Диктор — Игорь Кашинцев
Страна: |
Россия |
Дата рождения: | 17 июня 1932 г. |
Дата смерти: | 11 декабря 2015 г. (83 года) |
Игорь Константинович Кашинцев — советский и российский актёр театра и кино, народный артист Российской Федерации (2003).
Родился и вырос в Москве. В 1955 году окончил Школу-студию МХАТ. Сменил в творческой биографии многие коллективы (ЦТСА, театр Группы советских войск в Германии, Новый драматический театр, Театр на Малой Бронной, театр Анны Макагон «У камина», МХАТ им. А. П. Чехова, Театр Сатиры), с 1993 года он в труппе театра имени Маяковского.
В кино начал сниматься с 1963 года, его дебют — Иван в фильме «Герр Иван» (ГДР). В советском кино дебютом Кашинцева стала эпизодическая роль в фильме «Июльский дождь». Снялся более чем в 120 фильмах. Его экранная судьба сложилась так, что главный его образ — это бюрократ-бандит-мошенник, но обязательно с обаятельной улыбкой: «Я играл очень много эпизодов. В основном бандитов я играл, — вспоминает артист. — Самая серьезная работа — это с Михаилом Козаковым делали «Визит дамы», где я играл бургомистра. Потом с Александром Лазаревым был сериал «Мелочи жизни», я тоже играл такого скользкого человека, но эта работа мне нравилась. Я очень много играл «Фитилей». Сейчас его закрыли, а у меня осталось, мне подарили 30 «Фитилей» с моими сюжетами».
Известен как эстрадный исполнитель чтением произведений Чехова, Аверченко, Зощенко. В качестве чтеца выступал в Московской государственной филармонии.
Еще одна грань творчества актера — политическая сатира. У него есть сборник «Жёлтый агат» и публикации в литературных журналах. В советское время политическая сатира всегда была на грани, и, по словам Кашинцева, однажды он лично почувствовал на себе недремлющее око государства: «Однажды за мое стихотворение меня чуть не увезли на черной «Чайке». У меня есть книжка «Желтый агат». Там есть «Черная Чайка» стихотворение. Я прочел его на одном банкете, после этого мне сказали, что Игорь Константинович торопится домой, посадили в черную «Чайку» и отправили … действительно домой. К счастью, — рассказывает он. — Тогда просто не пропускали, я писал в стол».