Этот малоизвестный широкому кругу читателей рассказ, промелькнувший в 1926 в журнале «Красная нива», вероятно, одно из первых в мировой литературе появлений робота-любовника. Отчаявшись найти своё счастье, рассказчица заказывает у гениального учёного «стального мужа» в соответствии со своими представлениями об идеальном мужчине — он гениальный актёр, красивый, но уже немолодой, седеющий, в пенсне, насмешливый, самоуверенный и самодовольный. «Стальной муж» внешне неотличим от человека, но вместо крови в его искусственном теле бежит электрический ток, «мужа» можно «заводить», настраивать на программу путём нажатия на определённые точки на затылке и на плече, отключать на время. При этом заказчица откровенно намекает, что хочет от спутника не только платонических чувств. В одной из современных аннотаций рассказ назван «эротико-фантастическим», но на самом деле вся эротика ограничивается здесь довольно целомудренными намёками.

«Стальной муж» создавался задолго до появления азимовских роботов, и, конечно, создатель робота не был знаком с Пятым законом роботехники, сформулированным болгарским писателем Николой Кесаровски в 80-х, — «робот должен знать, что он робот». «Стальной муж», влюблённый в свою хозяйку, не догадывался об искусственном происхождении и правда стала для него потрясением, а жене его идеальность постепенно надоела, стала раздражать, лёгкость, с которой машина добивалась успехов, мастерство механического актёра лишало героиню веры в особую роль таланта, человеческих чувств, «последних остатков веры в человеческую жидкую кровь и в младенца, уносимого ангелом».

Рассказ неплох. Смелая, даже новаторская, идея, но молодому автору не хватило опыта, она попыталась вместить в короткий рассказ слишком много всего. Из-за неясности авторского отношения потенциал рассказа не реализован: для философской драмы рассказ оказался недостаточно глубоким, для юмористического произведения — недостаточно смешным, для фантастики — недостаточно научным.

Через несколько лет Баркова отправилась в лагерь по политической статье (сидела она трижды), после возвращения вновь обращалась к фантастике, но при жизни её больше не печатали, при этом авторский стиль серьёзно изменился на злую, «свифтовскую» сатиру, проза стала более зрелой. Возможно, если бы в этот период она вернулась к переработке рассказа, то смогла бы написать очень сильное произведение на тему конфликта человека и искусственного создания.

Не скажу, что это шедевр, но в рассказе что-то есть, бытовое, психологическое, незавершенное и, конечно, больше всего женского. Что такое женское? Это то, что они сами не могут назвать и даже присвоить этому термин: хочу... а чего сама не знаю, но я хочу... Хочу мужа... Через полгода он уже не устраивает. Права одна великая личность, которая сказала: женщина долго переделывает мужчину под себя, а потом заявляет, что замуж она выходила за совсем другого человека. Так и в этом рассказе... не воплощенная мечта стареющей дамы. Самый страшный тип женщин.

Судя по биографии поэтессы — надуманная ситуация... Ну не было в Иваново-Вознесенске ни юнкерских училищ, ни фронтов Гражданской войны. Но максимализм юности, помноженный на революционную романтику — творит чудеса. И кажется, что это действительно высочайший накал личных переживаний:

«Сегодня я не засну... / А завтра, дружок, / На тебя я нежно взгляну. / И взведу курок

Пора тебе отдохнуть, / О, как ты устал! / Поцелует пуля в грудь, / А я в уста.»

... но скоро эта революционная романтика из творчества исчезнет, а максимализм юности приведёт к более чем 30-ти годам сталинско-хрущёвских лагерей, поселений и «поражений в правах».

Совершенно фантастическое стихотворение-предчувствие своей трагической судьбы... Идёт лишь 1921 год, поэтессе всего 20 лет, до первого ареста — ещё больше 12 лет... А она пишет: «Все грехи мои бережно взвесили / И велели мне стать у стены. / Глаза мои были веселы, / А губы сухие бледны».

Впереди — целая жизнь... и два «сталинских» приговора на 5 и 10 лет, а за ними ещё и один «хрущёвский» на восемь. И все «мягкие» — всего-то лишь, как писали АБС: «за не восторженный образ мыслей»...