Смесь Уильяма Бойда и Фредерика Бегдебера — пожалуй так можно было бы охарактеризовать этот роман Вальгрена. Две переплетающиеся линии — одна (начало двухтысячных) о повесе размышляющем о посмодернизме, современном искусстве и фальши как основе современной европейской цивилизации — это Бегдеберовская линия, насыщенная упоминаниями компаний, брендов, торговых марок и подробынх описаний в джинсы какой марки одеты главные герои, на какие порносайты ходят (с URL'ами), вино какого торгового дома предпочитают и какие шоу на каких каналах обычно смотрят. Линия разбавлена детективно-остросюжетнми вкраплениями о специфике криминального бизнеса в Швеции. Эта часть романа не вытягивает даже на троечку — слишком гротескно и слишком вторично. Но есть и вторая линия, чем-то напоминающая «Нутро любого человека» Бойда — повествование о жизни художника нетрадционной ориентации в 30-50-е годы, автор словно противопоставляет две исторические эпохи — слишком серьезные 30-е, годы когда человек и его чувства еще оставались истинными, подлинными — и фальшивые, наигранные 90-е когда свобода и телевидение превращает человека в некую подделку, бездумного потребителя, охочего до известности, удовольствий и легких денег. Мостик между эпохами — Виктор Кунцельман, талантливый фальсификатор полотен известных мастеров. Автор переодически размышляет «как же мы дошли до жизни такой» — но его мысли не несут ничего нового или оригинального, это все тот же патетический возглас «А король то голый!», актуальный со времен Андерсена. Вальгрен отрицает современные массмедиа, поп-арт, глобалистов, антиглобалистов, насмехается над марксистами и нуворишами-ценителями «нового искусства», но он ничего не может предложить взамен — в отличие от того же Уэльбека, который после критики современной Европы, хотябы дает волю фантазии.

Вобщем роман Вальгрена и не хорош и не плох, он относиться к тому разряду книг, от прочтения которых ничего не приобретаешь...

роман весьма контрастен по сравнению со «Словарем Ламприера», он словно пришелец с другого литературного плана, где все всерьез, а мифы заканчиваются не счастливым воссоединением влюбленных, а сломанными человеческими судьбами.

Главные герой — аллюзия на Поля Целана (Арчеля), германоязычного еврейского поэта из Черновцов который спасаясь от ужасов нацизма оказывается в греческих горах, воспроизводя символический путь Меланиона из древних легенд об охоте на Калидонского вепря, и позже вспоминает об этих событиях. К сожалению Норфолку не хватило таланта дабы красиво реализовать свою идею, оживить символизм греческого мифа воплощаяя его в слова, роман получился слишком схематичным, слишком вымученным, слишком наполенным расхожими штампами послевоенной европейской литературы... Читается книна трудно и никакого послевкусия кроме «где-то я уже это читал» после себя не оставляет, посему рекомендовать ее к прочтению я бы не стал.

Удивительный роман, главный герой которого обладает практически абсолютным музыкальным слухом и воспринимает окружающую действительность как череду тональностей, создающих грустную и парадоксальную симфонию бытия, чем-то похожую на композиции Ойстена Севага смешанные с отрывками произведений Баха... Сюжет в романе играет весьма второстепенную роль, как впрочем и в большинстве других произведений Хёга, главное здесь — это умение почувстовать мелодику строк, впитать в себя впечатления о разрозненные образы, которые словно тени оживают на страницах и сопровождаются цитатами из Киеркегора, Витгенштейна, св. Катарины. Один из самых лучших и проникновенных романов года.