|
АРКАНАРСКИЙ ЦИКЛ
Братьям — спасибо!
16 октября 2005.
ЗАПЕВКА
А у нас в Арканаре – дыра на дыре;
Просто некуда ставить заплаты…
Убирайся, прохожий с дороги скорей;
Вновь звенят чёрной гвардии латы.
А у нас в Арканаре – дыра на дыре;
Не хватает уже людям хлеба…
Вот игра у мальчишек в соседнем дворе,
Каждый хочет играть дона Рэбу.
А у нас в Арканаре – дыра на дыре;
Грязи столько – не выбрать лопатой.
Вон соседа казнили вчера на заре,
Дескать, рыжий он и конопатый.
А у нас в Арканаре – дыра на дыре;
Небо скрыто, как чёрной сутаной.
Хоть король у нас новый, и он постарел.
Всяк карьеру творит на обманах.
А у нас в Арканаре – дыра на дыре;
Брат доносит дворянам на брата,
Затупились давно наконечники стрел,
И казнён был Арата Горбатый.
А у нас в Арканаре – дыра на дыре;
Полстраны уже мором объято…
Менестрель чужестранный, что весь в серебре,
Тихо песню поет про Румату.
18 октября 2005.
МЕМУАРЫ
Постаревший Румата
Сидит за столом,
Сочиняя в тиши мемуары.
На груди его – шрам,
А на сердце – надлом
От того, что стряслось в Арканаре.
Он давно не Румата,
Он просто Антон,
Да и тот тоже стар, что резонно…
И летит из груди
Подавляемый стон,
Чередой подпираемый стонов.
Перед взглядом его
Снова Кира встаёт
Со стрелою трепещущей в горле,
Только вот без лица;
Он не вспомнит её,
Но вот горло сжимается горем.
Из-под клавиш летят
За строкою – строка,
За страницею следом – страница.
Снова холод меча
Ощущает рука.
Не покой, только бой ему снится.
Ах, как жаль, что нельзя
Стать опять молодым
И опять побывать в Арканаре…
Все в морщинах лицо,
Голова, словно дым,
Сочиняет Антон мемуары.
18 октября 2005.
НАБЛЮДАТЕЛИ
Если в доброй руке меч по-доброму сжат,
Если добрые стрелы на луках дрожат,
Сделай шаг, и тогда сам сумеешь понять,
Как узка между жизнью и смертью межа.
Рога взрёв, свист стрелы, хриплый голос: «Вперёд!»,
И уже рать на рать чёрной массою прёт.
Лязг мечей, звон щитов, стоны, вопли и кровь…
Кто удачу, кто смерть в этой битве найдёт?
Жаль врага; он такой же мужик, как и ты,
Только, где полумесяц, он носит кресты,
Но вот наземь упал и лежит недвижИм,
Пораженный ударом твоей доброты.
…отключает дежурный огромный экран;
Ему плохо от крови, что хлещет из ран.
За ударом удар что-то по сердцу бьет,
Как по замка воротам колотит таран.
19 октября 2005.
СТИХОТВОРЕНИЕ ЦУРЭНА,
НЕОСТОРОЖНО ПРОЦИТИРОВАННОЕ
ДОНОМ ТАМЭО В ДОМЕ У ДОНЫ ОКАНЫ
Как лебедь с подбитым крылом
Взывает тоскливо к звезде,
Так я в ожиданье больном
Томлюсь; нет покоя нигде.
Я за ухо вставил перо,
У белого лебедя взяв,
Но кто отрубил топором
Весёлый мой прежний мой нрав?
Ну, где ты, любимая? Жду!
Ну, что же так дразнишь меня?
Уж птицы запели в саду,
Как знак наступления дня.
Наверно, уже не придешь…
Все это, наверно, игра…
И, взяв нежно под руку ложь,
К поэту приходит хандра.
19 октября 2005.
ПРЕКРАСНАЯ ДОНА ОКАНА
О, прекрасная дона Окана,
При своей красоте так желанна,
Но заметьте, что очень уж странно,
Что к ней доны совсем не спешат.
Воевавшие: рана на ране,
Не дрожавшие на поле бранном
Пред ее будуаром дрожат.
Не страшились меча с арбалетом,
Коль не бой, так дуэль, и при этом,
Получая от Смерти приветы
Каждый год, каждый день, каждый час.
Что трясетесь листами под ветром?
Что краснеете, словно рассветы?
Не понять мне никак, доны, вас!
Да, у доны прекрасной Оканы
Нет в лице и нет в теле изъянов.
На дуэль за нее неустанно
Дон за доном пошли бы гурьбой.
Только ночью, толпой окаянной
Распластают тебя, как барана,
Как быка поведут на убой.
Познакомишься с Башней Веселой,
Где справляются ловко с крамолой;
Книгочеев обоего пола
Там пытают всю ночь напролет,
И предстанешь младенчиком голым
Перед Рэбой самим, и на кол он
Мановеньем мизинца пошлет.
18 – 19 октября 2005.
МАРШ СЕРОЙ ГВАРДИИ
Вышел бог из болот по колено в грязи
И не слово принес в этот мир он, но меч.
Наповал тем мечом несогласных разил,
Отделяя им глупые головы с плеч.
Нам не нужно мечей, коли есть топоры,
Чтобы глупые головы с плеч отделять.
Пусть живут книгочеи, но лишь до поры;
Срок придёт, и начнем топорами махать.
Наша серая рота шагает во тьму,
Лишь стучат сапоги, точно молота стук.
Дону Рэбе мы верим – отцу своему;
Он один объяснит нам кто враг, а кто друг.
Он один объяснит: кто – в огонь, кто – на кол.
Ох, и мразь книгочеи; все беды от них!
В роты серые каждый затем лишь пошел,
Чтобы шумный народец немного притих.
19 октября 2005.
СОНЕТ ЦУКРЭНА О ЗАПРЕТНОЙ ЛЮБВИ
Холмы прохладной пены – два бедра,
А груди – как две кисти винограда…
Пускай святому Мике ты сестра,
Но мне-то нет! Приди, моя отрада!
Лишь сласти обладания мне надо,
Чтоб я согрелся, словно от костра.
И эта смесь из теплоты с прохладой
Не даст нам спать до самого утра.
Как сладостно сплетаться нам в одно,
Там становясь, подобно Ботсы сплавам.
Помочь сумеет этому вино
Любое, лишь бы нам оно по нраву
Прийтись сумело б, и пыланью тел
Никто не смог бы положить предел.
24 октября 2005.
ИРУКАНСКИЙ ПИРАТ
Пропитан ируканским и прокурен,
И черная повязка на глазу.
Сумею не поддаться буре-дуре,
Сумею паруса спустить в грозу.
Все может уроженец Ирукана,
С рожденья взятый морем в оборот.
Где нет татуировки, там есть рана,
А где нет раны, там – наоборот.
И знаком отличительным пирата
Повисла в ухе медная серьга…
Мне мой корабль роднее даже брата,
Сестра, как мачта, так не дорога.
Плыву вперёд, с любой волною споря,
Поёт мне ветер шалый свой мотив…
Покуда есть на этом свете море,
И я на этом свете тоже жив.
25 октября 2005.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ ГУРА СОЧИНИТЕЛЯ
Увядший лист так рухнул тяжело
На душу мне… лежит и не поднять!
И тишиной, как топором, крыло
Перерубили, чтоб не смел летать.
Как собственных детей, своей рукой
Я книги покидал свои в огонь,
Ценою смерти их, купив покой…
И лишь от пепла чешется ладонь.
И я согласен с теми, кто роман
Считает мой бесхитростным враньем,
Пошел я ради славы на обман…
(Так серое пропело воронье!)
Легко Цурэну; за границу он
Сумел уехать, кинув Арканар,
Я ж, серостью и чернью побежден,
На благостный покой сменил свой дар.
Над Арканаром клУбится туман,
Лик Солнца каждый день уныл и хмур…
Но все-таки пишу тишком роман,
Не зря я прозван: Сочинитель Гур.
11 июня 2010.
ЗАПРЕЩЁННЫЙ СВЕТСКИЙ РОМАНС,
ПРОПЕТЫЙ ПЬЯНЫМ ОТЦОМ КАБАНИ
Я, как цветочек аленький
в твоей ладошке маленькой.
Сорвала ты меня
на солнечной проталинке
среди сиянья дня.
Тебе – цветочек нравится,
мне – ты – моя красавица.
И нам не надо слов;
с любовью сможем справиться
за несколько часов.
Чтоб лишних слов не тратить, я
сожму тебя в объятиях…
И ты имей в виду:
всё тело без изъятия
я в ласке обойду.
Я, как цветочек аленький
в твоей ладошке маленькой,
а может, ты в моей?..
Связала нас баталия
любви на много дней.
Как солнечным сиянием,
полна ты обаянием…
И хоть закончен «бой»,
хотел бы утро раннее
всегда встречать с тобой.
11 июня 2010.
СТИХОТВОРЕНИЕ ЦУРЭНА,
ПРОЦИТИРОВАННОЕ ДОНОМ СЭРОЙ
(ОПЯТЬ ЖЕ В ПЬЯНОМ ВИДЕ)
Зачем увяли все цветы
в таинственном саду любви?
Зачем меня забыла ты?
Послушай, вспомни, позови!
И снова я к тебе приду,
как в тот волшебный день, когда
и ты, и я – в одном бреду,
где я – огонь, а ты – вода
(а может быть, наоборот!)
рождали тайну на двоих…
Но время движется вперёд;
и нет тебя. Есть только стих,
что я писал без суеты,
припоминая сласти дни:
зачем завяли все цветы
в таинственном саду любви?
11 июня 2010.
ЗАПРЕЩЁННЫЙ СВЕТСКИЙ РОМАНС,
ПРОПЕТЫЙ ПЬЯНЫМ ОТЦОМ КАБАНИ
(Из АРКАНАРСКОГО ЦИКЛА)
Я, как цветочек аленький
в твоей ладошке маленькой.
Сорвала ты меня
на солнечной проталинке
среди сиянья дня.
Тебе – цветочек нравится,
мне – ты – моя красавица.
И нам не надо слов;
с любовью сможем справиться
за несколько часов.
Чтоб лишних слов не тратить, я
сожму тебя в объятиях…
И ты имей в виду:
всё тело без изъятия
я в ласке обойду.
Я, как цветочек аленький
в твоей ладошке маленькой,
а может, ты в моей?..
Связала нас баталия
любви на много дней.
Как солнечным сиянием,
полна ты обаянием…
И хоть закончен «бой»,
хотел бы утро раннее
всегда встречать с тобой.
11 июня 2010.
СТИХОТВОРЕНИЕ ЦУРЭНА,
ПРОЦИТИРОВАННОЕ ДОНОМ СЭРОЙ
(ОПЯТЬ ЖЕ В ПЬЯНОМ ВИДЕ)
(Из АРКАНАРСКОГО ЦИКЛА)
Зачем увяли все цветы
в таинственном саду любви?
Зачем меня забыла ты?
Послушай, вспомни, позови!
И снова я к тебе приду,
как в тот волшебный день, когда
и ты, и я – в одном бреду,
где я – огонь, а ты – вода
(а может быть, наоборот!)
рождали тайну на двоих…
Но время движется вперёд;
и нет тебя. Есть только стих,
что я писал без суеты,
припоминая сласти дни:
зачем завяли все цветы
в таинственном саду любви?
12 июня 2010.
СОНЕТ ЦУРЭНА
(Из АРКАНАРСКОГО ЦИКЛА)
Как лист увядший падает на душу,
приходит боль негаданно, нежданно.
И мчатся мысли птичьим караваном
в надежде отыскать иную сушу.
Болит душа. И сердце бьётся глуше.
Но ум стихи рождает неустанно.
Мне непонятно лишь одно и странно;
зачем горящий факел слова тушат?
Наверно в темноте брести им лучше,
и наносить из тьмы удобней раны…
Стихи мои рождают постоянно
любовь и боль, лишь мерзкие кликуши
ругая их, поют народу в уши,
что, дескать, для меня они – бараны…
|
цитировать
