Дплёкое-близкое.
На одной из подаренных фотографий он написал: «Человек, из которого ничего не вышло». Сколько горького юмора, самоиро- нии, суровой взыскательности к самому се¬бе, неудовлетворенности тем, что успел совершитьI Это был Александр Романович Беляев.
Кто не зачитывался его романами «Голо¬ва профессора Доузля», «Остров погибших кораблей», «Человек-амфибия», «Звезда КЭЦ», «Под небом Арктики»... Талант пи- сателя-фантаста высоко ценили К. Э. Ци-олковский и Герберт Узллс.
Творчество Беляева известно всем. Одна¬ко о его жизни мы знаем не столь уж мно¬го. Особенно это касается дореволюцион¬ного периода его биографии, когда, окон¬чив Демидовский лицей в Ярославле, Алек¬сандр вернулся в родной Смоленск с дип¬ломом юриста. Ничто, казалось, не предве¬щало писательской славы безвестного по¬мощника присяжного поверенного...
лет назад мо¬сковскому букинисту и биб¬лиофилу Владимиру Ники¬форовичу Алексееву посча¬стливилось обнаружить не¬сколько рукописей, фотогра¬фий, писем и открыток, со-ставлявших небольшую часть архива одной московской се-мьи и имевших, как оказа-лось, непосредственное отно¬шение к смоленскому перио¬ду жизни Александра Беляе¬ва. Начались поиски, обо¬рвавшиеся только со смертью В. Н. Алексеева.
«Лето не обещало мне ни-чего особенно приятного... Близкие знакомые и друзья уезжали за город, мне пред-стояло остаться довольно одинокой в нашем милом Смоленске».
Так начинались воспоми-нания Веры Васильевны Бы- линской.
Ей было семь лет, когда умер отец, мать вышла за¬муж вновь. Она окончила си¬ротский институт — учебное заведение, готовившее гувер¬нанток и экономок для бога¬тых семейств, отказалась от «выгодной партии», на кото¬рой настаивала мать, и, прео- 1 долее ее сопротивление, по- | ступила на Высшие женские курсы.
Хорошо образованную и начитанную девушку, при- 1 ехавшую из Москвы в Смо¬ленск на летние каникулы,
начинали тяготить одиноче-ство и однообразие провин-циальной жизни. И вдруг все изменилось.
Случайно Вера встретила на улице свою давнюю под¬ругу Аню Станкевич. Выяс¬нилось, что та недавно вы- . шла замуж — она тотчас . пригласила Веру к себе до- I мой познакомиться с мужем. Им был недавний выпускник ярославского лицея Алек- ( сандр Беляев.
I «...С Александром Рома-новичем Верочка познакоми- < лась летом 1907 года»,— рассказывает свидетельница г событий того давнего време- \ ни Ольга Николаевна Верев- ( кина — сестра Веры Василь-евны. Мы находимся у нее дома, в Москве, на Ра¬дужной улице. Шелестят
страницы семейного альбома. Ольга Николаевна, видимо, единственная, кто помнит Александра Романовича по встречам в Смоленске в те годы...
Один из древних русских городов располагался боль¬шей своей частью на левом берегу Днепра. Течение реки было быстрым, поэтому пла¬вали по ней, как вспоминает Ольга Николаевна, на специ¬ально построенных сдвоен¬ных (для устойчивости) лод¬ках. Главная часть города была окружена старинной каменной стеной с еще уце¬левшими семнадцатью баш¬нями и тремя воротами. Мно¬гочисленные сады, усадьбы, соборы придавали городу вид живописный и привлекатель¬ный. Таким видел Смоленск Беляев, таким он ему запо¬мнился.
Обаятельный человек с широким кругом интересов и неиссякаемым чувством юмора, Александр Беляев объединил вокруг себя кру¬жок смоленской молодежи, стал центром этого неболь¬шого общества. С его появ¬лением бесследно исчезла скука провинциальной жиз¬ни, которой так тяготилась Вера. Беляев был неисто¬щим на всякого рода выдум¬ки.
Однажды Шура Ром — так называли Беляева дру¬зья — предложил отправить¬ся на прогулку к Смоленско¬му кремлю. Он захватил с собой сверток, тайна которо¬го открылась, когда все со¬брались на лужайке около башни Веселухи — в свертке был бумеранг. Об этом древ¬нем оружии австралийцев слышали все, но увидели его впервые. Начали упражнять¬ся в метании бумеранга, что оказалось делом вовсе не простым: сделать это так, чтобы бумеранг вернулся к нему, смог только сам Беля¬ев.
Иногда катались на лод¬ках по Днепру. Каждый уча¬стник прогулки заранее По¬лучал задание подготовить интересный устный рассказ. «Не все справлялись с зада¬нием,— читаем в воспомина¬ниях Веры Васильевны.—
Положение спасал Шура Ром — он был мастером найти увлекательный сюжет. Жаль было возвращаться в город».
...Пожелтевшие фотогра¬фии из семейного архива Ве¬ры Васильевны и альбома Ольги Николаевны помогают нам мысленно перенестись на семьдесят семь лет назад. Многие снимки выполнены Беляевым. «Он любил фото-графировать, — вспоминала Вера Васильевна,— но ни¬когда не снимал стереотип¬ные группы, а искал краси¬вое обрамление в природе или обстановке, четкое отра¬жением воде. Вообще стре¬мился сделать снимок более оригинальным».
К сожалению, потому что часто фотографировал Бе¬ляев, сохранилось мало снимков, на которых запе¬чатлен он сам.
Знакомство Веры Былин- ской с Александром Беляе¬вым, начавшееся летом 1907 года, продолжалось в даль¬нейшем, когда Вера приез¬жала из Москвы в Смоленск
на каникулы или праздники. Они переписывались.
«Я видела, как изменился он за прошедшие годы,— пи¬шет Вера Васильевна,— не было прежней жизнерадост¬ности, жадности ко всем про¬явлениям жизни. Он очень много говорил о своих меч¬тах и планах, сам же крити¬ковал их и начинал новые искания.
Работа не только не удов-летворяла его, но временами даже тяготила. Его влекло в искусство, в литературу, а он не верил в себя. Его мыс¬ли и мечты были всегда ши¬ре и смелее того, что он ви¬дел в окружающей жизни. В наших разговорах и спорах я всегда старалась заставить его поверить в свои возмож¬ности, но в ответ он с горе¬чью говорил: «Нет, мне суж¬дено остаться дилетантом. Это ужасно».
В октябре 1912 года Алек-сандр Романович прислал Ве¬ре свою фотографию с над¬писью: «Человек, из которого ничего не вышло». Горький юмор, самоирония, суровая взыскательность к самому се¬
бе и неудовлетворенность тем, что успел совершить за 28 лет жизни,— все это отразилось в короткой надписи...
Два года спустя Беляев оставляет юриспруденцию с тем, чтобы посвятить свою жизнь литературе и театру. Его имя часто появляется на страницах «Смоленского ве¬стника». позднее он стано¬вится редактором газеты. Продолжалось и увлечение театром. Впоследствии К. С. Станиславский скажет ему: «Если вы решитесь посвя¬тить себя искусству, я вижу, что вы сделаете это с боль¬шим успехом».
В 1913 году Вера Василь¬евна окончила Высшие жен¬ские курсы и начала препо¬давать в школе. Работа це¬ликом захватила ее. Потом началась первая мировая война...
На долгое время Беляев и Вера Васильевна потеряли друг друга из виду.
Только в 1917 году Бы-
линская получила известие от знакомой, что Александр Романович находится в Кры¬
му, тяжело болен и нужда¬ется в помощи. Она несколь¬ко раз писала ему, два раза вскладчину посылали ему по¬сылки, но ответа не было. В 1921 году Вера Васильевна предприняла новую попытку разыскать своего друга. Только через год, наконец, она получила долгожданное письмо, в котором Алек¬сандр Романович довери¬тельно сообщал ей о всех тех тяготах и мытарствах, кото-рые пришлось ему перенести. На протяжении трех наитруд-нейших лет гражданской вой¬ны он вынужден был вести каждодневную борьбу за жизнь — борьбу с серьезней¬шим недугом и с голодом.
«27/Х1-22 т. г. Ялта, Барятин¬ская ул., д. № 3, кв. 3.
Дорогая Веруня! Ваше пись¬мо, к счастью, дошло до ме¬ня, быть может, только пото¬му, ч>о я, совершив большой круг, вернулся на старую квар¬тиру. Неужели только шесть лет поошло с тех поэ, как мы не виделись с Вами, а не шесть столетий? Наверное, мы оба переменились, но ие измени¬лись наши дружеские отноше¬ния я нередко вспоминал Вас и хотел узнать адрес. Наконец, нашел. Так много пережито за эти годы, что не знаешь, с че¬го начать. Вы, вероятно, уже знаете, что я заболел костным туберкулезом спинных позвон¬ков и три года пролежал, сва¬лившись с параличом ног. Па-ралич прошел через несколько месяцев, но той года пришлось выдеожать скучный курс лече¬ния абсолютным покоем! Увы, только не моральным покоем! Если бы Вы знали, в каких кош¬марных условиях мне приходи¬лось лежать, особенно прош¬лую зиму! Несколько «соста-вов» больных общей палаты умерло на моих глазах. А вес¬ной умерла от голода и мать. Летом мне удалось попасть в Гаспру, в дом отдыха для уче¬ных и писателей. Там мне сде-лали хороший целлулоидный корсет, я встал и уже служу. Вначале я взял место заведую¬щего школой-колонией в Же- мис-су (7 в. от Ялты), но сквер¬нейшие условия заставили ме¬ня пешком сбежать в Ялту че¬рез неделю. И вот, представь¬те, мне пришлось поступить в . канцелярию уголовного розыс¬ка, а по штату я младший ми¬
лиционер. Я же — фотогоаф, снимающий преступников, я же — лектоо, читающий курсы по уголовному н администра¬тивному праву, и «приватный» , юрисконсульт. Несмотря на все это, приходится голодать.
Я хотел перебраться на родину или в Москву. Звали и родные на хутор в Смол, губ., но врач | посоветовал еще жить в Крыму.
Пишите подробно о себе. Как живут Марг. Серг. и Никол. Гаврил.? (Мать и отчим Веры Васильевны.— Прим, авторов). Когда Вы вышли замуж? Очень рад, что Вы вспоминали обо мне Теперь особенно ценишь друзей, а ведь мы с Вами бы-| ли хорошими друзьями — не правда ли? Ну, будьте здо-1 ровы.
Буду ждать подробного пись¬ма.
Ваш Шура Ром». |
(Полностью письмо привод дится в печати впервые).
Переписка Александра Беляева и Веры Былинской окончилась в 1925 году, но воспоминания о замечатель¬ном человеке, ставшем впо¬следствии известным писате¬лем, с которым Вера Василь¬евна была знакома в годы своей молодости, она сохра- ( нила на всю жизнь.
Несколько слов о дальней-шей судьбе Былинской. Вос-питатель, педагог, она дол гие годы была директорои- одной из московских школ награждена орденом Ленина Умерла Вера Васильевна ■ 1967 году.
Документы семейного ар хива (они переданы В. Н Алексеевым в библиотек; ВТО) и воспоминания помог ли восстановить подробно сти малоизвестного период! жизни Александра Беляева ' Поиски продолжаются. Ду мается, они приведут к но вым открытиям, которы позволят узнать неизвестны 1 детали жизненного и творче ского пути замечательное писателя-фантаста.
газета «Советская культура», 1984, 17 марта (№33) – с. 6
***
соавтор статьи — Корнеев; исполнитель роли Ихтиандра (1961) — Коренев.