Мне приятно представить вам эту книгу, тем более, что недавно мы с вами побывали на выставке Сяраку, которая настроила меня на некоторые мысли по поводу этого романа. Добавлю, что фильм я не смотрела. Но американцы любят использовать трагические восточные истории в своих целях: иногда удачно, иногда нет. Но почему бы и нет. Такую фактуру практически невозможно испортить. Итак, для любителей востока. боевиков и аниме: Хироси Сакуразака «Грань будущего»
 Хироси Сакуразака«Грань будущего» |
«Страх неизбежно настигнет солдата, когда начинают свистеть пули, – это всего лишь вопрос времени. Есть ты – и смертоносная сталь, с визгом проносящаяся мимо».
Вот он исконный вариант настоящего, единственное сейчас, которое есть в твоем распоряжении. И это настоящее — ужасно. Продолжающаяся 20 лет война, которая шла где-то там за горизонтом личных событий, настигает тебя, как летняя гроза, обрушивая крушащую плоть сталь. И страх. Страх, к которому невозможно подготовиться, сколько не слушай умные речи ветеранов. И еще Ярость. От того, что знаешь, что спасения нет , и такая недолгая жизнь сейчас оборвется, и наступит Тьма.
2.На руке пока еще ничего нет.
«Но, как выяснилось, моя жизнь не стоит даже одной из этих дорогущих бомб, а в тех картах, которые мне сдала судьба, нет ни смысла, ни цели».
Но тьма отступила. Это сон? Тогда откуда знаешь каждый шаг, каждое произнесенное слово. Предчувствие беды и недоумение. Подозрение, глубоко засевшее в глубине сознания. Неправильность происходящего: это уже было, было или еще только будет. Больше нет героизма, больше нет идеалов: есть только одна реальность. И реальность эта — война и смерть.
3. На руке пока еще ничего нет.
«Притворяться, что ты герой, павший в бою, – это одно. Геройски погибнуть на настоящей войне – совсем другое. Став старше, я наконец понял разницу и знал, что не хочу умереть».
Кто не знает, что такое война, парализующий волю страх, смерть близких друзей, погибших, в том числе, и по твоей вине может осуждать. Может воображать себя «героем, павшим в бою» и твердить: ты, желающий сохранить свою жизнь любым путем — не прав в своей отчаянной попытке бежать от ужаса войны и повторяющейся раз за разом смерти. Только вот спасения нет. И не будет. Кто-то всемогущий приговорил к бесконечному повторению смертельного боя и не намерен проявлять милосердия.
Вот так от эпизода к эпизоду: повторяющийся день, 30-часовый эпизод, начинающийся пробуждением в солдатской казарме и заканчивающийся смертью на поле боя. Сухие, рубленные и малоэмоциональные фразы, констатация фактов и событий, а не плавное повествование. Восточный минимализм во всем: в выборе слов, подведении итогов, исторических справках. Герои условны и схематичны, как в аниме: лишь фигуры, узнаваемые только через свои атрибуты — Алые Доспехи или Боевой топор. Также за этой едва прорисованной тенью скрывается какая-то трагическая история и такая же сентиментальная жестокость.
Наверное, такие произведения необходимо читать исключительно на их родном языке. В них изгиб тела или случайно брошенное слово значат больше, чем многостраничные объяснения или диалоги, а значения в движении крыльев пролетевшей бабочки больше, чем в целой фразе. Это очень восточная история, а в восточной истории должны быть символы и философия. Интересно, сколько утерялось в процессе перевода? Или все свелось к простому : «Чертовы малолетки. Не могут отличить Бокудэна от Бэтмена»?
4-159. На руке отметка. Столько дней прошло со дня смерти героя. Так и не иначе.
«Это старая самурайская поговорка. Означает: «Рази врага и учись».
Учись убивать. Так, чтобы тебя помнили потом 500 лет. Учись смотреть и слушать, использовать на всю катушку отведенные тебе судьбой 30 часов жизни. Искать выход из бесконечного «снова и снова», но так , чтобы вынести как можно больше опыта и принести пользы. И не важно, какая цена будет за это заплачена: путь определен, и пройти его надо до конца. Потому что это — твой путь.
Зачем надо было убивать Риту? Потому что это — японская история. Она не могла обойтись без хрупкой девчачьей фигурки с большими европейскими и печальными глазами, непослушными рыжими волосами, почти волшебных по мощи боевого топора и кровавых доспехов, жертвенности и подчеркнутого драматизма. И той самой сентиментальной жестокости, когда герои с ангельской внешностью творят немыслимые и жуткие, но необходимые, дела. Когда они делают жестокий, но обязательный выбор: цена за победу должная быть высока и уплачена в полной мере. Признание предназначения — пусть это предназначение состоит лишь в том. чтобы стать очередным «фальшивым героем» на чужой шахматной доске -и выбор судьбы- даже если эта судьба заключается в том. чтобы погибнуть на войне- должны быть добровольны и неотвратимы. Как и принятие личной ответственности и последствий. «Пока я живу и дышу, человечество не проиграет. Обещаю тебе. Пусть на это уйдут десятки лет, но я выиграю эту войну для тебя».
Восточная история в восточном обрамлении. Более аниме, чем фантастический роман в обычном понимании, с вкраплениями ощущений и событий современности.
Но и так хорошо: самурай, разглядывающий после кровавого боя цветок сакуры — в каждой лаконичной строчке. Образы, символы. детали. И вполне достойный конец.
0. На руке ничего нет.
«Сквозь изогнутое окно я увидел небо, кристально-синее, которое тянулось в бесконечность. По нему лениво плыло облачко. Я снова повернулся к окну, и, как сухая губка, впитывающая воду, мое тело словно вобрало в себя чистое, безграничное небо».