Создание биографии автора на фантлабе сподвигло прочесть ее единственный переведенный на русский (на момент написания отзыва) опус. Ну что тут скажешь, литература категории Б. Вместо удовольствия была получена доза кринжа внутривенно.

В романе в целом достаточно толковая идея, из которой можно было бы выжать гораздо больше, чем было сделано. Вместо интересного сюжета и ярких персонажей имеем сухую сводку событий: ощущение будто читаешь рапорт о бытовухе в Мытищах японского розлива. Возможно, эта отстраненность и выхолощенность повествования является характерной для японских романов, но читателю от того не легче. Сюжет неживой, главный герой напоминает истукана, впрочем, постоянно потеющего от нервов и совершающего идиотские поступки из-за нездоровых чувств. Делает он это, кажется, «потому что надо» проявлять чувства.

Надо оговориться, что аннотация вообще не отражает сути происходящего в книге. Ни самурайского духа, ни сомнений в герое нет ни на йоту. Всё происходящее больше похоже на абсурдную техническую сделку «ты мне, я тебе», претворенную в жизнь постоянно невидимым персонажем женщиной. Главный же герой исполняет свою роль автоматически, «ну, потому что надо, как иначе-то». Для оправдания своих действий он характеризует жертву в духе «что-то взгляд у нее какой-то недобрый», не имея фактически ни малейших предпосылок и, естественно, оправданий к убийству.

Впрочем, абсурдность происходящего становится очевидна уже с завязки романа. В жизни люди не переходят в диалогах с незнакомцами с обсуждения сырной тарелки на свои планы по убийству людей, а подобные обсуждения не являются поводом для убийства, если ты только не психопат.

В общем, претензии к произведению можно редуцировать до возгласа «Не верю!» или даже до недовольного «скучно», ибо даже основной твист сюжета угадывается, опираясь на «японскость» автора.

Ранней весной по побережью Хоккайдо стелется морской туман. Цветут лилии, наступает время собирать ламинарии...В местечке Ацуми тихо-спокойно доживает свой век гончарных дел мастер Мабучи, страдающий от паралича сгибательного нерва. И недалёк тот час, когда стареющий мастер достанет из керамической печи для обжига свою последнюю работу...

Ｍの悲劇 («Трагедия М») -остросюжетный роман Сизуко Нацуки с мистической (думаю, с осторожностью можно сказать и так...) концовкой, и входящий в небольшую психологическую подсерию писательницы (до того у неё была «Трагедия W», а впереди ещё и «Трагедия С»...). Все эти книги объединяет одна общая центральная тема: главные герои используют сложные приемы для контроля сознания и направления помыслов своих близких, действуя таким образом, чтобы чужими руками добиться необходимого для себя результата. В данном случае хозяин дома на протяжении двадцати лет ведёт дневник, а супруга находит тайник, где спрятаны эти личные записи. При этом, он знает, что его секреты, доверенные бумаге, тайно читаются; равно как и ей известно, что он об этом знает. Но никто ничего не говорит вслух друг другу, и получается так, что на бумаге можно создать обманчивое впечатление о своих намерениях в глазах подсматривающего...

Ух, как же всё закрутила эта кудесница детектива, госпожа Сизуко -горячая соперница Мисы Ямамуры. Но всё-таки придется вернуться к завязке...Мастер Мабучи давно принимает решение не брать новых учеников, однако, он не может отказать в просьбе раненому молодому человеку (Накадзаве), который ползёт по лесной дороге, измождённый и ограбленный, недалеко от дома. Практически сразу жена мастера (а она моложе его на двадцать лет с лишним..) влюбляется в незнакомца и между ними стремительно завязываются физические отношения. /Приютили гостя, называется./ И только найдя тайник в книжном шкафу (отменная работа плотника!...) и украдкой прочитав его, девушка понимает, что супруг давно уже обо всём догадался, а в его уставшей голове зреют не вполне миролюбивые мотивы мести... Да, к завязке надобно добавить, что Хаянами вместе с ним уже семь лет, и до того у женщины была связь с другом мастера, бесследно исчезнувшим как раз тоже ровно семь лет назад. И вроде был ещё у того человека сын внебрачный...

Так что же получается, не намекает ли на что-то коварное госпожа писательница -тут и печь, разогревающаяся до тысячи градусов, и некогда пропавший человек. Или специально ведёт по ложному следу?...Хм...По поводу дневника -я предположил другое объяснение, отличное от того, что случилось в книге. Посчитал, что дневников было два, и в том, который читала Хаянами, записи делал не её муж, а юноша-подмастерье, преследуя свои (вполне обозначенные) интересы. Благо, и разницу в почерке здесь можно было бы объяснить слабеющими парализованными пальцами мастера. Однако, объяснение писательницы оказалось круче -с синусоидальной (по скачку...) психологической мотивацией, возможной только в книжках авторов с родины Сизуко Нацуки...

Что же в итоге -неторопливое и вдумчивое повествование, с парочкой крепких приёмов (да ещё и сюрприз зловещий -автор с удовольствием расскажет о некоторых методах изготовления костяного фарфора...). Ставка не на трюковые или внешние эффекты (таких нет вообще), а на несколько иные сферы. И, что похвально, число основных действующих лиц ограничено всего тремя персонажами (ну разве что ещё одного, давно погибшего, нужно держать в уме...). Поэтому не менее семи баллов писательница точно заслуживает.

Wの悲劇 (~ «Трагедия W») была издана в 1984-м году американским издательством St.Martin's Press под вычурным названием «Murder at Mt. Fuji». Правда, гора Фудзи здесь вообще ни причем — за исключением того факта, что сюжетное место действия (Асахигаока) расположено в пределах видимости этой живописной рельефной достопримечательности. Более того, выбранное переводчиками название затирает изначальную задумку писательницы придать преемственное сходство книгам другого автора, напиcавшего «Трагедию Y» и «Трагедию Z» (госпожа Нацуки была лично знакома с Фредериком Дэннеем, известным как «Эллери Куин»...). Хотя сходство этих произведений на самом деле чисто умозрительное и становится явным только в концовке, когда открывается сложная, почти актёрская «игра» в «пьесе», поставленной злоумышленником. Тем не менее, японская Wikipedia относит настоящую книгу к двум главным шедеврам творчества Сизуко Нацуки.

Но англоязычные переводчики переврали не только название, а пошли еще дальше — очевидно, чтобы мозгам американских читателей было проще адаптироваться и затрачивать меньше драгоценных усилий на распознавание иноземных фамилий, они изменили имя одной из главных героинь Харуо Итидзе (приезжей) на Джейн Прескотт, сделав её... жительницей США. Такое вмешательство в чужое произведение некоторым образом портит авторский замысел — учитывая завязку (сговор семерых близких людей...) трудно поверить, что все они на самом деле доверились бы иностранке (многие из них на описываемой встрече вообще в первый раз её видят...), и так запросто включают в свой круг. Соответственно, это порождает и прочую отсебятину. «Джейн» рассказывает всем, что она приехала из Орегона и якобы восторгается книгами Кавабаты и Мисимы; дорожный попутчик обращается к ней по-английски и т д. -добавлены целые фразы, которых не было в оригинале. Единственное, в чем переводчики не ошиблись, представляя «Джейн» — она действительно являлась учительницей английского языка для университетской подруги Чио... Можно ещё добавить, что в немецком издании (вышло сразу после английского) сохранена «мисс Прескотт», что указывает на наличие двойного перевода. Недаром на обложке хитро указано: «Перевод на немецкий язык Карлы Блесген». А с какого? Т.е. без указания исходного языка...

Итак, что же это за «Трагедия W»? Поначалу кажется, что писательница задумала очередной, приторно-пряный детектив с убийством в герметичном пространстве, после сбора группы гостей в уединенном живописном местечке. Думаю, ни у кого из тех, кто знаком с устоявшимися традициями классического детектива, не вызовет никаких сомнений, что жертвой станет хозяин дома — пожилой глава фармацевтической компании Вада, после чего начнется долгое и нудное расследование. Однако, в этот момент госпожа Нацуки показывает свою небольшую изящную фигу — убит действительно старый Йохей, но дальнейшие события преподносятся как открытый сговор всех присутствующих в доме лиц с целью сокрытия преступления. Изначально получилось так, что любимая племянница Чио отправилась вечером в комнату к двоюродному деду, после чего выбежала от него с окровавленными руками. То, что говорит девушка, звучит как дикость и сумасбродство (дед принуждал её к половому сношению), в результате чего ей пришлось обороняться ножом и нанести ему смертельную рану. Мать Чио, её третий супруг, и остальные родственники в ужасе — сообща они решают выгородить девчонку, для чего инсценируют ограбление собственного дома с летальным исходом. К замыслу подключают и гостью — Харуо («Джейн» в американской версии). «Изюминка» плана состоит в том, чтобы создать главной «виновнице» происшествия железное алиби (для этого ее отправляют домой в Токио на такси) и чудовищным способом создают у полиции искаженное мнение о часе смерти старого Йохея. По-видимому, госпожа Нацуки обладает устойчивыми познаниями в медицине, ибо она описывает невероятную методику кормления трупа измельчённым гратеном (подробности опущу, увольте...); а для того, чтобы дедушка раньше времени не разложился, его ещё и на холодный балкон выносят... Автор чуть-чуть недокрутила- стоило придумать сцену (как было в одном фильме...) на время прихода курьера -чтоб в этот момент покойный сидел за столом (темные очки только нужны).

Ну что ж, это только вступление, и основное, как говорится, впереди. Спрашивается, а в чем же тут состоит загадка? Убийца известен с самого начала, обстоятельства происшествия тоже вроде бы как преподнесены вполне доходчиво. Да, план родственников изначально выглядит идиотским, но не будем забывать, что речь идёт о художественном вымысле... Может быть, что-то из изложенного на самом деле произошло не совсем так как видится?...

Мне же как раз кажется, что последняя треть книги носит гораздо менее интересный характер, чем захватывающая середина. Как раз таки возмездие (без наличия финального трюка) само по себе не является здесь исключительным фактором, учитывая, что некоторые нестыковки становятся понятными задолго до разоблачения «режиссёра». Но достаточно любопытно поднимается тема японского законодательства о лишении прав на наследство: касается тех, кто знает об убийстве и скрывает его, если только преступник не является супругом или близким кровным родственником жертвы. Также достаточно блекло обозначаются промежуточные измышления действующих лиц (казалось бы — такая афера, столько мыслей должно витать в воздухе...); зато полицейским чертовски везёт. Наконец, мощное мотивационное дно, объясняющее происшедшие события, уверен, полностью не придет в голову никому из читателей. Если использовать аналогию -что-то вроде того, если представить себе одну коробочку где лежит другая, поменьше, а вскрыв ее можно найти третью, и лишь только в ней -искомое...

Итого: поставлю неплохую общую отметку за появившееся по ходу мимолетное ощущение, что писательница ведёт не по ожидаемой проторенной дорожке, а ищет собственный путь.