С. Власов. Зодчий планеты (очерк о Г. И. Покровском, фото С. Власова) // Огонёк № 12, 18 марта 1978, стр. 19-20

---

Прямая, как тетива, колея железной дороги пролегла через громады седых Гималаев. Расступились глухие ущелья, потеснились вековые хребты. Из России в далекую Индию с ослепительной скоростью мчится экспресс...

Пока такого в жизни нет. Это лишь картина. А вот другая. На ней — летящий мост. Он без опор. Вместо них мощные реактивные двигатели. Они-то и поддерживают это многокилометровое сооружение, повисшее над бездонной пропастью.

Или еще одно полотно. Ракетная станция на Луне. Художник заглянул в те времена, когда спутник Земли станет пересадочным пунктом для покорителей дальнего космоса.

Все это картины доктора технических наук, генерала Г. И. Покровского. Безудержность их фантазии поражает. Но потом задумываешься: а ведь многое из того, что когда-то предсказывал художник, уже осуществилось. В 1959 году, например, он нарисовал картину — прилунение автоматической станции. Тогда это казалось чем-то несбыточным. Но уже через десять лет фантазия стала явью.

В его квартире, кроме картин, ничего нет. Это первое впечатление. Картины везде: висят на дверях, стоят на полу, на стенах им так тесно, что обоев не видно. Большие, маленькие, всякие. Оглядевшись немного, замечаешь и другие вещи. Но кажется, что они очутились в комнатах случайно. Это скорее не квартира, а художественный музей, не слишком подходящим образом оборудованный для жилья. Да, здесь царство картин. Необычных, ни на какие другие не похожих. О них космонавт А. А. Леонов, сам художник и знаток живописи, как-то сказал: «Не надо летать в космос, чтобы его увидеть, он весь на полотнах Покровского».

В этом «музее» я не впервые, и о его хозяине знаю немало. Один из основоположников современной фантастической живописи. Крупнейший специалист по физике взрыва. Впрочем, сказать так — значит очень сузить деятельность генерала Покровского.

В Англии он больше известен как знаток центробежного моделирования. Слова эти мало что скажут непосвященному. Для жителей же Лондона они приобрели реальный смысл, когда в считанные недели по методу Покровского были возведены защитные дамбы вдоль берега Темзы, угрожавшей затопить город. После этого случая авторитет метода центробежного моделирования у англичан настолько подскочил, что книги Покровского, в которых изложены основные его принципы, стали учебниками во многих английских университетах.

Помимо того, вот уже три десятка лет генерал Покровский читает лекции в Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского.

— Георгий Иосифович, — обращаюсь к хозяину дома, — кем же вы прежде всего себя считаете? Физиком, инженером, генералом,

художником, преподавателем?

Он улыбается, качает головой. Улыбка доброго и мягкого человека.

— Я всегда работал там, где можно было наиболее эффективно использовать науку на практике. В молодости я не представлял себе, что могу стать военным. Но когда в Италии и Германии пришел к власти фашизм, я понял, что свои знания я должен применить для создания современного действенного оружия. А живопись? Это моя слабость. С самой юности. Но, наверное, я занимался бы ею не так интенсивно, если бы не настоятельные советы Игоря Эммануиловича Грабаря, который был дружен с моими родителями. Помню, он говорил мне: «Ты раздумываешь, какое поприще предпочесть? Учти при этом, что если ты станешь инженером, то, какие бы ни были результаты твоей деятельности, их неизбежно затмит прогресс. А художник — свидетель эпохи, и эти свидетельства останутся навеки». Тем не менее я не стал художником. Живопись — лучший для меня отдых, не больше того.

— И все-таки что же вы считаете главным в своей жизни?

— Плотину в урочище Медео, которая защитила Алма-Ату от смертоносного селя. Она была построена в 1966 году методом направленного взрыва. Кстати, впервые этот метод применил профессор М. Я. Сухаревский еще при строительстве Днепрогэса.

Воспоминания постепенно привели нас к тому времени, когда генералу Покровскому довелось увидеть документальный фильм о первых испытаниях ядерного заряда...

Грохнуло. Казалось, земля поплыла под ногами. Медленно, словно нехотя, вырисовывался классический «гриб».

...С земли будто содрали кожу, и она разметалась вокруг лохматыми обугленными клочьями. Тяжелый танк, стоявший неподалеку от эпицентра, наполовину вдавлен в землю, башня оплавлена. Взрывной волной, как пустой спичечный коробок, опрокинуло, несколько раз перевернуло и разнесло на куски мощный бомбардировщик. На месте, где только что стояли каменные дома, — груды битого кирпича...

Может быть, именно тогда генерала Покровского настигла мысль: «Вот если бы силу этого взрыва применить для мирных целей! Сколько полезного с ее помощью можно сделать».

А может быть, мысль использовать взрыв для созидания пришла еще раньше, когда решался исход Курской битвы? Огромной, сокрушительной силы снаряды пробивали «непробиваемую» броню фашистских «пантер» и «фердинандов». Для немцев наши кумулятивные снаряды явились сюрпризом и долгое время оставались загадкой. Как утверждают военные историки, эти снаряды стали одним из факторов, решивших судьбу исторической битвы на Курской дуге. Но перед ее началом не многие верили, что «эффект узконаправленного взрыва может и должен быть использован для пробивания брони немецких танков».

Именно с таким предложением обратился Покровский в один из академических институтов еще задолго до начала сражения. Отзыв был дан сугубо отрицательный. Мало того, автора уже готовы были обвинить в прожектерстве. Но работой заинтересовалось верховное командование. Готовясь получить взыскание, Покровский стал генералом.

Когда отгремели взрывы войны, для Покровского подготовка к главным взрывам его жизни только начиналась. Первый из них прозвучал 21 октября 1966 года в урочище Медео. Но прежде...

Был летний день и воскресенье.

И жителей Алма-Аты

Прохладною манили тенью

Иссыка пляжи и сады.

И солнце уж пошло к закату,

Дышал смолою влажный бор.

Когда тяжелые раскаты

Поколебали дали гор;

Казалось — небо закачалось

И гул пошел из-под земли,

И в тучах пены что-то мчалось

В ущелье каменном 'вдали;

И вдруг стеной тяжелой стали

Был брошен на людей Иссык...

Это строки из поэмы Покровского «Медео». Так он описывает катастрофу 1963 года, в одно мгновение уничтожившую гордость Заилийского Ала-Тау — высокогорное озеро Иссык, катастрофу, унесшую не одну человеческую жизнь.

Но этот сель был всего лишь ручейком по сравнению с тем, который обрушился на ущелье реки Малой Алмаатинки 15 июля 1973 года. Со скоростью экспресса водяной поток ринулся с горных вершин вниз, вырывая из земли и унося с собой многотонные валуны, вековые деревья, целые скалы. У этой лавины мощностью 120 миллионов лошадиных сил и объемом пять с половиной миллионов кубометров не было другого пути, кроме как к Алма-Ате.

Уже потом ученые рассчитали, что было бы со столицей Казахстана, если б сель прошелся по городу. Остались бы только окраины. Всю центральную часть смело бы потоком камней и грязи.

На пути стихии встала плотина. Плотина, построенная самым мощным в человеческой практике мирным взрывом. Сегодня это уже перевернутая страница истории, но память — память хранит не только радость победы, но и горечь непонимания, с которым был встречен проект и которое долго окружало его воплощение. Многие не верили, опасались. Не верили, что заряд тротила может что-то построить: настолько необычным казалось это дело. Опасались, что взрыв вызовет сильное землетрясение, что город будет отравлен дымовыми газами. Осуществление проекта задерживалось. Предлагались другие, более надежные и проверенные варианты строительства плотины. Они потребовали бы годы.

А сель буквально висел над Алма-Атой.

Неизвестно, как развернулись бы события, не скажи в решающий момент веского слова крупнейшие советские ученые Н. В. Мельников, М. А. Лаврентьев, М. А. Садовский, которые своими расчетами еще и еще раз полностью доказали безопасность взрыва.

Но противники не унимались. Да, это была война. Война старого, отживающего мировоззрения с новой, революционной мыслью.

Взрыв построил плотину, но не прекратил эту войну. Она продолжалась до того самого момента, когда плотина приняла на свои плечи сель 1973 года. Дебаты стихли так же мгновенно, как и семь лет назад была построена эта плотина...

А потом была Байпаза. Здесь, так же как и в Медео, Покровский был главным консультантом Правительственной комиссии по организации и проведению взрыва.

В Байпазинском ущелье, что неподалеку от Нурекской ГЭС, задумано было нечто грандиозное — взрывом остановить бурный поток Вахша и перебросить его воды через хребет Кара-Тау в Яванскую долину. Про эти места говорят: «Бог задумал здесь рай, но забыл о воде».

Эту воду и должна была дать долине Байпазинская плотина. Впервые — снова впервые — предстояло произвести такой мощный

взрыв в зоне, освоенной человеком. Взрыв надо было спрятать. И вместе с тем дать ему возможность вырубить из скалы огромный кусок объемом полтора миллиона кубометров и бросить его поперек русла неистовой реки.

Здесь снова пришлось воевать с консерватизмом.. Противники взрыва вспомнили неудачную попытку американцев еще в 1929 году перекрыть подобным же образом гораздо меньшую реку. Тогда вода перелилась через плотину и снесла ее, не оставив от нее никакого следа.

Генерал Покровский:

— При проектировании направленного взрыва самое главное — расчет и еще раз расчет. Ибо взрыв необратим и его результаты не исправишь. Основная сложность — правильно руководить взрывом. Хотя он и длится считанные мгновения, этими мгновениями человек должен уметь управлять. Чтобы направить силу взрыва туда, куда следует, нужно отдельные заряды, расположенные в теле скалы, приводить в действие не сразу, а постепенно, причем в строгой последовательности. Интервалы замедления должны быть рассчитаны до сотых долей секунды...

Байпазинский взрыв был первым взрывом подобного рода. Это был своеобразный эксперимент, от которого ждали подтверждения многочисленных теоретических выводов.

Эксперимент «обошелся» стране в 137 миллионов рублей чистого дохода. А генерал Покровский за его осуществление вместе с другими специалистами был удостоен Государственной премии СССР — уже после того, как плотина с лихвой оправдала все связанные с ней надежды, расчеты, планы, уже после того, как взрыв превратил миллионы гектаров засушливых земель в красивую, цветущую долину.

Генерал Покровский:

— За свои семьдесят пять лет много сильных чувств довелось мне испытать. Множество было в жизни счастливых минут. Но то безмерное счастье, которое я пережил на Медео и в Байпазинском ущелье, не могу сравнить ни с чем. Это счастье от сознания того, что ты по-настоящему необходим тысячам, миллионам людей, судьба которых зависит и от тебя. После взрыва под Алма-Атой газеты писали: «Отныне столица Казахстана надежно ограждена от грозной стихии...» Думаю, что это может послужить ответом Игорю Эммануиловичу Грабарю: пройдут века, но вряд ли прогресс затмит два эти творения советских ученых и инженеров...

Есть люди, для которых девизом могли бы стать слова: все свои силы — для служения красоте мира. Мне кажется, генерал Покровский из таких людей. Что бы ни делал он, все было направлено либо на сохранение, либо на приумножение красоты земли. Его картины украшают дома на многих континентах. Его плотины сделали нашу планету надежнее, уютнее, удобнее для человека. Его книги дарят людям дерзкие мысли о преобразовании нашей земли.

В этих книгах — смелые, почти фантастические проекты трансконтинентальных тоннелей, искусственных морей на вершинах гор, фабрик дождя, проекты плотин, которые смогут изменять течение океанов, проекты городов, защищенных от мороза и зноя надежной крышей...

И это не праздные мечтания. Каждая идея подкреплена инженерными расчетами.

Мы снова в уютной квартире ученого. Сегодня разговор о будущем.

— Георгий Иосифович, планета наша для жизни не слишком хорошо оборудована. Человек уже сейчас активно переустраивает ее. Строит в пустыне каналы и водохранилища, глубоко под землей создает резервуары для хранения газа и других веществ, возводит плотины. Все это было бы невозможно без использования мирного взрыва. Наверное, в будущем он найдет еще большее применение?

— Да, конечно. Сегодня у нашей страны неоспоримое первенство по использованию взрыва-строителя. Мы с радостью передадим свой опыт другим народам. Ведь на нашей планете, в самом деле, можно многое переоборудовать. Например, создать в горных массивах Памира и Тянь-Шаня водохранилища, способные защитить от самых сильных засух длительностью до десяти лет. Или перебросить часть стока сибирских рек в Среднюю Азию, а реки Печоры в Волгу, что позволит уберечь Каспий от обмеления. Более отдаленная, но и более грандиозная перспектива — возведение плотины в Беринговом проливе — для управления океанскими течениями с целью благотворного воздействия на климат земли. Например, в Гималаях можно было бы построить ГЭС, которая по мощности в десятки раз превысит самые крупные из ныне действующих. Мне трудно предположить, что осуществление этих замыслов обойдется без мирных взрывов. И как было бы хорошо, если бы люди в будущем слышали звуки только таких, мирных взрывов. Ведь сегодня коренным вопросом человеческого бытия стал вопрос: сможем ли мы отвести от себя опасность ядерной катастрофы? Человечеством уже накоплены огромные запасы атомной энергии. Ее достаточно, чтобы несколько раз уничтожить все живое на Земле.

Вот почему Советский Союз так настоятельно обращается к народам с призывом договориться об одновременном прекращении всеми государствами производства ядерного оружия. Лучший выход из атомного тупика — мирное использование энергии, сосредоточенной в тех же ядерных боеголовках. К сожалению, этого не хотят понимать империалисты. Американский конгресс планирует на будущий финансовый год небывалую в истории США сумму расходов на военные нужды — 128 миллиардов долларов. Угнетает мысль, что американцы сами подкладывают под человечество бочку с порохом. Этому безумству мы противопоставляем использование ядерной энергии для созидания. Губительный атомный яд мы хотим превратить в целительное лекарство для планеты.

---

Перевод в текстовый формат — ЛысенкоВИ