Тема «Любимая поэзия»

Вы здесь: Форумы fantlab.ru. > Форум «Другая литература» > Тема «Любимая поэзия»

Любимая поэзия

Страницы: 1 2 3...156 157 158 159 160...292 293 294 🔍 поиск написать сообщение

автор

сообщение

гранд-мастер

5 мая 2007 г. 22:10

цитировать |

Продолжаем одну из самых популярных тем здесь (старая тема).

сообщение модератора
Внимание! Все стихотворения на политическую тематику (независимо от направленности) будут удаляться. За политикой — в ОИ

–––
И когда Александр увидел обширность своих владений, он заплакал, ибо не осталось земель, которые можно покорять..

магистр

20 января 2018 г. 05:26

цитировать | [ ]

Борис Поплавский. Art poétique

Моя любовь подобна всем другим
Нелюбящих конечно сто процентов
Я добродушен нем и невредим
Как смерть врача пред старым пациентом
Любить любить кричит младой холуй
Любить любить вздыхает лысый турок
Но никому не сладок поцелуй
И чистит зубы сумрачно Лаура
Течет дискуссия как ерундовый сон
Вот вылез лев и с жертвою до дому
Но красен горький пьяница лицом
Толстяк доказывает пальцами худому
Шикарный враль верчу бесшерстый ямб
Он падает как лотерея денег
Шуршит как молодых кальсон мадополам
Торчит как галстук сыплется как вейник
И хочется беспомощно галдеть
Валять не замечая дождик смеха
Но я сижу лукавящий халдей
Под половинкой грецкого ореха
Халтуры спирохет сверлит костяк
И вот в стихах подергиванье звука
Слегка взревел бесполый холостяк
И пал свалился на паркет без стука
И быстро разлагаясь поползли
Прочь от ствола уродливые руки
Что отжимали черный ком земли
И им освободили Вас от скуки
Как пред кафе безнравственные суки
Иль молния над улицей вдали

1926

–––
Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат.
С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд.

миротворец

22 января 2018 г. 13:55

цитировать | [ ]

Н.Ю. Ванханен

ЧЕЛОВЕК

Дитя (оттого и печален),
кому только звери – свои,
среди неостывших развалин
усталой и грузной семьи,

ты входишь в великие дебри
народов и сумрачных стран,
где папоротники и кедры
и таволги душный туман,

где ветер теплей домочадца,
а сумерки свету равны,
где ласточки мошкой стучатся
о белую лампу луны.

Зеркальные стёкла природы
на ощупь пытаешь до слёз
и просишь любви и свободы,
всего, до чего не дорос.

***
Мне говорила одна золотая старуха:
“Жизнь на земле есть блаженство для зренья и слуха,
если снаряды поблизости не завывают
и никого не калечат и не убивают”.
Зренье да слух — ну чего еще, кажется, надо?
Зренье да слух — вот великая наша армада.
Все остальное излишне темно и громоздко.
Видишь, с морозного неба за блесткою блестка.
Слышишь, скрипит под ногой, грановит и игольчат,
и голосок на морозе звонит в колокольчик...
В радужке свет да небесная музыка в ухе —
разве не так обитают бесплотные духи?
Разве не чудо метель, запуржившая крышу,
если представить, что я только вижу и слышу?

***
Месяц мутный и метельный
пробивается сквозь тьму.
Крестик матовый, нательный
тихо тянется к нему
с плотной стати человека –
ткани мускулов и жил,
с той груди, где мёд и млеко,
из двенадцатого века,
из прадедовских могил.

И печалиться не надо,
это надо перемочь:
белой тенью снегопада
над землёй проходит ночь,
два коржа, два нежных края –
снежный прах, метельный дым –
с верхом низ соединяя
и живое с неживым.

***
ПЕЙЗАЖ С ЗАСНЕЖЕННЫМ ДЕРЕВОМ

Февраль. Человечки на крыше.
Глухие удары по льду.
Густых снегопадов затишье
безмолвнее в этом году.

Мечтой о растениях дальних,
чья крона всегда зелена,
о папоротниках и пальмах
подёрнуты взоры окна.

А ясень, торчащий над свалкой,
с тяжёлой от сна головой,
помечен для памяти галкой,
от холода еле живой:

мол, вновь в снеговой круговерти
сюда мы вернуться должны
и строгую графику смерти
размыть акварелью весны.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миродержец

24 января 2018 г. 19:50

цитировать | [ ]

Я привыкну, я устану
Разгибать кольцо событий.
Понемногу перестану
Связывать обрывки нитей
Наших прошлых отношений.
Бесполезное искусство —
В свете правильных решений
Подчинять рассудку чувства.
За окошком тихо кружит
Венский вальс о первом снеге,
И твою святую душу
Навсегда омоет в неге.
Кровь с разрезанной ладони
Или боль стихотворенья.
Над хребтом кавказским тонет
Ледяное всепрощенье.
Я останусь, ибо грешен.
В том, что я тебя не слушал.
В пулемётом стуке Гершвин
Музыкой бинтует душу.

–––
... я буду хранить
свою нежность любовь и надежду в заветной шкатулке которую с неба у бога возьму напрокат. Сергей Носов

новичок

25 января 2018 г. 18:16

цитировать | [ ]

Владимир Семенович Высоцкий

Две судьбы

Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по влечению,
Жил бездумно, но при деле,
Плыл куда глаза глядели —
по течению.

Думал: вот она, награда, —
Ведь ни вёслами не надо,
ни ладонями.
Комары, слепни да осы
Донимали, кровососы,
да не доняли.

Слышал, с берега вначале
Мне о помощи кричали,
о спасении.
Не дождались, бедолаги, —
Я лежал, чумной от браги,
в расслаблении.

Крутанёт
ли в повороте,
Завернёт
в водовороте —
всё исправится,
То разуюсь,
то обуюсь,
На себя в воде любуюсь —
очень ндравится.

Берега текут за лодку,
Ну а я ласкаю глотку
медовухою.
После лишнего глоточку —
Глядь: плыву не в одиночку —
со старухою.

И пока я удивлялся,
Пал туман и оказался
в гиблом месте я,
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.

Я кричу — не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я,
На ветру меня качает...
"Кто здесь?" Слышу — отвечает:
"Я, Нелёгкая!

Брось креститься, причитая, —
Не спасёт тебя Святая
Богородица:
Тех, кто руль да вёсла бросит,
Тех Нелёгкая заносит —
так уж водится!"

Я впотьмах ищу дорогу,
Медовухи понемногу —
только по сту пью.
А она не засыпает —
Впереди меня ступает
тяжкой поступью.

Вот споткнулась о коренья
От большого ожиренья,
гнусно охая.
У неё одышка даже,
А заносит ведь туда же,
тварь нелёгкая.

Вдруг навстречу нам живая
Хромоногая, кривая —
морда хитрая.
"Ты, — кричит, — стоишь над бездной,
Я спасу тебя, болезный,
слёзы вытру я!"

Я спросил: "Ты кто такая?"
А она мне: "Я Кривая —
воз молвы везу".
И хотя я кривобока,
Криворука, кривоока —
я, мол, вывезу...

Я воскликнул, наливая:
"Вывози меня, Кривая, —
я на привязи!
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю —
только вывези!

И ты, Нелёгкая маманя,
На-ка истину в стакане —
больно нервная!
Ты забудь себя на время,
Ты же толстая — в гареме
будешь первая".

И упали две старухи
У бутыли медовухи
в пьянь-истерику.
Я пока за кочки прячусь
И тихонько задом пячусь
прямо к берегу...

Лихо выгреб на стремнину:
В два гребка — на середину!
Ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои — Кривая
да Нелёгкая!
1977

авторитет

26 января 2018 г. 12:00

цитировать |

сообщение модератора
Ольгун4ик , если у стихотворения есть автор, он должен быть обязательно обозначен (в любом виде).

миродержец

26 января 2018 г. 15:39

цитировать | [ ]

Вадимыч , автор есть.

Андрей Олегович Белянин.

цитата
Я привыкну, я устану
Разгибать кольцо событий.
Понемногу перестану
Связывать обрывки нитей
Наших прошлых отношений

магистр

31 января 2018 г. 18:57

цитировать | [ ]

Звезды. Иван Елагин.

Посвящено отцу

Колыхались звездные кочевья,
Мы не засыпали у костра.
Шумные, тяжелые деревья
Говорили с нами до утра.
Мне в ту ночь поэт седой и нищий
Небо распахнул над головой,
Точно сразу кто-то выбил днище
Топором из бочки вековой!

И в дыру обваливался космос,
Грузно опускался млечный мост,
Насмерть перепуганные сосны
Заблудились в сутолоке звезд.

- Вот они! Запомни их навеки!
То Господь бросает якоря!
Слушай, как рыдающие реки
Падают в зеленые моря!
Чтоб земные горести, как выпи,
Не кричали над твоей душой,
Эту вечность льющуюся выпей
Из ковша Медведицы Большой!
Как бы ты ни маялся и где бы
Ни был — ты у Бога на пиру...
Ангелы завидовали с неба
Нашему косматому костру.

За окном — круги фонарной ряби.
Браунинг направленный — у лба.
На каком-то чертовом ухабе
Своротила в сторону судьба.
Рукописи, брошенные на пол.
Каждый листик — сердца черепок.
Письмена тибетские заляпал
Часового каменный сапог.
Как попало, комнату забили,
Вышли. Ночь уже была седа.
В старом грузовом автомобиле
Увезли куда-то навсегда.

Ждем еще, но все нервнее курим,
Реже спим и радуемся злей.
Это город тополей и тюрем,
Это город слез и тополей.
Ночь. За папиросой папироса,
Пепельница дыбится, как еж.
Может быть, с последнего допроса
Под стеной последнею встаешь?
Или спишь, а поезд топчет версты
И тебя уносит в темноту...
Помнишь звезды? Мне уже и к звездам
Голову поднять невмоготу.

Хлынь, война! Швырни под зубья танку,
Жерла орудийные таращь!
Истаскало время наизнанку
Вечности принадлежащий плащ!
Этот поезд, крадущийся вором,
Эти подползающие пни...
Он скулил, как пес под семафором,
Он боялся зажигать огни.
Чащами и насыпями заперт,
Выбелен панической луной,
Он тянулся медленно на запад,
Как к постели тянется больной.

В небе смерть. И след ее запутан,
И хлеща по небу на ура,
Взвили за шпицрутеном шпицрутен
С четырех сторон прожектора!
Но укрывшись тучею косматой,
Смерть уже свистит над головой!
Смерть уже от лопасти крылатой
Падает на землю по кривой.
...Полночь, навалившаяся с тыла,
Не застала в небе и следа.
Впереди величественно стыла
К рельсам примерзавшая звезда.

Мы живем, зажатые стенами
В черные берлинские дворы.
Вечерами дьяволы над нами
Выбивают пыльные ковры.
Чей-то вздох из глубины подвала:
Господи, услышим ли отбой?
Как мне их тогда недоставало,
Этих звезд, завещанных тобой!
Сколько раз я звал тебя на помощь, -
Подойди, согрей своим плечом.
Может быть, меня уже не помнишь?
Мертвые не помнят ни о чем.

Ну а звезды. Наши звезды помнишь?
Нас от звезд загнали в погреба,
Нас судьба ударила наотмашь,
Нас с тобою сбила с ног судьба!
Наше небо стало небом черным,
Наше небо разорвал снаряд.
Наши звезды выдернуты с корнем,
Наши звезды больше не горят.

В наше небо били из орудий,
Наше небо гаснет, покорясь.
В наше небо выплеснули люди
Мира металлическую грязь!

Нас со всех сторон обдало дымом,
Дымом погибающих планет.
И глаза мы к небу не подымем,
Потому что знаем: неба нет.

магистр

5 февраля 2018 г. 14:20

цитировать | [ ]

Солдат, учись свой труп носить,
Учись дышать в петле,
Учись свой кофе кипятить
На узком фитиле,

Учись не помнить черных глаз,
Учись не ждать небес -
Тогда ты встретишь смертный час,
Как свой Бирнамский лес.

Взгляни, на пастбищах войны
Ползут стада коров,
Телеги жирные полны
Раздетых мертвецов,

В воде лежит разбухший труп,
И тень ползет с лица
Под солнце, тяжкое, как круп
Гнедого жеребца.

Должно быть, будет по весне
Богатый урожай,
И не напрасно в вышине
Собачий слышен лай.

О вы, цепные мудрецы,
Мне внятна ваша речь, –
Восстанут эти мертвецы,
А нас покосит меч.

И полевые мужики,
«Ворочая бразды»,
Вкопают в прах, как васильки,
Кровавых дел следы.

Борис Лапин

миротворец

16 февраля 2018 г. 02:24

цитировать | [ ]

Эмили Дикинсон

Я умерла за Красоту —
Но только в гроб легла,
Как мой сосед меня спросил —
За что я умерла.

«За Красоту», — сказала я,
Осваиваясь с тьмой —
«А я — за Правду, — он сказал, —
Мы — заодно с тобой».

Так под землей, как брат с сестрой,
Шептались я и он,
Покуда мох не тронул губ
И не укрыл имен.

(перевод Г. Кружкова)

–––
Мысли – это пустоты тела.
Антонен Арто

философ

16 февраля 2018 г. 10:22

цитировать | [ ]

А. Блок

Всё бытиё и сущее согласно
В великой, непрестанной тишине.
Смотри туда участно, безучастно, –
Мне всё равно – вселенная во мне.

Я чувствую, и верую, и знаю,
Сочувствием провидца не прельстишь.
Я сам в себе с избытком заключаю
Все те огни, какими ты горишь.

Но больше нет ни слабости, ни силы,
Прошедшее, грядущее – во мне.
Всё бытиё и сущее застыло
В великой, неизменной тишине.

Я здесь в конце, исполненный прозренья,
Я перешёл граничную черту.
Я только жду условного виденья,
Чтоб отлететь в иную пустоту.

17 мая 1901

–––
Make weird great again!

миротворец

16 февраля 2018 г. 15:24

цитировать | [ ]

Елена Шварц

Попугай в море

Вот после кораблекрушенья
Остался в клетке попугай.
Он на доске плывет — покуда
Не заиграет океан.

Перебирает он слова,
Как свои шелковые перья,
Упустит — и опять поймает,
Укусит и опять подбросит.

Поет он песню о мулатке
Иль крикнет вдруг изо всей мочи
На самом на валу, на гребне,
Что бедный попка водки хочет.

И он глядит так горделиво
На эту зыбкую равнину.
Как сердце трогает надменность
Существ беспомощных и слабых.

Бормочет он, кивая:
Согласен, но, однако…
А впрочем, вряд ли, разве,
Сугубо и к тому же…

На скользкой он доске
Сидит и припевает,
Бразилия, любовь
Зажаты в желтых лапах,

Косит он сонным глазом,
Чтоб море обмануть:
Год дэм!.. В какой-то мере
И строго говоря…

А волны все темней и выше,
И к ночи океан суровей,
Он голову упрячет в перья
И спит с доверчивостью детской.

И растворяет тьма глухая
И серый океан косматый
Комочек красно-золотистый,
Зеленый и голубоватый.

–––
Мысли – это пустоты тела.
Антонен Арто

миротворец

17 февраля 2018 г. 14:17

цитировать | [ ]

Евгений Рейн

Холодный песок прибалтийский
Замешан на талом снегу,
Как хочется мне проболтаться!
А вот не могу, не могу.

Ангиной во мне наболели,
И стали как будто сродни
Последние числа апреля
И первые майские дни.

Над льдистой разрухой залива,
Норд-весту попав на прицел,
Стою, бормочу торопливо,
Что к месту сказать не сумел.

Мне больше не сладить с гортанью,
Как скоро меня извели!
И вот я причислен к молчанью
Холодной и дерзкой земли.

–––
Мысли – это пустоты тела.
Антонен Арто

магистр

18 февраля 2018 г. 03:07

цитировать | [ ]

Юрий Нестеренко. Кай

Убирайся, глупая девчонка!
Кто вообще пустил тебя сюда?
Кто сказал, что красные ручонки
Мне милей сияющего льда?

Да, я помню розы, помню лето -
Что с того? Отныне здесь мой дом.
Ну и что, что ты прошла полсвета?
Разве я просил тебя о том?

Эти взгляды жалкие бросая,
Оглашать рыданиями холл
Глупо, и не стой на льду босая -
Ты расплавишь мой зеркальный пол.

Ты б остановилась на пороге,
Прежде чем мне портить тут полы,
И взглянула б, как мои чертоги
Высоки, прозрачны и светлы.

Их опишет только слово "чудо"
В вашем примитивном языке -
И ты будешь звать меня отсюда
В конуру на тесном чердаке?!

К розам, что пошлей чертополоха?
Нюхать пыль? И слушать бабкин храп?
Кто тебе сказал, что мне здесь плохо?!
Кто тебе сказал, что я здесь раб?!

Только здесь я и обрел свободу,
Только здесь я, наконец, прозрел,
Осознав реальную природу
Якобы высоких чувств и дел:

Это вы — рабы своих страстишек,
Глупой веры, гаденькой любви,
Каковая попросту излишек
Суррогатов опия в крови.

Вы жалки, грязны и бестолковы,
Разум ваш — беспомощен и слаб,
Ну а мой — разбил свои оковы
И теперь хозяин, а не раб!

Для чего мне ваши боль и муки?
Хоть одну причину скажешь ты?
Красота? Но красота науки
Есть вершина всякой красоты.

Посмотри на своды этой залы
И ответь мне честно на вопрос -
Эти совершенные кристаллы
Разве не красивей пошлых роз?

Ты свой путь проделала напрасно,
Но уж раз ты здесь — хотя бы глянь,
Как математически прекрасна
Каждая сияющая грань!

Холод есть условие порядка -
И структур кристаллов, и ума,
А горячее ведет к упадку -
Ты могла бы вывести сама...

Впрочем, я забыл, с кем спорю, каюсь -
Прижимая кулачки к груди,
Ты лишь плачешь и привносишь хаос...
Разговор окончен. Уходи.

Ох, ну до чего же ты строптива!
Дай мне насладиться тишиной!
Впрочем... есть одна альтернатива,
Если ты так хочешь быть со мной.

Посмотри направо, видишь — полка?
Там ларец... дотянешься как раз.
А в ларце — открыла? — два осколка.
Этот — в сердце, а вот этот — в глаз.

Ты сюда явилась добровольно,
Как и я, хоть цель была другой...
Это быстро и совсем не больно.
Ну, решай же. Выбор за тобой.

2018

магистр

22 февраля 2018 г. 03:16

цитировать | [ ]

Иван Елагин. И лист мелькает

Кленовый лист – совсем не флаг Канады,
но подчиняет мысли, чувства, взгляды,
но – он часов осенних господин.
Он – цвета крови не вполне арийской,
и русский крест под надписью английской,
быть может, вижу нынче я один.

Как будто не всерьез, а понарошку
умелец врезал в мраморную крошку
и восемь цифр, и между ними – нить.
Да, здесь, у древних вод Мононгахилы,
конечно, будут новые могилы.
Америка умеет хоронить.

Но, красный лист, не прерывай же танца!
Кружи привычный взгляд американца
и прорезями дивными сквози,
пускай хотя на миг отступит горе,
как свечка во Владимирском соборе,
то вверх, то вниз, то вверх, то вниз скользи.

Былое, отворись, отдерни шторку,
дай повидать Владимирскую горку,
Харбин, Саратов – всю колоду карт,
все – либо цвета крови, либо смоли,
жизнь рассеклась на две неравных доли,
в июне оборвался месяц март.

А карты – липа, ни одной без крапа,
без фетра шляпа и пальто без драпа,
а в пригородах бомбы и пальба,
а позже – вовсе жребий неизвестен,
и лишь один великий драп нах вестен –
глядишь, еще да вывезет судьба.

… Но я строку печально обрываю,
я, как овчарка, мчусь вослед трамваю –
нет, не догнать, и осень на дворе.
Продлись хоть миг, наш век недолговечный,
а дальше – только крест восьмиконечный
и всю судьбу вместившее тире.

Упасть, ползти на ослабевших лапах,
земли осенней втягивая запах,
он все слабее – зимний воздух чист.
Пора покою, и пора порядку,
лишь кружится, впечатанный в сетчатку,
кленовый лист, кленовый красный лист.

магистр

24 февраля 2018 г. 07:37

цитировать | [ ]

Александр Кабанов

* * *
Бог еще не прикрыл этот грязный, гнилой бардак,
и устроить всемирный потоп еще не готов,
потому, что люди исправно выгуливают собак,
потому, что люди послушно прикармливают котов.

И пускай они убивают других людей и богов,
пишут жуткие книги, марают свои холсты,
не хватает крепкой руки и просоленных батогов:
человечество – это прислуга для красоты.

Мы живем для того, чтоб коровам крутить хвосты,
добывая роуминг, пестуя закрома,
подражаем птицам, рожаем в горах цветы,
красота такая, что можно сойти с ума.

Обхватив колени, сидишь на исходе дней,
и глаза твои, запотевшие от вина –
видят бледных всадников, всех четырех коней,
а за ними – волны и новые племена.

10.02.2018

–––
Правильное положение граблей определяется тем, что вы собираетесь с ними делать - наступать или работать.

миротворец

1 марта 2018 г. 12:17

цитировать | [ ]

Константин Симонов

ЛЕТАРГИЯ

В детстве быль мне бабка рассказала
Об ожившей девушке в гробу,
Как она металась и рыдала,
Проклиная страшную судьбу,

Как, услышав неземные звуки,
Сняв с усопшей тяжкий гнет земли,
Выраженье небывалой муки
Люди на лице ее прочли.

И в жару, подняв глаза сухие,
Мать свою я трепетно просил,
Чтоб меня, спася от летаргии,
Двадцать дней никто не хоронил.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мы любовь свою сгубили сами,
При смерти она, из ночи в ночь
Просит пересохшими губами
Ей помочь. А чем нам ей помочь?

Завтра отлетит от губ дыханье,
А потом, осенним мокрым днем,
Горсть земли ей бросив на прощанье,
Крест на ней поставим и уйдем.

Ну, а вдруг она, не как другие,
Нас навеки бросить не смогла,
Вдруг ее не смерть, а летаргия
В мертвый мир обманом увела?

Мы уже готовим оправданья,
Суетные круглые слова,
А она еще в жару страданья
Что-то шепчет нам, полужива.

Слушай же ее, пока не поздно,
Слышишь ты, как хочет она жить,
Как нас молит — трепетно и грозно —
Двадцать дней ее не хоронить!

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

магистр

8 марта 2018 г. 20:13

цитировать | [ ]

Виктор Верстаков

Лейтенант из Царандоя

В Кабуле весенняя мода
на все, даже на паранджу…
Рассматриваешь пешеходов,
а я на тебя погляжу.

Здесь женщины в цвете небесном,
иконном, рублевском почти.
Но, впрочем, тебе не известно
про наши иконы. Прости.

Идешь по большому Кабулу,
сын маленького кишлака.
Среди многолюдного гула
тебе неуютно пока.

Дуканы, жаровни, машины,
навесы, витрины, лотки…
И женщины, словно кувшины,
блистательны и высоки.

Детали столичного быта
тебе интересны всерьез.
И манят глаза, что сокрыты
под сеткой из конских волос.

В селении высокогорном
другие фасон и цвета:
там женщины горбились в черном,
смотрели сквозь нити холста.

И мать, провожая, всплакнула
под грубою той паранджой…
Был красен твой путь до Кабула
от крови своей и чужой.

Ты думал, что рай тебе снится
на узком врачебном столе,
открытые женские лица
увидев на грешной земле.

Одетые в белые ткани,
медсестры стояли вокруг,
когда ты в наркозном тумане
боялся коснуться их рук.

Нас женщины в черном — рожают,
нас женщины в белом — хранят,
в лазурном — любовью сражают,
украдкою бросивши взгляд.

Но вся их небесная мода
тебе поклониться должна:
ты — в сером, под цвет небосвода,
в котором дымится война.

магистр

8 марта 2018 г. 22:40

цитировать | [ ]

Алексей Толстой. Чужое горе

В лесную чащУ богатырь при луне
Въезжает в блестящем уборе;
Он в остром шеломе, в кольчатой броне
И свистнул беспечно, бочась на коне:
«Какое мне деется горе!»

И едет он рысью, гремя и звеня,
Стучат лишь о корни копыты;
Вдруг с дуба к нему кто-то прыг на коня!
«Эй, кто за плечами там сел у меня?
Со мной, берегись, не шути ты!»

И щупает он у себя за спиной,
И шарит, с досадой во взоре;
Но внемлет ответ: «Я тебе не чужой,
Ты, чай, об усобице слышал княжой,
Везешь Ярослава ты горе!»

«Ну, ври себе! — думает витязь, смеясь, -
Вот, подлинно, было бы диво!
Какая твоя с Ярославом-то связь?
В Софийском соборе спит киевский князь,
А горе небось его живо?»

Но дале он едет, гремя и звеня,
С товарищем боле не споря;
Вдруг снова к нему кто-то прыг на коня
И на ухо шепчет: «Вези ж и меня,
Я, витязь, татарское горе!»

«Ну, видно, не в добрый я выехал час!
Вишь, притча какая бывает!
Что шишек еловых здесь падает вас!»
Так думает витязь, главою склонясь,
А конь уже шагом шагает.

Но вот и ступать уж ему тяжело,
И стал спотыкаться он вскоре,
А тут кто-то сызнова прыг за седло!
«Какого там черта еще принесло?»
«Ивана Васильича горе!»

«Долой вас! И места уж нет за седлом!
Плеча мне совсем отдавило!»
«Нет, витязь, уж сели, долой не сойдем!»
И едут они на коне вчетвером,
И ломится конская сила.

«Эх, — думает витязь, — мне б из лесу вон
Да в поле скакать на просторе!
И как я без боя попался в полон?
Чужое, вишь, горе тащить осужден,
Чужое, прошедшее горе!»

миротворец

23 марта 2018 г. 13:15

цитировать | [ ]

Хосе Сантос Чокано

ЛЮБОВЬ СЕЛЬВЫ

Я стать хочу ничтожным пауком,
вокруг тебя плетущим паутину,
чтобы опутать ею, как вьюнком
твоих волос цветущую вершину.

Стать червяком, отдать машинам нить,
которую я прял в терпенье долгом,
чтоб в ткань тугую стан твой заточить,
твое дыханье чувствуя под шелком.

Когда ж сумеет совладать душа
с безудержным гореньем, с жаром диким,
я захочу преодолеть, спеша,
ступени между малым и великим!

Стать деревом — укрыть тебя в тени,
прижать тебя к своей расцветшей кроне,
ковер из листьев постелить — усни,
упав в мои горячие ладони.

Стать омутом — спиралью скользких струй
скрутить тебя и, на устах любимых
запечатлев бездонный поцелуй,
похоронить навек в своих глубинах.

Я — лес: найди дорогу сквозь туман!
Я — грот: зажги свечу под сводом ночи!
Я — кондор, ягуар, удав, кайман...
Лишь прикажи, я стану всем, чем хочешь!

Став кондором, я взмою к облакам,
поймаю клювом луч, что в небе реял,
и, вниз слетев, крыло тебе отдам,
чтоб из него ты смастерила веер.

Удавом став, я торс твой обовью,
браслетами сомкну твои запястья
и, сдавливая красоту твою
кольцом смертельным, сам умру от счастья.

Кайманом став, я, как дракон у стоп
прекрасной феи, лягу на пороге
и буду злобно скалить зубы, чтоб
никто не смел войти в твои чертоги.

Я стану ягуаром и, любя,
тебя похищу, увлеку в чащобы
и раздеру зубами тело, чтобы
увидеть, есть ли сердце у тебя.

(перевод — В.Резниченко)

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"