1963 г.
Говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: я вовремя и навеки перестал писать стихи. Я мог бы, конечно, усугубить свои заслуги перед литературой, бросив писать и прозу. Но скромность не позволяет мне так цинично гоняться за заслугами.
Конечно, мой достойный всяческого подражания характер выработался у меня не сразу. Я работал и газетчиком, и научным работником, заведующим складом художественных ценностей, комсомольским и партийным работником, доцентом по политэкономии, редактором трех журналов, в том числе одного сатирического.
Найдутся люди, которые с плохо скрытым лицемерием упрекнут меня, что я не работал никогда ни верхолазом, ни укротителем тигров. На это я отвечу с плохо скрытым благородством:
— Зато я был и остаюсь сатириком, товарищи.
Перед тем как составить эту книгу, я написал повесть-сказку «Старик Хоттабыч», романы «Патент АВ», «Остров разочарования», «Трагический астероид», «Голубой человек» и повести «Майор Вэлл Эндъю». «Съеденный архипелаг», «Белокурая бестия», «Печальная судьба Эйби Линкольна» и циклы рассказов для детей «Похождения Тритутика» и «Приключения морехода Балакирева».
журнал Искатель, 1966
Полет в никуда
Усиленно работаю над новым романом для взрослых и над повестью для детей. Роман, вероятнее всего, будет называться «Голубой человек», повесть — «Заколдованный класс». Если ничего непредвиденного не произойдет, закончу обе эти книги в ближайшее время. И тогда получится, что книги для детей я пишу раз в двадцать пять лет: «Старик Хоттабыч» написан мной и впервые опубликован в 1938 году.
Одновременно исподволь подготавливаю к переизданию мой роман «Атавия Проксима». Очень много правлю и вычеркиваю, очень мало вписываю нового. «Полет в никуда» — единственный новый эпизод этого романа.
Атавия Проксима.1956
Аннотация
Автор считает своим долгом предупредить, что многое в событиях, послуживших основой для настоящего повествования, ему самому кажется необъяснимым с точки зрения естественных наук.
Поэтому он и не рисковал пускаться в исследование удивительных причин, которые привели к появлению нового небесного тела, давшего название этому роману.
Лагин Лазарь
АТАВИЯ ПРОКСИМА
вместо вступления
Автор считает своим долгом предупредить, что многое в событиях, послуживших основой для настоящего повествования, ему самому кажется необъяснимым с точки зрения естественных наук. Во всяком случае, на их современном уровне развития. Речь идет в первую очередь об астрономии, атомистике, метеорологии, баллистике, геологии и небесной механике. Получив гуманитарное, в основном экономическое, образование, автор знает перечисленные выше точные науки в объеме, лишь немногим превышающем содержание общедоступных популярных книг. Поэтому он и не рисковал пускаться в исследование удивительных причин, которые привели к появлению нового небесного тела, давшего название нашему роману. Если среди ученых астрономов, атомников, физиков, геологов и метеорологов – найдутся желающие подробно заняться изучением обстоятельств, способствовавших и сопутствовавших образованию Атавии Проксимы,[1] автор с радостью предоставит в их распоряжение все имеющиеся у него специальные данные, сводки, фотографии, дневники, материалы сейсмических станций – словом, все то, в чем лично ему разобраться не по силам.
Впрочем, если они в первую очередь обратят свое внимание на то, что и по замыслу автора и по количеству страниц составляет основное содержание этого повествования, то задача, которую поставил перед собою автор, будет, по крайней мере на его взгляд, решена.
***
«Ах, как мечтают те люди хоть о самом завалящем джинне из старинной сказки, который явился бы к ним со своими дворцами, сокровищами! Конечно, думают они, любой джинн, проведший две тысячи лет в заточении, поневоле отстал бы от жизни. И возможно, что дворец, который он преподнесет в подарок, будет не совсем благоустроен с точки зрения современных достижений техники. Ведь архитектура со времен калифа Гарун аль Рашида так шагнула вперед! Появились ванные комнаты, лифты, большие, светлые окна, паровое отопление, электрическое освещение... Да ладно уж, стоит ли придираться! Пусть дарит такие дворцы, какие ему заблагорассудится. Были бы только сундуки с золотом и бриллиантами, а остальное приложится: и почет, и власть, и яства, и блаженная, праздная жизнь богатого "цивилизованного" бездельника, презирающего всех тех, кто живет плодами своих трудов. От такого джинна можно и любое огорчение стерпеть. И не беда, если он не знает многих правил современного общежития и светских манер и если он иногда и поставит тебя в скандальное положение. Чародею, швыряющемуся сундуками с драгоценностями, эти люди все простят. Ну, а что, если бы такой джинн да вдруг попал в нашу страну, где совсем другие представления о счастье и справедливости, где власть богачей давно и навсегда уничтожена и где только честный труд приносит человеку счастье, почет и славу? Я старался вообразить, что получилось бы, если бы джинна спас из заточения в сосуде самый обыкновенный советский мальчик, такой, каких миллионы в нашей счастливой социалистической стране».
Из авторского предисловия к «Старику Хоттабычу»
***
В письме к Бритикову Лагин подчеркнул, что не считает себя научным фантастом и согласен с Н. Тихоновым, назвавшим его «мастером фантастической и философской прозы». (Писатель сообщил также, что гриф «научная фантастика» проставлен был издательством «Молодая гвардия» на первом и пока единственном издании «Атавии Проксимы» против его воли). "В моем романе, — продолжает Лагин в упомянутом письме, — отрыв (Атавии от Земли, — А. Б.) — это фантастически развитая земная разрушительная сила, которая в руках поджигателей третьей мировой войны грозит превратить нашу планету в мертвую, безжизненную".
***
***
Автор "Старика Хоттабыча" Лагин печатался в будущем "МК"
Его публикации выходили на литературной странице
27.06.2019 в 20:29, просмотров: 4309
Воздать должное по случаю столетия «МК» бывшему автору нашей газеты Лазарю Лагину я бы не смог, если бы в редакцию однажды не позвонил журналист Лев Гурвич и не представился: «Я служил в «Юношеской правде»…». При ясном уме и твердой памяти в 93 года он рассказал, как все начиналось в двух комнатах на Большой Дмитровке, как в годы военного коммунизма бесплатно разносил тираж газеты по комсомольским ячейкам, как ходил в Бумтрест добывать бумагу…
На вопрос, кого помнит из авторов, ответил:
— На литературной странице печатался Лазарь Лагин, будущий автор «Старика Хоттабыча». Одно время в газете работал Николай Кочкуров, которого знают как Артема Веселого, автора романа «Россия, кровью умытая». Артема расстреляли в 1937 году…
Но я сегодня хочу рассказать о том, кто вошел в литературу под псевдонимом Лазарь Лагин. Сформирован он из первых слогов имени — Лазарь и фамилии Гинзбург. Под ним стали выходить фантастические повести, романы, сказки. Самая известная из них «Старик Хоттабыч».
Книгу не изъяли из библиотек и не отправили в макулатуру, как многие сочинения, изданные при советской власти. Ее выпускают еще чаще, чем прежде. Обложки и картинки с пионером в красном галстуке и бородатым джинном заполняют Всемирную паутину. После распада СССР «Старик Хоттабыч» вышел 48 раз, не считая аудиоверсий. Минувший год не стал исключением, в театре «Эрмитаж» на Новом Арбате состоялся спектакль «Старик Хоттабыч»… При том что книга просто пронизана советским пафосом.
Родился писатель в Витебске на Западной Двине в многодетной семье плотогона Иосифа Гинзбурга в 1903 году. Погромы в местечках вокруг города побудили переехать в Минск. В хедере, еврейской школе, Лазарь учил идиш, на котором говорили в семье. Классическое образование получил в русской гимназии, преобразованной при советской власти в среднюю школу. Ее закончил в 16 лет, когда разразилась Гражданская война.
Сохранилась фотография юного бойца в буденовке, в Красной Армии вступил в комсомол и в партию. Слыл в полку запевалой, любил исполнять русские романсы, пел так хорошо, что командование направило Лазаря Гинзбурга в Минскую консерваторию.
Второй врожденный талант дал о себе знать стихами. С ними пришел в «Юношескую правду», когда переехал в Москву с желанием продолжить образование. Занимался в Доме Ростовых на Поварской в Центральной литературной студии Валерия Брюсова, признавшего советскую власть.
Высшее образование получил в Институте народного хозяйства имени Карла Маркса (ныне это Российский экономический университет имени Г.В.Плеханова). После института готовил к защите диссертацию по политэкономике в Институте красной профессуры. А в стол писал сатирические «Обидные сказки», опубликованные четверть века спустя.
С Маяковским познакомился не в Москве, а в Ростове, где служил политруком в Девятой Донской дивизии. Там в 1926 году впервые услышал, как Маяковский завораживающе читал стихи, свои и чужие. Вот как Лагин написал об этом важнейшем событии в жизни:
«Об отрывках из моей поэмы Маяковский отозвался более чем прохладно (литературные реминисценции, книжность), а «Отделкома» похвалил. И дал мне путевку в жизнь, сказав: этот писать будет».
Вскоре на другом заседании, где собрались рабочие железной дороги, Маяковский услышал о себе, что рабочий класс его не понимает. Тогда политрук Лазарь Гинзбург прокричал на весь зал:
«Ешь ананасы, рябчиков жуй! День твой последний приходит, буржуй!» С этим стишком матросы штурмовали в Октябре Зимний! Или, может быть, эти стихи непонятны! …Меня трясло от возбуждения, от обиды за моего любимого поэта….».
В тот день обрадованный речью молодого политрука Маяковский пригласил его встретиться в гостинице. «Написал стихотворение, положи под подушку, — наставлял Маяковский. — Через несколько дней извлеки из-под подушки, внимательно прочитай, и ты увидишь, что не все у тебя гладко. Выправь, и снова под подушку на некоторое время. Семь раз проверь перед тем, как понести в редакцию».
Тогда же взял с поэта обещание, что принесет стихи в его журнал: «Вы будете носить, а я буду их помаленечку браковать, и вы заживете, молодой человек, в сказочном счастье».
Счастья не произошло.
Спустя год, при случайной встрече в Москве, спросил:
— Вы что же, молодой человек, Фет или Тютчев! Сколько мне раз надо приглашать вас приносить стихи в «Новый Леф»?
— А я, Владимир Владимирович, больше стихов не пишу.
— Это почему ж такое варварство?
— А я пораскинул мозгами и понял, что так, как вы, я писать никогда не сумею, а так, как некоторые другие, — я лучше сейчас повешусь.
— Гм-гм!.. Решительно, ничего не скажешь. Вы далеко не безнадежны как поэт, но, конечно, вам видней… Что ж, расстались с литературой?
— А я, Владимир Владимирович, попробую себя в прозе...
В прозе становление происходило долго. Прошло полжизни, прежде чем третий талант фантаста и сатирика проявился в полную силу. Молодого большевика с высшим образованием и без пяти минут кандидата экономических наук ЦК партии направил в газету «За индустриализацию», далекую от прозы. Еще дальше кадровики, решавшие судьбу члена партии с 1920 года, отодвинули от предназначения, выдвинув в орган ЦК партии «Правду». Там состоялось знакомство с лучшим журналистом страны Михаилом Кольцовым, главным редактором «Крокодила». Он пригласил быть своим заместителем в сатирическом журнале, близком ему по духу.
Лишь спустя семь лет стали выходить книги прозаика, бывшего поэта.
Звездный час настал благодаря случаю. В детстве Лазарю в руки попала книжка английского писателя Ф.Энсти «Медный кувшин» о заключенном в сосуде джинне, случайно оказавшемся на свободе и творящем чудеса. Эта фантазия вдохновила сочинить «Старика Хоттабыча», о джинне, случайно вырвавшемся из глиняного кувшина, поднятого со дна реки пионером…
Впервые «Старика Хоттабыча» напечатали журнал «Пионер» и выходившая миллионным тиражом «Пионерская правда» в 1938 году, когда арестовали обреченного на смерть главного редактора «Крокодила»… Печальной участи избежал его заместитель, отправленный Союзом писателей СССР в командировку с родным братом Михаила Кольцова художником Борисом Ефимовым в Арктику, на остров Шпицберген. Там находились два поселка советских горняков, добывавших уголь. Спас Александр Фадеев, друг Лагина и глава Союза писателей СССР. С ордером на арест агенты Лубянки несколько раз приходили в квартиру писателя и не заставали его дома. В этот период, пока он жил далеко от Москвы, у него появилось время отредактировать «Старика Хоттабыча». Когда «Большой террор»» стих, писатель вернулся в Москву, и впервые вышла книга, принесшая славу.
«На следующий год началась война. С первых ее дней Лазарь Лагин на фронте, — пишет Аркадий Стругацкий, вместе с братом обязанный ему выходом первой книги «Страна багровых туч», отвергнутой редакторами «Детгиза».
Воевал в Одессе, Николаеве, Херсоне.. Участвовал в обороне Севастополя, в боях за Кавказ, в десантных операциях под Новороссийском, ходил в морских конвоях... и делал все, что положено было делать писателю на фронте: писал листовки, рассказы, фельетоны, выступал перед бойцами и офицерами по политическим и военным вопросам, читал им свои произведения, писал истории кораблей и частей морской пехоты...
После войны моряк с медалями «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя» и орденом Отечественной войны вернулся в «Крокодил». На идише написал и издал книгу «Мои друзья бойцы-черноморцы: фронтовые заметки». Начали регулярно выходить раскупаемые народом «Патент АВ», «Остров Разочарования», «Атавия Проксима» …
Когда началась травля «космополитов», появился было повод расправиться с Лагиным. Но борцы с «беспачпортными бродягами» не знали, что Старик Хоттабыч бормочет заклинания… на иврите!
В годы «оттепели» выходят повести «Съеденный архипелаг», «Белокурая Бестия», «Майр Велл Эндью»… Семь лет Лагин пишет роман «Голубой человек». Его герой, студент исторического факультета Московского университета, совершает путешествие во времени и попадает в царскую Россию, где встречается с Лениным, начинает жизнь революционера…
До конца жизни, длившейся 76 лет, издавались новые книги, выходили мультфильмы, пластинки, появились фильм, мюзикл «Старик Хоттабыч». Рождались постоянно остроты:
«Чтобы скрыться, ей было достаточно стереть с лица косметику»;
«Человек, застенчивый до грубости»;
«Одаренному коню в зубы не смотрят»;
«Черви орлов не боятся. Они боятся кур»;
«И среди курящих попадаются неважные люди»;
«Не знаешь — не спрашивай»;
«Конечно, истинный друг познается в беде. Но и удаче порадуется только настоящий друг».
В личной жизни Лазарю Иосифовичу не так повезло, как в литературе. Андрей Кончаловский среди трех самых красивых женщин довоенной Москвы называл Татьяну Васильеву. Как рассказывала она моей жене, в 17 лет к ней на катке Чистых прудов подошел незнакомый мужчина и предложил выйти замуж, пообещав, что она ни в чем не будет нуждаться. В браке родилась дочь Наталья. С ней жена ушла к другому, но и с ним не сложилось. Дочь вернулась к отцу.
Как говорил Лагин, Геркулес совершил двенадцать подвигов, после чего Зевс даровал ему бессмертие. А ведь в искусстве бывает и так, что сначала даруют человеку бессмертие, а уже потом срочно подыскивают для него дюжину подвигов.
Автору острот задним числом подыскивать свершения не потребовалось.