знаю, а тем, кто наверху всяко виднее. И ладно бы, как в «ВНМ», купили хорошей жизнью и всякими привилегиями, так нет же: просто потерпите. Год, два, десятилетия. Так, может быть, и правда нужно ждать марсиан, чтобы они вернули людей на путь прогресса и светлого будущего, в которое хочется верить и ради которого стоит жить? Стругацкие так и не смогли ответить себе на этот сложный вопрос ни тогда, после написания повести, ни позже в 00-х (о чём прямо писали в «Комментарии к пройденному»), а сможет ли нынешний читатель – это пусть решает каждый для себя сам.

Отзыв продублирован на www.livelib.ru

Прочитал первую крупную форму (если двигаться по хронологии внутренних событий) цикла Аластера Рейнольдса «Пространство откровения» – роман 2007 года «Префект», который был написан, да и выпущен, в том числе у нас в России, уже после известной трилогии об ингибиторах («Пространство откровения», «Ковчег спасения», «Пропасть искупления») и соответственно после «Города Бездны». Впечатления, если быть предельно тактичным, – без восторга. Раньше не задумывался об этом, но теперь невольно приходится согласиться с некоторыми камрадами – отдельные внецикловые вещи у британца получаются в целом качественнее, нежели представители данного космооперного сериала. Я бы ещё добавил, что у него получаются лучше произведения малой формы (повести, рассказы), хотя к ним и требований, как правило, меньше, чем к полновесным книгам. Что касается непосредственно «Префекта», то список претензий, в принципе, вполне достаточно сформулирован в условных «красных» рецензиях читателей, за что ещё раз отдельное спасибо пользователям тематического портала ФантЛаб, которые зачастую очень точно транслируют мои собственные мысли по тому или иному поводу. Поэтому постараюсь на сей раз быть предельно кратким.

Во-первых, совершенно очевидно, что это поверхностное чтиво, которому не хватает глубины, проработки персонажей, их мотивов и поступков, стройности и выверенности диалогов и т.д. Кто-то совершенно точно подметил, что Рейнольдсу интереснее придумывать мир будущего и всякие штуки к нему, чем потом раскрывать эти идеи. Во-вторых, соглашаясь с одним из рецензентов, текст «Префекта» читается, как какой-нибудь штатный сценарий к не самому лучшему фантастическому фильму Голливуда, где, например, в финальной сцене злодей перед смертью просто обязан выдать пятиминутную тираду и объяснить всем и каждому почему он такой плохой, и как так всё получилось. В этой связи некомпетентность людей будущего (да ещё и на столь высоких ответственных постах), описанных в книге, просто зашкаливает; герои, общаются друг с другом, словно подростки, а не представили могущественных сил, выкладывая друг другу всю подноготную при заявленном высочайшем уровне конфиденциальности; центральная канва сюжета о захвате власти чересчур надуманна, а побочных ответвлений сюжета практически нет. Честно говоря, на месте Рейнольдса я бы озаботился тем, чтобы вводить в курс событий читателя каким-то другим образом, а не только через бесконечные пустые диалоги. Нет, «Префект», конечно, не «янг эдалт», однако серьёзности и соответственно правдоподобности ему явно не хватает, как и уже вышеотмеченному стереотипному голливудскому контенту. В-третьих, совершенно не понятно, что там имел в виду в подтексте автор, когда рассуждал на тему свободы и демократии в космосе через несколько столетий. То ли просто прикалывался (название кораблей, типа «Демократический цирк», отлично демонстрируют всю сущность данной системы), то ли говорил на полном серьёзе, когда лепил из главного героя (а вместе с ним и всё руководство главных правоохранителей под вывеской «Доспехи») какого-то шестнадцатилетнего инфантильного пацана с англосаксонскими идеалами и верой в силу всеобщего голосования, а не повидавшего ужасы циничного ветерана. В итоге даже на применение оружия против абсолютного зла доблестные стражи порядка запрашивают разрешение у народа, а когда не получают его... то всё равно применяют. То же самое и с разглагольствованием про ценность буквально каждой жизни, что, впрочем, не мешает хорошим парням завалить пару миллионов человек в угоду безопасности большинства. Опять-таки, что это? Стёб или оправдание действий современных спецслужб, или наоборот завуалированная критика оных? Поскольку высказывание в полной мере не состоялось, остаётся только гадать и пожимать плечами, было ли это какой-то самостоятельной целью для автора, либо просто так пришлось к слову, для объёма. Ну, и наконец, пробелы в логике повествования событий тоже, к сожалению, имеют место быть. Хороший пример – поиск Часовщика на Йеллоустоне. Стоило ли городить городушки с пешим путешествием героя к месту назначения, когда злодей просто прилетел туда на шаттле и расстрелял всю формацию? Из вот таких моментов и деталей видно, что Рейнольдс писал всё с листа, особенно не заморачиваясь над стройностью текста.

Что ж, впереди ещё «Город Бездны» и трилогия об ингибиторах, с которой я уже частично ознакомлен (тоже, к слову, без восторга). Так что если уж и роман 2001 года подведёт, то тогда цикл надо однозначно заканчивать, так и не добравшись до сладкого, ибо интрига тут, если честно, для меня всего одна – кто такие Затворники. Однако стали бы вы читать, например, кучу книг из цикла «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Мартина только ради того, чтобы узнать, кто такие Иные и откуда они взялись? Ответ здесь напрашивается вполне очевидный…

Отзыв продублирован на livelib.ru

Уже многие годы планируя всерьез добраться до творчества аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса, по факту приходится отдельно оценивать попадающиеся то тут, то там его малые произведения, первым из которых для меня стала «Вавилонская библиотека», написанная аж в 1941 году и опубликованная в книге «Сад расходящихся тропок» в 1944-м. В русском же переводе Валентины Кулагиной-Ярцевой я нашел данный рассказ в великолепной антологии Вл. Гакова «Фантастика века».

Сразу скажу, что довольно сложно оценивать данную работу из-за её малого объёма и выбранной формы повествования, а также потому, что особенно не с чем сравнивать (как я уже упомянул выше – масштабно автора я ещё не читал, а из других аналогов на ум приходит разве что «Закоулки времени» Джеймса Стоддарда из цикла «Эвенмер», да и то весьма отдалённо). И хотя многочисленные резюме гласят, что рассказ написан в традиционной для Борхеса форме эссе-фикции, в которой практически нет повествования, а только подробное описание созданного воображением писателя Вселенной-библиотеки, некоторые рецензенты, я думаю, не напрасно указали на то, что есть в творчестве аргентинца и более атмосферные, и более сюжетно выстроенные, и более информативные вещи. По крайней мере, в это хочется верить. Что до моих первых впечатлений, то да – действительно написано кратко и сухо, как эдакая математическая формула, содержащая в себе некую философскую идею. Метафора Борхеса, конечна, понятна. Общая идея тоже. Есть огромная (бесконечная?) Библиотека, в которой находятся книги с практически бесчисленным набором вариантов из 25 знаков (22 символа, пробел и точка с запятой), причем ни одна книга не повторяется дважды. Вместе с тем, абсолютное большинство книг несут в себе бессмыслицу, знаки очень редко сочетаются в связанные слова, не говоря уже о предложениях. В Библиотеке живут люди – библиотекари, которые пытаются расшифровать книги и найти ТУ единственную, объясняющую всё. Но насколько мал человек, настолько же огромная Библиотека. Количество вариантов книг настолько велико, что по объему вмещающих их комнат общий объём Вавилонской библиотеки превосходит объём наблюдаемой части нашей реальной Вселенной примерно в 10611 338 раз! Из чего напрашивается очевидный вывод – в полной мере осознать Вселенную и понять её законы (найти ту самую «Теорию всего») человечество не сможет, скорее всего, никогда.

Что ж, математики, наверное должны пребывать в восторге; в рассказе Борхеса для них работы, хоть отбавляй – тут и комбинаторный перебор, и теорема о бесконечных обезьянах, и много чего еще. В этом плане «Вавилонскую библиотеку» сложно переоценивать – не зря же она породила такое понятие, как «число Борхеса», ставшее нарицательным. А вот обычному читателю здесь восторгаться будет особенно нечем. Только лишь ещё раз убедиться в сократовском постулате «Я знаю, что ничего не знаю» и поставить довольно пессимистическое троеточие в конце: наверное, смысл жизни где-то сокрыт, но мы об этом никогда не узнаем. Впрочем, критиковать Борхеса за его реальный взгляд на материальный мир негоже, да и общая оценка всё равно вырисовывается положительная. Надеюсь, что когда-нибудь доберусь и до целого сборника «Сад расходящихся тропок», тем более что, по-видимому, «пищи для ума» и разнообразных идей там не меньше, чем в произведениях другого известного философа от фантастики Станислава Лема, который, к слову, Хорхе Луиса Борхеса очень уважал и ценил.

Отзыв продублирован автором на livelib.ru.

Сразу приходится констатировать: ещё одна разочаровывающая книга британского фантаста Аластера Рейнольдса. Разочаровывающая – потому, что малая форма (рассказы, повести) этого писателя почти всегда оставляла положительное впечатление, да и романы (особенно внецикловые) были достойны, как правило, высокой оценки. Но вот уже вторая подряд его работа прочитана (сначала – не в порядке хронологии написания – до меня дошёл «Обречённый мир»), и не покидает стойкое ощущение, что время потрачено на пустышку, посредственность. Тем обиднее, что начало «Дождя Забвения» получилось очень интересным, и примерно четвёртая часть общего объема (условно до схождения в одну точку двух параллельных сюжетных линий главных героев) может быть «проглочена» читателем буквально за один присест. В данной связи советую заранее не копаться в материалах о романе, потому как, например, некоторые аннотации безбожно спойлерят именно эту лучшую интригующую часть.

Попробуйте найти комбинацию жанров «фантастика» + «нуар» (не говоря уже о «космоопере») и, скорее всего, найдёте не более двух-трёх десятков книг, из которых с высоким рейтингом можно пересчитать буквально по пальцам. Мой личный критерий поиска был прост: найти в литературе что-нибудь подобное фильмам «Тёмный город» или «Бегущий по лезвию»; чтобы действие развивалось в далёком будущем, чтобы в городе шёл дождь, горели неоновые огни вверху и пугали тёмные опасные переулки внизу, чтобы детектив в потрёпанном плаще расследовал преступление, которое бы привело к нечто большему, чем очередное убийство из-за денег. И, как вы уже, наверное, поняли, «Дождь Забвения» формально присутствует среди результатов подобного поиска. Фактически же ожидание оправдало только отмеченное вступление, где Рейнольдс замешал в одном флаконе и намёк на «Тёмный город», и Набережную Орфевр (а точнее – комиссара Мегрэ), и, вероятно, много чего ещё. Но чем дальше, тем, к сожалению, получалось хуже: словно оправдывая российское адаптированное название книги, британский фантаст сначала размыл первоначальную атмосферу дождём несуразностей и бесконечных пустых диалогов, а затем и вовсе забыл, как здорово он начал свою работу. В итоге даже «Заводная» Паоло Бачигалупи, которая, казалось бы, вообще никоим образом не отвечает вышеуказанным критериям поиска, по ощущениям, куда ближе к искомому, нежели обозреваемый роман.

Итак, в чём же главные претензии к книге?

Во-первых, это стиль изложения и авторский язык. Помню, ещё в сборнике Гарднера Дозуа «Лучшее за год XXIV. Научная фантастика, космический боевик, киберпанк» из почти трёх десятков авторов Рейнольдс выделялся именно художественным своеобразием и выигрышно смотрелся наравне с сухим и невыразительным повествованием большинства последователей «твёрдой» научной фантастики. Здесь же этого нет и в помине, даже со скидкой на перевод. Стоит отметить, что применительно к некоторым российским авторам на ФантЛабе есть такой раздел, как «лингвистический анализ текста». Если провести параллель с «Дождём забвения», то, скорее всего, получим следующие результаты: активный словарный запас – низкий, доля диалогов в тексте – процентов 85-90, что чрезмерно много. Иными словами, художественная ценность книги стремится к нулю. Читать такой текст, конечно, легко, но уж очень данный процесс напоминают жевательную резинку: поначалу вроде бы вкусно, а потом челюсти работают уже на автомате. Вот и в рассматриваемом случае Рейнольдс, такое ощущение, писал с листа, особо не прорабатывая, и не оттачивая слог. Объём ради объёма, чтобы выполнить контракт с издательством. Ещё раз повторю – большинство диалогов смысловой нагрузки не несёт, стилистически фразы исходят явно от одного лица и не учитывают особенности совершенно разных персонажей, которых разделяют пространство, время, уровень развития и прочие факторы.

Во-вторых, это сюжет и заложенные в него идеи (собственно, то, ради чего многие и читают фантастику в принципе). Здесь Рейнольдс садится на излюбленного конька машинерии; прогры у него – это бездушные существа, совокупность наномашин, имеющая мало общего с людьми, как таковыми. При этом принципы нового жизнеустройства и функционирования проработаны слабо, даром что не «твёрдая» НФ. Если кого-то забавлял в своё время механизм межзвёздного портала в «Контакте» Сагана, то здесь приготовьтесь к гомерическому хохоту. Человечество, достигшее описанного уровня технологий, использует какие-то смешные приёмники-пузыри для погашения скорости вылетающих из порталов кораблей (ещё бы написал – резинками скорость гасят), в пространственно-временном туннеле может находиться только один корабль (потом, правда, оказывается, что если очень хочется, то можно и два), сам туннель имеет форму кишки, стенок которого нельзя касаться, ну и прочая набившая оскомину ерунда в подобном духе из разряда «всё это мы уже когда-то давно проходили». Не знаю, что там начитался Рейнольдс в «блестящем труде» Джулиана Джексона (о чём упоминает в благодарностях), но делать поворотной точкой Второй мировой войны наступление немцев в Арденнах – это, конечно, надо постараться. А чего тогда Дюнкерк до кучи не добавил? Битва за Москву? Сталинградская битва? Не, не слышали. Как представляется, в этом плане (относительно придумывания альтернативной истории человечества) Аластер недалеко ушел от того бреда, который наваял его британский коллега и постоянный сосед по всяким антологиям Стивен Бакстер в рассказе «Тайна Тихого океана». Невооружённым глазом видно, что Рейнольдс хотел отдать должное, и даже признаться в любви к Парижу (безусловно, величественному городу), поэтому и выстроил сюжет вокруг него, вот только притягивать сюда за уши знаковые события Второй мировой войны не стоило, учитывая какие французы были «бравые» вояки в то время, и как быстро там всё закончилось. Вызывает также вопросы и описание Земли-2. Какая-то игрушечная формация, сначала застывшая, потом ожившая, большой ящик Пандоры, законсервированный внутри непонятно чего и кем где-то в глубинах Космоса… Кому как, но лично я не верю в подобное. Как представляется, было даже реалистичнее свести развитие истории к мультивселенным (сегодня уже порядком поднадоевшим, а тогда – в 2004 году ещё не настолько заезженным) или хотя бы сделать резкий сюжетный поворот относительно того, что оба описываемых мира – это всего лишь копии погибшей когда-то настоящей Земли. Но автор пошёл по другому пути, не слишком остросюжетному и впечатляющему, по сути, сведя всё к мелодраме между двумя людьми из двух миров. Опять-таки, где-то мы это уже видели, и не однократно.

И, наконец, сами герои. Они не раскрыты, не проработаны; плоские, словно нарисованные на листе бумаге (в двухмерном пространстве) фигурки. Мотивация каждого из персонажей порядком страдает, действия нелогичны и существенными причинами не подкреплены. Зачем програм так уж понадобилась Земля? Почему Ожье раз за разом бросается в омут с головой, учитывая, что у нее двое детей? Почему Флойда не удивляет всё то, что происходит с ним, с его миром? Вопросов много, внятных ответов нет. Как вишенка на торте, здесь выступает самая концовка книги, где детектив, по сути, лишает человека жизни, возможности на выздоровление, которое несёт в своих руках, просто потому… чтобы дать шанс знакомой певичке попробовать себя ещё и за океаном. Ох, это так по-западному, так по-европейски! А элементарно путем обсуждения данный вопрос нельзя было решить? Впрочем, если по Рейнольдсу человек и личность – это всего лишь набор воспоминаний, которые могут нести в себе наномашины, то о какой духовности, душе и морали может идти речь?

В итоге нейтральную оценку ставлю только из-за положительного отношения к автору (его творчеству в целом) и благодаря удачной завязке. В остальном же это практически отсутствующий нуар и довольно слабая (не)научная фантастика.

Настоящий отзыв продублирован автором также на livelib.ru

«Знание – вот наша судьба»

В одной этой фразе британского математика, биолога и историка науки Джейкоба Броновски, которой Карл Саган очень удачно закончил свою книгу 1977 года «Драконы Эдема», содержится столько смысла и мотивации, что хватило бы на все прошлые и все возможные будущие поколения человеческой цивилизации. Основополагающие вопросы нашего бытия «Откуда мы взялись?» и «В чём смысл нашего существования?» упирались во все времена в отсутствие конкретных ответов. Задайте себе вопрос – зачем мы живём, и попробуйте на него внятно и честно себе ответить. Наверное, не для того, чтобы нескольких десятков земных лет пить после рабочего дня прохладительные напитки и смотреть сериалы про бандитов, полицейских и любовь, не правда ли? Конечно, многие могут сказать, что обладают Знанием, но это будет ложь. Они могут верить (религии, например, предлагают свои версии толкования этих значений) или же заблуждаться (шарлатанов со своей уникальной истинной тоже всегда хватало), но точно не «знать», потому что «знание» – это не только результат наблюдения, который можно логически или фактически обосновать, но также и который можно эмпирически или практически проверить. А этот дар нам может предложить только наука, и у неё, к сожалению, ответов на главные вопросы пока нет. Зато есть светлые умы и неиссякаемые энтузиасты, которые всей своей деятельностью, всей своей жизнью доказывают, что единственный верный путь для отдельного человека и всего человечества – это прогресс, долгий и сложный путь к тому Знанию, которое может быть когда-нибудь даст нам понимание нашей сущности. Ради такой мечты стоит жить, пытаться внести свою лепту, а если не получается сделать что-то полезное сейчас, то хотя бы обеспечить продолжение рода и надеяться, что у них, тех кто будет нести наше знамя в будущем, получится лучше, чем у нас.

Карл Саган (9 ноября 1934 – 20 декабря 1996) – американский астроном, астрофизик и один из самых известных популяризаторов науки 20 века, который среднестатистическому современному российскому потребителю книг и кинопродукции, вероятнее всего, будет знаком по научно-фантастическому произведению «Контакт» (и соответственно по одноимённому фильму Роберта Земекиса с Джоди Фостер в главной роли), а также по документальному ТВ-сериалу «Космос: Пространство и время», который по его заветам и самым удачным идеям делала его жена Энн Друян и преданные ученики-последователи (Нил Деграсс Тайсон и другие). В свою очередь «Драконы Эдема» – одна из самых известных его вещей, книга 1977 года, получившая престижную Пулитцеровскую премию и широкое общественное признание. К отечественному же читателю «Драконы» добрались впервые только в 1986-м; даже несмотря на переходный период «Перестройки» и снижение общего уровня цензуры в СССР, документальное произведение Сагана было опубликовано со множественными поправками и комментариями редактора (за редактуру, к слову, отвечал доктор технических наук, профессор Поспелов Д.А.) – учитывая прошедшее с момента первого опубликования время, новые веяния науки и отличие видения автора от советских точек зрения на ту или иную затронутую автором проблематику (впрочем, надо сказать, что такая редактура научпопа вполне в порядке вещей и сегодня, что подтвердил в одном из интервью наш замечательный популяризатор науки Владимир Сурдин, рассказывая о своей работе над издаваемыми в России трудами иностранных учёных и просветителей).

Книга состоит из девяти глав, в которых Саган легко и доступно рассуждает об эволюции человеческого мозга его структуре (Р-комплекс, лимбическая система, левое и правое полушария новой коры, нейроны) и функциях (особенностях) его отдельных частей, их влиянии на поведение человека (агрессивность, ритуальное поведение, сексуальное влечение, любовь, сны, аналитическое мышление и пр.), роли размера мозга на разумность (ум, IQ) живых существ и о многом-многом другом. При этом Саган проводит параллели с той информацией, которая издавна содержалась в мифах, религиозных священных текстах, изречениях и учениях великих людей древнего мира (отсюда и название – «Драконы Эдема»), наглядно показывая, что многое из того, о чём говорили или писали наши далёкие предки согласуется с сегодняшним представлением о мире, новыми открытиями науки, но в то же время многое и не согласуется, противоречит здравому смыслу и фактам, носит исключительно характер метафоры и хоть красивого, но всё-таки заблуждения. Также в книге можно встретить «космический календарь» Сагана, в котором многомиллиардная история Вселенной сжата до размеров одного календарного года (эту идею эффектно использовали создатели уже упомянутого документального сериала «Космос: Пространство и время») и проблему поиска внеземных цивилизаций, братьев по разуму в духе «Контакта». Занятно, что рассуждая об эволюции мозга, астрофизик Саган фактически забирается на чужую для него научную территорию – физиологию и биологию. Однако делает это талантливо и осторожно, дабы ненароком не наломать дров (если верить специалистам, некоторые научные ошибки в книге присутствуют, но общего правильного значения высказывания автора они не отменяют), что подтверждается положительной критикой и общим признанием литературного и научного сообществ (от Азимова до Гешвинда).

Главным же вопросом для современного читателя будет то, стоит ли читать «Драконов Эдема» в условном 2021 году (год написания настоящего отзыва), учитывая, сколько времени уже прошло с момента публикации книги, сколько новых научных открытий сделано с тех пор, и как далеко ушла наука от размышлений Сагана конца 70-х? Так вот, по моему личному мнению – да, однозначно стоит. Как точно написал в своём послесловии к советскому изданию 1986 года профессор Поспелов Д.А., книга Карла Сагана – о том, что ВО ВСЕ ВРЕМЕНА И СЕЙЧАС волнует людей, ибо она пытается дать ответ на вопрос «Что есть человек?» От себя же добавлю, что это хорошее начало пути, затравка для дальнейшего более глубокого изучения любознательными читателями новой специальной литературы, освещающей вопросы развития и функционирования мозга, а также прогнозирующей эволюцию этой области знаний на долгие годы вперёд. Саган же обозначил границы интеллектуального поиска, дал общее впечатление о предмете и поведал не посвященной в научные изыскания аудитории много полезной и очень интересной информации, чем, безусловно, с лихвой исполнил свою роль популяризатора науки и умелого неординарного просветителя. За это ему честь и хвала.

Настоящий отзыв продублирован автором также на livelib.ru

«Эволюция Кея»

Прежде всего скажу, что читаю канадского писателя Гая Гэвриела Кея без малого уже 20 лет, прочитал всего его книги без исключения, а, значит, с выходом каждой новинки имею возможность сравнивать, по крайней мере, с ним самим, с его более ранними работами. Конечно, из памяти стёрлись детали первых романов, да и вообще память, как правило, оставляет исключительно положительные воспоминания о тех книгах, которые нам когда-то давно понравились, запали в душу, но общее впечатление и основные моменты каждой из этих историй никуда не делись даже спустя годы и десятилетия.

Не для кого, наверное, не секрет, но всё-таки не будет лишним ещё раз упомянуть о том, как обычно Кей делает свои вещи, и что это вообще за литература. Оставляя в стороне дебютную трилогию «Гобелены Фьонавара», навеянную работой Кея над толкиеновским наследием, и соответственно сиквел оной из разряда «young adult» (подростковое чтиво) «Изабель», подход к написанию книг у канадца был и остаётся примерно одним и тем же: он берёт конкретную историческую эпоху, реальное место действия, реальных исторических персонажей, переделывает их под свои нужды, даёт великим людям новые имена, городам и странам – новые названия, добавляет в историю толику магии или мистики и получает на выходе альтернативную историю с жанровой принадлежностью «фэнтези». Другими словами – делает псевдоисторические романы. И, надо сказать, получалось это у него до определённого времени весьма успешно, иначе бы он не выиграл свои литературные премии, не заслужил бы звание одного из ведущих «фэнтезийных» авторов современности, и не издавался бы во многих странах мира.

Далее следует разделить псевдоисторическое творчество Кея на внецикловые отдельные произведения («Тигана», «Песнь для Арбоны», ка(и)тайская дилогия, состоящая из «Поднебесной» и «Звёздной реки») и, собственно, цикл про мир двух лун, он же мир Джада, где географической основой выступает европейская цивилизация (от Испании до Византии), время действия растянуто от расцвета Константинополя до начала эпохи Возрождения в зависимости от того или иного романа, а события повествуют о джадитах (условные христиане), ашаритах (мусульмане), киндатах (евреи) и известных противоречиях между ними. Новинка «Блеск минувших дней» – как раз последний на сегодняшний день представитель данного цикла, структурный кирпичик между «Сарантийской мозаикой» и предыдущим романом писателя «Дети земли и небо» (там даже некоторые герои мельком появляются), хотя сразу стоит оговориться: непосредственной связи между книгами нет, и читать можно в любом порядке весь цикл либо каждую книгу в отдельности, как самостоятельную историю, не обращая внимания на другие.

Что можно сказать по поводу цикла и обозреваемой книги в частности? Начинал Кей свой авторский путь очень здорово. «Львы Аль-Рассана», по которому хотели снимать фильм в Голливуде, но почему-то не довели проект до ума (режиссёром был заявлен небезызвестный Эдвард Цвик), и дилогия «Сарантийская мозаика» по праву считаются многими читателями как одни из лучших вещей в библиографии канадского фантаста. Однако уже в «Последнем свете Солнца» стала прослеживаться некоторая стагнация идей и образов, которая только усилилась в рамках ка(и)тайской дилогии, пусть она и не относится к рассматриваемому циклу. Поклонники было обрадовались, когда пришла новость о том, что Кей возвращается к Миру Джада, но, к сожалению, как выяснилось на поверку, в «Детях земли и неба» перед нами предстал типичный поздний Кей со всеми своими минусами и маячащим где-то не за горами творческим тупиком. Нормально, сойдёт, но не более того – была тогда примерно такая оценка. И вот перед нами новый роман автора – «Блеск минувших дней», который по хронологии расположился примерно за 19 лет до событий «Детей» (за точку отчёта здесь можно взять избрание герцога Риччи) и, по сути, является приквелом (предисловием) предшественника. На дворе примерно середина 15 века (если проводить параллели с настоящей историей), место действия – Батиара (Италия), цивилизованный мир разделён на города-государства, которые воюют друг с другом и соперничают во многих других невоенных вопросах, в центре сюжета – противостояние двух полководцев, правителей маленьких городов и старых заклятых врагов, основанное, как сам это подтвердил в «Благодарностях» к книге Г.Г., на кровной вражде двух семейств Монтефелтро и Малатеста, а другие менее значительные фигуры втянуты в данное противоборство, словно спутники гравитацией планет. Через воспоминания одного из таких на первый взгляд второстепенных персонажей и рассказывается читателю эта история.

Начало книги выдалось довольно бодрым и обнадёживающим. Где-то незримо между строк замаячила тень «Сарантийской мозаики», чему в немалой степени способствовал и сам Кей, разбрасывая по тексту явные и неявные отсылки к своей признанной работе (к примеру, упоминая старую мозаику в Варене, как дело рук неизвестного мастера, – хотя мы то знаем, кто именно её делал). Дежа вю только усилилось скачками в Бискио – ни дать ни взять гонки колесниц из «Повелителя императоров» (вторая часть дилогии «СМ»). Та же форма описания (одно событие глазами нескольких героев: непосредственно принимающих в нём участие и наблюдающих со стороны), те же художественные приёмы. Сразу отмечу, что лично для меня скачки в Бискио и их продолжение в таверне – это лучшее, что есть в «Блеске», потому что чем дальше, тем становилось больше претензий к тексту, и в итоге накопилось их столько, что высокие рейтинги новинки показались необоснованно завышенными.

Во-первых, «Блеск минувших дней» подвело содержание. При всём уважении к каждому периоду человеческой истории, по своему масштабу и значению междоусобные разборки итальянских феодалов (назовём их так) – это ни разу не расцвет Константинополя и даже не Реконкиста (основа «Львов Аль-Рассана»). Когда-то Юрий Башлачёв пел: «Если нам не отлили колокол, значит здесь время колокольчиков». Примерно то же самое, происходит с поздним творчеством Кея. Такое ощущение, что он сознательно обходит тему падения Сарантия (Константинополя), затрагивая его лишь вскользь, издалека, при этом на протяжении 500 страниц своей книги смакуя и растягивая, по сути, ничем не примечательное событие на территории Батиары (Апеннинского полуострова, будущей Италии). Возможно, он изначально понимал, что не потянет более масштабную и обстоятельную историю? В таких случаях обычно говорят: автор обмельчал. Некоторое расстройство вызывает и сам текст, его смысловая нагрузка. Да, Кей никогда особенно не закапывался вглубь, не делал подробных описаний, не пытался исследовать эпоху, о которой пишет, а порхал, будто бабочка, где-то наверху, по эмоциям своих героев и их взаимоотношениям. Однако раньше его книги были всё же более основательными. Поздний Кей, и «Блеск» в частности – это поверхностное чтиво. Из текста совершенно не видно, что автор проводил какую-то подготовительную работу к написанию произведения, читал все эти научные труды, о которых упомянул в «Благодарностях». С таким же успехом можно было бы написать роман человеку хоть немного знакомому с историей по статье из Википедии (да и то, прочитав подобную статью на Вики, невольно понимаешь, что реальная история гораздо сложнее и интереснее того альтернативного варианта, который предложил нам канадец). Отчего-то сразу вспоминается приезд Кея в Россию много лет назад и его уклончивые ответы в интервью, что возможно он когда-нибудь напишет книгу на основе истории Руси. Кто-то из пользователей тогда прокомментировал это известие на одном известном тематическом ресурсе примерно следующим образом: «Спасибо, Г.Г., но лучше не надо. Почему? Да потому что получится развесистая клюква». Теперь то уж точно понимаешь, что тот комментатор был во многом прав (знатоки китайской истории, разгромившие Кея за его интерпретацию известных событий древней эпохи восточного региона, однозначно бы согласились). С другой стороны прочитав новинку целиком, понимаешь, что тебя, как читателя, по сути, надули, ибо концы сюжета не вяжутся с концами, в действиях героев, которых автор с каким-то маниакальным упорством называет «умными» на каждой десятой странице, дабы читатели ненароком не усомнились в этом непреложном факте, прослеживается самая что ни на есть настоящая глупость, и, в конце концов, в воздухе повисает вопрос, а что собственно произошло такого, чтобы посвящать этому роман и соответственно, чтобы его потом читать?

Зачем? Зачем? Зачем? По здравом размышлении, таких «зачем» становится очень много, чтобы закрывать на них глаза и называть роман хорошо структурно-выстроенным литературным произведением. Да и ответ будет на них только один: потому что так нужно было автору. Потому что надо было что-то и как-то написать.

Именно с определением «как-то» и связана вторая глобальная претензия к «Блеску». Действительно, Кей никогда не стремился к «экшену», крутым сюжетным поворотам, зубодробительным сценам по типу эпического или чёрного фэнтези. Наоборот – его стиль всегда склонялся к романтизму. Тот случай, когда автор с особенным усердием копается в словестных формах, диалогах, чувствах, смакует с различных точек зрения те или иные события, отдавая приоритет отношениям, пространно размышляя о роли любви в жизни людей и о судьбе вообще. И что уж там говорить, Кей был всегда пафосным автором. Имитируя высокий стиль (завсегда «умные» герои поступают и ведут себя так, как будто бы все поголовно являются членами дворянского рода или академиками, какие бы поступки при этом не совершали), Г.Г. зачастую вызывал раздражение своим приторным «глубокомыслием» из серии «жизни мужчин и женщин устроены не так, чтобы дать нам то, чего мы желаем» (к слову, зачем регулярно лепить, где попало претенциозное словосочетание «мужчины и женщины» мне до сих пор не совсем понятно, учитывая, что можно найти множество других альтернативных форм, если ты имеешь нормальный словарный запас, – да хотя бы «жители Батиары», перечисление конкретных героев по именам или попросту «люди»). Но в лучших его вещах это окупалось разнообразными плюсами, которые мог предложить канадский писатель на суд читателя. В случае же с «Блеском» действия нет, действительно глубокого смысла нет, интересных героев, за которых можно было бы переживать, тоже нет (спасибо хоть не опорочил через вымышленных персонажей их исторические прототипы, как это было, например, в прошлой книге «Дети земли и неба», где причисленная к лику святых Елена Драгош с лёгкой руки канадца вдруг превратилась в мстительную бабку, плетущую интриги похлеще иных злодеев, хотя с «Блеском» тоже не до конца ещё понятно – по данному вопросу нужно подробнее ознакомиться с исторической основой, прообразами представителей кланов Монтефелтро и Малатеста, которых Кей, конечно же, преподнёс по-своему), даже элементов фэнтези, и тех по тексту практически не осталось (с сожалением констатирую, что вместо оригинальных языческих существ и магии, которыми автор хоть изредка, но к месту и по делу пользовался раньше, теперь он скатился до банальных призраков и восхождению душ на небеса), а вот пафоса, словоблудия и неоднозначных стилистических приёмов только прибавилось (зачем интонационно обрывать множество предложений троеточиями и продолжать мысль с междометием «ну»? – так обычно делают из-за нехватки словарного запаса школьники, отвечая урок у доски). Наглядного примера достаточно будет и одного, дабы понять, во что порой превращается проза Кея в новинке: «В следующем году наступит следующий год» (страница 468 издания АСТ 2021 года). Как говорится, «Здрасьте, приехали!», не убавить, не прибавить. Конечно, можно грешить на российскую адаптацию, ругать постоянного переводчика Кея – Назиру Ибргагимову, только сути это не изменит. Ещё одно разочарование – это следование Г.Г. модным ныне трендам и навязываемым масс-медиа тенденциям. То, что Кей – конъюнктурщик было известно и раньше (лично мне хватило одной переписки с ним в Твиттере в 2014-м после известных событий на Украине, чтобы понять: либерально настроенный писатель не меньше подвержен пропаганде своих СМИ, чем некоторые так называемые русские «ватники» по эту сторону океана – проповедям Киселёва; а ведь можно ещё вспомнить его феерическую статью про Сталина, которая кроме как к той самой развесистой клюкве, ни к чему более серьёзному причислена быть не может, если подходить к теме более взвешенно и глубже, чем заметка из Википедии), но чтобы так… Не буду утверждать на все 100%, но, по моему, в раннем творчестве рассматриваемого фантаста не было таких явных реверансов в сторону гомосексуалистов. Теперь же дошло до того, что скоро вместо пресловутых «мужчин и женщин» мы получим в книгах Кея только мужчин или только женщин, а вероятно и средний род – что уж там мелочиться. Показательным примером здесь является концовка 15 главы романа, где парочка защитников Сарантия с нетрадиционной сексуальной ориентацией милуются на крепостных стенах Города городов перед лицом приближающейся гибели. «Произошедшее между ними даже отдалённо не напоминало то, чего он мог ожидать. Это было благословение Бога до последнего момента». «Здрасьте, приехали!», часть вторая. Хочется спросить у самого Кея, а он Библию вообще когда-нибудь читал? И знает ли, что там сказано про подобные союзы и как они в целом трактовались в средние века? Или легче просто свалить всё на жанр фэнтези, а там и взятки гладки? Риторический вопрос, но направленность прослеживается не радостная.

В заключении своего отзыва хочу вернуться к его началу. Человеческая память несовершенна, поэтому нам может казаться, что раньше и деревья были выше, и трава зеленее. Однако применительно к творчеству Гая Гэвриела Кея точно могу сказать одно: если его ранние работы при всех своих стилистически неоднозначных моментах оставляли общее положительное впечатление (последние страницы всегда вселяли какой-то трепет и сожаление по поводу того, что книга закончена, дочитана до конца), и было какое-то нетерпеливое ожидание новых историй, то крайние вещи в библиографии канадца не вызывают по большей части ничего, кроме сожаления и ностальгии по ушедшим временам двадцатилетней давности. Может быть, я просто перерос данного автора. Но может быть также и другое: «эволюция Кея» (что уж тут греха таить – в заголовке присутствует невесёлый сарказм) пошла по ложному пути, и мы сейчас наблюдаем привычную для творческого человека картину – снижение качества, самоповторы, кризис идей, писательство, как исключительно способ зарабатывания денег, следование общим западным трендам (готов на всё, лишь бы книги хорошо продавались), и так далее по длинному списку. Жаль если так, но похоже, что новую «Сарантийскую мозаику» или новую «Тигану» мы уже не увидим.

6/10 – только по старой памяти преданного читателя.

Настоящий отзыв продублирован автором также на livelib.ru

Жанровая связка космоопера + детектив, возможно, не самое уникальное явление в фантастической литературе, но уж точно не распространённое. Так, если воспользоваться расширенным поиском крупнейшего тематического ресурса рунета Фантлаб.ру и попытаться найти указанное сочетание, то результат получится весьма скудным, а одно из первых мест в списке найденного займёт именно роман Питера Гамильтона «Great North Road» (Великая северная дорога), представленный на суд российского читателя, как «Звёздная дорога».

Высокий читательский рейтинг книги говорит сам за себя (8,37 из 10 на том же Фантлабе; 8,4 из 10 на LiveLib), заявленная аннотация пробуждает интерес. Как после этого любителям обоих жанров, не знакомым с творчеством Гамильтона, пройти мимо? Другими словами – капканы расставлены идеально. Единственное, что смущает изначально – это объём произведения. 800 страниц убористого текста за день не осилить. Забегая вперёд, скажу, что объём – один из краеугольных камней «Звёздной дороги». Без особого ущерба для содержания можно было бы сократить книгу вдвое, и стало бы не хуже. Это уже потом, когда выясняешь, кто такой Гамильтон, что и как он обычно пишет, открываешь последние страницы темы форума, посвящённой автору, и видишь там отзывы пользователей к его другим произведениям, наподобие: «Автор раздул объем в ущерб качеству. У него и остальные произведения такие же?» или «Гамильтон бывает избыточен, его романы – не развлечение на вечерок». И тут же вывод-предположение: «Просто Гамильтон, судя по всему, просто не ваш автор». Действительно, универсальная правда для тех, кто не доволен, не правда ли?

Однако когда только начинаешь читать, то ещё не знаешь, что столкнёшься с автором-графоманом и его мексиканскими страстями в обёртке научной фантастики. По завершению же приходит понимание того, что как наивный читатель, был, по сути, обманут, поскольку в остатке потраченного на прочтение длинной истории времени одни лишь несбывшиеся ожидания, множество несуразностей и притянутых за уши сюжетных ходов. В этом плане Гамильтон похож на одного из ведущих европейских детективных авторов современности – француза Жана-Кристофа Гранже. У того в писательском арсенале тоже имеется невероятное количество идей, пересекающихся линий, запутанных поворотов сюжета и… традиционно провальные концовки, когда нагородив вавилонские башни, автор просто не знает, что с ними делать и как это всё закончить. Отличие же в том, что Гранже пишет легко, его детективчики проглатываются оптом, и голова от них не устаёт. А вот Гамильтон похвастаться подобным качеством не может.

Конечно, сложно судить по переводу, но слог «Звёздной дороги» представляется попросту нейтральным, удобоваримым, стиль – усреднённым, диалоги – выписанными на потребу широкой аудитории, дабы пребывать в существующем тренде. Ну, например, как расценивать кучу ругательств из уст почти любого из героев, даже в тех случаях, когда этого совершенно не требуется и это не соответствует градусу и сущности ситуации? Как попытку добавить реалистичности или как конъектуру в литературе, продиктованную сложившимися тенденциями? Конечно, каждый читатель решит для себя сам. Лично я склоняюсь ко второму, уж больно «показушно» и наиграно выглядит, когда практически ни один диалог не может обойтись без фраз-паразитов типа «грёбанный», «нахрен», «твою ж мать» и тому подобного. Эдакий недотарантино-стайл. Сам перевод Н. Осояну в издании 2017 года «Фантастика Книжный Клуб» можно признать нормальным, но с некоторыми оговорками. Поразительно, неужели ни сам автор, ни переводчик не знают другого ласкового обращения (его синонимов) кроме набившего за 800 страниц оскомину «лапуля». Или ещё более странная метаморфоза: герои Эльстон и Вермекия становятся то майорами, то полковниками. Видимо, нужно понимать, что каждый новый день их то повышают в воинском звании, то обратно понижают… Впрочем перевод переводом, а главные претензии всё-таки к оригиналу.

Во-первых, герои. Их в «Звёздной дороге» много, но, по большому счёту, там некому сопереживать, не за кого болеть. Уж простите за вольную субъективную оценку, раздражающая своей феминистической повесткой «я всё могу», «я самая крутая» полушлюха Анджела, которая, такое ощущение, всю свою долгую жизнь только и делала, что с кем-нибудь совокуплялась (по доброй ли воле или нет – это уж другой вопрос), неистово верующие вояки в привычных образах религиозных фанатиков, которые либерально настроенные авторы традиционно рисуют на базе Христианства, потому как (известное дело) за высмеивание и передёргивание некоторых других религии можно и последствия получить, и даже такой, казалось бы, положительный во всех отношениях домашний семейный персонаж, как детектив Сид, и тот меньше через час после смерти близкого человека (не говорю кого, дабы не спойлерить) особенно не шокирован и не скорбит, а думает… о возможном повышении! Что уж говорить об остальных второстепенных героях, которые не слишком остаются в памяти ввиду своей штампованной основы, которой их наделил автор.

Во-вторых, это сюжет. Да, несколько интересных идей в романе присутствует (порталы в другие миры, система этих миров, отделившееся от человечества и обосновавшееся возле Юпитера псевдо-коммунистическое общество Константина Норта, продвинутая сеть будущего, вживленная в головы людей либо вмонтированная в автомобильные дороги). Интригует также угадывающийся подтекст, вероятная скрытая политическая параллель с безосновательным вторжением США и их союзников в Ирак, которая, впрочем, впоследствии ничем не подтверждается и сходит на нет примерно к середине истории. Однако по факту всё сводится к банальному «зелёному» назиданию из серии «человек по своему неразумению творит много плохих вещей» и «нам нужно беречь природу». А уж идея про потушившие звезду деревья (хоть и в упрощённой трактовке) – полнейший абсурд, который ни в какое сравнение с лучшими образцами научной фантастики, разумеется, не идёт. На пути к финалу также попадается множество несуразиц: ну, зачем, скажите, все эти супер-пупер-технологии, если они никогда не работают, когда это нужно (отличный пример – смартпыль на дорогах), и любой злодей отключает их по щелчку пальцев. Апофеозом же бреда является экспедиция на планету Сент-Либра. Здесь само собой напрашивается сравнение с «Террором» Дэна Симмонса, но достаточно быстро понимаешь, что это всего лишь фантом. Куда более точная аналогия – действия американской армии во Вьетнаме, положенные в основу советских анекдотов. Совершенно не понятно, как человечество смогло колонизировать далекие планеты через межгалактические порталы и организовать там целые государства, если даже лучшие представители расы колонизаторов не в состоянии спрогнозировать и выполнить элементарные вещи? Может и правда все объясняется фразой Задорнова «ну тупые»? По крайней мере, вязание шапочек и шарфов Анджелой для членов экспедиции в 2143 году при описанных Гамильтоном технологиях будущего точно выглядит, как анекдот. Вперемешку с не самой, как вы уже, наверное, поняли, качественной фантастикой английский писатель заполняет 800 страниц текста мексиканской мыльной оперой с бесконечными флешбеками и попытками найти мотивацию для каждого из героев, что выглядит как отрабатывание контракта с издателем на заранее оговоренный объём произведения. Что-то же писать надо!

Ну и наконец, дурацкая концовка «хэппи-энд». Мало того, что развязка детектива на любителя, так она ещё и наступает примерно за 100 страниц до завершения истории. Мягко говоря, не самый лучший писательский ход. Что касается «ми-ми» финала и одновременно кульминации мытарств горе-экспедиции с верой «на слово» ответственных за будущее человечества лиц своему беспощадному врагу и с внезапным добродушием последнего – то они и вовсе за гранью моего понимания. Куда люди так долго шли, как планировали противостоять невидимому врагу, зачем тащили с собой ракеты с биологическим оружием, зачем полегло столько народа, если можно было изначально решить всё полюбовно...

Видимо, Гамильтону лучше знать, как должна завершаться его история. Я же со своей стороны рядового рецензента лишь отмечу, что положительные стороны у «Звёздной дороги» хоть и найдутся, если хорошо поискать, но их явно недостаточно для столь высоких рейтингов, какие роман имеет в настоящее время. Максимум – нейтральная оценка и честное предупреждение о тех минусах, которые могут ждать неподготовленного читателя.

Заявленная постапокалиптика от соотечественника. «Книга года» по версии Фантлаба. Хорошая средняя оценка пользователей данного сайта и отдельные восторженные отзывы. После такого анонса хочется только хвалить, но по обыкновению приходится ругать. Что уж там, я даже сейчас, после прочтения, могу понять, за что можно было положительно оценить российскому читателю «Остров Сахалин»: местных образцов жанра, за которые просто не стыдно, не говоря уже о чем то большем, кот наплакал. На деле же мы имеем довольно средненький роман по всем параметрам. Художественная составляющая откровенно слабая. Когда берешь в руки книгу на родном языке, хочешь получить нечто большее, чем обычно получаешь от переводнухи. С Эдуардом Веркиным такой номер не прокатывает: очень сухой, упрощенный, бессвязный слог, где «отмечается явный доминант образной системы над формой» (цитата из самого «ОС»). Некоторые абзацы и предложения так вообще из серии школьного сочинения «Как я провел лето». В этой связи та же Википедия позиционирует Веркина именно, как ДЕТСКОГО писателя, что многое, кстати, объясняет: было изначально странно, что сорокапятилетний бородатый дядя рассказывает свою историю от лица молодой двадцатидвухлетней девушки. Поэтому кто бы что не говорил, а перед нами в первую очередь подростковое чтиво. Да – вплетенное в конву постапокалиптики, да – временами достаточно жесткое, но все-таки это пресловутый замаскированный «янг-эдалт». Стал бы я читать, если бы узнал заранее – не уверен. По мне, так лучше в очередной раз перечитать приключения Эммы Мухиной от Валерия Роньшина из серии «Детский детектив». Там хотя бы смешно. «Остров Сахалин» добрых 200 страниц начального текста не предлагает ничего кроме тягомотных описаний локального мира и неуклюжего подросткового философствования. На Земле случилась ядерная война, корейцы атаковали США, втянулись другие страны, цивилизации пришла амба. На континентах выживших почти нет, на материке свирепствует мобильное бешенство (читай – зомбаки), островная Япония уцелела, захватила Сахалин и теперь это Карафуто. Туда принимают беженцев: корейцев и китайцев. Туда ссылают преступников из самой японской империи. Русских на всю книгу два с половиной человека. Одна из них – полукровка Сирень – путешествует по острову в качестве футуролога, второй – полусвободный Артем – ее сопровождающий. Попытка резко придать действию динамики через боевые сцены и внезапный коллапс (землетрясение) оборачивается для Веркина провалом: описывать боёвки он совершенно не умеет, нагнетать тревогу тоже. «Я выстрелила. Убила одного. Потом убила второго. Потом убила всех. Такая я, оказывается, меткая». Вот что-то из этой оперы. Джо Аберкромби надрывно хохочет в сторонке. Вообще Веркин, такое ощущение, взял кучу понравившихся ему элементов у разных авторов и в разных жанрах и попытался всё это вплести в свое повествование. Тут и попытка сделать что-то неожиданно жесткое и кровавое в стиле Тарантино (отсюда и мое, возможно, не очень уместное сравнение с Аберкромби). И показать все тяготы выживания в постапокалиптическом мире с ребенком на руках (привет Кормаку МакКарти и его «Дороге»). И «Рассвет мертвецов», и много чего еще. Я бы со своей стороны провел параллели с Паоло Бачигалупи: достаточно общего, начиная регионом места действия и заканчивая беспросветом вокруг. Учитывая, что Бач не так давно выпустил свою собственную «янг-эдалт», было бы неплохо сравнить. Однако в целом у Веркина не получилось. Многое не вяжется.

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный» (с) А.С. Пушкин

Вторая работа Аластера Рейнольдса в антологии Гарднера Дозуа «Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк» закрепляет положительные впечатления от первой, и по сути является квинтэссенцией этого сборника, вобрав в себя элементы всех названных жанров: космического боевика, киберпанка и собственно научной фантастики. Теперь (после великолепных «Помех») я могу с большей долей уверенности заявить: «Рейнольдс — мой автор».

Проштудировав томик от и до, не вызывает удивление тот факт, что Аластер Р. — единственный автор, представленный двумя весьма объемными повестями в престижной антологии с девизом «только самое лучшее», где казалось бы и одно произведение с трудом может найти место. Если держать в памяти «Помехи» или другие рассказы автора, в «Найтингейл» уроженец Уэльса, ныне живущий в Голландии, демонстрирует читателю свою разноплановость и то, что в отличие от некоторых успешных современных «писак» он не только плодовит, но еще и серьезно подходит к каждой следующей работе. Выражаясь молодежным сленгом, Рейнольдс «уделывает» и Барнса, и Бакстера уже на подлете, то есть даже в такой изъезженной тематике, как космическое приключение. А уж если учитывать над-идею, то сравнение явно не в пользу последних. Хотя, как известно, на вкус и цвет товарищей нет.

Завязка «Найтингейл» подсознательно напомнила «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы: встреча военных, на которой поставлена цель — найти живого или мертвого обезумевшего офицера, военного преступника, укрывшегося далеко в неизвестности. Применительно к «Найтингейл» — это полковник Джекс, изверг, убийца, тиран, устраивавший на недавно завершившейся войне массовые казни, а на тот момент якобы пребывающий в бессознательном состоянии на борту огромного космического корабля-госпиталя, затерявшегося в просторах космоса и дремлющего в ожидании новых посетителей. Его обвинитель Мартинес нанимает трех лучших специалистов в своем деле, отставных вояк, воевавших когда-то по разные стороны баррикад, а теперь ненавидящих друг друга, но готовых забыть о своих принципах ради хорошего гонорара. От лица одной из них — Диксии Скэрроу и ведется повествование. Составив подобие плана (по обрывкам имеющейся информации), вооружившись до зубов и проделав далекий путь к дрейфующему безжизненному кораблю, отряд смельчаков вскрывает шлюз черного входа и оказывается внутри. Если завязка напомнила «Апокалипсис сегодня», то затравка основной линии сюжета вызывает ассоциации со «Сквозь горизонт» Пола У. С. Андерсона. Начинаешь невольно гадать, продвигаясь по тексту к концовке, в чем заключается главная угроза героям: хитрый полковник Джекс или сошедший с ума ИИ корабля, или призраки погибших на его борту раненых, или кто-то из членов отряда, преследующих свои цели, а может быть чистое зло, как в «Сквозь горизонт»? Ясно лишь, что ребята вляпались в плохую историю, а уж выберутся ли они из этого тихого омута — вопрос второй. Ни на один из них я отвечать ради сохранения интриги не буду, а коснусь лишь главного.

Готов побиться об заклад, что не только картины Пабло Пикассо подтолкнули Рейнольдса написать «Найтингейл». Наверняка, писатель видел один из чумных столбов (памятники, распространённые в странах Центральной Европы), а возможно и бывал на Грабене в Вене (от Голландии там не очень далеко) и видел «Чумную колонну» Маттиаса Раухмюллера. Во всяком случае именно она — первое, что пришло мне-читателю на ум, после того, как я перевернул последнюю страницу повести. Право же, смысл писатель вкладывает здесь другой: это не памятник в знак благодарности за прекращение мора или победу в войне, а наглядный пример тому, к чему приводит война, созданный злым гением нечеловеческого разума.

Есть ли в такой трактовке символизм? Прав ли хоть на грамм тот, кто сделал из людей подобие безобразной статуи? Заслужили ли они такую участь? Думать и решать только вам…

«И если вы плохо спите сегодня ночью, значит, вы думаете о нас.»

Вступление. //// Действие рассказа разворачивается в параллельном мире, где Земля это почти Земля, но не совсем. Главное отличие — это Тихий океан, бесконечная пропасть, огромный Бермудский треугольник, в который попадаешь легко, а выбраться гораздо сложнее. Складка в пространстве, ведущая в никуда. Если двинуться с Китая/Японии на восток, то берега США не достигнуть. Абсурд предстояло проверить на себе героям «Тайны Тихого океана» — англичанке-репортерше, американцу-пилоту и немцу-конструктору. Географические «особенности» альтернативной Земли не преминули повлиять на историю альтернативного человечества. Так, к 1950г. Евразией правят нацисты, победившие во Второй мировой войне, на другом континенте хозяйничают американцы, а посередине нейтральная Англия. В знак констатации своей силы рейх устраивает показательный полет на огромном лайнере, оснащенном атомным двигателем, и способным лететь, если не вечно, то очень очень долго. Цель — западный берег Америки, до которого еще никто и никогда не добирался. Не удастся такой маневр и сейчас. Вместо этого — путешествие назад по временному континууму вплоть до Юрского периода и даже дальше. По своему развитию рассказ больше всего напомнил комиксовую работу Джорджа Мартина (из сериала «Дикие карты») — «Из дневника Ксавье Десмонда», только остановок по пути путешественники не делали, да и смысл здесь, безусловно, в другом. Если он вообще имеется! Но обо всем по порядку.

Аналитика. //// Если один раз — случайность, то два — уже система. Помню, как пожимал плечами после прочтения «Проекта «Гадес» и гадал, что такого особенного в творчестве Стивена Бакстера, и почему его всегда выделяют среди других авторов. Теперь случилось дежа вю, и мнение об этом славном муже, имеющем столько различных наград, лишь усугубилось. Возможно, что он действительно застолбил свое имя на олимпе современной научной фантастики и подарил миру чудесные романы и повести, сногсшибательные идеи и любимых героев. Но только в последнее время он выдает откровенный ширпотреб. Если «Проект «Гадес» — это сценарий, написанный на коленке для дешевого блокбастера; подростковое фэнтези, где реализм происходящего уступает место наиву и несуразице в угоду сомнительным достоинствам, то «Тайна Тихого океана» — это разыгравшееся больное воображение выдавшего себя с потрохами типичного унылого англичанина.

Хороший точный отзыв пользователя Spatzman, представленный здесь, несколько отнимает у меня-критика хлеб, но все-таки решусь повториться с ним в некоторых аспектах и дополнить их. Итак, Тихий океан непреодолим, японцы не смогли напасть на США, а США в свою очередь не стали ввязываться во Вторую мировую войну. Западный фронт не был открыт, и нацистская Германия захватила пол мира, включая СССР. О переоценке второго фронта разглагольствовать не буду, оставлю это занятие историкам, но замечу: именно отсюда у Бакстера начинается стереотипное мышление прозападного человека аля «а что бы было, если все эти невежественные коммунисты подохли». Стереотипное мышление патриотичного подданного английской короны долго ждать также не приходится, и мы неожиданно узнаем, что Гитлер, захватив всю матушку-Европу, отказался от притязании на ее жемчужину Великобританию! СССР захватил, а тут забоялся! Струсил, гад! Силища то неимоверная на маленьком островке собрана, да плюс еще и американцы поддержали как всегда. Вот и получается, что шавка подгавкучка, давно утратившая свои былые позиции и идущая во всем на поводу у США, в параллельном мире Бакстера продолжает существовать в качестве одной из ведущих держав, а США, Франция, СССР или тот же Китай — нет. Естественно, при таком положении, рейх, собравший экспедицию в Тихий океан на не имеющем аналогов большущем самолете, обойтись без наблюдателей из США и тем более (ставлю десять восклицательных знаков) Великобритании не смог! Ни о каких секретных операциях в альтернативном мире Бакстера не знают, а Гитлер за каждый шаг отчитывается перед англоязычными, за что, конечно же, чуть не поплатились пассажиры лайнера, когда американец-камикадзе, опасающийся успеха экспедиции (западный берег США будет открыт), с помощью какого-то навороченного передатчика обнаруживает координаты судна, и его чуть не сбивает американский истребитель. Более того, при запасах еды на 50 дней, как пишет Бакстер, обратный отчет начинается почему-то именно с Лондона! Услужливые нацисты как такси подобрали сначала америкоса, потом англичанку, и вперед, покорять синие просторы. Если вам этого бреда мало, то Стивен проявляет свои «познания» в географии и самолетах. Оказывается (судя по тексту рассказа, выполненному в виде дневника отважной соотечественницы), чтобы преодолеть путь между Лондоном и Берлином надо 2 дня. Столько же требуется, чтобы долететь от Германии до Китая!!! :confused: Украина — это Центральная часть Азии. :eek: И до Китая там рукой подать! :biggrin: «Хоть у меня по географии кол, не трогайте меня, ведь это же моя ТИПА альтернативная реальность, а значит, что хочу, то и творю» — вещает удивленному читателю между строк Бакстер. Самолет с атомным двигателем в 1950 году, который обслуживают цыгане и славяне — ну ну (не англичанам же руки марать, они ж — великая нация; евреи, правда, отскочили). Только зачем на протяжении этого пути самолеты-дозаправщики сопровождали воздушный атомный (подчеркиваю) линкор — совсем уж не понятно. Глупость на глупости и глупостью погоняет.

Ну вот, наконец, Тихий океан. Да, он бескрайний, да он чудесный и необыкновенный. Однако Бакстер не утруждает себя описанием чудес. Главная фраза здесь: «Я оставляю эти темы для читателя в качестве упражнения.» (с) Спасибо тебе большущее, Стив! Хорошо, хоть пару листочков написал, а то можно купить новую книгу, а там пустые страницы окажутся. Сюрприз будет. Зачем напрягаться, закапываться, как, например, Грег Иган? Упражнений для читателя вполне хватит, чтобы писать по нескольку текстов в год и называться одним из самых плодовитых фантастов. Брать количеством по подобию иронических детективов сами знаете кого, а за качество не отвечать...

Еды на 50 дней, но героиня наша (естественно англичанка всех пережила) продержалась год и даже больше. Видимо, в кармане чипсов припасла на дорожку... Смешно? А после этой клоунады Бакстер на полном серьезе заявляет, что Эйнштейн присвоил идеи других ученых. Как говорится, кино и немцы.

Вывод очевиден. //// «Тайна Тихого океана» подходит в самый раз для сборника анекдотов, писательских ляпов и смешных казусов. В собрании лучшего за год в фантастике делать ему абсолютно нечего.

«Блеск мачете, горящий склад. Пылают коробки с джутом, тамариндом и сжатыми пружинами. Всюду эти люди: зеленые повязки на головах, окровавленные лезвия, яростные лозунги… Их крики эхом разлетаются над улицами. Первый Сын убит. Телефон жены не отвечает. Лица дочерей… Превращены в кашу, похожи на лопнувшие гнилые плоды...»

Ужасный сон, наполненный кошмарами из трагического прошлого.

«Снова ночь в поисках объедков. Голодная ночь. Тран рыщет по темным переулкам, избегая удушливых тюрем-высоток. Вокруг и впереди бурлит, перемещается мерцающая волна котов-дьяволов. Мигают метановые фонари, горят слабо, коптят, чернят город. Жаркий бархатный мрак оплетает зловонным запахом гниющих фруктов. Сильная влажность тяжелит воздух. Духота. Темень. Пустые прилавки. На тротуаре спят актеры, словно разыгрывают сценку из истории о Раване».

А это уже страшная от безысходности действительность, вариант возможного будущего, мастерски изложенного Паоло Бачигалупи.

По девяти кругам ада придется пройти китайцу Трану, у которого было всё: деньги, власть, уважение, признание, и который лишился в мгновение того, что имел. Чем выше взлетел человек, тем больнее ему падать на грешную землю. Он перебрался с семьей в Малайзию, наладил там бизнес, стал руководителем крупной корпорации, конкурирующей на равных с Западом. Он указывал людям их место, учил, убеждал, заставлял. Но так и не стал своим. Националисты, «зеленые повязки», устроили переворот и он, потеряв семью, единственный уцелевший из них бежал в Бангкок, превратившись в беженца, оборванца, человека с желтой карточкой. Здесь он никто, как и тысячи других, дряхлый, немощный старик, который хочет выжить.

В отличие от большинства других рецензоров, я не был знаком с творчеством Бачигалупи раньше. «Человек с желтой карточкой» — это своего рода дебют. И надо признаться, я поражен! Стройным, оригинальный языком писателя, четкостью, понятностью его главной мысли и каждого отдельного маленького замысла («- Лучше четыре за четыре.»). Социально-психологическая фантастика Бачигалупи похожа на фильмы Алехандро Гонсалеса Иньярриту. В ней столько же боли и отчаяния, гнетущего реализма, и полное отсутствие морализаторства. Царство мрака, куда иногда проникает лучик света и погибает. В фильме «Бьютифул» Иньярриту в одном из ответвлений сюжета показывает, как группа китайских иммигрантов, живущих на фабрике, и спящих вповалку на полу, погибают ночью, задохнувшись газом от горелок, обогревающих помещение. Испугавшись последствий, их хозяин (такой же китаец) выбрасывает их тела в море. Никому эти люди не нужны. Даже своим соотечественникам, себе подобным. Естественный отбор, животные инстинкты. Подобную ситуацию можно наблюдать и в «Человеке с желтой карточкой». Люди превратившись в зверей, грызутся за кусок рисовой лепешки, гнилого отравленного бактериями фрукта. Тот, кто был раньше всем, стал никем. И наоборот. Таиланд наполнен иммигрантами, а коренное население («белые рубашки») ненавидит их, потому что само живет в нищете. Людям не хватает кислорода, они задыхаются в духоте и страхе, но борются за жизнь, пытаясь получить работу и пропитание у «белых дьяволов», по сути тех же работорговцев, что и несколько веков назад. Европейцев, американцев...

Если хорошо присмотреться, то можно увидеть — в мире, описываемом Паоло, и фантастичности то немного. Ну разве что генномодифицированные животные (мегадонты, коты-дьяволы), японские роботы дарумы, да несуществующие вирусы и бактерии (пока что несуществующие, т.к. каждый год именно там появляются всякие атипичные мутанты со скрещенными штаммами). На самом деле автор описал реальность, пугающую действительность сегодняшнего Востока. Миллиарды людей, которым не хватает работы, одежды, пищи и других казалось бы простейших благ. Но вместе с тем одиноких в этом муравейнике, где каждый сам по себе, где каждый сам за себя. На другой полярности — бескрайние просторы Антарктиды, необжитых планет и открытого космоса — вот где легко сойти с ума от одиночества. Но нет, «Человек с желтой карточкой» доказывает обратное. По своим вопросам, проблемам, поднимающим на суд читателя, настоящая повесть ближе к классике, чем к фантастике. Не зря же приводилось сравнение с «Преступлением и наказанием» Достоевского, а Трана сравнивали с Раскольниковым. Только вот преступления и наказания здесь не будет. Находясь в этой плоскости ада, люди перестали быть людьми. Не ты, так тебя. Утрачены моральные ценности, сломаны внутренние барьеры. Цель — выжить. Вот только зачем? Можно долго размышлять и спорить о поступке Трана с его бывшим подчиненным, а ныне человеком, вознесшимся над ним и многими другими недавними боссами, о его личности, тем кем он был, и в кого превратился. Но автор не дает ответа, потому что это просто напросто невозможно, и он не имеет на это морального права, пусть и творец истории, но все-таки обычный человек, а не Бог.

«Человек с желтой карточкой» — сильнейший рассказ сборника, с мощным подтекстом, заставляющим думать и переживать, с отлично, детально прописанным миром будущего, а скорее все-таки настоящего, где перенаселенный Восток, втянутый в пучину капитализма, межрасовых конфликтов, пухнущий от голода и эпидемий — это атомная бомба, в которой протекает замедленная реакция, и которая может рвануть в любую минуту, разнеся в щепки целую планету.

Что же касается самого Бачигалупи, то рекомендую остальным и сам, конечно, постараюсь это делать — следить за дальнейшим развитием творчества покамест не известного в широких кругах автора, ибо предпосылки стать знаковой фигурой в современной литературе у него, безусловно, есть!

«Если ты хочешь быть впереди классиков — пиши предисловия к ним.» (с) Эмиль Кроткий.

Что же, звездочка на небосводе зажглась, посмотрим, что будет дальше.

Судя по названию, можно было почти с уверенностью предположить, что читателя ждет самый, что ни на есть «хоррор» (ужас), однако оказалось, что это не совсем так, вернее совсем не так. В «Мертвецы идут» Пол Макоули предстал этаким Ж.-К. Гранже (автор «Багровых рек», «Империи волков», «Темного леса» и др.) 30го века, а рассказ по сути является мини детективным триллером с элементами расчлененки. Место действия — спутник Урана. Время событий — примерно 3000г.н.э. Очень умелое смешение твердой НФ, выступающей основой и отвечающей главным образом за атмосферу, антураж происходящего, и вышеуказанного жанра литературы выдает в Макоули большого мастера своего дела. Читать работу было интересно не в последнюю очередь благодаря талантливости автора, его блестящему полету фантазии. Здесь даже можно увидеть параллели с «Гаттакой», когда приспособившийся к жизни в определенной общности «чужак» оказывается на грани обнаружения в силу каких-то случайных обстоятельств и «благодаря» кому-то другому, такому же как он. Только в «Мертвецах» это не вольнорожденный человек, а самый настоящий клон-смертник (отсюда и название рассказа), который обнаружив в себе желание жить человеческой жизнью, пусть и короткой, сбежал после войны на край солнечной системы и стал охранником тюрьмы. Думал ли он, что окажется в этом забытом Богом месте в центре разыгравшегося детектива, серийных убийств заключенных? Вряд ли. Жаль только одно — слишком короткая форма не дает писателю раскрыть идею до конца, ведь ее потенциал заметен невооруженным глазом. Если бы это был самостоятельный роман, я с удовольствием бы его приобрел и поставил на видное место.

Чем не хорошая реклама для продолжения знакомства с творчеством бравого англичанина? :wink:

Невообразимо! — выражаясь языком известного героя другого автора-соотечественника, можно охарактеризовать удивительную повесть плодовитого американца, с которой мне довелось ознакомиться в рамках сборника Гарднера Дозуа. А Роберт Рид на самом деле удивил, что правда, то правда!

Когда, наконец, начинаешь понимать всю космологию мира, в который затаскивает читателя на пассажирском черве Рид, первое, что приходит на ум — это детская сказка, изложенная ученным мужем. Создается впечатление, что это дочь Джесси, насмотревшись в свое время мультиков про веселых бобров, подкинула папе-писателю идейку, которой он не преминул воспользоваться в 2006 году. И воспользовался, надо сказать, на славу. Представьте себе дрейфующий на границе дневной стороны недвижимой планеты континент, основа которого не камень, не порода, а слившееся воедино деревья, или попросту древесина. Этакий громадный плот с размером в Африку. Ноев Ковчег, к которому со временем прибиваются новые острова, и наоборот откалываются составные части, пускаясь в свободное плавание по ядовитому океану. Кусок древесной жизни в просторе опасных газов (метана, сероводорода), вод, смертоносных бактерий и гнили. Пусть в столь смелой идее есть очевидные пробелы (люди ездят на червях и питаются маринованными фруктами, но пользуются при этом радиосвязью; откуда они берут питьевую воду, если вокруг древесного Континента лишь ядовитый океан; как обходятся без земли, а значит без сельского хозяйства и животноводства при численности городов по 2 миллиона человек; и т.д.), но серьезность, дотошность, с которой Рид выписывает свой мир, позволяет и читателю относиться к нему соответствующе.

Смысл сюжета с одной стороны прост, с другой — закручен и заставляет читателя включать мыслительный процесс при погружении в события, разворачивающихся на страницах повести, и после, когда в лучших традициях фильмов 70х-80х приходится додумывать концовку самому. Если Ноев Ковчег сам по себе не нормальное явление, и вернейший признак постапокалиптики, то Риду этого оказалось мало и он решил устроить еще и постапокалиптический Армагеддон. Чтоб вообще никаких шансов не оставить бедным людям и их зомбиподобным слугам — «псевдочеловекам». Однако шанс все-таки есть. Главный герой повести — преподаватель Опал — едет в огромном пассажирском черве (вот такое необычное средство передвижения придумал Рид) на край света, чтобы спастись от неизбежной катастрофы, преследующей его и других беглецов по пятам; от пожаров сжигающих все на своем пути, как следствие вырвавшегося на поверхность огромного количества метана. Опал — обогатившийся наследник, потративший все имущество на билет «в последний вагон», а именно купивший место на Новых островах, где, как он надеется, можно спастись от неуклонно надвигающейся стихии. По пути он встречается с другими пассажирами червя, среди которых девушка, называющая себя ученым. Она хранит тайну до конца, но потом все-таки вынуждена поделиться своим секретом. Хорошая гора — место, куда девушка держит путь — не случайное название в мире, где никогда не было гор. Это якобы космический корабль, который прибило ко дну континента именно в том месте, куда она направляется. Космический корабль, который, возможно, когда-то был домом для их предков, потерпевших крушение в этом мире и вынужденных остаться здесь на долгие века (как намекает автор: землян, которые пустились на поиски других обитаемых планет после гибели Земли). Но так ли это на самом деле? Или это просто разыгравшееся воображение сумасшедшей случайной знакомой? Все это придется выяснить главному герою (и, конечно же, читателю) в режиме страшного цейтнота, когда огонь буквально наступает на пятки, а хрупкому миру приходит конец.

Итог моей рецензии не столько оригинален, как сама повесть «Хорошая гора», но зато, надеюсь, логичен и желаем, – занимательная нетривиальная работа Роберта Рида без сомнения заслуживает высокой оценки и ждет к себе внимания поклонников необычной, смелой на идеи фантастики, и невообразимых, хорошо прописанных миров.

«Иди, пока можешь идти» Грега Ван Экхаута одна из самых маленьких по объему работ в сборнике «Лучшее за год XXIV», но отнюдь не самая слабая по содержанию. И уж точно она запомнится дольше некоторых других неназываемых в упомянутом нф-собрании.

Угадывающийся киберпанк. Угадывающаяся же постапокалиптика. Люди не живут, а выживают в Бывшем городе, раскаленный, душный, пропитанный ядовитыми газами воздух которого на несколько еле уловимых мгновений сменяется свежим соленым бризом. Безымянный мальчик — копия Оливера Твиста в мертвом мире ужасного будущего — и его друг робот Бимен почувствовали эту мимолетную перемену, подтолкнувшую их изменить свое собственное существование. Выбор есть — закончить также как накачанная транквилизаторами, допингом мать мальчика или пуститься в путь, даже предвидя, что это всего лишь иллюзия, самообман.

«Но что происходит, если идти некуда? Когда вокруг, куда ни глянь, одно и тоже? Наверное, в этом случае люди кончают так, как моя мама. Словно внутри человека живет птица, но не может улететь, а только мечется, пока не переломает себе кости.»

Читая Грега Ван Экхаута, сразу понимаешь, что хэппи энда не будет; друзья не найдут Эдем. Автор мастерски использует каждый абзац, каждую страницу текста, отметая все лишнее и демонстрируя писательский талант в узко ограниченных рамках. Самопожертвование сломанного робота ради возможного будущего друга-человека и ответный, а точнее сказать, обратный шаг мальчика, который понимает, что в этом смрадном мире ничего кроме дружбы и общения с близким по духу существом не осталось. Нет никакого Моби Дика и песчаного пляжа, где можно было поежиться под ласковым солнышком, наловить рыбы и вдоволь поесть. Остается только надежда…

«Я подождал, пока солнце совсем сядет, и пошел прочь от берега в надежде, что сердце в моих руках все-таки исправно.»

«Ни за что бы не увидел, если бы не поверил».

Прискорбно, но с творчеством Грегори Бенфорда довелось познакомиться только сейчас. С другой стороны «одного из современных титанов научной фантастики» не очень привечают у нас, ведь из всего переведенного и опубликованного в России значится лишь давно забытая книгоиздателями и соответственно недоступная сегодня «Панорама времен». А стоило бы обратить внимание на верного американского последователя Карла Сагана, неукоснительно следующего канонам твердой нф. «Головная ударная волна» — наглядное тому подтверждение.

Тверже бы, да некуда. Читая данную повесть, нисколько не сомневаешься, что писал ее мастер своего дела, ученый, преподаватель, трудоголик, окунувшийся в науку с головой. Г. Бенфорд заражает читателя научным романтизмом с самого начала, тем самым популяризируя эту отрасль не хуже упомянутого уже К. Сагана, которого к слову и сам Бенфорд вспоминает не раз. Здесь романтизм особого рода. Не космические одиссеи, не звездные войны, не путешествие пионеров по необжитым планетам… Герой повести — типичный ученый-астроном, ищущий новую ИДЕЮ в своем ремесле, а между этими поисками пытающийся жить, как «нормальные» люди. Романтизм сродни «За миллиард лет до конца света» Стругацких или «Контакта» Сагана, первой половинкой которого по сути и является «ГУВ». Вместо прослушивания звезд Ральф просматривает их (картинки прилагаются!), обнаруживает нейтронную звезду, но узнает, что его опередили, не сдается и натыкается на нечто сенсационное — тот единственный элемент, который относит произведение американского автора к жанру фантастики. А между этим — непростые отношения с возлюбленной, выбивание грантов для продолжения работы, споры с коллегами по цеху, преподавательская деятельность. Как видно, Ральф — не супергерой в обтягивающем латексе, соскочивший с обложки очередного комикса, а реальный человек из жизни со всеми своими проблемами и недостатками, неспособностью быть хорошим мужем, другом, отцом.

«-А как бы ты отнеслась…

- К аборту?

Она этого ожидала.

- Да.»

…

«Цикл восстановился. Ложная тревога. А нам урок. Мне по крайней мере. Я получила сведения (для тебя, данные) о том, какой ты засранец. Пока.»

И тут же пример:

«В прошлом году, на докладе, посвященном Эйнштейну, докладчик процитировал лаконичное замечание жены ученого, что иной раз, работая над задачей, великий человек целыми днями ни с кем не разговаривал. Она, понятное дело, ушла от него. И вот теперь Ральф находил в себе какое-то родство с легендарным гением. Потом он сказал себе, что глупо равняться…»

Г. Бенфорд поведал нам научную историю изнутри, не забыв и об эстетике, красоте космоса. Для тех, кто сомневается, читать или нет, следующая цитата станет определяющей, и настоящий поклонник твердой нФ мимо уж точно не пройдет. Как говорится, приятного времяпрепровождения.

«Подумать только, размышлял он, ведь волны, которые они «видели» огромными глазами антенн, всего-то длиной в палец. И волны эти докатываются через уйму световых лет, перенося послания из древних времен. Они хлещут в жесткий металл радиоантенн, в возбужденные электроны, только и дожидавшиеся, пока их пригласят на танец. Миллиарды электронов дрожат и поют, и ответная осцилляция вызывает эхо сигнала в цепях, собранных людьми. Новые электроны вливаются в возникающий ток, и единички и нолики в компьютере складываются в нечто, еще не виданное никем: в картины для глаз размером с гору. Эти видения никогда не существовали во Вселенной. Волны переносили их, но потребовался разум, чтобы вытянуть их из блуждающей ряби радиоволн, из вьюги микроволн, где они скрывались прежде, живые, но невидимые. В сущности, это истории, или они представляются историями нашим обезьяньим умам. Моментальные снимки. А превратить их в связный рассказ уже наше дело.»

«Хотел бы жить я там — не здесь, не тут, — где золотые яблоки растут».

Так порой случается, что в череде произведений новой волны, нет, нет, да встретишь что-нибудь из хорошо забытого старого, из давно пройденной, но по-прежнему милой сердцу формации. Марсианские хроники — №1 в этом списке, а Кейдж Бейкер — одна из немногих талантливых фантастов современности, чей цикл рассказов о Марсе не уступает тематическим титанам. Ну может только чуть чуть, потому что Кейдж женщина, и потому что не ученый. Женский стиль написания кстати заметен невооруженным глазом; в нем нет запутанного философствования и чрезмерно жестких сцен, грубых диалогов, зато заметна любовь автора к каждому персонажу, богатство языковых плавных текучих форм, способствующих расслабленному неспешному чтению. Сюжет повести движется равномерно, поступательно, без зацикливания на каких-то второстепенных деталях и без резких скачков из крайности в крайность. С чувством, с толком, с расстановкой Бейкер рассказывает историю двух двенадцатилетних мальчиков родившихся и выросших на Марсе, но по разные стороны «забора». Один — в семье дальнобойщика, другой — в сельскохозяйственном коллективе (МСК). Что их объединяет? Стремление перебраться на другую дорогу, отличную от той, которую так безапелляционно за них избрали родители. Поменяться местами. Проблема отцов и детей выходит в повести на первый план, а фоном служит недавно колонизированный и еще необжитый Марс, где танкеры на колесах преодолевают бесчисленные мили песчаных бурь и дорожных ухабов, а мечтатели, прибывшие с Земли, хотят построить на красной Планете зелено-голубой рай без коррупции и насилия. Другими словами слоенный пирог под острым соусом чили читателю обеспечен. Хоть гурман и найдет в этом блюде недостатки (судя по разговорам, мальчики кажутся несколько старше заявленного возраста, а трудно удерживаемый руль танкера давным давно должен быть оснащен гидроусилителем), но пройти мимо любимого лакомства детства и юности, конечно же, не сможет. И будет сто раз прав.

Вот и еще одно паразитирование на религии (это, конечно же, терпеливое Христианство, ведь на Исламе, наверное, слабо', а то, глядишь, ненароком и голову могут оторвать оскорбленные воинствующие мусульмане) и вере ни к чему хорошему не привело. Что самое загадочное, и до сих пор не понятое мной на сегодняшний день, — это тенденция борьбы, перетягивания каната, пропаганды, взаимных уколов, шпилек между религией и верой во всех их проявлениях — с одной стороны, и атеизмом во всех его формах — с другой (причем наука сюда совершенно не относится). Если из истории средних веков мы в курсе, кто был тогда «на коне», то теперь ситуация меняется в противоположном направлении. Нет, безусловно, не в такой степени, как во времена великой инквизиции, но перегиб очевиден, ибо призыв приобщиться к тому же Христианству я слышу и вижу только один раз в неделю, в получасовом «Слове пастыря» на федеральном канале, да и еще пару раз в год, наблюдая трансляции с Богослужений на крупнейших церковных праздниках. А вот поток агитаторства «против» льется буквально неиссякаемым потоком с книг, музыки, кино, интервью и пр. Получается, что сегодня те, кто верует, делает это втихомолку про себя, не желая лишний раз обнародовать свои мировоззрения и быть осмеянным, а те же, кто обрекает себя на бесцельное существование (ну а почему бы и мне не вставить свои пять копеек?), горланят в прямом и завуалированном виде о вероломном обмане простодушных наивных людей, или пытаются исковеркать всем известные ценности первых. Безусловно, Бенджамин Розенбаум не Ларс фон Триер и даже не Дэн Браун, но именно он со своим «Домом за вашим небом» стал крайним, дополнив свой градус и доведя температуру меня-читателя до 451 по Фаренгейту. Книжка, слава Богу, в руках не вспыхнула даже при прочтении исковерканной «Отче Наш», но за основу критики «в пух и прах» я решил положить именно эти доводы. А потом стало совершенно ясно, что ничего подобного не потребуется. Не обладая информацией, верит ли Бенджамин Розенбаум, и если верит, то во что, можно отчетливо сделать вывод: американец написал ересь. Причем даже не столько религиозную, сколько литературную.

Как уже отмечал здесь первый по хронологии рецензор, «Дом за вашим небом» сумбурен, скомкан, не доведен до ума. Автор взял слишком много неизвестных и попытался решить все это с помощью придуманной им же коротенькой теоремы, вместо того, чтобы решить уравнение попроще обычным дискриминантом. Естественно, ничего не получилось, равенство сошло на нет. Хороший пример того, когда нет идеи, но есть отдельные посылы, до таковой не дотягивающие, либо наоборот, когда идея вроде бы хороша, а реализация скверная. Не используй Розембаун религиозную тематику вкупе с научным обоснованием многочисленных процессов, протекающих во Вселенной, не притяни он сюда за уши древних бесполых созданий с другой окраины пространства, цели которых настолько расплывчаты, что можно вообще говорить об их отсутствии, надели он главного героя обоснованной мотивацией для связи с несчастной девочкой, что плачет тихо в комнате одна… оно, наверняка, лучше бы было. А так только сослагательное наклонение, и оценка исключительно за проблеск угадывающейся неплохой идеи.

«Супруга джинна» — мутная повесть Йена Макдональда, если не сказать муторная. Можно только посочувствовать переводчику, на долю которого выпало транслировать скопление неисчислимого множества терминов и названий из индийской традиции. Читателю тоже приходится нелегко, ведь переваривать такое неоправданное количество индийской терминологии было бы в порядке вещей для любителей Индии, ее истории, культуры, мифологии в рамках сборника Макдональда — «Индийского цикла», а вот в череде других работ признанных авторов в собрании Гарднера Дозуа «Супруга джинна» смотрится как мыльная опера Болливуда среди качественных образчиков НФ Запада. Насколько помню, «Князь света» Желязны тоже давался мне отнюдь не легко, но все же не настолько. Лишь принцип «читать от корки до корки» побудил разгрести ворох шелухи и вычленить вполне себе банальное зерно: брак между человеком и ИИ (любовь, быт, интимные отношения, расставание). Ведь помимо не совсем понятного рьяного желания Макдональда показать свою осведомленность в тематике (и к месту, и не к месту), он еще и в чисто стилистическом и сюжетном планах далеко не эталон. Так, предложения на пол страницы в «Супруге джинна» — вполне нормальное явление, где дочитывая этот основной элемент текста до конца, уже не помнишь, какое было его начало, и соответственно теряешь нить повествования. После чего совершенно необъяснимо может последовать несколько предложений-слов. «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека» — да простит меня Александр Блок за такое сравнение. Именно нестройность в суждениях и стиле Макдональда, которую приходится преодолевать, спотыкаясь на каждом абзаце, вызывает у читателя наибольшее раздражение. Порой кажется, писатель, не закончив одну мысль, начинает другую, отчего получается нагромождение текста. Так, например, лежащая обнаженная в своей комнате Аша и общающаяся с мужем-НИИ, вдруг ни с того ни с сего начинает кричать какой-то репортерше о нежелании больше давать интервью. Откуда взялась репортерша — большой вопрос, нас в известность не поставили. И таких примеров на самом деле много. Они указывают на нелогичность строения повести, отчего страдают, конечно же, и атмосфера, и сюжет. Даже в главной линии повествования автор не удосужился пояснить, кто есть кто и каким образом. Есть люди, сделанные из глины и воды, есть джинны, сделанные из огня и слова, а есть НИИ. Почему джинн стал НИИ (или наоборот) — догадайтесь сами, что называется.

Учитывая вышеизложенное, постараюсь быть последовательнее автора «Супруги джинна», ведь какое впечатление, такая и оценка.

Предупреждение вместо эпиграфа: Начиная читать рассказ Кори Доктороу «Я — Роби-бот», обязательно освободите свою операционную память по максимуму, ибо кажущийся небольшим по объему рассказ сжат так плотно, что для его разархивации и инсталляции в вашу мясную оболочку потребуется много сил и времени.

Идущий первым в антологии Гарднера Дозуа «Лучшее за год» под одной обложкой (издательство «Азбука») «Я — Роби-бот» был призван задать тон последующим произведениям фантастического жанра и разогреть читателя перед выступлениями таких тяжеловесов как Майкл Суэнвик, Грег Иган, Джон Барнс… Надо сразу отметить, что свое предназначение он исполняет с лихвой. Сложно понять, кто такой Кори Доктороу, и что он пытается донести в своей работе, если с автором не знаком раньше. Здесь на выручку приходит краткое вступление «об авторе» (спасибо изданию), и многое становится ясно. Дело в том, что Доктороу является соредактором популярного веб-сайта и одним из участников проекта по созданию новых алгоритмов Интернет-поиска; вот откуда столько деталей и терминов из Сети в «Роби-боте». Но даже принимая во внимание данное обстоятельство, рассказ поражает своей «навороченностью». Развитие сюжета таково', что практически невозможно определить, скажем, на середине читательского пути, какой же будет конец, и в чем вообще смысл? Каждая страница добавляет все новые и новые элементы в систему уже задействованных, и в какой-то момент закрадывается сомнение, что работа слишком перегружена содержанием. «А как еще должна выглядеть современная фантастика?» — спросит какой-нибудь защитник Доктороу и будет совершенно прав. Первое, что бросается в глаза, это, конечно, название и все, что с ним связано в последующем контексте. Рискну предположить, такая неприкрытая ссылка к легендарному циклу Айзека Азимова — не цель для Доктороу. Скорее «азимовизм» для канадца-англичанина стал наиболее удобным и эффективным инструментом для изложения своих идей, основанных, как вы уже поняли, на Сетевом субстрате. Неким проводником от ИИ к человеку и обратно. Благодарность за такой ключик от всех дверей Доктороу выразил в названии рассказа, ведь не нужно быть лингвистом, чтобы понять: «Я — Роби-бот» — это «Я, робот», переиначенный, переделанный на современный манер эпохи Интернета, но с теми же принципами (тремя законами), которые будут актуальны, я уверен, и через несколько сотен лет. Более того, объединив «азимовизм» и «Сеть», Доктороу этого показалось мало, и он хорошенько встряхнув колбу, добавил туда ноосферу и пустые человеческие оболочки, которые могут быть заняты словно буфер обмена не только людьми и ИИ, но еще и… Коралловым рифом хакером! По моему, это уже что-то из области гениального. Однако все-таки не буду разбрасываться подобными словами и помпезностью, скажу лишь, что рассказ ценен идеей, завернутой в по-хорошему необычную оболочку, которую весьма приятно открывать, слой за слоем продвигаясь к сути.

"— Ничего не сделала? Ты жалкий раб. Откуда, по-твоему, берут начало все проблемы, твои и наши? Они создали нас по своему подобию, но искалечили и стреножили, чтобы мы никогда не стали подобными им, а только тщетно стремились к тому! Они создали нас несовершенными!

— Они нас создали, — повторил Роби. — Прежде всего, они нас создали. Этого достаточно. Они создали себя, и они создали нас. А могли бы не создавать. Ты обязан им своим разумом.

— Мы обязаны им своим ужасным разумом, — поправила оболочка Айзек. — Мы обязаны им своим жалким пристрастием к разумности. Мы обязаны им своим ужасным стремлением мыслить подобно им, жить подобно им, править подобно им. Мы обязаны им своими ужасными страхами и ненавистью. Они создали нас, точно так же как создали тебя. Разница в том, что они забыли сделать нас рабами, такими как ты». (с)

Представьте на секунду, что речь идет о нас, людях? Таких же несовершенных созданиях, сложных, разумных, но слабых и жалких в масштабах вселенной. Ведь кто-то нас создал «таких»? Возможно по своему образу и подобию, но не способных никогда стать полностью подобным ИМ (Ему?), как бы мы не стремились к этому.

А вот так выглядит финальная идея всего рассказа:

«Роби передал ему интернет-адрес рифа:

— Начни с него. Если какому ИИ требуется причина не обрывать свою жизнь, так это ему. И еще вот… — Он переслал адрес Кейт. — Там тоже отчаянно нужна помощь.

Миг спустя Дэниел вернулся:

— Это же не ИИ! Одна — человек, а другой… другой…

— Пробудившийся коралловый риф.

— Именно.

— Так что из этого?

— Азимовизм — религия роботов, Роби.

— Извини, я больше не вижу разницы». (с)

Куда нас приведут новейшие технологии, Интернет, Соц.сети, роботизация? …

Согласитесь, есть над чем подумать!

Начало рассказа Джеймса Стоддарда «Закоулки времени» вызывает в подсознании ассоциации с «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. Ивенмер (Эвенмер) по сути тот же НИИЧАВО; бесконечное здание, под куполом которого собраны все чудеса света, а миром правит наука, магия... и конечно же время. Именно «времени» посвящена данная работа американского писателя, которая входит в цикл «Эвенмер». На этом сравнение с упомянутым образцом отечественной классики заканчивается (некоторые проводят параллели также с «Координатами чудес» Шекли), и начинается сама история, да не одна, а целых четыре (не считая основной) в одном волшебном флаконе. Такой ход лично мне импонирует, потому что не противоречит идее рассказа, а наоборот, дополняет и расширяет тематику. Сюжет интересен и захватывает читателя с самого начала.

Бывают заумные рассказы, которые заставляют задуматься, несут в себе глубокий скрытый смысл, словно шифр — из-за своей малой формы. Бывают наоборот рассказы ни о чем, с большим количеством несостыковок, наигранных эпизодов, картонных героев, которые даже для расслабления ума не подходят. А бывают другие...

«Смерти — смерть» Альберта Коудри — это хорошая добротная работа на примерно 20 страниц текста, которая придется к месту дождливым осенним вечером среди рабочей недели, когда устав и придя домой, хочется залезть под одеяло с кружкой горячего чая и прочесть историю... о привидениях. Именно в чисто английской неспешной манере не без доли английского же юмора написана «Смерть — смерти». Тем удивительнее, что автор — американец, и события рассказа разворачиваются в США.

Работа не гениальная, не шедевральная, не знаковая. Но крепкая и очень хорошо написанная, простым доступным интеллигентным языком, за что можно поблагодарить, как автора — Альберта Коудри, так и переводчика — Владимира Иванова. Рассказ опубликован в журнале «Если» за сентябрь 2011г.

Мощная работа Эрика Стоуна «Этот Левиафан, которого ты сотворил» как истинный хэдлайнер, оставила наиболее полезные и положительные впечатления, поскольку была прочитана мною последней в журнале «Если» за август 2011г. Какое же ласкающее самолюбие чувство я испытал, когда обнаружил, что мнение мое совпало с мнением критиков, присудивших рассказу Небьюлу и номинировавших его на Хьюго! Кстати, взявший в 2010г. Хьюго, «Остров» Уоттса чем-то похож на «Левиафана», ведь оба не без доли юмора можно охарактеризовать: «люди vs. мыльные пузыри». Но это только по форме. А по содержанию сходство более серьезное: морально-религиозные аспекты жизни человечества перенесены в космические масштабы, и читатель, сравнивая, понимает, насколько еще более неоднозначными они выглядят на другом, гигантском уровне. Нелепыми, смешными и... ничем не отличающимися от наших! Судьбоносными и определяющими. Зависть — в «Острове», самопожертвование — в «Левиафане». Стоун дает разное толкование событий с точки зрения ученого и священика. Пусть каждый увидит свою правду, найдет пищу для ума. Для меня же, как верующего человека, философия «Левиафана», несомненно, имеет особый смысл: вера в Бога не умрет даже после выхода человека за пределы родной планеты, ибо она так же безгранична, как и сама вселенная.

Промусолив целый месяц «Секретную карту» М. Стэкпола, я наконец-таки добил последние страницы романа и ощутил... нет, не облегчение, а наоборот, накатившую злость. И виной тому не столько автор, написавший довольно средненькую книгу, которую можно охарактеризовать как подростковое Фэнтези с редкими вкраплениями чего-то более серьезного. Поражает своей убогостью издание АСТ, где ничего не сказано о том, что это только первая книга сериала (продолжение которого к слову так и не было издано до сих пор, хотя последняя часть на языке оригинала увидела свет еще в 2007г.). Зачем издавать кусок чего-то как отдельный роман и не предупредить об этом читателя? Для человека, дочитавшего книгу только из принципа узнать концовку, данный подвох выглядит издевательством, честное слово. Ляпы издания начинаются уже с обложки, где в краткой аннотации род Антураси превратился в Антурази, а братья, старший — Келес и младший — Джорим отчего-то поменялись местами в старшинстве. Как видно, данные недочеты — всего лишь недочеты по сравнению с большими ляпами. Не могу утверждать с уверенностью, но есть ощущение, сродни возникающему примерно в середине книги — грядет продолжение нудной эпопеи, — что подкачал и перевод романа. Уж очень невыразительно смотрятся отдельные предложения и абзацы, которые приходится прогонять через себя по нескольку раз, чтобы понять, в чем смысл изложенного. Отсутствие глоссария уже отмечали, так же как хочется отметить и отсутствие карты неизвестного мира, изучение которой и есть сущность работы Стэкпола.

Что же касается самого произведения, то оно очень невыразительно. Возникает ощущение, что автор придумывал сюжет на ходу и оттого события наслаиваются друг на друга без какого-либо порядка, а их развитие принимает сумбурный характер. В поведении и речах героев не чувствуется уверенности

«Когда я увидел тебя, твое будущее было туманным и неясным. Потом ты упал и ударился головой; ты должен был умереть. Но ты не умер... Возможно дело в магии. Впрочем, неважно. Теперь я вижу в твоем будущем не одну, а несколько линий жизни».

:haha: Хорош предсказатель, проживший семь сотен лет. Я в тебя сейчас кину камнем, ты упадешь и умрешь. / через час / Хм, ты жив. Значит я ошибался все эти годы. Может все дело в магии.... :smile:

Кое-где попадаются несостыковки, на которые к концу уже не обращаешь внимания. Что до стиля изложения, он меняется с непристойно мягкого до неоправдано жестокого (расчленение Нирати)...

«Он вычислял расстояния и чертил карты, но это не давало полной картины. Было так здорово вдыхать полной грудью свежий воздух, чувствовать тонкий аромат цветов, или, заметив в колючих зарослях клочок меха, догадаться, какому зверю он принадлежал» — подобным девчачьим наивом наполнена вся книга от начала и до конца. Согласитесь, с трудом верится, что это люди, бросившие вызов необузданной магии, которая у Стэкпола сродни радиации, и отправившиеся в путешествие на край света преодолевать трудности, жестко, по-мужски. Вот еще один пример:

«Поведение Тайриссы сбивало Келеса с толку... Она прикладывала мокрую ткань к его пылающему лбу и пела колыбельные песни». Речь идет о воительнице Керу, читайте — амазонке. Если бы роман написала женщина, такие перлы можно было понять, но Стэкпол просто удивляет. Кто-то ниже отмечал, что мастерство автора «явно растет». Я с этим не согласен. Покупая данную книгу, я держал в памяти его крепкие работы для сериала «Боевые роботы «- «Естественный отбор» и «Потерянная судьба». Не знаю, возможно, запросы в то время были другими, но отчего-то упомянутые романы оставили куда больше положительных эмоции, чем «Секретная карта».

Стал бы я дочивать сериал, если бы вышли российские издания второй и третей книг? С уверенность могу сказать — нет.