Одно из самых первых произведений Хайнлайна, в коем велика глубина подтекста, затронутая тема актуальна на все времена и, в общем, стиль автора еще не проглядывается. Вроде бы везде пишут, что это роман из двух частей, но по размеру же ясно, что повесть. Повесть из двух больших рассказов, двух частей. Слог мэтра тогда еще только рос и усложнялся, всё коротко и по делу, нет никаких излишних описаний корабля, вселенной, внешности персонажей, впрочем, наружности вещей. Написан во времена второй мировой, тогда полеты в космос можно было только воображать, посему можно простить автору всякие неувязочки вроде того, почему корабль столько лет бороздил открытое пространство и не разу не налетел на какую угодно планету, в него не врезался астероид или прочий космический хлам, не притянула черная дыра и тд, видимо, в то время человечество мало что знало о космосе. «Роман» на одну из так жутко раздражающих тем, такого рационалиста как автор, вместе с «чужаком в стране чужой», чем-то мне напомнил «обитаемый остров» Стругацких, видимо, это только из-за моих локальных ассоциаций и сравнений, увиденная мною политическая подоплека и рассуждения по поводу стратификации общества, навели на схожие рассуждения.

Умащенная вволю психологизмом и философскими дилеммами, эта книга не имеет ни одного лишнего слова и, мне кажется, написана превосходно, приятный, даже«вкусный» слог, дарующий читателю брешь в жестокий мир добычи пропитания в режиме выживания, слипающихся век от недостатка сна, грязных и оборванных, пропитанных потом рубашек моряков низшего класса, борющихся по воле слепого случая из-за «неудачного рождения» в небогатой семье, ради тех заветных калорий, заключенных в крохах пищи, за которую приходится постоянно жертвовать собой. Но ради чего? Как выразился бы заглавный, я бы сказал, «антигерой», «для набивания своего брюха, которое дарует жизнь». Жизнь во имя чего?«Мы хотим жить и двигаться, несмотря на всю бессмысленность этого, хотим потому, что это заложено в нас природой, — стремление жить, двигаться, бродить»- ответил бы Волк Ларсен. Почему-то все время прочтения мне хотелось называть его «Варг», видимо, непривычно было видеть вместо имени прозвище и как раз это имя и переводится со скандинавских языков как «волк». Признаться, борьба философских течений и философов вызывает бурные коллизии у меня. Лондон, отвергающий социал-дарвинизм, пестро открывает нам личность капитана промысловой шхуны, все же, поддерживая идеалистические идеи и такие абстрактные, выдуманные человеком химеры как «справедливость, долг, бессмертие духа, любовь», доказывая, что человечество в своем развитии далеко ушло от животных и, порожденные разумом законы, объективно согласовываются с жизнью в рамках общества.

Порой возникает ощущение, что Ларсен, не сумев добиться успеха, завистливо мстит встреченным им изнеженным аристократам, коим повезло родиться в благородных семьях и, которых «кормят мертвые руки». В одной из своих реплик, предпосылкой к которой послужил вопрос Хэмпа «Почему вы не совершили ничего значительного?Заложенная в вас сила могла бы поднять такого, как вы,на любую высоту», Волк говорит, что его родители были простые неграмотные люди, пахари моря, кои посылали своих сыновей из поколения в поколения бороздить волны морские, как повелось с незапамятных времен. Оттого, что Волк «рос без корней» и ему не представилось благоприятной возможности возвыситься, ему предстояло бороздить океанскую хлябь на маленьком деревянном мирке со своими законами и механизмами работы. Но в конце-то концов Хэмпу было полезно воспитание на шхуне, он смог выжить на необитаемом острове, благодаря навыкам, полученным от команды и росскозням ее членов.

Таким образом, мне хотелось доложить об этой проблеме, хоть их в романе оных немало. Но именно эта тема коррелирует с социалистическим мировосприятием Лондона, тем, что каждый ребенок должен попадать в равные условия при рождении. Любопытно заметить, что мой друг был крайне раздосадован тем, что сперва я прочел Мартина Идена, а затем приступил к настоящему роману. Ситуации в них инверсированны, но, все же, из прошлого опыта ничего не мешает мне проанализировать и понять связь этих произведений. Рекомендую к ознакомлению оба сочинения.

Итак, настольная книга любителя вояжей и тяжелых лишений, после прочтения так и хочется построить свой корабль и цитируя Рюмбо «Свирепой толчеей я несся вдаль морей», лавировать и покачиваться в буйной и хтонически неукротимой водной стихии.