Блестящий смысл рассказа- тебя судить будут подобные тебе, т.е. твои клоны, из которых состоит суд присяжных. Если ты дерьмо, то и они тоже дерьмо. И вторая мысль гуманистическая — каким бы ни было живое существо -убийство недопустимо. И третья мысль — сарказм и ирония над адвокатами всех мастей, которые способны явное убийство выгородить, пользуясь хорошо подвешенным языком.

Рассказ с очень странной логикой. Торговца наркотиками из Техаса, убившего на границе с Мексикой инопланетянина, инопланетяне похищают, а потом отпускают. Но ГГ, вместо того чтобы убежать, с помощью хитроумных убеждений заставляет инопланетян посадить его обратно в тюрьму и начать над ним судебный процесс по законам штата Техас. На судебном заседании ГГ пытается выехать придираясь к тонкостям буквы закона, забывая о том, что любой честный судья, особенно в странах Англосаксонского права, обязан отдавать предпочтение духу закона.

Короче говоря весь рассказ выглядит как натягивание совы на глобус, подведение решения под ответ и авторское «не задавайте неприятных вопросов на которые я не могу ответить — я просто так вижу».

Автор этого рассказа определённо относится к тому отряду фантастов с просветительским уклоном, в первых рядах которого находятся такие мэтры, как Верн, Обручев, Клемент и т. п. В рассказе можно найти сведения, касающиеся юриспруденции, телепатии, отличий в устройстве мозга шимпанзе и человека. Всё это в сочетании с оригинальным, слегка детективным сюжетом и очень привлекательным образом усыновлённого учёными необычного ребёнка (очевидна связь сюжета с проблемой усыновления детей с отклонениями в развитии) заставляет меня считать этот рассказ одним из лучших в сборнике «Ночь, которая умирает».

В предисловии к сборнику «Ночь, которая умирает» Е. Парнов причисляет этот рассказ к жанру фантастического детектива. Но это слишком большое упрощение, т.к. детектив здесь на десятом месте. Преступник известен сразу и практически никакого расследования не проводится. Весь фокус в том, чтобы заставить преступника не просто сознаться в содеянном, но сознаться так, чтобы в признании вины содержалось бы её доказательство.

Рассказ объединяет несколько тем. Много места отведено сравнению устройства мозга человека и шимпанзе. Сообщается масса интересных сведений об эволюции человека и шимпанзе и о причинах (гипотетических, но правдоподобных), приведших к первенству человеческой популяции. Рассказывается о механизме восприятия телепатом мыслей окружающих и механизме ответа телепата при «разговоре» с нетелепатом, когда голос звучит в голове, а магнитофонная плёнка оказывается чистой. Любопытна и параллельная научной тематике демонстрация подготовки юридических аспектов дела об убийстве в условиях специфики суда присяжных, а также тех трудностей, которые приходится преодолевать частным лицам, чтобы в обстановке «разнузданной» американской демократии и тотального ханжества защитить себя и членов своей семьи от проникновения излишне длинных носов в их внутренние дела. Необходимо соблюдать чрезвычайную осторожность и очень тщательно готовить судебный процесс.

Складывается впечатление, что Автор сознавал слабость позиции обвинения в предстоящем процессе. Очевидно, что защита мгновенно выдвинула бы встречное обвинение свидетелей в сговоре против обвиняемого и бороться с этим было бы крайне затруднительно, не вытаскивая ребёнка-мутанта на процесс. Спасает положение только то, что одним из свидетелей является окружной прокурор. Ну, а если бы это был обычный гражданин? Тогда ловушка, придуманная отцом маленького телепата, могла бы и не сработать. До суда дело в рассказе не доходит, он кончается на оптимистичной ноте, когда все положительные герои уверены в грядущей победе.

Возвращаясь к словам о фокусе, замечу, что в рассказе проиллюстрировано практическое применение телепатии в криминалистике, возможное взаимодействие телепата с адвокатом и прокурором. И если когда-нибудь появятся настоящие телепаты, этот рассказ может привлечь внимание, как облачённая в форму художественного произведения инструкция по их адаптации к человеческому обществу. Если, конечно, не получится ровно наоборот, т.е. обычным людям не придётся адаптироваться к обществу телепатов.

Пара замечаний по переводу. Вот отрывок из разговора мачехи мальчика-мутанта (его зовут Адам, Автор хорошо подобрал ему имя) с её приятелем Бадом.

Рут — «Телепатию нельзя назвать уникальной способностью, дарованной только человеку. Если верить Адаму, средняя обезьяна больше развита в этом отношении, чем средний человек, а уж среди обезьян самые сильные потенциальные телепаты — шимпанзе. Любопытное откровение, не правда ли?»

Бад — «Не знаю, Рут. Мне лично оно кажется весьма лестным.»

Мне кажется, что это откровение лестно для обезьян. В ответе Бада слова «для обезьян» куда-то пропали.

Такие ошибки только кажутся мелкими, они по крупному сбивают с толку и затрудняют чтение.

Второе замечание касается названия рассказа. Не понятно, какой скачок имеется в виду. Я бы, не мудрствуя лукаво, назвал рассказ «Телепатия и уголовный кодекс». Вполне возможно, что точный перевод здесь невозможен, т. к. оба слова очень многозначны. Можно, например, перевести это словосочетание, как «сдвиг разума». В словаре (Мюллер) в статье «slip» среди двенадцати значений «скачок» вообще отсутствует.

История придумывалась так — в ключевой момент копии героя должны сами же его осудить, показывая насколько подлым был этот человек. Под эту концовку придумывался весь остальной рассказ и в самую последнюю очередь придумывалось, что собственно за преступление. Именно поэтому оно выглядит таким нелепым, плоским и высосанным из пальца. Он инопланетянина убил где? На его земле что ли? Он его убил на своей планете, на своей территории, пугающего чужака, который незаконно пребывал здесь и осуществлял тайную деятельность. Взялись судить по земным законам? Шпионаж, пересечение границ, заговор. С таким списком преступлений сообщники помалкивать должны, а не суд устраивать над человеком. Кроме того, когда превосходящая раса летит на планету к более низкой, то должна осознавать, что встретится здесь с опасностями и ответственность за них берет на себя. Почему без бронескафандра гуляешь? Почему слепой как крот и ходит без спец-оборудования? Да он мог от чего угодно умереть. Таких инопланетян я бы велел стрелять из спортивного интереса и за шкуры по 50 баксов платить. Пока не поймут, что они в авантюры на чужой земле под свой риск лезут. В общем идея рассказа не работает, потому что она как всегда зефирно оторвана от законов реальности. Такое еще было бы простительно рассказу из 50-х, но не рассказу 98-ого года.

Рассказ с неплохим замыслом и хорошей завязкой. Автор остроумно посмеялся над современной судейской системой, однако не смог достойно завершить рассказ, и плохо мотивировал развязку.

В США профессия юриста одна из самых уважаемых и хорошо оплачиваемых работ. Страна, где чтят закон, где сотворили такое великое множество нормативно правовых актов, что сам черт сломит в них ногу, только здесь могло появится аналогичное произведение. Автор намеренно и жестко иронизирует над отдельными процессуальными тонкостями судебных процессов. Жаль, что все это без деталей, чем существенно снижается острота восприятия. А так в целом хороший рассказ.

Жанр книги — политический роман, пусть даже наш классификатор до сих пор такой жанр игнорирует. Еще очень заметно, что книгу писал юрист, и в силу своей профессии, сочинив интересную завязку, он не придумал ничего лучше, как вываливать на читателя судебные заморочки, вердикты, законы и их толкования, прецеденты и прочие увлекательные для юриста штуки, которые не имеют отношения ни к фантастике, ни к ее читателям. Разбираться же в борьбе за власть, технологии выборов и тайных подпольных организациях, а заодно и в работе СМИ было не так увлекательно, как возможно задумывал автор. Как итог — скучновато, рекомендуется к прочтению только юристам и политтехнологам.

Рассказ заставил меня внутренне воскликнуть «Вот он ОБРАЗЕЦ!». Образец для показа на лекции «почему непопулярна твёрдая фантастика».

Спойлеров не ставлю. Те вещи, о которых упомяну, присутствуют уже в самом начале текста.

Итак. Имеем завязку:

Ребёнок — телепат, умеющий разговаривать беззвучно. Узнает из мыслей преступника об убийстве. Рассказывает родителям. Родители думают что делать, чтобы избежать предъявления суду необычных способностей ребёнка.

Сюжет не детективный и не триллерный. Да и большая часть относящегося к нему текста описывает, всем и так известные по голливудским фильмам, неприятные особенности американского судопроизводства. Не думаю, что читателям оригинала эти особенности знакомы меньше. В общем, наблюдается явная тяга автора к подробным, не несущим сюжетной или антуражной нагрузки, объяснениям.

Но это мелочь по сравнению с текстом, посвящённым фантдопущению. Из маленького, в общем то, ФД, (ребёнок-телепат, использующий свои способности вместо обычной речи) автор развозит невероятно длинные объяснения о том где и что в мозгу оказалось необычным и как это влияет на речь. Даже сравнительный анализ с речью человека и шимпанзе приводится.

От прочтения остаётся ощущение типичного занудства. Каждый сталкивался с людьми, которые любят объяснять, вне зависимости от необходимости. По принципу «а, вдруг, слушатель что-то понял не на 100, а только на 95 процентов». Тот самый случай.

Думаю, у большинства (если не у всех) читателей после прочтения возникает желание взяться за что-нибудь, как можно меньше похожее на НФ.

Кстати, с таким занудством нельзя писать не только фантастику. Так вообще ничего нельзя писать.

При всей простоте детективного сюжета в нем есть некая занимательность, но желание автора порассуждать на научно-фантастическую составляющую изменений мозга, особенно затянутость (несколько листов) и отсутствие необходимости в данном рассуждении

Сама по себе идея телепатии уже давно стала традиционной в современной фантастике, равно, как и её соединение с детективом. Автор предложил лишь один новый элемент — это мутант, произошедший от человека и обезьяны. Сам детективный сюжет довольно простенький и служит лишь фоном для фантастической составляющей. К явным минусам произведения можно отнести затянутость повествования, длинные диалоги, многочисленные рассуждения и обоснования предлагаемой теории, что не способствует наслаждению чтением.