Собраны произведения, впервые напечатанные после газетных первоисточников.
В номере «Смоленского вестника» от 7 мая 1906 года мы находим статью без подписи[64]. На следующий день в газете появляется окончание[65], и оно уже подписано: Б. Р-нъ.
Статья называется «О Хлудовской фабрике (Рассказ рабочего)». Фабрика эта прядильная и находится в селе Ярцеве Духовщинского уезда Смоленской губернии. Время написания статьи — весна. Все сошлось, не правда ли?
А тогда загадочный «Б. Р-нъ» — это Бѣляевъ Романъ, слегка переделанное написание имени по старой норме: Бѣляевъ Александръ Романовъ.
И 7 (20) мая 1906 года отныне должно считаться вехой в истории русской литературы — это начало литературной деятельности писателя А. Р. Беляева....
Своей статье Беляев предпослал эпиграф:
Все рабочие в убогости,
А на них большие строгости.
(Из «Фабричной „Камаринской“»)
Это фраза из второго куплета, а вот — первый:
Эх и прост же ты, рабочий человек!
На богатых гнешь ты спину весь свой век.
У Морозова у Саввушки завод,
Обирают там без жалости народ.
Историки считали песню анонимной или приписывали ее разным авторам. И лишь когда кончилась советская власть, вспомнили, что Л. Д. Троцкий в автобиографии еще в 1930 году признался: «Фабричную „Камаринскую“» сочинил он — в 1882 году, в тюрьме города Николаева, вдохновленный Морозовской стачкой.
Нынешние фабричные порядки Беляев описывает так:
«На Хлудовской ткацко-прядильной фабрике живет без малого 7000 человек, а именно: 2800 мужчин и 4000 женщин. Фабричные здешние — крестьяне из ближних мест, дальних малое число. Они не развязались с землей. Они полу-крестьяне, полу-фабричные. С 17 апреля 1906 года заведены новые условия найма. Прежде наём был на срок определенный — на полгода. Теперь наём на срок неопределенный. Это значит, что рабочего контора может уволить, когда угодно, лишь предупредив его за 2 недели. Работают в 2 смены. Смена дённая: 4 часа утра — 8 ½ часа утра; до 1 часу дня эта смена уже не работает; с 1 часу дня и до 5 ½ часа дня; итого дённая смена работает 9 часов. Смена ночная: 5 ½ часов вечера — 10 ч. вечера; от 8 ½ утра до 1 часу дня. <…> На фабрике значит сейчас 9-часовой рабочий день. Это потому, что не хватает хлопка, а так как все рабочие сдельные, то конторе от этого не убыток. <…>
Ткачи и прядильщики… вырабатывают… 16–17 рублей в месяц. <…> На ватерах (ватерных машинах)… [в] месяц… вырабатывают рублей 7–8. На ватерах дисконтёрщик много очень „мудрит“ на расценках и книжках, половина заработной платы рабочих на ватерах остается в руках у дисконтёрщика. На банкаброссах (машины)[66]… вырабатывают… 7–12 рублей в месяц. Мотальщицы 5–7 рублей в месяц. Сортировщики подённо 40–45 к. Конторский штат 300 человек. Конторские мальчики получают 10 рублей в месяц. Конторщики — 25, 30, 40, 60, 70. Директор фабрики получает 12 тысяч в год. Мастер прядильного цеха 200 рублей в месяц.
<…> За прогул 1 дня пишут штраф в 2 дня платы. Подмастерье Копарей на ватерах жестоко штрафует. <…> Ночной надсмотрщик Л-н немилосердно штрафует, избивает почем зря, озорничает и издевается над женщинами. Новый директор А. И. Минофьев стал очищать фабрику от старожилов. 3 недели тому назад рассчитали рабочего Ивана Карпова, проработавшего на фабрике 30 лет. Иван Карпов пошел к директору за пособием за верную службу. А директор Минофьев сказал: „Ишь, старые, вас на воду сажать надо, а не пособие вам давать“. Карпов поехал добиваться
--">своего в Смоленск к фабричному инспектору. Тот обещал приехать и расследовать; пока что его не видно.
<…> 6 с половиной тысяч рабочих живут в фабричных спальнях. Фабричные спальни находятся на фабричном дворе. <…> Еще недавно у ворот была вывеска: „посторонним, особенно господам жидам, вход строго воспрещается“. Но теперь слова „особенно господам жидам“ замазаны. Под спальни отведено 20 деревянных корпусов по 32 каморки в каждом корпусе, в каждой каморке по 6 человек. <…> В… каморках спят по 2 на одной кровати. <…> В семейной казарме… [в] каждой каморке 4 семейства; ребята живут тут же при родителях, хоть до 18 лет. <…>
В казармах большая сырость. Много клопов, крыс, мышей, блох и проч. Вентиляции нет. <…> Тараканы покрывают стены казарм. <…> Во время сна они залезают в уши и человек 10 каждое утро идут к доктору таскать из ушей тараканов. Чтобы морить тараканов раньше был специальный тараканщик. Летом прошлого года его рассчитали. В этом году после Пасхи рабочие попросили, чтобы снова наняли тараканщика. Администрация предложила рабочим самим найти тараканщика и нанять его на свой, рабочих, счет. Рабочие отказались. Тараканщика нет. Тараканы заедают людей. В казармах часто бывают пропажи вещей, потому что воруют друг у друга».
Выясняется, правда, что:
«При фабрике есть большая школа в красивом здании. Заведующий 1, учителей 5, учительниц 3–4. Учатся в школе 900 человек мальчиков и девочек, дети рабочих. За зиму в школе было 2 забастовки: <…> Дети… не хотели учиться тогда, когда фабрика не работала. <…> Есть немалая библиотека. <…> Очень много беллетристики, есть и естественнонаучные книжки; но по общественным вопросам нет совсем».
Так что политическому развитию масс администрация мешает, как может. В силу чего наблюдается упадок нравов:
«Пьянство сильно развито. <…> На станции две пивных, да в заводском Ярцеве четыре, итого 6 пивных; в заводском Ярцеве еще два трактира и одна монополька. Да еще на станции буфет. По праздникам много пьяных на улицах. Дерутся промеж себя и бьют евреев. Каждое воскресенье бьются на кулачках стенка на стенку, казарма на казарму. В этом году весь Великий пост бились на кулачках».
На церкви тоже глаз не отдыхает…
«В фабричной церкви священником состоит Геронтий Каверзнев. За венец берет 3 рубля. В прошлом году 8 ноября (архангела Михаила) сказал проповедь: „вы бунтуете здесь на земле и требуете равенства. А на небе и то равенства нет, и там не бунтуют. Вот, например, архангел Михаил — архангел, значит там начальство и ангелы его слушают“. Диакона Иванова о. Геронтий прогнал со скандалом (дрались книгами в церкви во время обедни)».
Еще хуже обстоит дело с заботой о теле:
«Большая детская смертность: 6–7 гробиков каждый день несут на погост. <…> Больница: один доктор-акушер, один доктор, две фельдшерицы, одна акушерка. <…> Зубы рвет фельдшер. Зубного врача нет».
Впрочем, лекарства отпускают, и аптека имеется. Но —
«…против всех болезней касторка и валерьянка. <…> Больных кормят в больнице горохом. Раньше был хороший доктор Б. А. Соколов; теперь же больницей заведует зять Хлудовой врач А. Н. Гончаров».
Объективности ради Беляев не счел нужным скрывать, что «больных после выздоровления (значит, кто-то все-таки выздоравливал. — З. Б.-С.) отправляют на поправку в имение Хлудовой „Яковлево“, где содержат хорошо».
Вывод:
«„Все рабочие в убогости, а на них большие строгости“, как поет песня».
Но еще месяц Беляев провел в Ярцеве, присылая оттуда репортерские заметки. Литературная ценность их невелика, но как голос и памятник эпохи они весьма любопытны.
Вот первая после статьи корреспонденция. Подписана: «Б. Р.»[70].
«4-го мая здешние рабочие с Хлудовской фабрики выработали целый ряд требований и предъявили их администрации».
Далее следует перечень требований в шестнадцати пунктах. Среди них, под номером 12, такое:
«Чтобы на счет фабрики наняли тараканщика морить тараканов».
Но и прочие требования совпадают, в основном, с теми упреками, которые предъявил фабричной администрации Беляев в своей статье. Поскольку требования рабочих были оглашены за 3 дня до появления беляевской статьи, становится понятным, кто чем вдохновлялся. В конце репортажа с удовлетворением отмечен рост политической сознательности ярцевских пролетариев:
«В среду, 3-го мая, через ст. Ярцево проезжал поезд с 2 арестантскими вагонами с политическими, увозимыми на Москву. Поезд стоял 20 минут. И. Д. Зорин, отправленный из Смоленской тюрьмы, все время держал агитационную речь к случайно находившимся на платформе рабочим. Те отнеслись очень сочувственно. Поезд тронулся, и из обоих вагонов послышалась „Марсельеза“. Рабочие махали красным».
Те же чувства обуревают Беляева и неделю спустя:
«Во вторник 9 мая из Духовщинской тюрьмы доставили на ст. Ярцево шесть политических для отправки в Смоленскую тюрьму. День был праздничный; фабрика не работала. На станцию пришло много рабочих „посмотреть политиков“, пока они дожидались поезда, который приходит в Ярцево в 2 часа дня. Отношение рабочих к политикам было дружественное. Подносили цветы, булки, папиросы»[71].
Но к концу мая вера в пролетариат была сильно подорвана:
«Рабочие Ярцевской мануфактуры, как известно, предъявили экономические требования. <…> Петицию понесла к хозяйскому дому целая смена рабочих. Рабочим предложили выбрать депутатов».
Рабочие их избрали.
«Депутатов позвали в хозяйский дом и пообещали… прибавить жалованья…»
После чего депутаты —
«…пришли к рабочим и сказали, чтоб рабочие подождали как распорядится управление, „если не хотите так работать, то придется повесить замок на фабрику“. Конечно, рабочие начали ждать. <…>
На днях приехала владелица фабрики. Рабочие пошли к ней. Г-жа Хлудова заплакала и сказала:
— Сейчас я ничего не могу сделать, потому что дом и ковры продала… А если вы совсем фабрику остановите, то я совсем пропаду, у меня самой ничего нет.
Рабочие, конечно, поверили и согласились работать на старых условиях.
Потом 22 мая отслужили молебен, администрация детям раздавала конфекты, а взрослым давала денег на водку.
Так кончилось всё наше „рабочее движение“»[72].
Поэтому два последних репортажа из Ярцева[73] посвящены сходкам, организованным заезжими агитаторами социал-демократами в ближайшем к фабрике лесочке. Собранные рабочие проголосовали за резолюции в поддержку гонимых депутатов-социалистов Государственной думы. На этом поток корреспонденций о происходящем на Хлудовской фабрике иссяк. Надо думать, по причине отъезда автора из Ярцева.
«Смоленский вестник» и А. Р. Беляев
Газета выходит с весны 1878 года первоначально два раза в неде- лю, а с 1895 года – ежедневно. С 1903 по 1906 год называлась «Днепровский вестник».
Печатала материалы буржуазно-демократического толка: о про- изволе предпринимателей, тяжёлом положении крестьян, о необходимости развития производительных сил губернии. Подробно освещалась стачка на Ярцевской фабрике Хлудова 9–12 сентября 1880 года.
По словам губернатора, газета «весьма распространена», прав- да, «стала помещать корреспонденции, задевавшие и осуждавшие общественную деятельность сословных и земских представителей и учреждений, а иногда, хотя и в более сдержанном тоне, и деятельность местных и правительственных учреждений». Сотрудничал в газете и А.Р. Беляев, его рецензии на спектакли и концерты с подписью «B-la-f» (см. С.М. Яковлев «Копилка старого смолянина» рукопись 1974 г. ГАСО) появились на страницах «Смоленского вестника» под рубрикой «Театр и музыка» в 1910 году – № 81, 88, 91, 96, 98, 101, 108, 109, 110, 167, 175, 182, 185, 213, 226, 243, 259, 268,
284; в 1911 году – № 7, 90, 108, 152,155, 161, 164, 176, 187, 219, 263, 276.
280; в 1912 году – № 148, 155, 157, 158, 163, 170. 184, 187, 188, 244, 251,
270, 275; в 1913 году – № 31, 46, 54, 91, 101, 113, 123, 148, 151, 154,158,
213, 225, 227, 245, 259; в 1914 году статьи выходят под псевдонимом
«А Б., Б.» в № 5, 88, 145, 148, 151, 288. В 1915 году А.Р. Беляев с 14 по
26 февраля работает редактором газеты – с номера 43 по 55. Послед- няя его рецензия – в № 63 о концерте Завадского.
В рецензии на спектакль Рыкова «Распутница» Беляев писал:
«“Распутница” – ещё одно рахитичное детище Горьковских “Ме- щан”. В сценическом отношении пьеса слаба, интриги, в сущности, нет. Есть ряд сцен, склеенных авторской рукой».
О «Дикарке» Островского и Соловьева: «Вчера в Лопатинском саду состоялся первый спектакль с участием г-жи Мунт. Свежесть переживаний, искренность и непосредственность игры, богатый интонациями голос, хорошая мимика – всё это выгодно выделяют г-жу Мунт».
«“Красный цветок” потерял от времени весь аромат, и надо крупное дарование г-на Харламова, чтобы этот затасканный дра- матический этюд смотрелся с интересом. Нельзя успокаиваться на
55
удачно найденных приёмах. Надо для каждой новой роли пересо- здавать себя. Упорно отыскивать новые технические приёмы».
Много тёплых слов было написано Александром Беляевым о концертах певцов и музыкальных коллективов. Например, Альфре- да Гёна: «Очень много требуется от исполнителя, чтобы он передал переживания творца с возможной чистотой и неприкосновеннос- тью. Таким исполнителем оказался молодой пианист Альфред Гён. Так играть сможет только большой артист в тот счастливый пери- од, когда искусство не сделалось ремеслом, когда только выковы- ваются художественные образцы, когда исполняемое переживается всем существом. Интересный артист и интересный концерт».
Или: «Господин Губерман, среди скрипачей – бесспорно круп- ная величина. У него великолепная техника. Мягкость смычка и большой художественный вкус. Он не только хороший скрипач. Он умеет быть чутким художником, нежным поэтом. Поражает удиви- тельно мягкий, нежный, ласкающий тон. Из своего великолепного инструмента артист-художник извлекает тончайшую, как паутин- ка, нить звуков и сплетает их в нежный, полупрозрачный узор».
О концерте Рахманинова: «…исполнение композитором собс- твенных произведений стоит в сущности говоря, вне критики». Он исполнял их «так, как может исполнять только сам автор и больше никто».
А. Беляев принимает участие в создании городского музея. Га- зета № 129 от 13.06.1909 г. сообщает, что от Беляева А.Р. в городс- кой музей поступили книги на славянском языке – синопсис или краткое извлечение из летописей и новая скрижаль, а № 210 от 24.09.1909 г. – антиминс времён Елизаветы Петровны.
Можно узнать об адвокатской работе Беляева из газет за 1909 год –
№ 220, 234; 1911 год – № 45–47, 88, 90, 236; 1914 год – № 96, 99.
После поездки в Европу он в № 89, 185–191 за 1913 год описывает свои впечатления в статьях «Прогулка на гидроплане» и «Везувий».
В 1909 г. № 243 газеты сообщает о А. Беляеве, как о члене «Об- щества любителей Изящных Искусств». А в 1911 г. – № 221 – он уже член правления этого общества. Участвовал А. Беляев также в ра- боте Глинковского музыкального кружка, Смоленского симфони- ческого общества, Общества по изучению Смоленской губернии. В 1914 году в приложении к детскому журналу «Проталинка» печа- тается его пьеса «Бабушка Мойра».
"Смоленские годы Александра Беляева", 2014, сост. В. Грибоедов