Фильм безо всякой мистики, однако, тонущий в стандартах и заимствования голливудского кинематографа.
Чем он несомненно хорош, так это некоторыми батальными сценами. И удобством препарирования, настолько фактурными блоками заимствований, что их можно рассматривать почти как чистый эксперимент.
Итак, зима 41-42 годов, затяжная попытка окруженцев выйти к своим, которая понемногу превращается в партизанщину, потом в замешанное на абсурде побоище.
Штамп, которого не захотел избегать режиссер — это партийно-дисциплинированный, верующий и уголовный элемент в группе. Нет, я понимаю, в чем притягательность трио «комиссар, поп и урка» — это ведь показательный треугольник. Человек нового закона, человек старого закона и человек беззакония. Их разговоры всегда должны быть яркими, как столкновение полюсов...
Естественно, в отряд добавили беременную, почти немого, умирающего. И еще одноглазого, который тоже немой.
Да, и начинается всё со сцены расстрела немцами советского актера, который явно играл Гитлера — усы не успел сбрить — и откровенно прогибается на расстреле. Ему страшно умирать.
На этом фоне тот самый призрак — это боец-одиночка, который уже перегорел и умер внутри себя, и теперь желает только мстить.
Задумка, может быть даже идея: показать как «грозная ярость их поселилась в сердцах других», причем обстановка переселения — это пафос пополам с абсурдом. Потому как финал фильма — это вторая сцена расстрела того же актера, но теперь он может перебороть собственный страх. И сам тянется к оружию.
Увы, хорошие находки, удачные заимствования, перемешаны с откровенно провальными сценами, плоскими диалогами. Режиссер пережимает, драматизирует без надобности. Когда партизаны отстрелялись от одной группы немцев, они не оставили выселки, не бросились почти сразу в лес, а остались — потому как начались схватки у беременной. Я понимаю, символика жизни и смерти, но роды тут как корове седло.
И, наоборот, отлично показана асимметрия в возможностях вооружений. Один миномет делает оборону этих выселок совершенно гиблым делом. Но тех же минометчиков можно расстрелять из винтовки, если заранее, за пять минут до атаки кинуться в лес, в обходной маневр.
Очень канонично, в правильном смысле, получились немцы — сочетание организованности и варварства, храбрости и жестокости. Основной антагонист — просто удача фильма. И там абсурд был как раз в тему.
Часть батальных сцен очень эффектна — особенно нагнетание обстановки. Но вдруг режиссер впадает в боевую ярость. У пулемета обнаруживаются бесконечные патроны, а персонажа Гостюхина (если я правильно понял) с первого раза не взяла автоматная очередь.
Засыпанное снегом лицо покойного бойца в лесу, мимо которого проходит отряд — очень сильно. Голос мальчика «мама, а это правда красный призрак» — фальшиво, насколько это только может быть фальшиво.
И так всё экранное время.
.
Налицо очередная попытка расширить жанр «фильмов про войну», добавив вестерн и триллер. Не я первый заметил, что тарантиновские диалоги у сценариста не получились. Но. Если реально сложно обходиться без «разговоров за жизнь» между партийным, уголовным и клерикальным элементом — может лучше вообще обойтись без длинных диалогов?
Ну покажите вы бой за те же выселки длиной в полтора часа. Почти те же самые группы людей — только с небольшим подкреплениями, которые то на грузовиках приехать могут, то из леса выйти. Таких боев в реальности хватало с головой. И абсурда с экзистенцией там по брови будет.
.
Итого: как попытка, как поиск — годно. Как идеал — отвратительно. Тот случай, когда я советую посмотреть, но без больших ожиданий.