Даже читая впервые и совершенно не зная подоплёки может показаться, что эта виньетка похожа на смертельный яд в драгоценном флаконе: идеальная точёная форма и жуткое содержание.

Перед нами не хоррор, не фэнтези, не сказочка и не притча.

Это -- герметический текст.

Обрамлённый прологом и эпилогом, контрастно обыденными, подчёркнуто прозаичными.

Как говаривал Стивен Кинг, секрет не в рассказе, а в рассказчике. Добавим, и в контексте.

Артур Мейчен, Посвящённый Адепт храма Изиды-Урании, член Ордена Золотой Зари писал по сути автобиографичный рассказ по горячим следам пережитого. Трудно отделаться от мысли, что суждение о природе абсолютного греха есть выстраданный им самим чёткий и внятный манифест: незадолго до этого Орден Зари вынужденно раскололся, и Мейчен ушёл вслед за своим другом Артуром Уэйтом оттуда, где начал резвиться Алистер Кроули.

К сожалению, сила впечатления от «Белых людей» на 100% зависит от перевода, а перевод «книжечки» был сложнейшей работой. Необходимо было и сохранить интертекстуальность во всей полноте, и передать оттенки эмоционального тона условной героини (где её образ не живой персонаж и даже не функция, она ясно прочитывается как Анима, аллегория души неофита, переживающая инициацию, символическую смерть и вторичное рождение на Пути к себе самой), -- тяжёлая задача!

Реверанс всем, кто трудился, но личное предпочтение отдаю лишь одному варианту.

Для сравнения две цитаты навскидку.

Первая:

А теперь вот так:

Чувствуете разницу? Это голос ребёнка. И он по-настоящему пугает.

Это один из самых красивейших и жутких текстов, что я знаю. А напугать меня ох как нелегко; во всяком случае ни Кингу, ни Баркеру, при всём уважении, ни, тем более, кому-либо из жупелов второго эшелона это не удалось.

А Мейчен смог.

Отчаянные попытки найти идеальное фэнтези на свой вкус заводили меня всё глубже в дотолкиновскую эпоху, я примерялась к авторским сказкам, старинным утопиям и средневековым романам, -- прекрасно, восхитительно, но это было НЕ фэнтези. Наконец, когда литературная машина времени, отчаявшись, повернула назад в будущее, я натолкнулась на эту чудесную стилизацию, -- волшебную песнь, напетую в конце XIX века на мотив XIV.

По виду здесь и куртуазный роман, и имрам в стиле св. Брендана, и даже парочка псевдобиблейских притч. При скрупулёзном побуквенном изучении ничто, если под лупой разглядывать, не выдаёт в этом тексте время его написания. Лишь отстранившись и охватывая взглядом целое понимаешь, что это именно фэнтези, не миф и не сказка: амбивалентный характер провоцирует неожиданный поворот, привычные сюжетные ходы разрушаются на каждом шагу, традиционные «волшебные» условности разбиваются о психологический реализм. Этот роман -- своеобразная деконструкция и сказки, и мифа. Моррис с самого начала разбрасывает по тексту явные указания на это, играя в прятки с внимательным читателем, а для тех, кто не понял намёков, в конце концов

«Воды» стали моим первым знакомством с поэтической стороной Морриса-писателя, все-таки для советских людей он был в первую очередь теоретиком искусства. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Отдельное спасибо замечательной переводчице. Трепещу при мысли о том, что такой текст могли бы исковеркать.

Как хорошо, что он попал в правильные руки!

Кинг бы, конечно, рукоплескал. Жаль, что переводить этот рассказ на английский -- адов труд, разве кто возьмётся? Я перечитывала этот текст, наверное, раз десять, наслаждаясь и смакуя каждый абзац, очарована вкуснейшим, «осенним» языком.

Не совсем понятно, откуда в аннотации взялась украиноязычная деревня: речь идёт о Псковщине, в углу границ Латвии и Белоруси

Стандартного хоррора здесь, конечно, нет.