Как и первый том цикла, «Осень призраков» — это насыщенный роман. Метафоры переходят в физические ощущения, а физические ощущения сливаются в липкий страх, напитанный местью. Второй том — это изнанка первого, при том искусно задуманная. Теперь мы внутри, в доме, призраки поймали нас. Под ногами смеётся сытая опасная тварь, вокруг беснуются призраки, тасуя сами себя.

Роман тасует героев будто колоду таро. И колода эта не просто собрана из других колод, тут каждая карта склеена из тысячи тлеющих обрывков. Каждый кусок этой колоды будет лгать, обманывать и закидывать вас в пасть твари, пока не станет настоящим. То есть бесконечно.

Основная история романа написана в духе Фенимора Купера или Германа Мелвилла, в духе хорошего перевода американской литературы XIX века. Курсив — душа романа, несущая спасение через Великие равнины, хромая, грязная и живая лишь надеждами читателя. Я рекомендую прочесть эту историю отдельно (выделена в книге курсивом) и получить удовольствие от бесконечного трипа через беспощадный Дикий Запад.

«Осень призраков» стоит читать в паре с «Призраками осени». Стоит тасовать истории, складывать их как «Хазарский словарь», и тогда смысл проступит на поверхности.

«Призраки осени» — это душа, которая вырвалась из-под контроля. Ее больше ничего не держит. Душа языкается своему почившему хозяину и бьет наотмашь, раздирая мир своей правдой. Обглоданной до костей и так сильно похожей на насилие.

Вы успеете прочесть две-три первых истории перед тем как пасть капкана захлопнется над вашей головой. Роман поймает вас в ловушку, выплюнет в Дом и поставит перед выбором: остаться в незнакомой темноте или схватиться за свет, распятый на ржавых гвоздях в полу. И когда вы по привычке пойдете на свет, «Призраки» окликнут вас. Прошепчут на ухо истину, заставив смотреть по сторонам.

В темноте вы заметите их полупрозрачные лица, смотрящие сквозь вас, будто вы сами призрак. Их взгляды откликнутся внутри вас отторжением, но не спешите. Это тени ваших пороков. И они хотят вам что-то сказать.

Каждый герой «Призраков» творит насилие. Каждый герой ведом отчаянием, которое автор мешает с уникальным для каждого героя желанием: кто-то мстит, кто-то хочет жить вечно, кого-то и вовсе ведет только его порочная плоть. И эта опасная взвесь начинает историю каждого героя. Из-за этой взвеси любой Давинчи, сделан ли он из стали или из ваты, совершит у вас на глазах осознанное насилие.

Так автор затягивает на шее каждого героя петлю сюжета так, что вам становится ясно: без насилия нет жизни. Нет вас. Нет ничего. Без насилия любая душа иссохнет в жалкую пыль, а вы… вы навсегда перестанете чувствовать и желать.

Так, на языке насилия, с вами говорит душа «Призраков», уже неотделимая от вашей собственной.

Творят ли герой насилие, надкусив его однажды? О да. Осознают ли, что творят? Тоже да, но не всегда хотят это понимать и показывать. Их насилие теперь вынужденное, оно — инструмент и борьба. Оно с каждым действием становится все более и более осознанным. И вместе с тем само себя съедает.

Вы чувствуете, как насилие падает на пол, цепляется за гвозди, сжимаясь в плотный клубок. Становится тусклым светом. Вы что-то поняли. Вы делает шаг назад, прячетесь в самой темную комнате Дома.

Но поздно. Стены уже трещат. Вы думаете: «Может, это все-таки свобода?». Как бы ни так! И это важный урок, который преподали вам «Призраки»: насилие всегда было внутри вас, как бы вы ни хотели видеть его снаружи.


Мы все время желаем говорить по душам, но «Призраки» переворачивают эту парадигму, заставляя говорить с душой. И автор изобретает для этого разговора чужой, неведомый, но очень знакомый и понятный язык.

Это, конечно, очень редкий дар разжигать из искры пожар собирать эфемерные смыслы многозначных слов в четкие слои. Это не просто язык метафор, который часто заплетается в собственных значениях. Каждое слово в «Призраках» значит только то, что вы видите. Оно вколочено в роман намертво, чтобы вы лучше поняли.

Слова в тексте впиваются друг в друга крючками, щекочут вас по голове и ведут по затхлым темным комнатам Дома, заставляя стать героем, а не наблюдателем. Но при всей плотности, даже при некотором Некрасовском конформизме повествования, «Призраки» любезно расходятся по сторонам, приглашая вас в свою компанию.

Ценность романа в том, что ты можешь с ним спорить. Можешь искать ответ, гадая на метафорах и непременно погружаясь на глубину. А можешь его игнорировать, как и свою душу. «Призраки осени» как нестабильная субстанция, как вибрирующая материя, для которой совсем не обязательно изобретать лассо. Но если у вас оно уже есть, то вы садитесь играть в покер с этим романом, спрятав джокер в рукаве.

Обязательно читать:

- тем, кто любит сюжеты с разорванным повествованием и готов, что фокус внимания всегда будет смещаться;

- тем, кому интересен язык метафор, абсурда и языковая игра в целом;

- тем, кому нравится Митчелл, Павич или Каллен, приправленные горстью ужаса и глубокой драмой.


Не читать:

- людям со слабыми нервами и живым воображением, в романе довольно много анатомических и психологических триггеров;

- тем, кто не привык, что сюжет многозначен и не понятен без вдумчивого прочтения;

- любителям эпического фэнтези тоже не рекомендую, роман кардинально отличается по жанровой стилистике.