Постарайтесь вернуться назад…

Время написания этой повести совпадает с периодом так называемой «лейтенанской прозы».

Особенности этой повести Окуджавы в том, что её автор во время войны не был офицером и потому его взгляд на события военной поры и вовсе был «из солдатского окопа».

По сути, мы имеем книгу о маленьком человеке на большой войне.

О человеке совсем невоенном (хотя Окуджава пошёл на фронт добровольцем), вчерашнем школьнике, школяре.

И книга, в общем-то, и не о войне, а именно об этом мальчишке в шинели и в солдатских ботинках.

И о солдатском восприятии военного быта.

И конечно о любви, ведь наш герой как раз в той поре, когда возникает первая любовь.

И в этой повести совсем нет героизма. Хотя просто пойти на войну и выполнять солдатскую работу — тоже маленькое незаметное геройство.

Конечно повесть пацифистская и антивоенная. По своей сути.

Но это вовсе не упрёк. Это просто ещё один взгляд на войну.

Оттуда, из войны.

Прочитано для клуба любителей чтения КЛюЧ г. Валдай.

Стихотворение, настроение в котором меняется. И меняется не у вчерашних юнкеров, а у автора. Они-то сами ничего ещё не знают. Им кажется, что война продлится три-четыре месяца. Больше не выдержать ни одной державе в мире. С этим согласны все политики, экономисты и даже генералы. И, вероятно, война эта будет последней перед всеобщим миром. Впереди подвиги, слава, возвращение к любимым. Конечно, кто-то погибнет, но не все же.

А автор видит немного дальше. Во-первых, сам прошёл через войну, во-вторых, знает о событиях наперёд. Знает, что война, которую назовут Великой, окажется не самой великой и далеко не последней. Что проиграют все до единого её участники (даже Америка, если разобраться). А из выпускников юнкерского 1914 уцелеют единицы, в лучшем случае. Половина погибнет в первый год Великой войны, остальные – в первый же год после её завершения.

Пожалуй, эти стихи совершенно неотделимы от мелодии. А она начинает звучать в голове сразу же, как только откроешь глаза, увидишь за окном рассвет, встающее солнце, почувствуешь, что день только начинается и всё ещё впереди...

Я не жила в 50-е, когда Окуджава писал свой текст. Возможно, тогда по улицам ходили вполне реальные барабанщики, а вместе с ними и горнисты-пионеры... Но сейчас эти строки воспринимаются, скорее, символически — с одной стороны, обещая надежду на будущее, на светлый и долгий день, с другой — ты ведь так и не услышал барабан, а где-то рядом была она — эта звонкая, яркая, настоящая жизнь!..

Есть множество талантливых текстов на тему «Личность и Война»: песен, стихов, и — конечно же — фантЧтива. Но лишь малая толика их способна — аки перст Божий, единым мановением — поколебать базовый принцип выживаемости биологического вида, инстинкт самосохранения. В момент восприятия оных редчайших текстов самая сильная ментальная сигнатура — это желание отдать свою жизнь ради выживаемости Рода. При этом базовые эмоции — они из области восторга, а не сожаления или страха. Это — чистой воды Фантастика.

Я не призываю тебя, уважаемый потенциальный слушатель, верить мне нАслово. Как раз — наоборот. В Сети есть ролик 1963-го года, ещё черно-белый, там песню исполняет сам автор. А прелесть этого ролика в том, что камера смотрит в зал. В глаза и лица.

Это СИЛЬНОЕ впечатление, уважаемый потенциальный. Побопытствуй. Натуральнейшая Магия. Куда там мэтрам Жанра

Человеческая жизнь в восьми стихах. Немного найдётся людей, никогда не слышавших этого стихотворения. И совсем немного таких, на кого оно не произвело шокового впечатления. Но ведь, если подумать, не всё так печально, как кажется. Ведь были на самом деле шарики, и был жених, и была семья, и была вся жизнь. Которой всегда не хватает.

Удивительно мягкий текст, настолько семейно-бытийный, что не отличишь от Улицкой, и даже несколько странно, что это написал мужчина. Мне казалось всегда, что такая погруженность в семью в широком смысле — семейную историю с упором именно на бытовую составляющую, длинные ветви одного древа, переходы между поколениями, по-разному сложившиеся судьбы братьев и сестер. В общем, все это — такая чисто женская — не доля, а область интересов, что ли. Да и не про каждую женщину тоже. Из каждой семьи можно сделать историю такого толка, но далеко не всем интересно и не все могут увидеть в этих «скучных дальних родственниках» такой магический свет внезапного повторения судьбы, или черты прабабушки, или внезапный болезненный разворот, когда твоя вера оборачивается против тебя.

В общем, текст Окуджавы — именно того толка. Он пишет настоящую историю своей семьи, родителей, их братьев-сестер и бабушек-дедушек. Начиная с теплого уютного Тифлиса, полного вкусной еды, родственников и «всех своих», родного и безопасного. Семья была довольно простая, не миллионеры, не голодранцы, просто люди. А потом грянула революция, и начался дележ: один воевал за белых, родители Окуджавы сошлись как раз на почве коммунизма, а остальные в основном просто пытались выжить. Тот случай, когда история семьи своими изгибами и падениями (взлетов в те времена не было) повторяет историю страны. В первые коммунистические годы все шло просто странно, тяжело, но в надеждой, и молодое поколение искренне загорелось всеми революционными идеями, рванули в Москву (там как раз осели на знаменитом Арбате), потом на Урал строить завод. Искренне верили во «врагов» и «кулаков» и боролись с ними, и еще не было здравого смысла, который подсказывал бы иное. Готовы были рвануть в таежную глушь и жить там в бараках, лишь бы строить светлое будущее. Ну а потом случился 37 год, и все закончилось — как и для многих других. На этом история обрывается. Отца Окуджавы, партийного деятеля средней руки, обвиненного в троцкизме, расстреляли сразу (а семье, как водится, говорили, что 10 лет без права переписки). Мать немало лет посидела в лагерях. Но это — уже из Википедии, а не из книги, в тот момент сразу после крушения еще все слишком неясно и слишком много надежды, что сейчас все выяснится и образуется — и это удачный момент, чтобы закончить историю. Реальная составляющая в ней создает то, чего не делает Улицкая — потому что это история не особенная, а вполне типичная для своей эпохи.

Песня повторяется, что называется, «на все ладЫ» — многократно по тексту у Дроздова в «Штуцере и тесаке». Удивительно, насколько по-иному воспринимается чуть ли не до последней буквы знакомый текст «в контексте эпохи, которую он и живописует».

Я знал, конечно же, что у Булата Шалвовича практически все тексты, мягко выражаясь, «отличаются избыточным пацифизмом», но — чтобы настолько… Главному герою (попаданцу в 1812-ый) пришлось кардинально переделать текст, ибо исходная — авторская — редакция воспринималась крайне негативно (и военными и гражданскими рАвно). А после первого исполнения попаданцу удалось выкрутиться из крайне затруднительного положения только отговорившись тем, что песня — отражает пораженческие настроения французов, что текст никоим образом нельзя «примерять» на бравое воинство Российской империи. Это тем более странно, что песни прочие (например, «Кавалергарды») — пошли, что называется, «на ура», без каких-либо принципиальных переделок.

Кстати, по поводу «…чуть ли не до последней буквы знакомый текст…»: оказалось, что и это утверждение — весьма мало соответствует реальному положению вещей. Достаточно сказать о том, что «в официальной версии», выпячиваемой везде, где возможно — отсутствуют два авторских куплета (как оказалось). Так что, уважаемый потенциальный читатель — весьма рекомендую «освежить впечатления». В Сети — море общедоступной информации

Да, жизнь — удивительно коротка штука, буквально — мизерная. И каждый раз, в минуты потерь или горьких откровений, приходит — всегда кажется — просто железобетонная решимость не повторять глупейших ошибок невнимания к близким, недоСочувствие, квазиЛюбви.

«...Давайте понимать друг друга с полуслова,

Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.

Давайте жить во всем друг другу потакая,

Тем более что жизнь короткая такая...».

Н-да. Все эти душевные порывы очень быстро сходят на нет. Суета суёт и всяческая суета. Этим миром правит Беготня. Пустая и никому не нужная спешка за Сиюминутным. «...Когда Господь желает наказать чад своих — Он лишает их разума...». Увы, но — лишенцы и есть

«...Пока земля еще вертится

Пока ещё ярок свет,

Господи, дай же Ты каждому

Чего у него нет...».

До чего же симптоматично. Вот, ни на секунду не возникает сомнение — чьим менталитетом оная молитва обусловлена. Тот же самый пикниковский Рэдрик Шухард — «...счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным...». Если уж чего просить — у Бога ли, у всемогущих инопланетян, у разумной Вселенной — то уж сразу, чтобы не мелочиться: «...каждому — чего у него нет...».

Шикарнейшая песня.

Но, не в обиду Автору — мне больше нравится в исполнении Жанны Бичевской. Это сочетание божественного смысла с завораживающим голосом... Неужели это — «дело рук» (ну, и души, разума) обычных смертных? Безусловно — одаренных, талантливых, но — таких же грешных, как и мы все?

Да, как — все-таки — тон и стиль повествования меняют восприятие Истины, не затрагивая при этом её сути. Ведь о чем — если подумать — в этой шутейности спитч? «...Делай — что должно, сбудется — чему суждено...».

Но вот так, вот, прямолинейно — это как-то грустно, слишком много мрачной философичности, оптимизма не чувствуется. Только — и исключительно — чувство долга, граничащее чуть ли не с безысходностью. А у Мастера — всё то же самое, но светло, легко и непринуждённо. Хотя правда жизни — со всеми её нелицеприятными сторонами — присутствует, куда же без неё.

В Светлом Храме Фантастики — абсолютно аналогично. То, что отличает гениальную книжку от обычной макулатуры — это именно Тон и Стиль. То, что очень сложно оконтурить словами, но что просто невозможно не заметить

И почему это, интересно, недолог век кавалергарда?

В кавалергарды брали только высоких блондинов (рост от 190 см) со светлыми глазами и без бороды. Это в той стране и в то время, где средний рост составлял 160 см. И брали оных «баскетболистов» в гвардейскую тяжёлую кавалерию Российской империи.

В битве при Аустерлице весь полк кавалергардов наградили золотыми саблями за лихость и безоглядность атаки. А при Бородино во встречной атаке у батареи Раевского в течение нескольких минут от полка осталость меньше половины бойцов.

ВОТ ПОЧЕМУ.

-----

Не раздобыть надежной славы,

Покуда кровь не пролилась...

__

А вовсе не потому, что оные красавцы «баскетболисты» — баловни судьбы, отпрыски самых родовитых семей Империи, и служили они – чтобы «отметиться» в армии, да и уйти на покой – в пьянки, гулянки и прочие помещичьи удовольствия. Вовсе не потому.

__

Крест деревянный иль чугунный

Назначен нам в грядущей мгле...

Не обещайте деве юной

Любови вечной на земле

У Булата Шавловича много длинных песен, много баллад, но мне всегда больше них нравились песни (стихи) короткие. И эта одна из моих самых любимых песен о жизни.

Для современной Фантастики адекватное соотнесение «того что услышал читатель» и «того, что хотел сказать автор» — огромная проблема: сотни талантов остаются непонятыми, миллионы потенциальных «восприимцев» потенциальных евангелистических текстов — не менее трагично — остаются разочарованными авторской беспомощностью донести свою мысль.

С этой точки зрения вот этот текст Окуджавы — некий чудодейственный образец, пример реализации чуда, если хотите. То есть обьяснить его и «узнать секрет» (как он это делает?!) — нельзя (чудо — оно и в Африке чудо), но можно — видеть, слышать, трогать руками.

Дело в том, что этот текст, выражаясь литературоведчески — экфрасис («...описание произведения изобразительного искусства или архитектуры в литературном тексте...»). С одним маленьким «НО»: в реальности таковое «произведение» — не существует, все стихо — это некий образ, который существует только в сознании Автора. То бишь имеет место быть «прямая передача образов «из мозга в мозг» (или — как сказали бы фантасты — «...без нейрошунтирования, напрямую...»).

И, вот ведь, чудо — никаких проблем с «передачей», ни разу. Что ж фантастике-то так не везёт с «передатчиками»... Прямо, беда...

В этом году стукнет полтинник культовой ленте «Белое солнце пустыни». Почему-то всегда наивно полагал, что главную песню фильма — совместное творение Окуджавы, Шварца и Луспекаева — знают и любят все, то бишь — 100% россиян. А оказывается — полвека минуло уже. Экспресс-опрос доступного «активного работоспособного» выявил довольно грустное значение показателя «почти все» — какие-то жалкие 63%.

Ежели ты, уважаемый потенциальный читатель — в этих грустных 37% — одумайся. Остановись, прочти. А лучше — песню послушай. А там — глядишь, и фильм посмотришь

Грешно мимо таких текстов проходить, уважаемый потенциальный читатель. Остановись, хоть на мгновение – вспомни о вечном: о том, зачем живёшь, для чего вообще вся эта Жизнь. Это – не долго. Зато – более чем полезно.

«...В темно-красном своем будет петь для меня моя Дали, / В черно-белом своем преклоню перед нею главу, / И заслушаюсь я, и умру от любви и печали... / А иначе зачем на земле этой вечной живу...».

Тем более, что и внутри и вокруг этого произведения – чистой воды фантастика, я бы даже сказал – фантастический детектив. Случайная встреча с девушкой с редким и красивым именем, потом – буквально вспышка вдохновения и – для стихо, лежащего долгое время незаконченным, вдруг – рождаются два недостающих четверостишья. Потом оказывается, что «Дали» — это богиня древнего грузинского пантеона, а потом — …

Вот, ежели интересно – остановись, уважаемый. На мгновение

Привычно фланировал по сайту, переходя от текста к тексту, в поисках достойного чтива. Встретил страничку Окуджавы. Тут же – моментально, как его (Булата Окуджавы) визитная карточка – всплыл в памяти вот ЭТОТ текст (вернее – песня, но – не суть). Наивно полагал, что «вставить свои пять копеек» в море хвалебных отзывов – не получится в виду их огромного числа.

Н-да. Отзыва – НИ ОДНОГО. Честно говоря – не понял, что это и почему, уважаемый потенциальный читатель. Даже не буду и начинать бухтеть по поводу «…и куда ж мы катимся-то…». Ведь автор же – НАШ, что называется «с потрохами», его место в светлом Храме Фантастики – по определению – зарезервировано. Неповторимой образностью его произведений, специфической «фантастической яркостью» языка, метафоричностью коннотаций («...дополнительные семантические или стилистические функции, устойчиво связанные с основным значением слова в сознании носителей языка...»). Обрати внимание, уважаемый – ежели не проникся пока.

»...В года разлук, в года смятений, / Когда свинцовые дожди / Лупили так по нашим спинам, / Что снисхождения не жди, / И командиры все охрипли... / Тогда командовал людьми / Надежды маленький оркестрик / Под управлением любви...»

Замечательный цикл.

Теперь-то понятно, откуда родилась знаменитая «Грузинская песня» Окуджавы.

Её строки:

«В тёмно-красном своём будет петь для меня моя дали,

В чёрно-белом своём преклоню перед нею главу,

...

Белый буйвол, и синий орел, и форель золотая».

Явно выросли из «Гончара»:

«И когда остановится гончарный круг,

на красной чашке качнется вдруг

желтый бык — отпечаток с моей руки,

серый аист, пьющий из белой реки,

черный нищий, поющий последний стих,

две красотки зеленых, пять рыб голубых...»

Вытерпела только первую книгу.

Сначала хвалила Окуджаву, что так точно подстроился под стиль 19-го века, но чем дальше читала, тем больше раздражал сюжет.

Князь ведёт себя, простите, как дурак. Сам не знает, чего хочет, судит других (Фонарясия, например), хотя сам ничуть не лучше. Не могу поверить, что он был военным, как-то по описанию не похож.

В общем, после прочтения осталось неприятное впечатление.

После выхода «Свидания с Бонапартом» его, помнится, обвиняли в русофобии. Нет, русофобии в данном случае нет. Скорее, стремление автора к максимальной объективности, что само по себе ничего испортить не может. Другое дело, что роман получился неудачным. Тягучим, неинтересным, брюзгливым. Герои в массе своей постоянно брюзжат по поводу своей неудавшейся жизни, неправильного устройства общества, плохого поведения окружающих, их недостатков и комплексов. Побрюзжат, совершат какую-нибудь несусветную глупость и снова брюзжат по поводу её последствий. Из прошлого вспоминают только плохое, хотя обычно память старается сохранить хорошее. Каждый раздражает каждого. Общее настроение – зачем нужна была эта победа, если жизнь всё равно не удалась.

Самое обидное, что автор знал и любил эпоху, но написал такую вот тоскливую вещь. Может быть, подвело всё-таки чрезмерное стремление к объективности. Возможно, дело в оскудевшем с годами таланте. А, может, в неспособности писать прозу. Стихи Окуджавы – не все, но многие – будут жить, пока существует русский язык. Романы умерли почти сразу, а будь они напечатаны под псевдонимом, их бы и не заметили. Стихи знают наизусть десятки миллионов человек. Вряд ли найдётся хотя бы сотня, способная процитировать хотя бы одну строчку из романов Окуджавы.

Небольшие военные заметки молодого солдата. Здесь нет патетических фраз, нет выдающегося героизма, нет “За Родину, за Сталина”, а есть растерянный солдат-минометчик. Быт на войне, романтические чувства к девушке-телефонистке, это вот все есть. Отдельные эпизоды были использованы при написании сценария к фильму «Женя, Женечка и „катюша“».

Слова известнейшей песни. Структура такова, что позволяет безболезненно «довешивать» куплет за куплетом, а рифма последней строки «...любви» согласуется с окончанием глаголов в повелительном наклонении (рви, жги, спи, неси, лови ...) Так что неудивительно, что и добавляли куплеты, и меняли местами, и как только не модифицировали. Поистине народная форма русской песни.

А вот со смыслом сложнее. И «перебирая» куплеты, я бы поставил Чужбину на первое место, Разлуку и Удачу на 2-3 места, а Победу выкинул. Имхо-имхо.

Прим: На самом деле это песня из к/ф «Белое солнце пустыни» 1970 года. К сожалению, не отражено в карточке.

Конечно же, первые публикации стихотворения появились в нотных магазинах задолго до 1976 года, как указано здесь.

Вроде обычная советская песенка. Но в стихах Булату Шавловичу удалось отразить всю ярость, всю непримиримость, всю истовость Гражданской войны. Всего 12 строк, а столько уместилось.

Прим: На самом деле это песня из к/ф «Кортик» 1973 года. К сожалению, не отражено в карточке.

Конечно же, первые публикации стихотворения появились в нотных магазинах задолго до 1993 года, как указано здесь.

Это одно из достаточно малоизвестных стихотворений Булата Шалвовича и, честно говоря, не помню чтобы я слышал эту его песню... Но вот наткнулся я в мемуарах тоже не сильно известного питерского поэта и барда Бориса Алмазова на фрагмент, заставивший меня взглянуть на это стихотворение под достаточно необычным углом... И просто приведу здесь его небольшой, но показавшийся мне крайне интересным, рассказ о том насколько Окуджава современен по используемым им литературным приёмам — в его стихах великолепная кино-эстетика, смена экранных планов, кино-монтаж:

«Вот увертюра, идущая на титрах — Ах, трубы медные гремят...

Вот дальний план, возможно с крыши дома — Кружится воинский парад...

Средний план — За рядом ряд, за рядом ряд, идут в строю солдаты...

И вот крупный план — Не в силах радость превозмочь, поёт жена, гордится дочь...

И завязка драмы — И только мать уходит прочь...

А это взгляд того, кто в строю — Куда же ты?..

Кто ищет взглядом в толпе своих. Нашёл! — Куда ты?.. (Увидел, а позвать не может — в строю!)

И авторское отступление одного из тех немногих, кто был в этой парадной карусели, а потом уцелел — Да будет бой и пушек гром, / Но это будет всё потом... / К чему печалиться о том / А может обойдётся. / Теперь же музыка к тебе!..

Выхваченный крупный план трубача, символа и войны, и победы, и парада, и похорон, и памяти... и деталь в финале — Мундштук трясётся на губе, / Трясётся он, трясётся...

Всё. Конец фильма.

... Это поэтика послевоенного неореализма, поэтика чёрно-белого итальянского кино... и нашего «Летят журавли»

=====

Надеюсь, что я не критично нарушил регламент сайта, приведя чужой, фактически, отзыв. И не сильно утомил читателей.

Ах, Арбат... — как много в этом звуке... Старый московский Арбат (не тот — новый, который называют вставной челюстью увядающей красотки)... он канул в Лету с вместе с музыкой радиол во дворах и танцами под них на асфальте... То что с 1986 года на его месте — превратилось к началу XXI века в «пешеходный» золотой бомжатник; его постоянными обитателями стали, увы, уже не его жители, а носители «вечного праздника» под окнами и около дворов немногочисленных «последних могикан» Арбата...

Но настоящий Старый Арбат — он остался навеки в стихах Булата Окуджавы! Я успел «зацепить» его лишь краешком — в те старые добрые времена когда машин на нём было ещё мало и улицу можно перейти в любом месте. Меня, тогда (в самом начале 60-х) ещё дошкольника, «выгуливали» от Сретенки до Собачьей площадки — через Красную площадь и старый Центральный военторг, где мне (наивному ребёнку) обещали купить тельняшку, «как только их завезут» размерами для школьной формы младше-классников))) А потом, с 1980-го, я почти семь лет проработал наискосок от театра Вахтангова и рядом со знаменитым «домом с рыцарем», в котором, возможно, была квартира «критика Латунского» и возможно, что Рыцарь на фасаде дома — не кто иной, как Коровьев-Фагот из свиты Воланда. Машин, конечно, тогда уже было больше, но пешеходы традиционно переходили улицу где попало... только вот никому из водителей и не приходило в голову им возмущённо посигналить.

Слава Богам, я ещё до эпохального «обновления» Старого Арбата стал уже работать не там. И до сих пор стараюсь туда не ходить. И когда недавно была встреча фантлабовцев в арбатском пабе (как это парадоксально звучит!) «Эрик Рыжий» — я, пока добирался пешком до места от метро, старался смотреть только себе под ноги и грустно напевал: «Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моя религия, мостовые твои подо мной лежат...»

Вот такой грустный отзыв о стихотворении получился... но имеет ли смысл что-то о нём вообще говорить — пусть лучше этот отзыв послужит поводом найти в сети и ещё раз послушать Булата Шалвовича.

Рассказ прочитан в интернете но честно говоря больше понравился отзыв приведенный на сайте http://www.stihi.ru/2014/12/13/2818. Хотя и рассказ сам по себе несет очень сильную смысловую нагрузку.

За что ж вы Клима Ворошилова? Ведь он ни в чем не виноват... Ведь он хотел, чтоб лучше было бы, а сам ни в чем не виноват.

Он в ЦИК ходил на Старой площади, и там ко фракции примкнул... Ему б чего-нибудь попроще бы, а он — он к фракции примкнул.

Вообще, медузами питался.. Китайцам чтобы угодить. И даже в Индию катался, чтоб всем, конечно, угодить!

Хотя это все, разумеется, поклеп и навет на хорошего писателя. Ведь даже в песне Визбора было не «что ж вы ботик потопили, был в нем новый патефон, два портрета Дж-гашвили и курительный салон». Там был, уважаемые «знатоки», всего лишь портрет Эдиты Пьехи ;) да-а, а вы что думали?

Зачем во ВСЕМ искать каких-то политических смыслов? 0_о Дело это зряшное и муторное

А песня — что ж. Песня хорошая. 10 баллов

Если верить всезнающему Интернету, то капли Датского короля – это эликсир от кашля, включающий в себя нашатырно-анисовые капли, лакричный экстракт и укропную воду. Но так ли это на самом деле? Вернее точно ли об этой микстуре поёт Булат Окуджава в своей песне? На мой взгляд (и ниже я объясню почему) в стихотворении речь идёт о совершенно другом лекарстве – давно и хорошо известном в Европе лаудануме. Если кто не в курсе: лауданум – это настойка опия на спирту. Данное средство получило широкое распространение в Европе в период между концом XVII и началом XX века и широко использовалось в медицине как эффективный лекарственный препарат от множества болезней.

При более-менее внимательном анализе стихотворения становится очевидным, что капли Датского короля обладают чётко выраженным наркотическим эффектом. Судите сами:

Лауданум, как и другие наркотики из опиатной группы, помимо эйфории, вызывал успокаивающее действие и позволял хотя бы ненадолго отвлечься от тяжёлых воспоминаний. На протяжении веков военные, которые хотели хотя бы ненадолго забыть ужасы через которые им пришлось пройти, употребляли не только различные алкогольные напитки, но и лауданум.

Кстати, следующие строчки песни, которые по смыслу никак не связаны с военной темой:

тоже стройно укладываются в версию о наркотической настойке. Пациента беспокоят воспоминания о войне, он принимает некоторое количество капель и вот он погружается в опиумный бред, в котором сливаются самые ласковые для него темы: солнце, май, Арбат, любовь. Человек, чья жизнь изувечена Войной, в этот миг счастлив от того что он смог позабыть об Её ужасах хотя бы ненадолго.

Итог: я не предлагаю запретить эту песню (для этого у нас есть депутаты Государственной Думы). Просто живя в мире, в котором наркотики стали легкодоступным явлением для абсолютно любого человека, весьма двусмысленно выглядит призыва поэта пить «без меры» капли, которые «крепче вина, слаще карамели» и которые обладают вполне конкретным эффектом.

Что можно сказать об этом толстом, если иметь в виду количество страниц, и тонком, если говорить о содержании и атмосфере, романе? Формально это историческая проза — с хандрящими князьями, отважными поручиками, воинственными горцами, Николаем Палкиным и портретом декабриста на стене. Сюжет скорее водевильный, чем многослойный и полный интриг: а что вы хотите от книги об искушенном аристократе, соблазнившем своенравную девчонку и увезшем ее от мужа на Кавказ — «в вечный праздник тифлисской музыки, врывающейся в окна вместе с ветвями акации»? Но написано все это пронзительным, поэтичным языком русской классики, и на первом плане далеко не сюжет, а многогранные, внутренне противоречивые, но прекрасные без исключений персонажи.

И я не посмею приписать этот по сути вневременной роман к жанровой прозе, ведь история, рассказанная в нем, вечна, как вечны самодержцы и самодуры, локальные войны, уносящие тысячи жизней, обманутые мужья и властные родители, как вечны пьянящий запах свободы и Любовь, настоящая и с заглавной буквы.