Изыскал, наконец, время и прочитал рассказ Тимофея Николайцева «Красное на остром». Делюсь впечатлениями.

Вообще, знаю Тимофея, в первую очередь, как поэта и уже писал, что это живой классик. Но хочу сказать, что прозаик он не менее сильный. Даже не берусь судить, что мощнее. И это факт. И завидую чёрной завистью (ибо белой не бывает (с)) умению так писать. И это факт №2.

Попробую облечь свои ощущения в слова. Хотя бы схематично.

Итак. У меня вообще всегда было очень неоднозначное отношение к понятию «авторский стиль». Я вообще его не очень люблю. По крайней мере, применительно к себе и применительно к поэзии. Когда мне писали, пусть и восторженные, отзывы на стихотворения с упоминанием того самого моего «авторского стиля», меня это, признаться, коробило и заставляло заводить новые блоги под новыми псевдонимами и писать по-другому. В общем, для меня это звучало отчасти как «исписался». Но это мои тараканы))) Сейчас я пока не определился, хорошо это или плохо: иметь свой узнаваемый стиль. Но да речь не про меня.

У Тимофея я прочитал не так много прозы, и не могу однозначно сказать, что я определил и вижу его стиль. Скорее, некие «стилевые решения», если так можно выразиться. И они (оно) однозначно крутые, и именно этому я и завидую.

Соррян за длинное вступление.

У Тимофея крайне много того, чего в обычной жизни/литературе я терпеть не могу.))) Подробных обширных описаний. Мест, пейзажей, людей. Пространных флэшбэков. Но! Парадоксальным образом они настолько погружают внутрь себя, что ты не «проматываешь» их, как в каком-нибудь нудном псевдоисторическом романе, а читаешь до каждой запятой («как он это делает, я не понимаю» (с) Алексей Колобродов. Как если бы ты пришёл на выставку люто ненавидимых тобой пейзажистов и вдруг оказался внутри этих пейзажей. И не просто в 3D-объёме, а со всеми запахами, вкусами, звуками и прочим. Не могу даже объяснить толково. Надо читать.))

Словом, удивительно, но это какой-то запредельный уровень писательского мастерства, когда пейзажи и картинки становятся словно самостоятельными героями произведения. Причём, главными, наравне с центральными персонажами. А может, и главнее. Да, вот именно так. Нил Гейман отдыхает вообще.

При этом, рассказы Тимофея (в всяком случае прочитанные мной) вряд ли экранизируемы. Хотя это даже не рассказы, а ... ммм... картины, написанные словами. Вот как-то так. Они намного более многомерны, чем то, что способна запечатлеть плёнка. Кино просто померкнет перед тем, что выстроится в голове любого читающего, и не передаст даже оттенков происходящего на страницах.

И ещё. Нагнетание саспенса. Во многом, за счёт именно образов-описаний. И так и, одновременно, не так, как, допустим, у Хичкока. Как когда ты в детстве-юности смотришь свой первый ужастик или слушаешь те самые знаменитые байки у костра. И всё замирает внутри, и чертовски хочется узнать, чем всё это закончится. Не можешь поставить видик на паузу и отбежать хотя бы в туалет. Рука не поднимается. Если Тимофей всерьёз возьмётся за хоррор (а мы работаем в этом направлении и соскочить я ему не дам))), где-то за океаном русофоб Стивен Кинг сожрёт шляпу без перца и соли и обзаведётся парочкой новых фобий.))

Я, конечно, немного сумбурно это всё изложил. Но я и не Тимофей.))

И нет, это всё написано не потому, что мы друзья. Кто меня знает, знает также, что порожняк я не прогоняю. И вообще меня мало что может зацепить и сподвигнуть на глубокие измышления. Так что, это оно, настоящее.

Прекрасный рассказ, атмосферный, мрачный, тяжёлый, как холодные волны реки. Необычные сеттинг и фантдоп... да и фантдоп ли это?

Очень интересные неоднозначные герои, мрачные, суровые нравы.

Особый колорит придают рассказу исторические детальки, вроде описания клаустробофического водолазного костюма.

Сильный рассказ о войне. О стиле великолепно говорит отрывок из него же:

«Рами рухнул ничком, совершенно непроизвольно умудрившись в короткую секунду падения втиснуть целую череду религиозных движений — скрюченный синтоиский поклон, христианское коленопреклонение, позу молящегося араба и, наконец языческое пластание ниц...»