Первоначально с предубеждением относился к этой повести — отраженный там период и тема — начинается книга с 1699 года, а главные герои — обычные крестьяне, ставшие «пролетариатом», изначально вызывали ощущение о казённой пропаганде «борьбы трудящихся против поработителей». Тем не менее, открыл текст, и мастерство автора сняло все предубеждения.

Действительно, книга в основном именно производственный роман в аранжировке квеста беглых подмосковных крестьян (кузнеца, его подручного и примкнувшихкним) в поисках лучшей доли на свободные земли. Попутно — через попадалово на будущий тульский оружейный — раскрываются технологии производства тогдашних пищалей и пистолей, быт «трудящихся», особо ценных из которых держат на цепи, а также описание того времени. За исключением некоторых условно-авантюристических эпизодов, типа бегства из острога, в основном отражение событий вполне реалистичное. Полное ощущение достоверности и логической непротиворечивости, излагаемое вполне увлекательно. Кстати, главный герой — кузнец Тимофейка, потомок «чуди белоглазой» и ссылки на древнее знание финнами секретов обработки железа явно исходят из опыта путешествий автора и окружения на его малой родине. Безусловно, чувствуется для взрослого читателя и труд автора, изучавшего архивы, хотя перекос в сторону неодобрения тогдашних «организаторов бизнеса» подчеркивается.

В целом текст оставил хорошее впечатление, достойный исторический труд, хотя не спорю, что античные или средневековые темы автора более яркие по своему накалу.

Великолепная историко-приключенческая книга, основанная на канонических источниках на момент ее написания с умышленным отклонением в части классового подхода и идеализации правильного героя. В принципе точка зрения автора понятна — книга не просто познавательная и развлекательная вещь, но и источник правильного воспитания.

По сюжету: походу и подготовке похода Македонского против скифов — саков, войску, персонажам описаниям окружающей местности, народов и их обычаев — самая высокая оценка, воспринимается живо, без ошибок и какой либо фальши. А вот главный герой — Спитамен получился практически Бэтмен — везде побывал, всегда объявляется в нужном месте, все и всех знает, да ещё и пролетарского почти происхождения. По факту он естественно был аристократического рода, иначе никто бы за ним не пошёл, тут марксистская парадигма явно смешивает роль главы шайки разбойников и правителя — военачальника.

В общем жаль, что идеологическая догма исказила историческую правду в этом вопросе, как кстати и в отношении Александра. Всё таки будь тот таким Гитлером по духу, не создал бы он своей империи.

В целом двойственная оценка — роман высокого качества, но как назидательный труд для юношества уже объективно сомнительный.

Второй роман цикла сильно уступает первому, однако нельзя не обратить внимание на то время, в которое он писался. Шла война. Нужно было укреплять сердца простых людей надеждой, подавать пример мужества. Оттого в произведении русские изображены эдакими богатырями, которых полчища батыевы одолевают только числом. Пахари и конюхи, бабы и дети, в т.ч. девочки, сражаются за десятерых, громят многоопытных монголов, которые в седле чуть ли не с младенчества, а сабли и мечи для них — продолжение руки. Сам Саен-хан дивится отваге этих отчаянных!

Правдоподобия здесь, конечно, мало. Этим роман сильно отличается от «Чингисхана» , хотя и там монголов у автора несколько сот тысяч — в 6-8 раз больше того количества, которое вообще возможно было прокормить.

С самого начала повествования целый пучок героев якобы случайно попадает к Батыю в ставку. Я мог бы поверить в одного-двух, но четверо?? И все они друг друга знают! При том невероятном числе родовитых монголов, которые жизнь бы отдали, чтоб хан только раз на них взглянул. Не верится. Нужно ещё отметить, что сам Батый бегает один по степи и ищет Хаджи-Рахима (вместо того, чтоб найти ставку Субудая) только затем, чтоб подобная крайне отдающая сериалом завязка вообще родилась. Короче говоря, зачин у романа шит белыми нитками. Правда, потом подобными нелегальными сценарными приемами автор пользоваться перестает. Зато не перестает всякий раз напоминать, что дисциплины у монголов никакой нет, они то и дело напиваются, никого не слушают, и при желании враг может проехать чуть ли весь лагерь и дать леща самому хану. Ответственно докладываю, что это неправда — дисциплина у них была на высочайшем уровне, иначе нельзя было построить подобных размеров царство.

При этом атмосфера и дух эпохи переданы хорошо. В этом отношении автор всегда работал на высоте.

Научно-популярная вещь в аранжировке борьбы трудящихся Востока против эксплуататорских банд, засылаемых из-за рубежа. Процесс выплавки железа в первобытных условиях в горах Памира показан душевно и со знанием дела, а передача событий от лица участника добавляет достоверности рассказу. Другое дело, что самый лучший кузнец не скует винтовку, как утверждает автор — это уже прерогатива механика — оружейника. Не зря басмачи вооружены «инглизами».

Но это мелочи, главное, что Василию Яну удалось создать атмосферу горного селения у истоков Пяти рек, их жизнь и способность обеспечить себя изделиями повседневного спроса собственными руками, безо всякого «самого прогрессивного учения» и индустриализации.

Разведка красных в страшной пустыне Каракум, где вовсе не сладко и без военной опасности со стороны басмачей, чьи лежбища и должны выследить двое бойцов, один — рассказчик — русский, второй — туркмен, бывалый джигит.

Рассказано интересно и со знанием дела — места событий, хотя эпизод с бандой — классический и небольшой, но остальное весьма красиво и оригинально показано. А вот ящерку действительно жаль.

В общем, интересный текст от человека с талантом рассказчика, лично исходившего эту пустыню вдоль и поперек.

Безыскусный, зато очевидно достоверный очерк — эпизод из истории гражданской войны в сибирской глуши у деревни на берегу крупной реки. Бой партизанского отряда с превосходящим противником, побег красных бойцов, а те, кто духом покрепче оказался — остались без «процедуры экстракшена». И почти три недели главный герой очерка ползал по баням — погребам с обмороженными ногами в деревне, занятой белыми. Честно признается факт опасности для местных за укрывательство, тем не менее, никто не сдал красного партизана, хотя и прогоняли.

Но выдержка реально железная. Продержаться столько времени, впроголодь, почти всегда на холоде, без сна — это действительно подвиг.

Хорошее историческое свидетельство, пусть и без особого литературного изящества.

Рассказ о вреде курения опиума, место действия — северный Иран и Туркменистан, время — начало прошлого века. Туркмен, выросший в семье курдов, впоследствии вернувшийся на родину и ставший местным наёмным воином, решил навестить подругу детства. А подругу, чье имя поставлено названием рассказа, за большой калым выдали замуж за богатого курда, увы законченного наркомана... Перефразируя Михаила Елизарова: «получилася картина живописца Гагена, ничего-то им не надо, кроме газенвагена (отравы этой в смысле)».

В общем, печальная повесть, с определенным чёрным юмором в финале.

Рассказ действительно напряжённый и действительно может быть признан триллером. Опасность для жизни — реальная, причем автор умело показывает самый сильный страх в душе человека

В целом — хороший текст, интересный и современному человеку, причем как интригой сюжета, так и описанием туристических будней Египта конца позапрошлого века.

Произведение действительно великолепное, картины как детства — взросления Александра с охотами на медведей и прочих обитателей леса, сражений и политических интриг в нужном градусе показаны ярко, интересно, и в основном канонично, за исключением авторского принципа — не убивать героев, которые герои, ибо они нужны для и воспитания читателя в правильном духе. Здесь речь про Гаврилу Олексича, доблестно павшего при штурме крепости Копорье, но по книге благополучно здравствующего вплоть до конца ледового побоища.

Собственно обязательное следование государственной парадигме — делить людей на классы и всех представителей «лучших людей» мазать черным, а простолюдинов — белым — единственное серьёзное замечание к творчеству автора, зачастую искажавшего историческую правду ради этой марксистской догмы.

Но в целом книга получилась весьма удачной, хотя безусловно, в рамках общего поля с трилогией Чингисхан — Батый — К последнему морю текст был бы значительно более органичным.

Качественно сделано, настоящий исторический труд, пусть и для детей, конечно с неизбежными ошибками, но главное — до сих пор книга остаётся интересной, несмотря на девяносто лет с момента первого выхода.

Для взрослого опытного читателя очевиден квестовый формат сюжета, с ключевым «артефактом» учёным Сэфэром, условно — быстрым перемещением на огромные расстояния, получением ключевых табличек — инструкций и прочим подобным. Все таки это писалось для юного поколения, для разработки сообразилки, пропаганды учения и пользы чтения. Предполагаю, что и драматический эпизод с ныне популярной закуской к пиву у современного человека, а тогда — «царём морей» придуман для стимулирования интереса. Вряд ли автор всерьёз считал легенды о кракенах достоверными.

Но старательное описание быта, языка, техники древних финикийцев, подстроенные в сюжет образы исторических личностей, стремление максимально насытить текст знаниями вызывает уважение к труду автора.

В общем и целом отличная историческая вещь, особенно для школьников.

Каждому — свое. Одна доля — для ястреба, другая — для беркута. Сказка получилась без особой идеи, вероятно пересказ фольклора, типа «пузырь, соломинка и лапоть», только в другой ипостаси. Написано душевно, этого не отнять, но особым блеском эта зарисовка не сверкает.

Условно — исторический рассказ, наиболее интересен своими контрастами — средневековье, зинданы с узниками, дикость и необразованность, а потом — добрался за несколько часов до русской границы, сел на поезд — и привет Ташкент. Из сказки — в реальность. Конечно такого события, как в рассказе, объективно быть не могло, да и сам текст отчётливо прогрессорский, но изложено гуманно, хотя безусловно строго историческим или реалистичным вещам автора серьезно уступает.

Скорее иронический рассказ в исторической обёртке гражданской войны и партизанских будней во глубине исторической родины предыдущего министра обороны одной большой страны. Есть таинственное озеро со страшным «змеем», есть два любопытных партизана, которые боевое задание на разведку отложили на время своих хотелок поохотиться на неведому зверюшку. Есть конечно и тот самый змей с лошадиной мордой и гребнем и ещё один любопытный персонаж, известный рассказчику.

Про кульминацию сюжета к сожалению рассказали предыдущие докладчики, заспойлерив умело нагнетаемую автором интригу. Отмечу лишь, что «иш ты, заврус» получился неканоническим, поскольку явно млекопитающий и за детёнышем ухаживающий.

Но это все маловажно, главное же, что рассказ сделан интересно, описания окружприроды и поведения персонажей — адекватные, то есть, даже сейчас текст может быть полезен для развлекательного чтения, в том числе юным читателям.

Мрачная история, совсем не для юных читателей. Узник в темнице, лишенный всего, даже зрения — глаза ему выжгли, спасается от безумия с помощью твердой силы воли и крепкого разума. При этом сочиняет стихи и песни, держит их в памяти и выцарапывает на стене темницы. Интрига сюжета небольшая и явная легенда, но вполне в духе «борьбы за дело» и непокорности угнетателям.

В целом текст сделан качественно как с литературной, так и идейной точки зрения.

Живая история, маленький караван путешественников с подозрительным проводником почти заблукал во глубине азиатских пустынь. Есть, правда, скала с расщелиной, где должна быть стоянка, но по слухам место это нехорошее. Однако грамотные и самоуверенные европейцы на запугивания решили не поддаваться. А дальше — характерный эпизод Большой игры, весьма красиво поданный.

В общем — увлекательный и сегодня приключенческий рассказ с загадкой, риском и интригой.

Один из талантливо представленных исторических анекдотов о Калигуле, весьма неоднозначном римском императоре и его отношении к прочим римским гражданам. Конечно, соцзаказ никто не отменял, как и жанр с интригой и побегом «галерного раба», но труд профессионально качественный, читается с увлечением и ругать его не за что. Автор добросовестно использовал без искажений имеющиеся у него исторические данные, которые отнюдь не всем тогда были доступны, каковыми делился с читателями. Кстати, тема шикарных кораблей — дворцов на озере Неми есть в сети, почитайте, узнаете много любопытного о римских технологиях.

В общем, достойный рекомендации приключенческий рассказ на историческую тему, и хотя и про Калигулу, но без «этих самых».

Недостающий эпизод, который описывает путь таинственного персонажа Дуды Благословенного и его храброго спутника Абдуррахмана, посланца багдадского халифа к татарскому хану Бату.

Застигнутый бурей их маленький караван в горах Ливана попал в руки прислужников Старца с Горы, главы секты фанатиков — ассасинов.

Рассказ высокого литературного качества и соответствия историческим источникам об ассасинах, увлекательными приключениями и особенностях изменения сознания под воздействием опиума.

Но слишком уж невероятен по финальной интриге, характерной для авантюрных романов, а не исторического труда.

Действительно, вызывает сожаление, что идея с описанием жизни Овидия в ссылке не получила развития. В кратком эпизоде — и сам поэт, и его творчество, и римляне — гарнизонщики, и окружающие племена, и быт того времени, в общем отличная историческая проза. То есть, плотный концентрат информации, изложенный увлекательно, а это надо суметь — без чернухи, порнухи и триллерных моментов создать интересное и полезное в плане знаний для читателя произведение.

Отличная зарисовка с переживанием главного героя в смертельно опасной ситуации. Описание обстановки — природы, завязки интриги, самого происшествия — великолепное, никаких сомнений у читателя и ни одного лишнего слова. Снова автор делится своим немалым опытом путешествий в первозданные и дикие края и очередной таинственной легендой и ее логичной реалистичной трансформацией.

В общем очередная приятная вещица «красоты настоящего мира» (с.).

Действительно, по ключевой идее рассказ незамысловат и чётко коррелирует с известным советским анекдотом о видах любви: «...А бывает — человек любит Родину. И вот теперь — слайды». Сложно поверить, что в кочевом племени, исходившем всю восточную Евразию, не знали значения тюркского слова «ватан». Очевидно, что рассказ — коммерческий, сделан в плане «поддержки» прогрессивного Востока. Но с литературно — описательной точки зрения здесь все на высоком уровне, любовная линия конечно упрощённая, все же не все могут короли, даже правители племени и даже женского пола, но интрига сделана душевно.

Великолепный исторический рассказ, и Александр и его друг Гефестион, и зороастрийцы и политика преследований приверженцев этого учения и обстановка того времени показаны классически на основе источников того периода. Легенда о голубой сойке и прочем «противостоянии» этого культа македонским захватчикам — отчётливое убеждение автора о справедливости борьбы с тиранией, хотя в настоящее время историки это идейное противостояние считают во многом вымыслом зороастрийцев.

Тем не менее рассказ сделан очень даже достойно, кратко ёмко и впечатляюще.

Талантливое и основанное на богатейшем личном опыте описание экспедиции в центральную Азию в первой половине двадцатого века, состоящей из местных, в том числе рассказчика «московита» и английского профессора. Случай выводит персонажей на кочевое племя, состоящее в основном из женщин и ими же управляемое. Причину такого необычного для Востока положения вещей, плюс та самая грамота из далёкого прошлого автор раскрывает вполне интересно и правдоподобно. Я правда рассказ — повесть прослушал, возможно поэтому воспринимаемость оказалась супер, тем не менее рекомендую, хотя творчество Василия Яна в рекомендациях не нуждается — великолепный рассказчик с широчайшим уровнем знаний и огромным жизненным опытом.

Сначала о слабых сторонах известного романа. Во-первых, нестыковки сюжета. Вернее, слишком невероятные его повороты. Такие эпизоды, как подмена гонца, спасение из башни смерти или убийство шахского барса в шахских покоях — это даже для сказки чересчур. Во-вторых, герои. Автор изначально задал определённые, довольно стандартные образы и заставляет героев действовать и высказываться в заданных им рамках. Почти всех — Хаджи Рахима, Джелаль-эд-Дина, Субудая, Кара-Кончара, хорезмшаха, его мамашу, Тимур-Мелика и остальных. Исключения, пожалуй, два — Махмуд Ялвач и сам Чингиз.

Плюсы заметно перевешивают. Прежде всего, жуткое эмоциональное воздействие, достигнутое картинами нашествия. Ощущение тоскливого ужаса не покидает читателя, по крайней мере, с середины первой части и до последней страницы. Очень хороший язык, без каких-либо интересных находок, но ясный, лёгкий и не слишком однообразный. И чёткое соответствие выстроенной историками картине нашествия. Вокруг этой схемы шли дискуссии, но они и до сих пор идут с тем же успехом. Что касается обвинений в следовании «чёрной легенде» — нет здесь особых искажений. Один установленный факт — Средняя Азия снова вышла на численность населения и площадь обработанных земель, достигнутые накануне монгольского нашествия, только в XX веке, через 700 лет.

И всё-таки хорошее владение материалом, язык, атмосфера — этого перед войной было бы недостаточно, чтобы вручить Сталинскую премию бывшему полковнику армии Колчака. Требовалась ещё актуальность, и её нашли. Чингиз-хан Яна, конечно, абсолютно непохож на Гитлера, но читатели того времени легко могли построить аналогию. А цветущий мир Хорезма, как ни странно, может напомнить тогдашнюю Европу с её высокой культурой, экономическим процветанием, социальным неравенством, внутренними раздорами и поразительным неумением защищаться. И то, что началось через несколько месяцев, заставляло, наверное, вернуться к роману. При этом у Яна нет никакой модернизации — это именно XIII век, а не XX. Так что премию можно считать заслуженной во всех отношениях.

12.07.2024. Чингисхан. Василий Ян. 1939 год.

Сгущаются тучи над великой империей Хорезма. Странные вести несут бродяги-дервиши и караваны торговцев. В восточных степях появился новый предводитель кочевников. Краснобородый Чингисхан объединил множество племен, собрал неисчислимое войско и уже захватил Китай. Стоит ли беспокоится несравненному хорезмшаху Мухаммеду?

Первая книга из цикла «Нашествие монголов» Василия Яна. Но Чингисхан ли главный герой произведения? Хотя его действия и раздумья занимают часть страниц, он лишь один из основных действующих персонажей. Много внимания здесь уделено империи Хорезм, последним представителям династии Ануштегинидов и как на них влияет приход орд монголов.

Из-за места действия и отличного колоритного слога появляется ощущение некой сказочности. Как будто не реальные исторические личности действуют в книге, а очередные персонажи одной из сказок Шахерезады, рассказанной Шахрияру. Тут можно встретить и величественного шаха, и хитрого визиря, и безжалостного палача, и мудрого дервиша, и храброго разбойника, и восточную красавицу. За всем этим таится история о том, как менял Темучжин жизни не только простых людей, но и целых стран и народов.

Интересный уже ставший классическим роман, написанный приятный слогом и вызывающий интерес не только к свершениям Чингисхана, но и к истории Монгольской империи. 9 из 10

Не очень нравится данный период времени и по сравнению с другими романами Василия Яна, самый неинтересный, но получил небольшое удовольствие от прочтения. На одной стороне можно увидеть строительство металлургических комбинатов, подъем и укрепление государства, с другой, противоречия, связанные с историей и внутренними моментами в стране. Все остальное на уровне автора – красиво и вполне ярко.

Любителям историческое литературы рекомендую, остальным по усмотрению.

Коротко и тезисно.

Живая книга, можно сказать, что при чтении возникает ощущение, что роман был написан в 13 веке, а не в 1952 году. Да, если сравнивать с циклом «Нашествие монголов», тут не хватает размаха, хотя понятно, что в произведении масштаб событий и временной интервал меньше, но в тот же момент, очень атмосферное, яркое и еще раз повторюсь – живое писание. Помимо вышеуказанного, хочется отметить язык и слог автора – красиво и исторично.

Рекомендую.

По сравнению с другими произведениями, данный цикл понравился меньше всего, с учетом того, что автор очень хорошо передает атмосферу описываемых событий.

«Финикийский корабль» начинается хорошо, но постепенно, эмоциональная составляющая снижается, да и простота повествования не много портит общую картину.

«Спартак». Вот тут не хватало размаха и атмосферы, что была в «Нашествии монголов». Как-то все оказалось быстро и просто, что, как по мне больше всего испортило впечатления о повести.

«Огни на курганах» для меня оказался самый интересным произведением, но с присутствием все тех же недостатков, о которых написал выше.

В целом, цикл заслуживает прочтения, особенно, кому по душе творчество Василия Яна, но другие его произведения понравились куда больше.

Наконец мне вновь попали в руки книги, дарующие такие приятные ощущения запойного чтения.) Пожелтевшие страницы коротких глав листаются одна за одной и на часах вдруг оказывается глубоко за полночь.

Эта трилогия о нашествии монголов — совсем иной цивилизации со своей культурой, своими понятиями добра и зла, своим укладом и свой Мечтой дойти до последнего моря. И пусть не вводят в заблуждение названия двух романов «Чингиз-хан» и «Батый». О ханах там мало. Вообще все герои эпизодичны. Через всю трилогию проходят лишь три персонажа: Батый, Субудай и Хаджи Рахим. Да и то в первом романе Батый появляется мельком ещё ребёнком. И про Хаджи Рахима, ставшего летописцем Батыя, автор периодически «вспоминает» в ходе повествования. Но из этой мозаики, как из отдельных кадров и сцен кинофильма, складывается полотно того времени.

Времени, в котором татары, обладающие железной дисциплиной, подчинённые власти одного человека, сметают на своём пути разрозненные войска напыщенных и самолюбивых, неспособных объединиться князей. С неимоверной жестокостью и коварством ничтожают всё на своём пути. Ибо «только когда ты убьешь твоего непримиримого врага, то и вдали и вблизи станет спокойно».

В трилогии есть ещё одна особенность. Ян мастерски передаёт колорит Востока, его сказочность, витиеватость, осторожность, мудрость. Невозможно не влюбиться в его персонажей. Очень разных. Для одних поход — это возможность наконец вырваться из бедности и обзавестись собственными рабами, а для других — страшные роковые события.

Начало романа очень динамичное, с неожиданными поворотами некоей восточной сказочностью можно точно описать яркой цитатой:«Иволга гонится за осой и не замечает, что охотник уже натянул лук и готов догнать ее острой стрелой... В это же время тигр готовится к прыжку, чтобы растерзать охотника! Кто знает наше будущее: кто раньше погибнет — тигр или охотник, иволга или оса?.»

Огромное войско после многомесячного пути переправляется через реку Итиль. Какие такие татары? А может быть мимом пройдут? И такие ли они страшные, как об этом говорят первые доходящие слухи? Медведь вон тоже страшен. Но ты его рогатиной валишь на землю. Да и половцев били не раз. Русь еще не знает с каким врагом ей придётся столкнуться. Сказочность повествования улетучивается.

Есть некая неровность в стиле написания книги, большинство героев романа так же, как и в «Чингизхане», эпизодичны. И это понятно. Огромное пространство, такие разные народы, в каждом из которых жизнь человеческая слишком коротка.

Есть книги авторов, распиаренных и награжденных престижными литературными премиями, читать которые невозможно. А есть книги, от пожелтевших страниц которых, невозможно оторваться. «Батый» — такая.

В книге сложно выделить главных героев. Как отдельные мазки художника составляют саму картину, так и в романе судьбы всех персонажей сплетаются в единое полотно того времени. Времени жестоких нравов, хитрости, без которой порой невозможно было выжить («Говорящий правду умирает не от болезни»), мудрости, коварства. Времени роковых событий, за которыми стоит Чингиз-хан, направляющий своей властью, своей волей полчища туменов.

Впервые Чингиз-хан предстаёт во второй части романа. Это уже глубоко немолодой, жестокий, расчетливый, проницательный, наделённый острым умом человек, хорошо усвоивший принцип: «Только когда ты убьешь твоего непримиримого врага, то и вдали и вблизи станет спокойно». Человек, покоривший половину вселенной, но не победивший смерть.

Один из отличных отечественных циклов о монгольской державе и ее полководцев. Все три книги описывают непростые и трагические события 13 века для Руси и ряда других государств того времени. Яркая, захватывающая, интересная и запоминающая трилогия, которая поглощает читателя. Да, определенные моменты воспринимаются в современное время не так однозначно, но это не портит произведения писателя. Идеального ничего в мире нет и не будет, в том числе и в литературе, но считаю Василия Яна – лучшим русским автором на тему исторической прозы. Двадцать лет работы заслуживают уважения и благодарности. Спасибо.

Рекомендую.

По-сути, к этому циклу можно отнести и «Письмо из скифского стана» – там ведь есть и Аристоник, и, главное, Будакен, тот самый харизматичный скифский вождь Будакен из «Огней на курганах»! Да, в неком прошлом, через письмо, отправленное более двух тысяч лет назад, но они есть. А сам рассказ – возможно, то зерно, из которого роман и вырос…

Вполне подошли бы в этот цикл и рассказы «Овидий в изгнании» и «Трюм и палуба» – точно подошли бы по времени их событий.

А по какому ещё принципу собраны истории, разные и по теме и по читательскому назначению?

«Финикийский корабль» – повесть интересная, но явно под возраст. И прозрачна цель её – через путешествие и приключения мальчика познакомить «юного читателя» с бытом античного мира (где-то 972-928 года до нашей эры).

«Спартак» – короткая и очень политизированная повесть. Вся её суть уходит на пафос борьбы с «римскими буржуями», иногда доходя до явных нелепиц.

И «Огни на курганах». В них тоже есть свой политический мотив (борьба свободных скифов с захватчиками), есть свой тиран – но очень противоречивая и во многом притягательная личность Александра Македонского. Но тут и своя сложность, свои не картонные герои, да ещё иногда и противостоящие друг другу. Есть суровая скупая красота Центральной Азии, тонкий пряный колорит. Есть приключение, бои, сюжетные повороты. Отличный, запоминающийся роман. Первое произведение из этого условного цикла, что, несомненно, стоит прочитать – обязательно стоит прочитать.

При моей любви к Яну, когда он берется сделать явную политическую подоплёку а-ля «Бей буржуев!», магия его рушится. Перегибает он с этим, как перегибал в «Спартаке» (в рассказе «Ватан» ореол сказки всё-таки сглаживал ощущение), доходя до откровенной наивности, до откровенного пафоса, до состояния «Не верю». Рабы на тонущей галере кричащие «Смерть тиранам!», безумно хихикающий, пытающий соратников и изнывающий от скуки самодур Калигула, и прочее, и прочее. Даже само название – «Трюм и палуба» – это, конечно, трюм угнетённых рабов и палуба сытой знати; в лоб поданная тема «буржуев» эксплуатирующих народ. Прямо и пафосно – но подавляюще и мастерски описанные картины Рима и нешуточную эпичность происходящих событий.

Рассказ кажется эпизодичным, обрывочным – и, судя по примечаниям, из него должна была вырасти повесть, но не выросла. Он весть – одна тоска изгнанного поэта, уныло глядящего на скудность нового пристанища, на представителей опасных варварских плёмён, готовых тут же пуститься в разбой, среди которых он сам – чужак и варвар. Но можно изгнать Овидия из Рима, но стихи Овидия из Рима изгнать невозможно…

Рассказ из того же цикла, что и «Письмо из скифского стана», «Ватан» и «Демон Горы». Всё та же компания путешественников, странствующих по пустыням Персии. Но этот рассказ выделяется ощущением тревоги, параноидальным ощущением недоверия и западни, в которую герои идут, ощущением возможного предательства и почти неминуемой опасности – от таинственных врагов ли, от духов убитых мусульманами кафиров, или от стаи шакалов. И всё усиливается возможностью сгинуть в пустыне от голода и жажды. Хороший приключенческий рассказ выходит. С легкой, но важной картиной политического момента на начало 20 века – отношений России и находящегося под англичанами Афганистана.

Рассказ из того же цикла, что и «Ватан» и «Письмо из скифского стана». А я настаиваю, что это цикл – рассказы по воспоминаниям о путешествии по труднодоступным уголкам Персии. И самолюбивый американец, относящийся к русским как к диким азиатам (ох, как в этот образ бы сейчас вцепились, на пропагандистской-то волне…), тут тоже есть… впрочем, плохим парнем он не показан, скорее немного карикатурным соратником героя-рассказчика. И тут тоже упоминаются таинственные брошенные города, но лишь эпизодически. Рассказ короткий – рассказ-эпизод. Но напряжение в нём есть, напряжение экстренной ситуации, смертельной опасности. И совпадение – то ли совпадение, то ли мистика, вырастающая казалось бы из забавного но рискового случая. Таинственная Центральная Азия с её духами…

Данный рассказ – непосредственное продолжение «Письма из скифского стана». Та же экспедиция, та же Персия, та же скупая красота пустыни и таинственная древность неисследованных районов, с руинами городов и неуловимыми племенами. Та же тень Александра Македонского, что не отступает от этих мест почти две с половиной тысячи лет. И те же Люти, с которыми писатель уже встречался в рассказе «Письмо из скифского стана», только теперь-то мы знаем, что фирман, передаваемый из поколения в поколение, это никакое не разрешение Македонского, но вещь не менее интересная…

В центре история рассказ старого пастуха. Он не такой старый, как просьба Аристоника, судя по упоминанию самолётов – начало двадцатого века. Рассказ этот чем-то похож на сказку, где за той же суровой пустынной красотой есть и принцесса-жрица, и прекрасный раненный чужеземный юноша, и хитрая знать старейшин… и Родина, что милее для война, чем любая красавица. Посыл этого рассказа прост и возможно даже прямолинеен, в традициях своего времени, – что может быть важнее смелой борьбы угнетённых народов против империалистических захватчиков? И эта прямолинейность, на мой взгляд, действует рассказу в минус, особенно после «Голубой сойка Заратустры» и «Письма из скифского стана» в которых было что-то глубокое, что-то вне времени…

Я тут поймал себя на мысли, что именно в историях про Центральную Азию проявляется красота – ни в «Спартаке», ни в «Финикийском корабле» такого не было – скупая красота степей, гор, пустынь, многообразия верований и народов. И это не только «в прошлом», но и в «сейчас» относительно времени написания рассказа.

Да, этот рассказ исторический лишь отчасти (в пересказе недошедшего письма), но, по-моему, его вполне можно отнести к «Античному циклу». Он имеет непосредственное отношение к «Огням на курганах» – в нём есть и Аристоник, и, главное, Будакен, тот самый харизматичный скифский вождь Будакен! Можно даже предположить, что это происшествие и тот документ (а комментарии к рассказу дают понять, что вся история действительно имела место быть) послужили отправной точкой к созданию романа. И вырос он из древнего папируса времён Александра, из встречи с вольными степными амазонками и образа пленного Аристоника, пляшущего на вершине кургана для скифских князей…

Хороший рассказ, в котором кроме прочего чувствуется и некий рок, судьба, с её горькой усмешкой.

Приятный рассказ. Он отлично смотрится в контексте «Огней на курганах», одна из целей которого была показать Александра Македонского как тирана – нервного, жестокого, но при этом имеющего некую притягательность, сложную личность (эпилог романа – квинтэссенция этого). Но и самостоятельно этот рассказ-эпизод выглядит очень хорошо, цельно. Фирменная красота «Огней на курганах» в лёгких описаниях Бактры и зороастрийских храмов. Значительность и лёгкая мистика происходящего, возносящая историю до уровня притчи об истинах, что не горят вместе с бумагой.

Конечно, сжигание книг намекает на похожее событие, наверняка известное писателю. Но вот «Эти жрецы-огнепоклонники – обманщики народа!..» напоминает и кое-что другое в личности Македонского... И это только укрепляет его в сложном образе-архетипе тирана.

Попробовал прочесть повесть Василия Яна «Спартак».

Общее впечатление — это ужасно. До сегодняшнего дня я думал, что ничего хуже, чем «Гладиатор» Скэрроу, мне на тему Спартака уже не попадется. Но «Спартак» Яна написан беспомощнее, чем даже детская мэрисьюшная книжка Скэрроу.

В воображении автора рабство в античном мире выглядит примерно так:

Мальчик, за которого при продаже запрашивали тысячу сестерциев, и девочка, за которую просили три, получают люлей от какого-то случайного надсмотрщика. Этот надсмотрщик решает задушить мальчишку, нимало не заботясь о том, что тот стоит денег, и, судя по названной на торгах цене — даже абсурдных денег. Евнух, купивший этих рабов для Марка Красса, не пытается его остановить — подумаешь, рабом больше, рабом меньше, за тысячу потраченных сестерциев никто ведь отчёта спрашивать не станет.

Свидетелями этой сцены становятся фракийские гладиаторы, включая Спартака. Поскольку девочка и мальчик — его соплеменники, Спартак избивает надсмотрщика и предотвращает убийство. И это ещё можно было бы переварить, но после этого он заявляет:

"— Отныне это моя сестра, а это мой брат! — указывая на Амику и Гету, сказал казначею [Марка Красса!!] гладиатор-фракиец. — И если ты захочешь отнять их у меня, то я рассеку тебя на два ломтя, как тыкву!»

Ланиста школы гладиаторов только рад поддержать своего починенного. В духе — ой, ну вы же понимаете, это наш чемпион, поэтому давайте не будем заострять внимание на том, что он бьёт чужих надсмотрщиков, освобождает чужих рабов и угрожает смертью управляющему одного из первых людей в Риме. Давайте я вам просто заплачу за этих двух детей, и мы сделаем вид, как будто ничего и не было.

Казначей Красса тут же соглашается. Цитируя Дьюка, «и тут с автором нельзя не согласиться. В мировосприятии олигофрена все именно так и происходит».

Следующая сюжетно-значимая сцена, раскрывающая главного героя, масштабом своей нелепости не уступает первой. Гладиаторы-галлы во главе со знаменитым Криксом сговорились убить Спартака, потому что победить его на арене невозможно, а умирать самим не хочется. О наказании со стороны хозяина, лишившегося ценного имущества и шанса нажиться на предстоящих играх, они совершенно не заботятся, поэтому вместо того, чтобы тихонько удавить его в каком-нибудь безлюдном месте, они идут убивать его толпой, средь бела дня, на глазах у других рабов (!), и при этом шумят, орут и вообще ничего не стесняются. И ладно бы их разогнали набежавшие надсмотрщики, а с зачинщиков спустили шкуру. Нееет, это не интересно. В книге Спартак обращается к толпе противников с пафосной речью — незачем нам убивать друг друга, давайте лучше восстанем против римлян! Услышав такую неожиданную мысль, убийцы в замешательстве роняют камни (нет, я не шучу, это практически цитата!), морщат лоб... и радостно соглашаются. Никто, конечно, не бежит к хозяевам с доносом. Как они минуту назад дружно, как один, хотели толпой забить безоружного врага, так теперь дружно, как один, хотят заодно с ним сражаться против римлян. И тут с автором опять-таки нельзя не согласиться... Да-да-да, наверняка именно так и выглядела подготовка знаменитого восстания!

Дальше я читать это позорище не смог.

Все эти фантастические глупости автор описывает грамотным, но совершенно не художественным языком. Так очень часто пишут образованные люди, не имеющие никаких задатков для писательства, но по отсутствию какого бы то ни было литературного чутья не способные осознать, что это дело им не по плечу. Они настолько же не в состоянии понять, что персонажи, диалоги и чередование повествовательных и описательных фрагментов сами по себе не делают текст _художественной литературой_, как считающий себя поэтом графоман не в состоянии понять, что зарифмованные строчки — это еще не стихи.

Мне могут сказать, что это — роман 1933 года, и что нужно делать скидку на эпоху. Тогда писать исторические романы так, как будто это книги то ли для дошкольников, то ли для альтернативно одаренных, не считалось неуместным. Но на это можно возразить, что «Спартак» Рафаэлло Джованьоли вообще вышел в 1874 году, однако он — несмотря на свой отчётливо олдскульный стиль — в тысячу раз талантливее, убедительнее и реалистичнее, чем этот текст.

Надо сказать, что некоторые минусы и непонятки в повести обусловлены тем, что Ян задумал большой роман (третий в трилогии) под названием «Александр Беспокойный и Золотая Орда». Эта эпопея не сложилась по разным причинам и распалась на роман «К Последнему морю», повесть «Юность полководца» и несколько рассказов:

Скоморошья потеха;

Возвращение мечты;

В орлином гнезде «Старца горы»...

В том числе и по цензурным соображениям из-за того, что Александр Невский зачастил в Золотую Орду...

Кстати, было бы интересно «восстановить» этот большой роман подобно тому, как «восстановили» полные варианты «12 стульев» и «Золотого теленка»...

После романа «Огни на курганах» у меня были определённые ожидания, но, как сказал «классик»: «ваши ожидания – ваши проблемы». Впрочем, сам виноват – мог бы и догадаться, что в такую короткую повесть трудно втиснуть развернутую историю вместе со своеобразием героев.

Я вот не читал Джованьоли, с которым Ян полемизирует, укоризненно мотая головой: вот, мол, итальянец сделал из Спартака романтического героя! Но, по-моему, уж лучше романтический герой, чем герой плоский, герой ни о чём. Хотя он, конечно же, о революции. Тут всё о революции, даже сами римские солдаты разбегаются, понимая, что воюют за богачей. Всё – революционный пафос. И спартаковцы отвергают всё кроме идеи свержения богачей и работорговцев (что не мешает им торговать с ними и нанимать таких же работорговцев «князей моря»). И говорят они, кажется, сплошными лозунгами. Доходит до смешного. В Риме «рассказывают байки о Спартаке» – то, как он жесток и беспощаден. И тут же автор говорит, как спартаковцы захватывает города, грабят их (это авторские слова – «грабят»), прибивают хозяев вилл к воротам и т.д.. «Байки», ага…

В конце концов, я начал даже уважать Кресса – главного богача и соответственно антагониста.

Помнится, читая «Финикийский корабль» я сетовал, что автор пишет слишком уж для детей – пытаясь всё показать и рассказать. А тут и этого нет. Нет своеобразия древнего мира, а ведь автор так здорово умеет это делать. Какое-то стерильное ощущение от повести. Стерильность пластика, картона и лозунгов. И даже как олитературенную хронику жизни Спартака или хронику восстания рабов под его руководством эту повесть трудно принять – ведь все события происходят как бы в общих чертах…

Одним словом, после прекрасных «Огней на курганах» «Спартак» был для меня сродни удару в спину…

Что это? Может это – «несвободная повесть»? В «Финикийском корабле» у автора было пространство для фантазии. И в «Огнях на курганах» было. А тут – нет. Только факты, которых было не так много, а придумывать – значит уподобляться Джованьоли. И только твердая негнущаяся плоть революционного пафоса, плоть лозунгов и плоские мышцы идеологии покрывали сухие кости истории… Может, поэтому вышла такая мумия?

Этот роман будоражил меня ещё в детстве. И сейчас, перечитав, я вновь с огромным удовольствием ощутил всю пестроту, всю яркость Азии времён завоеваний Александра Македонского. Вот оно смешение и столкновение миров (старой Персии и новой Македонии), народов, верований, и даже взглядов на мир. Вот она пряная степь, пустыни и каменные города. Вот и борьба и предательство, героизм и трусость.

Прекрасный сюжет – динамичный, такой вот по-хорошему правильный; и яркая панорама мира не мешает ему. Читать безумно интересно, а читая, будто проникаешься своеобразием мира и времени. И приключений тут масса, и битвы, и испытания.

А ещё – и, пожалуй, это главное – герои мастерски созданные; не картон – личности. Связка Спитамен-Будакен вообще что-то, они ведь, по сути, противники во многом, но связанные целями и судьбой. И сам Александр – хорош. Так, пожалуй, хорош, что автору пришлось доделывать роман, присовокупляя к нему эпилог, написанный в эвакуации – проложив параллель между Александром и новым тираном, идущим со своей армией на Восток.

Да, есть в романе и легкая политическая сторона, те же речи о князьях, подмявших под себя равных им скифов. И та параллель, наверное, была нужна, и личность Македонского как тирана, должна была быть показана. Однако автор, по-моему, предвосхитил и события отечественной истории – и у нас пройдёт совсем немного времени, и любимый вождь будет искать врагов среди друзей, и при скромности быта вовсю использовать право миловать и казнить. Что это? Уж не ухватил ли автор в лице Александра Македонского живой прообраз тиранов, со всей их двойственностью и притягательностью (как хороша в этом речь «за» и «против» Каллисфена)? Ведь даже «открыв» перед читателями Александра-тирана, сжигавшего книги и разрушавшего города, губящего всё население этих городов – Александр остаётся тут же, в этой книге, личностью притягательной, личностью интересной, манящей даже… Ведь есть у Александра тут – да, с его паранойей и самолюбием – какая-то геройская смелость, ломающая волю многих вражеских армий. В чём его сила? Почему более сильные и стойкие армии и народы проигрывают ему? Да, не столько сам Александр побеждает, вот главный урок истории – коррупция и деградация элит рушит великие империи как карточные домики, под напором вышколенной армии. И вот ещё один урок – народ, что не признаёт роскоши и лести, народ, что способен объединится перед угрозой, народ, что не защищается, а нападает сам, может пусть не победить, но уж точно отстоять своё…

Я читал эту повесть в детстве, перечитывал сейчас, в свои тридцать.

Мне нравится повесть – она хороша, легко и приятно написана, полна приключений на любой вкус – пираты, гигантские осьминоги, дальние страны, стычки с туземцами. Познавательна – античный мир, его знания, быт, люди, от рабов до самого царя Соломона, города, обычаи и даже древний алфавит проходят перед глазами мальчишки-героя очень органично и увлекательно. Она тонко нравоучительна, как всегда это делали советские писатели для детей – хорошим примером (мальчик-герой слушается старших, помогает матери и старику, делится с ближними и остаётся честным со всеми), тонким намёком (как заканчивают в повести все недобрые люди, и – примета времени – как цари, даже призванные мудрыми, и жрецы богатеют на нищих и рабочем люде). В ней много ярких картин и персонажей – тот же Лала-Азор, так и вижу его стоящим, опираясь на топор с длинной рукоятью, или смелый моряк Бен-Кадех. Эрудиция автора чувствуется в каждом абзаце – и чувствуется, как легко, доступно и увлекательно он хочет рассказать то, что знает. И лёгкая примесь фантазии есть – огромный спрут, и легендарные страны Канар, и Счастливые острова, и отголоски легенд. В общем, это очень приятная повесть; автору есть чем гордиться, и за что любить её не только потому, что она – «первый ребёнок», как говорится в примечании. В ней есть и некоторое очарование.

Однако, по-моему, беда книги – относительная беда – что в ней чувствуется определённый возраст, на который она рассчитана. И от этого она не восхищает так, как, например, «Остров сокровищ», который отлично читается в любом возрасте. Читая «Финикийский корабль» чувствуешь, что с тобой разговаривают и умно, и терпеливо, и доходчиво, пытаясь увлечь, но разговаривают как с ребёнком. Это чувствуется сейчас. И в тринадцать, когда я читал повесть впервые, я тоже это чувствовал. Даже тогда меня влекли книги в которых со мной разговаривали как с взрослым, как с ровней – и у того же Яна меня больше интересовали «Огни на курганах» или же «Спартак»; а «Финикийский корабль» казался историей приятной, интересной, познавательной, с очарованием, но «для детей».

В прочем, повторюсь, это весьма относительный минус.

Какой хороший из этой повести может получиться фильм!!!! История, приключения, пираты, нападение осьминогов. Повесть просто создана для экранизации!

Собственно, это роман не столько лично про Чингисхана, и даже не про поход на Русь, что логично было бы предположить, а про второй крупный эпизод монгольского завоевания (после покорения Северного Китая, я имею в виду) — про завоевание Хорезма. А где Хорезм, там вся эта восточная романтика, шейхи, гаремы, развращенная роскошь и общая атмосфера восточного базара, такая, знаете, слегка соловьевская. Поскольку я ровно ничего не знала об этой части монгольской истории, то ничего и не могу сказать относительно исторической достоверности романа — может, и к лучшему. Надо признать, что правитель Хорезма, а также практически все окружающие его военачальники, выставлены самоуверенными идиотами, которые слишком давно привыкли уже считать себя самыми великими среди своих угнетенных подданных, самыми богатыми, с самым большим войском и т.д. Им и в голову не приходило, что какие-то полудикие кочевники с востока, с войском гораздо меньшим по размеру, могут не оставить от их процветающего царства камня на камне, опираясь ислючительно на дисциплину, единоначалие и здравый смысл. Монголы на их фоне выглядят очень организованными и целеустремленными и в целом как-то вызывают большее уважение.

Все-таки атмосфера востока придает событиям романа какую-то особую сказочность, что ли, и как-то почти забывается, что это ровно те же самые монголы, которые спустя всего три года будут пировать на помосте, стоящем на побежденных русских князьях. Это достигается за счет слога, который то и дело перемежается какими-нибудь эпическими стихами, и за счет отдельных ярких, но совершенно сказочных эпизодических персонажей — каких-нибудь мудрых старцев, которые одни осмеливались говорить Чингисхану правду в лицо, или горюющих девиц в гареме, героически дожидающихся, когда влюбленный джитиг спасет их из плена. В такой стилистике даже самые что ни на есть археологически подтвержденные исторические события приобретают налет выдумки, былинности, и уже совершенно не важно, существовали ли в действительности упомянутые лица и были ли в действительности захвачены эти города и сыграны эти битвы.

Ближе к концу романа сюжет внезапно отходит от Хорезма следует за двумя монгольскими военачальниками, которые отправились по приказу Чингисхана «к последнему морю» и по пути разгромили русских на Калке в 1223. Я понимаю, что автор, видимо, старался придерживаться хронологии в повествовании и ничего не упускать, но лучше бы про поход на Русь он написал отдельно. Насколько в части про Хорезм весь это пряный восточный базар симпатичен и в целом уместен, настолько неловкой вышла попытка в той же стилистике описать сбор русских князей и последующую битву. Все это посконное-домотканое, сусеки и исполать, героические сражения русских богатырей и трагическая их гибель. Учитывая, что с точки зрения военной тактики и здравого смысла русские князья проявили себя даже хуже, чем несчастный шейх Хорезма — не совсем честным и разумным кажется очернение его тирании, которая понесла вроде как справедливое наказание, в сравнении с нейтральным отношением к нашим с возвеличиванием отдельных подвигов. И если «восточная» стилистика повествования симпатична, то «русская» часть, изложенная в таком же стиле, но уже с славянским колоритом, вызывает идиосинкразию своей неестественностью.

Несмотря на этот момент, в целом прочитала с удовольствием и интересом, такой хороший экнш с восточным колоритом.

По всей видимости, это один из первых рассказов на тему «Несси». Ничего из себя не представляет в фантастическом ключе, равно, как и в приключенческом. Так маленькая зарисовка из жизни большевистских партизан Дальнего Востока. Для увлекающихся темой реликтов сойдёт для ознакомления.

Хотя роман называется «Чингисхан», сам Чингисхан появляется далеко не сразу. Не тянет он на главного персонажа. Вообще в романе главного персонажа не выделить. Главное в романе — это процесс завоевания Азии монголами. Надо отметить, что роман насквозь пропитан духом Востока. Даже напоминает «Тысяча и одну ночь».

Я охотно верю, что первые читатели повести, недавно отразившие натиск с Запада, отразившие вторжение Германской империи, грозившее порабощением русских, с восторгом читали книгу про то, как князь Александр в XIII веке отразил тогдашнюю угрозу с Запада. В те годы об Александре Невском писали однозначно как о герое, критика его, мысли, что нужно было заключить союз с Западом против Орды, появились в печати лишь через десятилетия.

Не знаю, как бы я читала эту повесть в детстве. Но сейчас мне, уже взрослой, читать было трудно, приходилось побеждать свое недоверие: слишком красиво, слишком пафосно говорят персонажи повести — от князей до рыбаков. Если бы так говорил только один персонаж, это было бы его речевой характеристикой, но то, что так говорят все, выглядит очень неправдоподобно. Такие звучные речи великолепно подошли бы для патриотической оперы, но в книгу с многочисленными бытовыми деталями они плохо вписываются.

Когда Ян писал об ордене меченосцев, он явно думал о недавнем нашествии Третьего Рейха. Мне трудно поверить, чтобы магистр ордена мог провозгласить: «Непобедимая грозная Германия превыше всего». Есть в книге и достойный немец — старый кузнец Бротигам, который совсем не рад тому, что сын стал завоевателем.

Страницы о том, что «чудь да летьгола» оказались в битве не по своей воле, по-моему, намек на прибалтийские дивизии СС. Призванных в эти дивизии в СССР после войны не сильно преследовали.

Пушкин писал «Россия при Петре вошла в Европу как спущенный корабль — под стук топора и грохот пушек». Василий Ян в своей повести попытался написать о тех, кто рубил деревья для петровского флота, о тех, кто добывал руду и отливал пушки для петровских баталий, о тех, кого летописцы и первые историки почти не замечали — о крестьянах, заводских рабочих, оружейниках, о тех, кто терял здоровье на заводах и в рудниках сначала ради обороны страны, а затем для того, чтобы Россия стала европейской державой. В повести царь Петр где-то на недосягаемой высоте, мы видим только «строителя чудотворного» (с) меньшего масштаба — заводчика Никиту Демидова сына Акинфиева, но и он властен над жизнью и смертью своих закабаленных рабочих.

Увы, исполнение повести оказалось слабее замысла. Первые страницы повести очень трудно читать — слишком много там штампов, слишком карикатурны приказчик и дьячок Феопомпий, затем сюжет становится более увлекательным, на последних страницах очень хочется, чтобы герои добраться до заветного «зеленого клина». В повести очень много сведений о добыче руды и старинной металлургии, для тех, кто интересуется историей техники, повесть очень полезна.

Повесть написана еще до поисков русского приоритета во всем, автор еще не скрывает, что