Юмористическую литературу не перевариваю вообще, а юмористическую фантастику — тем более, но «Внезапное вторжение» оказалось исключением из правила, причем и в юности, когда я ознакомился с произведением впервые, и в осознанном возрасте, когда решил перечитать.

Хочу отметить, что автор действительно очень старается, придумывая героям вызывающие улыбку способы выйти из ситуаций, соответствующих основному жанру. Особая благодарность за отсутствие неуместной пошлости и попыток натянуть на чувство юмора трешатину.

Вообще основные инструменты автора это организация ситуаций, в которых именно примитивность идей героев оказывается лучшим решением, и неожиданая реализация привычных нам конструктов в фантастических декорациях.

Отдельное мерси за план

Детали, не побоюсь этого слова, миростроения тоже проработаны в этом ключе довольно тщательно, а магистральный сюжет является отчетливо развернутым от завязки и до финала.

В целом, вполне ожидаемо, что автор сводит к шестой книги в узел все сюжетные линии, которые старательно закручивались им на протяжении тысяч страниц повествования. Основные проблемы заключаются в следующем.

Большинство спорных моментов и сомнений по глобальным вопросам героев разрешаются техникой пророчества, когда герои прогнозируют свои действия через призму ожидаемых последствий. Автор постарался оставить задел для сохранения интриги с помощью идеи неопределенности будущего и отсутствия четкой картины последствий, но выглядит она неубедительно.

Довольно любопытно выглядит союзничество прежних антагонистов для решения глобальной проблемы, которая повлечет негативные последствия для всех. Но мотивы отдельных персонажей обрисованы туманно и с учетом сведений из предыдущего объемного повествования возникают вопросы как они могли докатиться до жизни такой. К примеру, если мотивация Сладкоголосого Короля довольно очевидна еще с первой книги, то Хамзакиир раскрыт в общих чертах и совершенно неясно зачем он делает то, что делает.

Идея глобальной операции божеств, которые тщательно скрывали свои мотивы от смертных, манипулируя ими, подана интересно, но натянута. От читателя все это время были скрыты существенные элементы механики мироздания, поэтому объяснения как именно запланированное должно было решить задачу младших богов вызывают некоторое разочарование. Складывается ощущение, что автор придумывал объяснение происходящего в последний момент, стягивая к нему то, что придумал в предыдущих книгах, пусть даже это и не так.

Выкраивание из результата происходящего новой сюжетной линии для последней книги выглядит натянуто. С тем же успехом цикл можно было закончить и на шестой, достаточно было позволить Браме и Аниле реализовать свой замысел на сто процентов. Потому что очевидных препятствий этому нет, помимо «не совсем получится, потому что не совсем получится».

Внезапное появление нового фактора, который дает очередной шанс смертоносному божественному замыслу свершится, скорее говорит не о отчаянии младших богов, а о отчаянии автора, который в растянутой динамике повествования не успел закрыть побочные линии сюжета и таким образом пытается урвать еще немного хронометража.

В остальном, автор сохраняет приятный слог, произведение читается легко, но ближе к финалу становится скучновато. В первых трех четвертях цикла автор все же давал читателю больше интересных деталей о личностях героев и мире, довольно оперативно применяя информацию в сюжетных целях. Сейчас же этот порядок несколько нарушился, что повлияло на восприятие. Нельзя сказать, что имеют место совсем уж рояли, но и видеть результат до того, как будут даны детальные вводные, весьма грустно.

Во второй книге цикла автор проливает достаточно крови на пески вокруг Шарахая и в самом городе. Мы все больше узнаем, что могущественные повелители города не так едины, как кажется на первый взгляд, а происходящие события не столь линейны, как их демонстрируют главные герои.

Основная интрига закручивается вокруг источника парадоксального долголетия Королей, который в каком то смысле является не только преимуществом, но и их уязвимым местом. Также читатель узнает намного больше о магии крови, особенно благодаря выдвижению на передний план сюжета ранее второстепенного персонажа.

Динамика повествования сохраняется: схватки, интриги, расширение подполья и даже террористический акт. Описания по прежнему богаты на подробности, не обделены вниманием и аширимы, чья сущность и стремления все больше раскрываются через главную героиню. Силы сходятся в столкновение, которое будет разрешено у стен Шарахая.

Не особо люблю «пустынное» фэнтези, но творение Брэдли зашло. Не размениваясь на мелочи, автор предлагает вниманию читателей сразу двенадцать бессмертных Темных властелинов, обладающих абсолютной властью над огромным городом Шарахаем посреди пустыни, на самом пересечении торговых путей окружающих земель. Четыре столетия они успешно контролируют регион, подавляя любое инакомыслие и сопротивление с помощью городской стражи, личной гвардии Черных Дев, в которой состоят их собственные многочисленные дочери, и легиона нежити — аширимов.

Каждый из двенадцати Королей Шарахая курирует свою сферу деятельности, соответствующую его особому таланту, полученному по легенде в дар от богов, которые в древности помогли спасти город от гибели. Взамен Короли раз в месяц собирают для богов кровавую жатву среди населения города с помощью аширимов. Вековая пропаганда тиранов представляет жертвоприношение, как великую честь.

Но в Шарахае вновь неспокойно, и читатель имеет возможность наблюдать за происходящими интригами с помощью Чеды — молодой воительницы, оставшейся без опеки матери, погибшей в попытке освободить город о власти тиранов. Повстанческая деятельность не останавливается ни на мгновение, несмотря на жестокие меры, предпринимаемые Королями для сохранения власти.

Начинаясь как городское фэнтези, зона действия сюжета по ходу повествования все больше расширяется, чему способствуют пустынные корабли, способные скользить по песку благодаря особой древесине, использующейся для их изготовления.

Вслед за Чедой читатель узнает все больше подробностей о мире и вместе с ней проникается сомнениями не только касательно биографии героини, но и официальной истории становления Королей. Вместе с этим автор знакомит читателя с магической составляющей мира, разнообразием бенефициаров интриг и оставляет задел для вопросов о принципах меньшего зла и мощения дорог в ад.

Повествование неторопливо, но обильно насыщено деталями и приправлено специями красочных описаний. Благодаря автору, даже однообразный ландшафт пустыни приобретает насыщенность. Персонажей довольно много и описаны неплохо. В определенной степени у читателя будет возможность выбрать себе фаворитов не только среди главных героев, но и среди антагонистов, включая могущественных владык города, благо им тоже будет представлена возможность выступить в качестве POV.

Первая книга цикла оказывается довольно крупным прологом и не отличается непредсказуемым сюжетом, но вывешивает крепкий клифхангер, заставляя читателя переходить к следующему тому.

Чайковски, даром что зоолог, обожает вплетать в сюжет элементы, связанные с профессией. Технофэнтези-цикл «Тени одаренных» не стал исключением. Общий смысл сеттинга отражен в моей аннотации к циклу, а в рецензии я лишь расскажу почему прочитал его от корки до корки, несмотря на то, что из десяти книг на русском издана только первая, увы.

Прежде всего, основная причина это персонажи. Если брать каждую книгу по отдельности, то у читателя может сложиться ощущение картонности героев. Но причина лишь в том, что Чайковски растягивает раскрытие их личностей и взаимоотношений на весь цикл, синхронизируя эту задачу с движением магистрального сюжета. У такого подхода есть свои плюсы и минусы, но так или иначе в результате читатель обнаруживает иногда совершенно неожиданное развитие событий.

Глубина проработки характера и судеб участников эпических событий столь же велика, как и их разнообразие, причем запоминаются даже персонажи второго плана (Дрейфус, Амон, Балтус и Хокиак, к примеру), которые иногда внезапно выдвигаются автором в самые первые ряды. Что касается основных героев, то, как отмечают многие читатели, среди них выгодно выделяется антагонист Таларик, чья история оказывается весьма непредсказуемой, в полном соответствии как со спецификой его профессии, так и с тем, что несмотря на декорации цикла, Чайковски пишет прежде всего о людях. И выглядят эти люди сквозь призму обстоятельств вполне достоверно. Стенволд, Чи, Тинисса, Тисамон, Алвдан II, Седа, Тото — десятки их, но безликих не встречается даже среди проходных.

Чайковски находит способы вовлечь события нашего реального мира в концепт самобытного повествования, благо начало-середина ХХ века просто напрашиваются для проекции в базу сюжета с его конструктами прогресса и гонки вооружений. Тем не менее, цикл нельзя назвать абсолютной калькой периодов Первой и Второй мировой воин уровня Дерлавая у Тертлдава, несмотря на бросающиеся в глаза признаки — от технической революции до воинствующей амбициозной нации под черно-желтым стягом, все глубже погружающейся в бездну мировосприятия сквозь призму расового превосходства. Это лишь фон с ориентиром на театр действий Западного фронта, поверх которого Чайковски накладывает самобытные штрихи и находит поводы напомнить, что мир отнюдь не черно-белый, как кажется на первый взгляд.

Романтические линии присутствуют, но деликатны и ненавязчивы. С ними сопряжен один из сюжетных твистов с выходом в финал, причем построение вполне реалистично. Большее внимание уделяется межличностным взаимоотношениям, нежели связанными с ними процессами близких контактов, которых лишь обозначены при необходимости.

Боевая составляющая проработана довольно глубоко. Читатель встретит и глобальные столкновения, и личные дуэли, и осады городов, и магические конфликты, и продвинутые технологии от авиации до оружия массового поражения. При этом все компоненты поданы максимально кинематографично и в контексте самобытного миротворчества.

Сам по себе цикл неравномерен и встречаются, как чрезвычайно сильные и значимые книги («Путь скарабея», «Наследница клинка»), так и очевидно проходная «Морская стража», без которой, впрочем, автор не смог бы завершить картину стратегической расстановки для развязки цикла. Динамика также варьируется от книги к книге, но для такой крупноформатной эпопеи сюжет движется довольно шустро.

«Тени одаренных» это не «Игра престолов» и вау-эффекта избалованному читателю ожидать от цикла бессмысленно, но Чайковски сделал все для того, чтобы читатель погрузился в созданный им мир авантюр, интриг, войны и прихотей судьбы, дабы по завершению повествования у читателя оставалась легкая печаль от расставания с героями. В этом плане, он полностью оправдал мои ожидания.

Послевкусие, упомянутое в моем отзыве на первый роман стартовой трилогии, начинает угасать. Второй роман оказался еще более насыщенным бытовой водой, а нарастание напряжения сюжета вылилось в довольно примитивный пшик. Очевидно, что мои ожидания от вероятной развязки не соответствовали возможностям или задумке автора.

Хотя начало было довольно многообещающим, с помещением главного героя Ренна в среду рядовых стражей правопорядка при обозначении активных действий противника. Казалось бы, ожидается детектив с политическим уклоном и магической составляющей, да еще сдобренный грядующей военной обстановкой. Скандалы, интриги, расследования, коррупция, магия, теракты, много разнообразной еды, поездок по городу, общения с людьми и объятия возлюбленной. Прямо Лабиринты Ехо, только Солидар. Но увы и ах, после многостраничной рефлексии и размышлений Ренна о том, что можно предпринять, выбор делается в пользу максимально топорных вариантов.

Несмотря на оргинальность магической системы, на практике ее применение в боевом смысле ограничивается все теми же тремя приемами, один из которых упоминается почти на каждой странице. Зато прибавилось роялей после открытия линии дополнительных способностей Ренна в виде предсказания ближайшего будущего. Это позволило компенсировать отсутствия с его стороны инициативы по сбору разведывательной информации и выйти в победносный финал побочной сюжетной арки.

По прежнему довольно интересными оказались дополнительные детали о мире, где происходит действие, описания деятельности стражей правопорядка, работы системы правосудия, расстановки сил в среде местной оргпреступности и работы армейских вербовщиков. Безусловно, автор продолжает уделять много внимания разным любопытным мелочам, но жаль, что все это никак не используется главным героем. Читатель учится, но Ренн продолжает своевольничать и сопротивляться автору, оставаясь на месте с точки зрения ожидаемого профессионального роста.

На третью книгу, после которой автор приготовил масштабный приквел, смотрю уже более настороженно и с легкой грустью.

Довольно странное по компановке произведение, но оставляющее приятное послевкусие. Взрослеющий главный герой после инцидента обнаруживает в себе способности воплотителя: мага, который способен материализовывать предметы, отчетливо представляя их себе. В этом процессе есть определенные тонкости, поэтому не все так просто, как кажется на первый взгляд. Герой отправляется в Коллегию: одновременно место жительства и обучения воплотителей, которых не без причины побаиваются обыватели и власти. В Коллегии он начинает процесс становления в новом образе, предполагающим большое количество опасностей.

Эти опасности связаны не только со способностями воплотителей, но и социально-политической обстановкой. Автор уделяет огромное внимание аспектам положения человека в описываемом социуме, межличностным взаимоотношениям, внешней и внутренней политике государства, религиям и даже экономике. Поскольку место действия сосредоточено в одном городе, этот объем подается в процессе обучения героя и, сопоставив детали, через некоторое время внимательный читатель начинает догадываться почему, а также — какая роль уготована подающему надежды воплотителю:

Вообще, обучение мага в романе продемонстировано максимально детально по охвату рассматриваемых тем и выглядит довольно реалистично по сравнению с другими произведениями, использующими этот сюжетный ход. По мере расширения компетенций главного героя, расширяется и круг его задач, некоторые из которых оказываются для него в определенной степени неожиданными.

Но массивная детализация проявляется и в том, что может показаться недостатком для читателя, предпочитающего динамику. Формат произведения довольно близок к дневниковым записям, которые включают бесконечные перечисления что главный герой сегодня поел, чем занимался, во что были одеты встреченные им люди и так далее. Подозреваю, что автор таким образом пытается погрузить читателя в быт для создания контраста между обыденной жизнью и ударами судьбы, которые приходится переживать герою, но, к сожалению, последние довольно однообразны и по прошествии времени приедаются даже ему самому.

Окружающие главного героя персонажи довольно интересны, и хорошо запоминаются, но не таят подводные камни в своем поведении и характерах. Злодей — гарантировано злодей, единомышленник останется единомышлеником, возлюбленная станет поддерживать, а суровый наставник будет блюсти государственные интересы без малейших попыток скрыть приоритеты.

Повествование, как я указал выше, довольно однообразно и следует шаблону, а в какой-то степени иногда бюрократично, что отдает производственным жанром. Тем не менее следить за происходящим в жизни героя довольно любопытно. Скорее всего, ознакомлюсь со следующей книгой.

Есть мнение, что плагиат это высшая форма лести, но довольно часто забывают напомнить, что льстить тоже надо уметь. По моему мнению этот дебют как раз пример плохой лести.

Казалось бы, разве плохо смешать уже знакомые аудитории элементы из Герберта (личные силовые поля, отражающие скоростной боеприпас, запрет ИИ в силу исторических неприятностей), W40K (варп, культ Императора, инквизиция с полномочиями атомно-бактериологического экстерминатуса), Рейнольдса (демархия) и так далее, после чего выдать коктейль на барную стойку? Вовсе нет. Вопрос в пропорциях, качестве компонентов и сосуде.

И вопросы имеют место быть. В процессе чтения меня не покидало ощущение, что я упускаю нечто важное. Вот он, главный герой с его странной рефлексией и эмоциями, но в них не веришь, потому что они проявляются несоразмерно моменту по масштабу и качеству. Вот они декорации, в которые предвкушал в очередной раз погрузиться, расчитывая на первосортную лесть, но они картонные, шатаются на ветру от перелистываемых страниц и норовят упасть на голову. Вот оно, противостояние личностей, которые должно сдвинуть сюжет, но он стоит на месте, потому что для продвижения еще не распакован рояль.

Многократно упоминаемые камеры и жучки, которые развешены везде, но ни разу не принесли пользы тем, кто их развесил. Жуткая на словах, но слепая на оба глаза инквизиция, даже не обладающая агентурной сетью, из-за чего существует в условиях дефицита простейшей информации, в связи с чем непонятно, как она может бороться с ересью, если только еретик не придет сдаться сам, и зачем вообще ее содержат. Множественные попытки в ситуационный пафос, который в результате вызывает лишь усмешку. Какие-то надуманные твисты, не имеющие объективного основания, как с дуэлью против локального антагониста, например.

Зачем вводить намеки на романтические линии с персонажами, если, как выясняется в самом начале (!) второй книги, в итоге романтическая линия оказывается

Забегая вперед, скажу, что со второй книгой вообще отдельный прикол. События в ней отстоят от событий в конце первой на пятьдесят лет, причем этот временной отрезок содержит реально значимые для сюжета детали, включая

Но такая поспешная забывчивость, видимо, вообще весьма характерна для автора. Ведь в конце концов, что в действительности случилось-то

В общем, я весьма разочарован от подачи весьма вкусных компонентов, потенциал которых позволяет куда большее, что неоднократно продемонстрировано в жанре. Сие не лесть и не плагиат. Сие весьма посредственный фаст-фуд.

К завершающей книге трилогии сюжетные линии и деятельность героев достигают апофеоза, как и положено. Жуткий противник всего разумного оказывается под сконцентрированным огнем ружей, тщательно начищаемых и заряжаемых автором на протяжении двух предшествующих книг.

Эпичность и масштаб действия вплотную приближаются к барьеру, за которым уже перестают быть космооперными и становятся фэнтезийными, но к счастью не перешагивают его. Тем не менее, любители размаха останутся довольны, благо воображение Гамильтона позволяет превзойти обычно наблюдаемые в таких случаях клише. Корабли-планеторазрушители? Это слишком примитивно. Как насчет плана

Сближая ветви дискретного повествования, Гамильтон не забывает о личностной составляющей героев каждой из них, уделяя этому вопросу не меньше внимания, чем раньше, поскольку он по прежнему имеет значение. К финалу проблемы человечности и этичности выбора становятся максимально определяющими для мотивации героев, а отдельно взятая личность по прежнему может оказать влияние на развязку.

Тонкие намеки на декорации финала, разбросанные по всей трилогии, собираются в единую картину, но даже при этом автор ухитряется спрятать среди них сюжетный твист, если не изменяющий отношение к происходящему, но позволяющий взглянуть под новым углом на большую игру, цель которой — выживание. Сохранение незакрытыми некоторых сюжетных линий позволяет питать надежду на продолжение серии.

«Утраченное спасение» логически продолжает цикл «Последовательности», стартуя с того места, где остановился первый том в обеих временных линиях сюжета. Подача сюжета перешла в режим хроники при сохранении знакомой организации действия в двух отстоящих друг от друга периодах времени. К уже знакомым персонажам добавляются новые лица, участвующие в сюжетных твистах Гамильтона.

Вообще, традиционно центральные книги трилогии наиболее сложные для компановки, поскольку технически заполняют сюжет между дебютом и развязкой, но Гамильтон справился с задачей. Дано множество ответов на вопросы, которыми мог неизбежно задаться читатель первого тома, вложены прекрасные экшен-сцены на разных масштабах, еще больше внимания уделяется личностным моментам и взаимоотношениям героев, завязан непосредственно ключевой конфликт и выведена совершенно ошеломляющая концовка.

Последняя мотивирует читателя к ознакомлению с завершающей третьей книгой в надежде, что избавление все же состоится.

«Спасение» во многом порадовало даже больше цикла «Содружество» и совершенно точно оказалось для меня приятней, нежели «Пришествие ночи».

Магистральный сюжет развивается в двух временных отрезках, значительно отстоящих друг от друга. Барьером между ними выступает старт конфронтации с внеземной цивилизацией, фанатично следующей своей религиозной доктрине.

Временной отрезок, предшествующий конфронтации, построен на описании миссии группы людей, в силу своих должностных обязанностей исследующих подозрительный объект в другой планетарной системе. Процесс перемежается рассказами участников группы о событиях в их жизни, которые так или иначе связаны с текущей ситуацией. В этом смысле проявляется аналогия с построением романа «Гиперион» Дэна Симмонса. Эта же часть повестования является своего рода фрагментированным прологом, вводящим читателя в курс дела.

Постконфронтационная часть романа описывает реализацию плана человеческой цивилизации по подготовке решающего ответного удара по агрессору, от которого люди вынуждены столетиями бежать, путешествуя по галактике и нигде не задерживаясь надолго. На острие сюжета этого участка молодые участники будущего соприкоснования с противником, находящиеся в процессе личностного становления и обучения. Как мне показалось, базовым элементом этой части является углубление автора в вопросы раскрытия личности героев и принципов свободы выбора.

Технической особенностью человеческой цивилизации в романе являются явно полюбившиеся Гамильтону порталы на основе принципов квантовой спутанности, которые сводят к минимуму необходимость использование космических кораблей, но не исключают таковую полностью. На эти же принципы Гамильтон старается завязать и биологические компоненты, так или иначе вовлеченные в сюжет.

На протяжении романа Гамильтон затрагивает множество актуальных для совеременников проблем, начиная от экологических и заканчивая гендерными с довольно интересным решением последней (омнии). Причем последние не столько дань модным в последнее время тенденциям, сколько гармоничный элемент, имеющий значение для сюжета. Повествование связное и довольно аккуратное, не считая довольно неравномерной глубины персонажей, но могу сказать, что разочаровавших среди них не наблюдается.

От прочитанного осталось приятное впечатление. Считаю, что цикл «Последовательность спасения» достойный кандидат для издания в будущем на русском языке.

Я сотню раз знал, что пожалею, но все же решил попробовать первую книгу «От рифов Армагеддона» из последнего цикла Дэвида Вебера «Убежище». Находясь примерно в середине книги, я уже понял, что люди, называющие графоманами Сандерсона, Джордана, Кинга, etc, да и даже того же Вебера по циклу о Харрингтон, просто никогда не сталкивались с ЭТИМ )))

Дело даже не в том, что в этом цикле Вебер накропал десять томов, по годовому временному отрезку на каждый том, а в затягивающем унылом водовороте несвязанных с сюжетом диалогов, монологов, описаний родственных связей бесчисленных и безликих персонажей массовки (сотни их!), элементов такелажа кораблей (вот тут Вебер оттянулся наконец, да) и смакований деталей подготовки героев к тому, как они начнут готовиться подготавливаться.

Насчет кораблей: не подумайте, что космических, поскольку космооперность цикла ограничивается исключительно вводной частью и сущностью одного из главных персонажей, а все остальное — чистой воды фэнтези в средневековом окружении. И последнее по началу показалось даже интригующим и любопытным, но в виду совершенно неподвижного сюжета это чувство весьма недолговечно.

Читателю предложено не посетить мир цикла, но прожить вместе с персонажами их жизни в затянутой детализированности быта и рефлексии героев. Причем, судя по отзывам на Goodreads о следующих книгах цикла, в отличии от читателей отдельные герои умудряются успеть отмучаться по причине ограниченной продолжительности человеческой жизни.

Складывается ощущение, что по крайней мере первая книга цикла прошла мимо редактора, но не удивлюсь, если и все остальные идентичны, что впрочем я вряд ли узнаю на личном опыте, если к концу тома динамика не изменится.

Upd: динамика не изменилась. RIP

Рассматривая цикл в целом, могу сказать, что это довольно удачное янг-адалт фэнтези в псведоисторических декорациях. Несмотря на общую примитивность сюжета, авторский стиль чрезвычайно динамичен, а слог не заставляет взгляд лишний раз застревать на строке. Описательная часть самодостаточна, не страдает водянистостью, хотя присутствует рефлексия главных героев, не имеющая существенного значения для сюжета и раскрытия личности.

Несмотря на использование в сюжете тех или иных клише, автор ловко разбавляет их пусть незамысловатыми, но все же интригами, убеждающими читателя добраться до финала. Финал цикла несколько предсказуемый, но не разочаровывающий и вполне замыкает магистральный сюжет. Все косвенные сюжетные линии также приходят к логическому завершению.

Персонажи, через которых реализуется замысел, довольно запоминающиеся и отнюдь не плоские, как кажется на первый взгляд. Некоторая неубедительная мотивация персонажей присутствует и может разочаровать привередливого читателя. Тем не менее, и главные герои (Гайл, Елена, Аларон, Рамита, Цера, Казим), и персонажи второго плана (Рутт, Мара, Иветта) убедительно вписаны в разворачивающиеся события.

Заметно, что автор плотно поработал над магической системой, которая незамысловатая, но довольно объемная, что впрочем не удивительно, поскольку она несет на себе большую часть груза магистрального сюжета. Религиозная составляющая является аллегорической, интерпретируя мировые религии в сюжетном ключе. Несмотря на внесение в нее магии, как одной из опор идеологии, поднятые в рамках религий вопросы актуальны и в нашей реальности.

Не может не радовать, что цикл начал издаваться на русском языке, позволяя не владеющим английским языком начать узнавать об Урте. Надеюсь, что это начинание будет продолжено. О качестве перевода мне судить затруднительно, поскольку цикл читал в оригинале.

Пятая книга — достойное завершение цикла. Закрыты все сюжетные арки, расплетены узлы интриг. Теологическая тематика является ключевой в этом томе, с отчетливо наблюдаемой христианской алегорией. В каком-то смысле, мощность сюжета этим ослаблена, в силу применения Deus ex maсhina для решения ключевых проблем, но на общем динамичном фоне это не особо вредит повествованию. Тем не менее, переход к этому приему свидетельствует, что финал цикл наступил своевременно, а дальнешие попытки расширить цикл привели бы к ухудшению качества всей саги в целом.

Цикл прекрасен и весьма жаль, что до него не дошли руки отечественных издателей.

«Колесо времени» — жанровая веха и непоколебимый памятник автору, несмотря на вполне резонную критику, ибо сага — рекордсмен, хоть и не все рекорды одинаково полезны.

Следует отметить, что реалистичность повествования заменена масштабностью охвата. В рамках отдельных книг цикла подобное плохо заметно, но, охватывая всю эпопею целиком, начинает постепенно бросаться в глаза, как и проблемы автора с мотивацией героев, что обуславливает затухание их продуктивной деятельности, подменяемой эмоциональным описаниями. Здесь ничего не остается, кроме как вздохнуть и дернуть себя за косу.

Богатство детальных описаний также со временем приедается и начинает раздражать многословие, особенно там, где суть можно рассказать в нескольких словах. Безуловно, это вкусовщина, но уж как есть.

Тысячи персонажей проходят перед нами в рамках саги, но не все они отчетливо врезаются в память. Большинство героев довольно невзрачны, несмотря на то, что не являются героями второго и третьего плана. Более того, не менее тускло воспринимается даже главный антагонист, несмотря на заявленную статусность. В каком-то смысле, Шайи'тан — самый невнятный Темный властелин за все время существования жанра. Его сторонники вполне соответствуют хозяину.

В плане сюжета тоже найти изыски сложно, но нельзя не отметить, что в саге неплохо реализовано много интересных идей. Возможно, именно благодаря им поддерживается интерес к циклу, хотя моя мотивация, как читателя, плавала от книги к книге. Работа Сандерсона над последними томами бесспорно внесла положительную динамику, которая начиная с середины цикла была утрачена Джорданом по мере приближения к финалу.

Тем не менее, цикл можно порекомендовать к ознакомлению любителям классического фэнтези с оговоркой, что они входят в мир Джордана на свой страх и риск. Это Колесо может равно как раздавить, так и привезти к восторгу. Дело вкуса, но кто не рискует...

«Кровавое зеркало» подводит цикл к финальной книге, развязывая сюжетные узлы и ставя перед героями задачи, которые будут для них решающими. Наконец, раскрывается смысл понятия, вынесенного в название еще самого первого тома, что переворачивает с ног на голову всю подоплеку событий, которой придерживался читатель изначально.

Сюжетная линия Кипа в этот раз оказалась минимально захватывающей, несмотря на то, что была максимально динамичной — максимум боевых ситуаций связанно именно с ним, но интереса это не усиливает. Куда более любопытными являются линии Ордена Расколотого Ока, Белого Короля и Призма Гавина Гайла и новоиспеченной Белой. Именно в них даются ответы на вопросы, возникшие в ходе повествования, в том числе — касающиеся самого Кипа.

Поставленная для завершающей книги задача действительно оказывается миросотрясающей и является классической вилкой — вне зависимости от успеха или провала, результат приведет к потрясениями. Какую цену заплатят герои станет ясно уже совсем скоро.

Как можно сразу понять по названию, довольно много внимания в третьей книги цикла уделяется Ордену Расколотого Ока — легендарной группе ассасинов, которой удалось убедить общество Семи Сатрапий в том, что они никогда не существовали. Их навыки серьезно расширяют магическую систему Хроматургии, а сам факт их вступления в игру под предводительством таинственного Старика — открывает многое из истории мира, что пытались забыть или скрыть. Во благо или во зло?

Война продолжает шествовать по Семи Сатрапиям в обличии Принца Цвета, ломающего привычный миропорядок и ставящего под вопрос само понимание Добра и Зла. Его основной противник, Призма, по объективным обстоятельствам вынужден перейти с одного уровня политической игры на другой, более приземленный, где ему приходится столкнуться с необходимостью осознать себя, как обычного человека, не управляющего глобальными событиями. Вследствии этих двух факторов общий хроматический баланс мира идет вразнос.

Бренту Уиксу в очередной раз удается скрыть очевидные факты, положив их на самом виду повествования, а потом вовремя указать читателю на упущенные им детали, чтобы развернуть интригу в полную силу. Это существенно увеличивает влияние сюжета на восприятие читателя и делают честь автору цикла. По мере приближения к финалу начинают появляться ответы на ранее поставленные вопросы, но нарастает атмосфера напряженности и сомнений в истинной подоплеке происходящего.

Сомнения одолевают и персонажей. Ключевым фактором выбора в третьей книги являются личные взаимоотношения: понятие превосходства дружбы над долгом, клятв над преданностью, любви над выживанием. Причем в зависимости от характера героев, их убеждений, мировосприятия и осбстоятельств, их выбор оказывается не столь очевидным, как бы могло показаться на первый взгляд. В том числе и потому, не все из персонажей являются теми, за кого выдают себя.

«Ослепляющий нож» достойно продолжает сагу «Светоносного» и сюжетные заделы первого тома «Черный Призма». Персонажи продолжают развиваться и представать перед читателем во всей красе задуманных автором характеров. Вскрывается суть таинственного артефакта, доставшегося Кипу по наследству, который дополняют еще несколько предметов, включая те, которые считались мифическими. Эхом прошлого бьют по героям и их собственные поступки, совершенные ранее, и наследия глубокой древности, о которых предпочли забыть, включая упоминавшаяся в первой книге то ли никогда не существовавшая, то ли глубоко законспирированная организация ассассинов — Орден Расколотого Ока.

Много внимания уделено политическим интригам Хромерии, а разгорающееся восстание под предводительством Принца Цвета, ставит под вопрос возможность дальнешего существования не только государствообразующих институтов, но и грозит обрушить весь миропорядок в целом, начиная от самого божественного фундамента.

Во второй книге все также ключевым моментом является право выбора своего пути и метафизика самой возможности выбора, как такового. Жестокость войны, как отражение неизбежности, ложь во благо, неотвратимость истины, человеческая природа во всей своей красе и ведущие в преисподнюю благие намерения. Каковы шансы сделать правильный выбор, если нет возможности оценить последствия, и есть ли правильный выбор вообще?

З.ы. Отмечу, что в предлагаемом FantLab'ом переводе аннотации неверно переведено название поглотителей, утративших со временем рассудок. В оригинале они не «цветные белые» (color whites), а «цветные сущности» (color whights). Альтернативным вариантом перевода может быть также прямое использование фонетического перевода термина из скандинавской мифологии — вэтте, то есть человекоподобная сущность или дух, но человеком вообще или уже не являющаяся. А может, стоит и поиграть с словами для сохранения авторской атмосферы. Например, использовать термин «цветвари» — лексически простой и обыгрывающий соответствующих персонажей и в восприятии населения Сатрапий, и по их сути.

Читал в оригинале, поскольку упустил из виду издание на русском языке.

Повествование чуть более, чем полностью, является открытым заимствованием событий реальной истории человечества и попыткой их интерпретации в авторских декорациях. Это следует учитывать, поскольку в зависимости от личного вкуса, может, как оттолкнуть от чтения, так и увлечь по уши, как в моем случае.

Фактически, автором описывается противостояние христианства и ислама, изолированных авторским произволом на разных континентах, транспортное соединение которых обеспечивается Мостом. Последний — продукт магии и доступен для использования не чаще, чем раз в полтора десятилетия, и не дольше, чем на пару лет. Эта деталь регулирует глобальную стратегию политических сил, находящихся на полюсах имперских амбиций и сохранения суверенитета. Религиозность полюсов определяет особую остроту при столкновении их мировоззрений, в которые добавлена щепотка социальных конструктов, типа расизма. Магия, доступ к которой по официальной версии связан с религиозными воззрениями и происхождением человека, является одним из факторов, определяющих чувство собственного превосходства.

Первая книга цикла начинается за год до очередного появления Моста и разбирает в том числе подготовку сторон к возможному развитию событий, связанных с этим явлением. Это фон для жизни главных героев, которые происходят из разных слоев общества и находятся на разных этапах личностного развития — бывший повстанец, а ныне представитель одной из ассимилированных имперских провинций, внедренная в общество противника колдунья-киллер, находящаяся на выдании дочь торговца, проходящий обучение молодой маг и так далее.

По большей части, скорее, янг-адалт фэнтези. Мир объемный, но насколько детально он будет описан в цикле пока предсказать сложно. Слог автора гладкий, несколько неторопливый, рефлексия главных героев присутствуют, но динамика сюжета поддерживается.

Лично мне резали глаз совсем уж неприкрытые заимствования — город Гебусалим, легенда о «круглом столе короля Альберта и его рыцарей», джихад и подобное. Сомневаюсь, что без этого читатель не понял бы символизм повестовования. В целом, особой оригинальности в сюжете не наблюдается, но и серьезно придраться тоже не к чему за исключением периодических пароксизмов наивности персонажей и примитивности мотивации.

Прекрасное эпическое фэнтези уровня Сандерсона и Джордана с самобытной магической системой, которое, увы, до сих пор обделено вниманием русскоязычной аудитории. Красочная, в прямом смысле этого слова, магия Хроматургии правит миром, тщательно и неторопливо раскрываемым демиургом Брентом Уиксом через аккуратно встроенных в интригу сюжета персонажей.

Мир цикла покоится на сочетании религиозного и магического. Волей божества Орхолама, Семь Сатрапий олицетворяют семь основных цветов спектра, являющихся источником могущества местных магов — поглотителей. Внешне автономные Сатрапии замкнуты на власть политического центра — Хромерии, символом власти которой является Призма. Призма — номинальный лидер Семи Сатрапий и уникальный маг, рождающийся лишь раз в поколение и способный одновременно использовать все семь цветов доступного диапазона, причем напрямую из света, в том время как обычные поглотители — лишь от одного до нескольких за раз и нуждаются в источнике — носителе соответствующего цвета. Призма — балансир миропорядка, но в тоже время заложник своего таланта, как политически, так и физиологически. У использования магии любым поглотителем есть своя цена: магия ограничивает продолжительность сознательной жизни и неизбежное активное использование таланта влечет столь же неизбежную утрату рассудка. Маг рано или поздно становится цветварью, не контролирующей себя, а потому подлежащей уничтожению. Из-за этого поглотители не только объекты уважения, как полезные члены общества и свидетельство благосклонности Орхолама к роду человеческому, но и объекты пристального внимания и надзора, как потенциальные источники угрозы.

Книга бросает нас в столкновение судеб людей, живущих в этом мире. Людей, самых разных по своему положению и даже возрасту, но мастерски связанных между собой писательским искусством. Гавин Гайл — текущий Призма на момент повествования, самый могущественный человек в Семи Сатрапиях, как кажется на первый взгляд. Кип — оставшийся без отца подросток, с избыточным весом, неуклюжий и бесперспективный во всех отношениях, в том числе и потому, что прозябает в захолустье одной из Сатрапий, по которой огненным безжалостным валом совсем недавно прокатилась гражданская война — Война Лже-Призмы. Каррис — воительница и поглотитель, представительница элитарной Черной стражи, охраняющей Призму и одновременно присматривающей за ним.

Эти персонажи — фундамент, с которого начинается, но которым не ограничивается повествование. Круг участников неожиданно динамичного действия плавно увеличивается, выдвигая на передний план все новые и новые фигуры. Их жизни и характеры используются для своевременной иллюстрации устройства мира Семи Сатрапий в настоящем, после чего — немедленно включаются в хитросплетения сюжета, ведущего в будущее.

И это будущее грозится стать не менее кровавым, чем недавнее прошлое. Посеянный еще в первой главе ветер к финалу разгоняется до настоящей бури. Тени политических интриг, переплетения правды и лжи, необходимость делать сложный выбор и столкновение с его последствиями, ценность жизни, истина миропорядка и его лживость, надменность властей, хитрость наемников, тщательность обучения, подлость и верность, гордыня и тщеславие, становление личности и ее деградация — Брент Уикс находит место для всего и гармонично вписывает в повествование, успевая найти время для описательной части, диалогов, слегка циничного юмора, боевых сцен в масштабе от локальных столкновений до всесокрушающего столкновения армий. Кто посеял эту бурю, кто пожнет последствия и какими они будут?

Цикл безусловно достоин издания на русском языке и было бы изумительно, если бы региональные издатели наконец обратили на него внимание.

Есть такой ныне устаревший термин «первичный бульон» — среда, возникшая в ходе первичной химической эволюции и содержащая в себе органические предпосылки для возникновения жизни. Ойкумена весьма напоминает такой бульон, поэтому приготовьте ложки и попробуем зачерпнуть.

Первым коснется литературных рецепторов миростроение, которое сначала наводит дегустатора на мысль о том, что он находится в ресторане с Мишленовской звездой. Сочный вкус, добротные ингридиенты, любопытные приправы, выверенная температура, аккуратная подача. Но с послевкусием приходит понимание, что соединить это все гармонично в одном котле, к сожалению, не удалось, как и не удалось разлить результат трудов по порциям без утраты целосности. Составляющие тщательно нарезаны, аккуратно разложены по одному, а сверху щедро выплеснута минеральная вода (бытовой источник №3285), но когда доходит дело до сочетания компонентов, на передний план выступают противоречия и отсутствие логики, да и будем говорить откровенно: все это мы уже где-то когда-то пробовали и ассоциации максимально навязчивы.

Но вот наша дегустация прервана, потому что органы чувств отвлеклись на внешний раздражитель — в дело вступила живая музыка сюжета. В качестве сопровождения выбран концерт для двенадцати роялей с баяном и сладкоречивым, тягучим вокалистом. Участники этого ВИА «Философия и бытовуха» выглядят довольно живыми, но что это за тонкие нити тянутся от их конечностей? Да и кукловоды-повара даже не пытаются скрываться. Более того, по мере продвижения к финалу, их присутствие становится все более заметным и апофеозом становятся их выкрики «Нас не видно! Всё происходит само собой! Не обращайте внимание!», которые окончательно перекрывают звуки инструментов и голос исполнителя.

Изрядно подустав, мы откидываемся на спинку кресла и прислушиваемся к шепоту распорядителя за спиной. Речь его совсем неплоха, образный и гладкий литературный язык, взгляд скользит по предложенной им стенограмме происходящего на сцене и не цепляется ни на миг. Да и участники концерта в общем-то совсем неплохие ребята: плотные личности, законченные по объему и содержанию, а вовсе не зыбкие призрачные образы, какие встречаются повсеместно. А что до решений и поведения, так не их вина, в конце-концов. Ведь тянутся, тянутся от них нити...

Но один распорядитель сменяется другим, второй — третьим, а нам уже хочется попросить счет. Не то, чтобы жалели, что заказали это блюдо. Вовсе нет. Нам понравилось. Или наши рецепторы перегружены настолько, что уже ничего не понимают. Или просто в округе выбор невелик, особенно для завсегдатая, умудренного опытом. Какая в сущности, разница.

Придем ли мы сюда еще раз, отведать что-нибудь еще из меню? Скорее всего, правда, уже с осторожностью, ибо предупреждены об атмосфере. Но, возможно, лишь именно благодаря последней и придем.

Услужливый гардеробщик накидывает нам пальто, и мы оставляем ему чаевые на прощанье, хотя вовсе этого не планировали. Тем более, что побывав в его руках привычная одежда вдруг стала сидеть на нас несколько не так. Давит в пояснице, рукава стали коротки, пуговицы застегнулись в перекрест, и мы вынуждено оборачиваемся к заведению, где подают первичный бульон, повинуясь тянущему ощущению в плече.

И, кстати, что это за нить тянется теперь от плеча? ...

Популярность цикла покоится на трех слонах: разнообразие весьма доставляющих внутренних сюжетов, удовлетворение подсознательных чаяний среднестатистического обывателя об инфантильном успехе и умелое припрятывание недостатков на Темной стороне ни к чему не обязывающего повествования. Недостатки цикла напрямую связаны с его успехом, но увидеть их дано не каждому, а лишь тому, кто достаточно поднаторел в Истинной магии чтения.

Сюжетные фабулы в подавляющем большинстве случаев развязываются в режиме Deus ex machina под грохот запутывающихся в собственных ногах роялей.

Альтер-эго писательницы, совершенно не растущее личностно и не прилагающее для этого усилий, не считая распахивания рта для регулярного получения питания, довольно быстро перестает вызывать умиление, сменяющееся гомерическим смехом, а впоследствии — и разочарованием. Другие персонажи, пусть и недурно раскрытые местами, также замирают в развитии, успев, к счастью, неплохо потрудиться над собой до того, как их жизнь стала объектом повествования.

Наконец, нарастание плотности графоманства и заимствований, увы, происходит по количественной оси, но никак не по качественной, что по имеющимся сведениям закономерно поставлено вне закона в некоторых Мирах (Кодекс Худого, параграф 45, до пожизненного литературного рабства).

Оценивая цикл, как сугубо развлекательное чтение, можно смело разразиться бурей восторгов о легком улетучивании свободного времени в никуда под аккомпанимент шелестящих страниц. Но даже в этом случае под конец проникаешься пониманием к приснопамятному замыслу Лойсо и возникает желание оказать ему всяческое содействие, чтобы многострадальная эпопея уже отмучалась и закончилась.

В отношении философского потенциала цикла, да и его общей интеллектуальной ценности можно, конечно, кое-что сказать, но как-то лениво. Лучше вздремну после сытного ужина, пока не придет время предаваться рефлексии, поскольку все значимое и без того произойдет в жизни само-собой, за красивые глаза.

Небольшой роман о диверсионной деятельности с элементами информационно-психологической войны в тылу внеземного противника. Повествование очень динамично и подается с черным юмором, присущим боевой обстановке. Главный герой и персонажи запоминающиеся, как и сам сюжет, который отчетливо всплывает в памяти по прошествии двух десятилетий с момента прочтения. Значительно интереснее повести «Цепная реакция», в которой автор демонстрирует схожую деятельность героев в альтернативных декорациях. Дирак Ангестум Гесепт одобряет к ознакомлению.

Отличный роман и отличный мультфильм по нему от Рене Лалу «Дикая планета», который не стоит смотреть под мухой, ибо есть шанс не протрезветь. Жаль, что произведение мало известно в России по причине отсутствия издания на русском языке и наличия альтернативы в виде «Любимца» Кира Булычева, который однако менее логичен, строится на иной мотивации антагонистов и вписан в литературный рынок иного временного отрезка со всеми вытекающими. Тем не менее, в сети есть любительский перевод и поклонникам жанра рекомендую познакомиться с Стефаном Вулем поближе.

Хорошо знакомый с жанром опытный читатель, впервые ознакомившись с циклом, будет удивлен, что ему под соусом «тьмы» предлагается максимум «серое фентези». И наооброт, ранее незнакомый с жанром человек имеет шансы остаться довольным прочитанным, если проигнорирует явные сюжетные недоработки автора. Подобная амбивалентность восприятия затрудняет объективность в оценке, но, тем не менее, «Черный отряд» в сером покрывале наемнического фентези вдохновил и продолжает вдохновлять творцов-последователей, за что безусловно заслуживает одобрения.

Справился ли автор с заявленной задачей показать циничную жизнь, да еще на службе силам Тьмы? Скорее нет, чем да. Автор внезапно решает, что в цикле будут демонстрироваться цинники, прошедшие деформацию, если можно так выразиться. История вооруженного формирования, которое, к слову, никогда не было элитным, а было лишь одним из нескольких, началась задолго до отправной точки повествования, что неизбежно отразилось на текущей идеологии и мировоззрении. С натяжкой, но этим объясняется некоторая склонность к социализированности действующих участников, которая удивляет многих читателей, но возможность сравнить нынешнее состояние участников отряда с примерным эталоном прошлого представится в ходе цикла, хоть и в невнятной форме.

Справился ли автор с реалистичностью описываемого? Скорее нет, чем да. Постоянный некомплект кадров, который никак не мешает боеготовности; странное везение и субъективные факторы, призванные помочь героям выкрутиться; ковыляющие через кусты рояли, включая идею истинных имен, введенную внезапно и используемую лишь бы разово разрулить сюжетный комок, после чего благополучно забытую; намеки на крупный мир, но абсолютно мутно оформленная география. Также складывается ощущение, что в процессе творчества некоторые элементы сюжета надоедали автору, и он приходил к решению максимально быстро их закрыть, чтобы переключиться на новые.

Справился ли автор с узлами читательского внимания? Скорее да, чем нет. Некоторый мистицизм происходящего присутствует, черный юмор и жесткие моменты также встречаются, пусть и не всегда поданные достаточно эффектно, имеется много завлекательных деталей (от Черного замка до путешествия отряда к истокам). Местами присутствует интрига, а боевые сцены описаны неплохо, хотя стоит отметить, что локальные столкновения удаются автору лучше, чем глобальные.

Справился ли автор с персонажами? Скорее да, чем нет. Персонажи неплохо оформлены и запоминаются, а мотивировка их действий по большей части определена. В каком-то смысле, цикл лучше читать на языке оригинала, поскольку перевод не всегда точно передает настроения героев, да и разночтений хватает даже в их именах, хотя Костоправ действительно звучит стилистически лучше, нежели оригинальный Каркун, пусть даже последний максимально близко определяет не только профессиональную сущность героя (Croaker — жарг., врач), но и пессимистичный характер (Croaker — ворчун).

Имея два условных плюса и два условных минуса на счету цикла, вопрос об острой необходимости ознакомления с приключениями Черного отряда в современных реалиях останется неизбежно открытым. Этому также способствует плавающая от романа к роману динамика повествования. Возможно, на окончательное решение повлияет тот факт, что отказывающийся от риска остается без фасованных напитков, поэтому цикл стоит иметь поблизости на случай внезапного приступа жажды, чтобы продержаться до появления более обильного источника.

Мало кому известное уютное приключенческое фентези с законченным сюжетом, вписывающимся в традиционный канон жанра, но не пытающимся избыточно льстить абсолютным подражанием отцам-основателям. Произведение оставило после себя очень теплое воспоминание из детства, которое отчетливо сохранилось вместе с приятными ощущениями от прочтения.

Неплохая магическая система, запоминающиеся персонажи, характерный антагонист, большой мир и много приключений, в которых нельзя запутаться, но за которыми следишь с интересом. Произведение не идеально, но добротно проработано и заслуживает благодарностей автору за хорошо проведенное время.

Мрачно. Героично. Сочно. Логично. Динамично. Демонично.

Очень колоритный цикл с быстро развивающимся сюжетом, в который вписаны предательство, возмездие, подлость, интриги, растилающиеся благие намерения со всеми вытекающими последствиями, схватки разного масштаба и в разном соотношении сил, твари (которые люди), люди (которые не совсем люди), обыватели и авторитеты, жажда власти и жажда справедливости, магия и немного насекотиков.

За судьбой персонажей интересно следить и имя им Легион. Тем не менее, автор успешно справляется с управлением ими без ущерба для читателя, способствуя погружению в мир, по которому мягкой поступью шествует смерть. Межличностные диалоги поставлены качественно и ни малейшей претензии к ним нет.

Миротворчество дополнено множеством необычных деталей, где нужно дополняющих красочность повествования, а где нужно сгущающих оттенки до затуманивания сознания. Но можете не сомневаться, что времени расслабится у вас не будет.

Цикл — яркий пример того, как, открываясь практически идеальным произведением жанра, можно скатиться по наклонной в хаос невнятности и скуки. «Северная граница» самобытное и законченное по существу произведение, отвечающее ожиданиям потенциального читателя. Последующее творчество, увы, не дотягивается и не особо старается дотянуться до уровня, которое было в нем установлено. Причем, если в отношении «Короля просторов» это можно объяснить пробой пера, то проблемы поздних произведений вызывают недоумение. По моему скромному мнению, «Северная граница» заслуживает значительно более высокой оценки, но ознакомление со всем циклом стоит ей и ограничить без малейших последствий для искушенности читателя.

Давно закрыв книги из известных циклов иностранной фентези, мой скучающий взгляд пал на рекомендацию одного из пользователей портала ознакомиться с циклом «Полари». Весьма разочарованный в отечественных попытках оживить жанр, я все же решил дать еще один шанс, тем более, что альтернатив на горизонте не предвидилось.

Поскольку я спокойно отношусь к графомании и быстро читаю, размер предлагаемого цикла нисколько не смутил и даже позволил немного попредвкушать, но, как и следовало ожидать, не вся графомания одинаково полезна. Одно дело, когда пространные рассуждения автора значимы для сюжета или дополняют описываемый мир, но совсем другое, когда после вдумчивого анализа обнаруживается, что их можно совершенно спокойно убрать без малейших последствий для фабулы или атмосферы.

Заделы для интриг также казались многообещающими, позволяя строить самостоятельные версии возможных развязок. Сложно сказать, почему может разочаровать реализация автором преположений читателя, но к несчастью я испытывал именно разочарование, наблюдая неумолимое приближение к тому, что стало очевидно еще в дебютах. Возможно, причина именно в избыточно ранней очевидности для бдительного читателя.

Приятно порадовали персонажи, которые, впрочем, оказались нанизаны на пики двух крайностей: либо они выброшены на сюжетные просторы, лишенные шанса использовать те диапазоны возможностей, которые казалось бы напрашиваются в выдаваемом масштабировании событий, либо — обнаруживались зажатыми рамками произвола и напором порыкивающих из кустов роялей.

Отдельно удивили откровенно брошенные локальные участки повествования, лишенные связанного вывода, что, впрочем, не так уж и странно для самиздата, а потому вызывают разве что недоумение. Но это не столь важно, поскольку тщательная редактура решит этот вопрос, но вот с нижеследующим вряд ли можно что-то сделать.

Завершив прочтение трех романов, я сделал вывод, что не приобрел ничего нового, будучи старательным читателем. Неплохой слог автора позволил удержать описанное в памяти, но это никак не улучшило результат. Самобытный мир на поверку оказался довольно пустынным, интеграция технологий — лишь слабо реализованным способом создать мотивировку действий, артефактотворчество — инструментом бомбардировки проблемных мест сюжета, религия и связанные с ней моменты локального и глобального характера — довольно скучными и в целом второстепенными.

Высоко ценю попытку автора испытать жанр на прочность и отдаю должное его трудолюбию, но причин относиться к результату творчества именно как к результату, а не как к попытке, найти не удалось. Полари позволит убить время, но читательскую жажду не удовлетворит, ибо в реальности высокой конкуренции оазис при сближении оказывается миражом.