Писательница Екатерина Соболь, автор серии «Дарители» , дала интервью для проекта mi-pishem, в котором поделилась секретами мастерства и приемами преодоления писательского блока. Читайте и наслаждайтесь.

— Екатерина, известно, что у одних авторов сначала появляется идея будущей книги, у других – сюжет, у третьих – все начинается с героя. К какой из этих категорий вы бы отнесли себя?

— Для меня все начинается со слов «А что, если…». Успеваешь себя заинтересовать «за одну фразу», думаешь дальше. Уверена, если не можешь рассказать свою историю интересно в одном предложении, нечего и пытаться рассказать ее интересно в длинном тексте. С «Дарителями» я начала с «А что, если любой человеческий талант – это волшебная способность, и у каждого есть только один настоящий?» Под это я придумала и героев, и сюжет.

— Один из центральных героев книги, Барс напоминает льва Аслана из «Хроник Нарнии». Можно ли сказать, что вы вдохновлялись серией Стэйплза Льюиса при работе над книгой?

— Конечно, я читала «Хроники Нарнии», но не могу сказать, что вдохновлялась Асланом. Спасибо, что спросили, я сейчас впервые сознательно задумалась о том, почему именно барс, и поняла: мне когда-то очень понравился фильм «Невероятная жизнь Уолтера Митти», и там есть момент, когда герой Шона Пенна приезжает в горы, чтобы сфотографировать редчайшего снежного барса. Но когда герой действительно видит барса, он так и не делает снимок, потому что этот момент слишком прекрасен, и он хочет запомнить его как следует. С этого момента барс у меня ассоциируется с чем-то волшебным – и когда я захотела придумать волшебника, который может принимать облик зверя, это подсознательно всплыло… Я даже не задумывалась об этом до текущей минуты! В общем, все, что мы видим, может однажды пригодиться.

— Кто ваш любимый герой в книге?

— Думаю, Генри. Мне нравится его внутреннее противоречие: воспитанная в нем отцом жесткость, сила и умение принимать решения против его детской наивности, привязанности к людям и мягкости. Они в нем вечно борются, и поэтому мне всегда интересно про него писать. Еще мне очень нравится Джетт – тем, что у него есть и положительная, и отрицательная сторона. Вообще, противоречие, борьба с самим собой – это прямо моя любимая тема.

— Действительно, уже можно утверждать, что неоднозначные герои — ваша авторская «фишка». Как пришла идея сделать акцент на героях, которым приходится прежде всего преодолевать и побеждать самих себя?

— Ну, не то чтобы я прямо сидела и думала – как бы мне сделать акцент на таких героях! Мне просто это очень близко, меня бесконечно трогает то, что каждый из нас – это десятки людей одновременно. Воспитание говорит тебе одно, собственные желания – другое, родители – третье, люди вокруг – четвертое, и ты мечешься среди всего этого, пытаясь понять, как поступить. И вот ты с боем выбираешь один из вариантов, и вполне может оказаться, что ты был неправ, а все равно приходится идти вперед – такие вещи меня завораживают.

— Давайте пофантазируем, вы бы хотели попасть в придуманный вами же мир? Если да, то какую роль вы бы для себя выбрали?

— Я бы хотела быть просто каким-нибудь тихим мастером-башмачником или булочником подальше от столицы. Жить среди таких же мастеров, выращивать гусей и плясать на летних праздниках! Уверена, что если бы я попала в этот мир, я бы держалась как можно дальше от всяких грозных событий.

— Вы рассказывали, что придумали волшебный мир «Дарителей» для собственного развлечения, при этом в книге много профессиональных «крючков», цепляющих читателя за живое и заставляющих проглатывать страницу за страницей. Эти приемы – результат озарения или осознанной работы над текстом?

— Я профессионально работала сценаристом, и, конечно, научилась многим полезным вещам. Мне очень нравится структурировать сцены, думать, где у них кульминация, можно ли сделать ее ярче, но при этом я стараюсь сама себя развеселить, огорчить или испугать. Мне кажется, нельзя уходить ни в одну из крайностей: с одной стороны, вдохновение и хорошие идеи, приходящие к тебе, — это не выдумка, и надо к ним прислушиваться, с другой стороны – если вечно ждать вдохновения, можно не дождаться, поэтому нужны схема и план.

— Сколько времени ушло на работу над первой книгой серии?

— На плотную работу – полгода, но у меня есть вечная проблема: чтобы поехать, мне надо очень, очень долго запрягать. Я могу проводить месяцы, думая только о первой главе, и пока не сделаю ее как следует, ничего не получается. С первой частью было то же самое. Сейчас я пишу третьих «Дарителей» и уже два месяца придумываю первую сцену, хотя в результате в ней даже ничего особенного нет – мне просто надо нащупать верный голос.

— Кстати про планирование. Джоан Роулинг утверждала, что еще до начала работы над первой книгой о Гарри Поттере распланировала всю серию в малейших деталях и нюансах. Вам близок такой подход?

— Да, очень близок! Я люблю иметь четкий план заранее, для меня это скелет, без которого мясо не на что нанизать. Многие сцены из всей серии я отлично представляла себе задолго до того, как закончила первую главу первой части.

— Расскажите, пожалуйста, как выглядит ваш писательский день. Писательство – ваша основная работа сейчас? Если нет, то как удается совмещать работу над книгами с основной деятельностью?

— Я преподаватель, и преподавание занимает у меня довольно много времени, но, конечно, и пишу я очень много. Мне хотелось бы рассказать про какие-нибудь красивые традиции, вроде налить чай в любимую чашку или сесть за любимый стол ровно в девять утра, но ничего такого в голову не приходит. Я просто открываю файл в Ворде и начинаю писать заметки, или текст, или что там я хотела. По поводу того, как совмещать писательство с работой – думаю, просто надо писать каждый день, сколько можешь, не ставить нереалистичных целей а-ля «Буду писать каждый день по пять страниц», но и не расслабляться слишком сильно. Главная мысль, которая меня лично вдохновляет, — если я что-то не напишу, то никто другой за меня это точно не сделает, так что надо оторваться от кресла и приниматься за работу.

— Случалось ли вам переживать писательские кризисы во время работы над «Дарителями»? У вас есть какие-то секреты по преодолению писательского блока?

— Конечно, куда же без кризисов. У меня большая их часть приходится на начало истории, когда я просто месяцами не сдвигаюсь с первой страницы и уже готова волком от этого выть. Единственное, что мне помогает, — это смотреть на ситуацию, которую хочешь описать, снова и снова с самых разных сторон, пока не найдешь нужный угол. Помнить, что если сцена не нравится и что-то в ней тебя останавливает – не надо ее мучить, надо просто взглянуть на сюжет с другой стороны. Что, если все это происходит не весной, а зимой? Что, если убрать из этой сцены каких-то героев? Или добавить? Или сделать так, чтобы они в это время куда-то бежали? Вариантов море, рано или поздно нужный найдется, надо просто продолжать искать!

— С кем из современных писателей вы бы хотели пообщаться лично и почему?

— С Нилом Гейманом – он волшебно умеет смотреть на ситуацию с неожиданной стороны. Со Стивеном Фраем, потому что у него прекрасное чувство юмора. Со Стивеном Кингом, потому что он, на мой вкус, величайший из живущих писателей. Вряд ли я с кем-то из них встречусь, но мечтать приятно! Я бы даже автограф у них не стала просить, просто смотрела бы на них, пока не налюбуюсь – как Шон Пенн на снежного барса.

— Если бы вы могли дать три совета начинающим авторам, что бы вы сказали?

— Во-первых, если вам кажется, что со сценой что-то не так, так оно и есть. Меня это еще никогда не подводило! Во-вторых, говорите о том, что вас действительно волнует. Писать что-то – это, в конце концов, вид психотерапии для тебя самого, и какой от него толк, если не трогать в себе болевые точки. А третье, и главное, — не терять чувство радости. В конце концов, это же просто развлечение, просто чудесное времяпрепровождение, так зачем быть слишком серьезным? Придумывать историю – это будто смотреть чудесный сон, так что наслаждаться им надо на всю катушку!

30.06.2021