Определенно, автор якобы неожиданной концовкой рассчитывал удивить, с одной стороны, и призвать читателя проникнуться сопереживанием и состраданием к «жертве», с другой.

А с какой стати? Неужели, по мысли писателя, остается место для морали и милосердия, когда речь заходит о подобной авантюре и прорисованных в романе ее участниках (персонажах)?! И собака зарыта не в пресловутом социальном дарвинизме. Здесь естественный отбор скорее дизруптивен. Некто «рандомно» сорвал куш. Не в силу хитрости, ловкости или удачливости. А из-за банального стечения обстоятельств. Что же до участи подельников, то shit happens. По-хорошему, «no puede quedar vivo ni un pinche cabron». Но автор слишком сентиментален.

Ну, что же ты, Иглесиас? Настолько конъюнктурен. Сцена с показательным наказанием бутафорского расиста на глазах его двух горемычных и обделавшихся от страха «корешей» возле типичной захолустной тошниловки высосана из пальца, избыточна, карикатурна и неправдоподобна. Причем, на страницах романа так и сквозит пренебрежение к традионной музыке латиноамериканцев — Banda, Corrido, Norteño (Мексика) или Reguetón (Пуэрто-Рико). А Марио-то как раз полукровка и квартерон. Шероховатость. Неосознанный ляп, поди.

Да, писатель и трансгендерам успел потрафить. Без них, видимо, нынче никак?! Не нужно останавливаться: добавить болезненной рефлексии, галлоны сопливого нытья, жалоб и причитаний, истеричных стенаний и безутешных рыданий — ромфант приобретет очередного многообещающего «автора» или уже… Gabinita Iglesias.

И не в черствости дело. Смерть дочурки-ангелочка это евентуально и абсолютно безутешное горе. Но спекулировать на нем и «смаковать» через ГГ — отца не по-людски и не по-мужски. А главное, бесталанно и шаблонно получилось.

Заметки на полях: «кишки» и их хозяин — ужас, летящий на крыльях ночи, не впечатлили. А «болторез» задел за живое. По сути два дополнительных балла в моей оценке романа автор заслуженно заработал. Вся мизансцена клубок магического реализма, сплаттерпанка, драматической чернухи и китчевого бизарро.

Если уж и давать отличное от оригинального название (русскоязычное), то корректнее прозвучит «Спартиат». Спартанцами же свободные граждане лакедемонского полиса стали с подачи римлян, которые не знали о существовании иных сословий: тех же илотов и периэков — соответственно, полностью или частично ограниченных в правах.

Достаточно соблазнительное и аппетитное чтиво, но вкус у него своеобразен — на любителя.

Начнем с явной аллюзии на кинофильмы, ужастики категории «Б». В первую очередь, «Вкусная дрянь» (The Stuff, 1985). Даже цвет у Еды (Пищи) один и тот же. Чувствуется, Каррэн сильно вдохновлен основными идеями киноленты. Но она по сути антиутопия с упором на типичные изъяны современности: нигилизм, консьюмеризм, конформизм, лояльность и сервилизм и т.д. Затем, «Капля» (The Вlob, оригинал 1958 и римейк 1988). Правда, капля «упала» с неба и инородна нашему миру. Напоминает Чужого, только не отличается харизмой.

Роман «Город монстров» совсем о другом, его концепты и тропы оригинальны.

Еда знаменует собой не просто «очередной» конец света или «рядовую» глобальному экологическую катастрофу. Де-факто, разворачивается если не окончание (отмена) эволюции, то уж точно ее овердрайв, «дисторция» и перезагрузка. В НФ-литературе масса примеров прогнозов планетарного развития на основе трансформации человеческого (и не только) разума либо гибели цивилизации и(или) всего живого. Кстати, документалку «Прогулки с монстрами будущего» (The Future is Wild) сняли в 2003 году: в ней моделируются и реконструируются эукариоты во всем их богатстве и разнообразии через десятки и сотни миллионов лет.

Вместе с тем под «экземплификантом» скрывается такой феномен (процесс), который сродни радикальному переходу от пребиотической эволюции к органике. Только сейчас речь идет о трансформации в сверх- и пост-биологическое состояние, совершенно индифферентное не только к «венцу творения», но и предшествующей биосфере, в целом.

И здесь хочется похвалить и одновременно покритиковать автора. Фантазия бьет через край. Описания (анти) существ (?) — монстров (?), видов, подвидов, гибридов, мутантов, аберрантов и много кого/чего другого (как-будто психоделически) несуразного и несусветного «ковровыми бомбардировками» штурмуют читателя от завязки до кульминации. Чем-то визуал напоминает произведения нейросетей, но пока возможности нейронки явно не дотягивают до «магии» волшебной палочки — пера Каррэна.

Хотя в какой-то момент приходит понимание, что ЕДА пересолена, переперчена и содержит все специи мира. Подобное изобилие утомляет и наскучивает. ГГ же не поймал the baddest trip, у него внятная и четкая задача, озвученная еще в аннотации и самом начале романа.

Немного о финале. А вот он как раз прозаичен и незамысловат. Этакий клиффхэнгер, вывернутый наизнанку. Всякие «дилеммы» (в содержательном плане) и «эпилоги» (в структурном) в данном конкретном случае были бы избыточными. Считаю концовку очевидном достоинством Monstrosity.

Лучшие друзья девушек это кан… «внутривидовые хищники». Приятного аппетита, уважаемый читатель: г-н Лаймон, писатель и повар по совместительству, приготовил и преподнес отменное блюдо. Сластит немного, правда. Такова специфика рецептуры — детали блестяще раскрыты в самом романе. В особенности, его финале.

Роман написан так, как могли бы его настрочить настоящие redneckes, обладай американская босота богатым воображением и элементарным писательским даром. Никаких сантиментов и психологизма (оказывается, лишенные всякой рефлексии ужастики могут цеплять не хуже кинговщины) либо рек крови/кетчупа «дяди Бенса» от передовиков hardcore-spatterpunk. Ритм повествования тоже динамичный, но в меру. Возникли ассоциации с треками команд в стиле Heartland rock: без спешки и суматохи, непотребное и скверное вытворяются чинно, мастеровито и «сермяжно» — будь то извращённый секс или убийства. А ещё автор неплохо (в духе популярного в крайней четверти прошлого века постмодернизма) поиздевался над кинокартиной Скотта «Чужой», низведя отличительные выдающиеся (содержательно и в буквальном смысле) особенности ксеносов до коронной фишки пениса зверя. Сейчас сие можно поименовать пост-иронией. Да, да, ещё «умиляет» ход мысли Сэнди в эпилоге — видимо, отцовские гены возобладали.

Если «Твин Пикс» состоит из недосказанности и намёков на нечто перверсивное и «неправильное», то с «Хором больных детей» с точностью до наоборот: грязь, нечистоты, блудодейство, непотребство, исступление, разнузданность, «УКСУС», а равно проявления внутреннего и внешнего безумия, неполноценности и неадекватности настолько выпячены, что даже изнанка колет глаз.

И тут в отличие от ТП как раз не север, а удушливый, в том числе экзистенциально, юг страны.

Но всё равно «завихрения» нужно обыгрывать, а то получится этакая лайтовая версия «Мясной лавки в раю». И здесь автор умудрился не скатиться в сюр и даже предоставил вроде как внятные ответы на исподволь поставленные им в начале романа вопросы. Кстати, сдобрив в качестве любимого «изюма» неплохим юмором. Только хотелось бы побольше мрака и беспросветности в финале либо какого-то выверта неожиданного в конце повествования. А так, складно скроено, но смотрится простецки. Не зря ГГ отказался собственноручно «подлатать» свой домик, предоставив эту работу более мастеровитому Клэю. Так и Автору не помешала бы помощь «сдюжить» настоящий Кингдом кам, а не его заготовку!

«А Лору Палмер съел аллигатор, которому сломал хребет старина Херби, «не приглянувшийся» Томми-бою…»

В последнее время рождается множество неологизмов, направленных на характеристику результата смешения жанров (виды, стили) и подчёркивания его специфики. Из самого известного: дорама, пожалуй. К данному же роману вполне допустимо применить понятие «мистирама». Несложно усилить тезис — мистические элементы здесь скорее задействованы как литературный приём, ибо несут слабую смысловую и сюжетную нагрузку.

Из плюсов. 1. Красивый слог и стройное повествование. Не исключено, что автору также помогал с текстом сам Оппенгеймер:) 2. Вышел роман, который могла написать только женщина. Но при этом автор позволяет героине проявлять эмоции «не на грани нервного срыва», хотя поступки ГГ призваны «как будто» доказать обратное. Кади даже в момент(ы) «катастрофы» испытывает вполне объяснимое смятение и растерянность, но не утрачивает самоконтроль и здравомыслие. Один хлёсткий удар в нос «мерзавцу-предателю» чего стоит. На мой взгляд, в героине проступают подспудно (подсознательно) черты характера самой Франчески Серрителлы…выпускницы Гарварда. 3. Очень трогательный и очаровательный своим оптимизмом, наивностью и неправдоподобием хэппи-енд. “We Shall Overcome” от личной/семейной психотерапии.

Не понравилась нарочитая зацикленность на необходимости обличения расовой, этнической, гендерной и т.д. нетерпимости. Да, страшные пороки общества должны быть искоренены. Да, конъюнктура (и издательства) требует от писателя в Штатах уделять социальным изъянам внимание в своих произведениях. Но не до такой карикатуры. Неорганично как-то. Два (из трёх) «голоса» являются жертвами упомянутой дискриминации. А заветную премию «естественно» получает Ли. Треклятая политкорректность.

Бодренько. Драйв. Всё как будто тысячи раз прочитано, но цепляет. Из неожиданного: поведение «шелудивого» Херма под занавес повествования — стервец! Финал (почти) не разочаровал, но…если бы лихорадочные темные мысли расчеловеченной, но выжившей «РобинзонЫ» возобладали бы над остатками её рассудка, то было ещё жёстче и угарнее. Ведь наверняка у неё получилось бы лихо занять освободившееся место «стража». Правда, «срок службы» оказался бы короче в силу естественных причин.

Полнейшая чушь. Треш. Во-первых, описываемых автором событий никогда не могло произойти (имею в виду сюжет, а не фабулу). Во-вторых, фетиш на технической стороне уместен, когда отсутствуют ошибки и автор художественно обыгрывает то или иное устройство, которое не только конструктивно, но и «интенционально» предназначено для поражения цели, имеющей значение для содержания романа.

Почти со всеми авторами предыдущих отзывов согласен. Нэвилл, видимо, исписался, выдохся, занимается прямым и косвенным самоцитированием. Дефицит новых идей. Но одно достоинство всё же у романа я обнаружил. И оно никак не связанно со сверхъестественным. Писателю (не протагонисту:) мастерски удалось изобразить персонажей-абьюзеров: ох, как они виртуозно способны выжать из приличного человека всё что им нужно, довести его до белого каления и умопомрачения, добиться небрежным и наглым шантажом, неприкрытыми манипуляциями и грубейшим вероломством полного расчеловечивания. Липкое мерзкое ощущение. Когда тебе с приторной сладостью «делают предложение, от которого невозможно отказаться» (как обязательная вакцинация). В этом, а не «мистических» передрягах главному герою точно не позавидуешь.

Отличный роман. О его художественных достоинствах написано в других отзывах.

Естественно, ничего по-настоящему пугающего здесь не наблюдается. Только есть одно но! Современный хоррор может взять крутизной полёта фантазии не хуже фэнтези какого-нибудь (простите за каламбур) — не нарочито громадьё нелогичного вымысла возводить, наращивая безудержно идеи, сюжетные линии, героев и т.д., а «брать» читателя неожиданными (пусть и редкими) «фигурами высшего пилотажа».

Подобная фигура — злоречивое, мерзостно-сладостное и неистово ядовитое Проклятие. «Изюминка» кишмиш.

В качестве еще одного бонуса — блестящая прорисовка помыслов и поступков мелких душонок: Роджера и Вероники. Последняя и вовсе «сдала» своего муженька. А в конце концов ещё и потребовала от простодушного Слушателя опубликовать ее историю. Как это правдоподобно и жизненно. Слов нет!

Книга как книга. По-девичьи «мимишная». Это ее плюс. Порой на скупую мужскую слезу аж пробивает. Причём перо принадлежит писателю, а не писательнице (прошу не сердиться за феминатив). Но весь цимес кроется в крошечной части: экзорцизм настолько прозаичен и гениален, жесток и трагикомичен, weird и при этом правдоподобен, что хочется аплодировать автору стоя.

Автор заслуживает как минимум общественного порицания за фальсификацию истории. Чеченцы НЕ воевали на стороне врага. «Оборотни в погонах» — понятие, появившееся в отечественном дискурсе только в девяностые-нулевые. И много других непростительных ляпов. Кстати, примечателен факт, что автор спрятался за псевдонимом. И это не отсылка к Ницше. Подозреваю, элементарный страх за возможный спрос со стороны сограждан за свою ложь. Сие сочинение оценить положительно не представляется возможным.

Книга достойнейшая. Но не только и не столько фантастическая составляющая произвела на меня неизгладимое впечатление (хотя с фантазией у автора все в порядке). Поступок героини, вернувшей «в нужное место» самое ценное для нее, но во всех планах «панмерности» ей не принадлежащее — то, которое затрагивает глубинную сакральную сущность женщины, достоин аплодисментов. И почему-то в это высшее проявление человечности героини верится безоговорочно — автор убедил психологическим портретом протагониста и его (ее) поведением на всем протяжении повествования. ... Не то что ее МАТЬ!

Очень депрессивно. Но честно, правдоподобно и удручающе. «Пробег» жизни и реакция окружающих, даже близких прописаны без прикрас. Увядание, в большей степени моральное, ранит и задевает самые тонкие струны души. Только «лучик света» абсолютно не вписывается ни в фабулу, ни сюжет. Зачем? .... хотя улыбаюсь своей смелости — Классика критиковать .... Но надежды не может быть при таких обстоятельствах. Читателя следовало бы «добить»!

Величайший труд. Копериниканский поворот в философии да и во всем мировоззрении эпохи. Трансцендентальное единство апперцепции — лучшее метафизическое определение Человека. Читать всем! Не только философам и гуманитариям, в целом! Даже «жестким» технарям будет небесполезно.

Двойственные впечатления. Автор сумел обрести сосбственный почерк, при этом поместив в свой творческий багаж то лучшее (не всё, но многое), что присуще Королю ужасов: рефлексия героев, психологизм, травмы, алогичные поступки непутевых и неказистых обывателей, которые придают реалистичность повествованию, живые и сочные диалоги. Одновременно, это НЕ king-core роман. Есть своё: фишки Пожарного — они не тривиальны. Не понравилось излишнее внимание на грани плаксивости к феминистским стенаниям героини вплоть до того, что читатель готов поверить Джеку из крайней кинокартины Ларса фон Триера, «что мужчины всегда виноваты». Наверное, такой внутриамериканский маркетинговый ход. И наконец! Финал1 все-таки достоверен своим цинизмом и прагматизмом. Даром что неэффективное расходование ресурсов подрывает стопроцентную веру в возможность подобной технологии «окончательного решения» и исхода истории. А Финал2 — худшеее и мерзкое намерение (подсознательное желание?) потрафить Старику. Этого не может быть в контексте описываемых событий и сформировавшегося нового общественного порядка и социокультурного фона. Даже не (анти)утопия, фантазм.