Мать-алкоголичка, трое детей. Двое из них протаскались по интернатам с самого детства, пока мамуля не решила забрать их к себе, дабы реализовать свой второй шанс. Третий – совсем еще младенец, зачатый и рожденный в пьяном угаре. Однажды, когда матери нет дома (она снова раздвигает ноги в кабацком туалете за стакан пива), а мальчики не могут позаботиться о младенце, он кричит особенно громко. Они заглатывают крики очередным экспериментом с наркотой и алкоголем, музыкой, а наутро криков больше не слышно.

Мальчики вырастают – один в наркомана с шестилетним сыном на руках, другой – в качка, отсидевшего за нанесение телесных повреждений, распорядок дня которого сводится к походам в спортзал и распитию пива после. Ник – младший (хотя я была уверена, что хиленький нарик не может быть старшим братом). Ему посвящена первая часть книги, ее я читала расслабившись, и в конце меня неплохо стукнуло по мозгам, когда на последней странице он закрывает за собой дверь, и я почему-то уверена, что он возьмет вину на себя. Как же я была права... Но узнала это только в самом конце. Иван, о котором своеобразно заботится Ник – брат его бывшей девушки – беженец, и его рассказ перемежается вставками о войне. Я не знаю, откуда Бенгстон берет такие слова. За Ивана больно.

«Так он говорит, без всякого повода, без предисловий. Он забывает: чтобы заговорить, нужно оправдание, нужно сделать вид, что ты говоришь о чем-то другом. Нельзя начинать напрямую, надо покружить вокруг да около и только затем вырулить на свои проблемы. А вот так, ни с того ни сего... Только сумасшедшим свойственна такая прямота.»

Вторая часть обрывает первую, сплетая цельный узор. Много воспоминаний из детства, с чего «все» началось, и какого цвета были таблетки у их матери, излечившейся от алкоголизма (искусно заменившей его на зависимость от таблеток). Рассказ о двух любящих друг друга наркоманах; она сообщает ему, что беременна. Они вместе бросают это дело на несколько лет, но однажды она возвращается от подружки, и ее сбивает машина. Врач говорит, что если бы не машина, она в любом случае умерла от передоза. Он остается с ребенком на руках, и все катится по наклонной, хотя сначала может показаться иначе.

«Я трачу зарплату на героин. Я никому об этом не рассказываю.»

У него не хватает денег. Конечно, не хватает. Все, что он зарабатывает, уходит на порошок. Забирает вечером сынишку из садика, обещает приготовить ужин, ведь он такой голодный, его Мартин, потому что папа не дал ему с собой обед, но ничего, его угостил бутербродом дружок из садика, а папа вынимает из морозильника полуфабрикаты, идет в туалет, достает дозу и до полтретьего ночи отрубается там же, где вколол. Очнувшись, относит заснувшего у телевизора сынишку в кровать и подтирает лужу от раскисших полуфабрикатов. В поисках кайфа соглашается попробовать новый, непроверенный товар.

«Остановившись на красный, копается в бардачке, вынимает ручку и белый конверт. Кладет мне на колени, втыкает передачу и едет дальше.

- Напиши имя и адрес.

- Зачем?

- Если ты умрешь, я заберу твоего пацана.»

Мать умирает, он тратит наследство на закупку товара и начинает сам барыжить, потому что на нормальной работе вроде стройки ему долго не удержаться, да и коллеги косо поглядывают, когда он выходит из туалета с красными глазами. Все у него идет хорошо, появляются распространители, он покупает сынишке велосипед и много игрушек, ведет девушку в ресторан, он планирует выбраться отдохнуть, и все же у него неплохо, правда?

Я до последнего надеялась, что все будет хорошо. Ну, или в данной ситуации хотя бы сносно. Что он встанет на путь истинный, его вытянет брат, или у него отберут Мартина, и он опомнится... А мужики в тюрьме обсуждают «субмарину», такой способ пыток, когда голову долго держат под водой, и мозг просто взрывается от недостатка кислорода...

Беспощадная книга, без шанса на победу. Все плохо, и становится только безысходнее. Для обоих.