Людям еще нужно разобраться в самих себе. Создавать искусственный интеллект человечеству пока рано и опасно, считают ведущие российские фантасты.

Международный терроризм, необъяснимые природные катаклизмы, участившиеся техногенные катастрофы, войны, эпидемии... О будущем человечества даже задуматься страшно, многие люди предпочитают сосредоточиться на дне сегодняшнем и просто жить, подавив в своем сознании эти страхи, «забыв» про них. Но на фоне этих негативных процессов бурно развиваются различные высокие технологии, сулящие homo sapiens через несколько веков чуть ли не бессмертие. Каково же будущее человечества, светлое оно или темное? На этот и многие другие вопросы «Итогам» ответили ведущие российские фантасты — Борис Стругацкий, Сергей Лукьяненко и Андрей Ливадный.

цитата

Борис Стругацкий считает, что до звезд человечеству еще далеко.

(Фото: Анна Федотова/ИНТЕРПРЕСС)

— Люди запоем читают фэнтези, а более серьезная научная фантастика «провисает». Что это — желание уйти от жестоких реальностей сегодняшнего мира или просто мода, пришедшая с Запада?

Борис Стругацкий: Главная причина — свойственное молодому читателю стремление уйти от суконной скуки «серого реального мира» в мир ярких красок, удивительных приключений и необычайных героев. Такой человек, как правило, остро страдает от своего рода сенсорной депривации — ощущения постоянной нехватки информации и новизны бытия. Ему не хватает знаний, опыта и воображения, чтобы понять, что ничего сложнее и интереснее реального мира в природе не существует. И он стремится убежать в вымышленные миры, где он никому ничего не должен, ничем не обязан и где происходит только «интересное», и ничего, кроме этого. Фэнтези по своей сути литература для беглецов от действительности — чтобы было интересно и ни о чем не надо было думать.

Сергей Лукьяненко: Научная фантастика в ее классическом, жюль-верновском понимании исчерпала своих читателей. Это в чем-то популяризаторский жанр, ставящий во главу угла научный прогноз или смелую гипотезу, а не литературные достоинства текста. В XIX, отчасти в XX веке любой образованный человек мог воспринимать научную фантастику, где в беллетризованной форме рассказывалось о тех или иных научных достижениях: полетах в космос, искусственном интеллекте, освоении Мирового океана и т. д. Но к настоящему времени практически все научные темы, которые можно «объяснить на пальцах», исчерпаны. Поэтому классическая научная фантастика обречена либо повторяться, либо усложняться до той степени, когда ее могут понять лишь профессионалы в той или иной области знаний. Отсюда низкие тиражи и малая популярность.

Андрей Ливадный: У каждого жанра есть свои поклонники. Чтение фэнтези еще означает, что человек не желает думать. Существует немало произведений, заставляющих читателя сопереживать героям, а следовательно, если книга достойная, в нее заложен автором смысл понятий добра и зла, то, соприкоснувшись с таким произведением, получаешь не только отдых, но и некоторое нравственное воспитание. К сожалению, существуют действительно низкопробные произведения, которые воздействуют на человека пагубно, но здесь выбор делает сам читатель — либо он откладывает такую книгу в сторону после прочтения десяти — пятнадцати страниц, либо нет. Не думаю, что понятие «модный автор» или «модное произведение» может заставить прочесть откровенно скучную книгу.

цитата

Андрей Ливадный верит в победу разума — люди будущего станут умнее, мудрее и благороднее.

(Фото: Александр Иванишин)

— И все-таки мистика — это в основном коммерческие проекты. Почему научные фантасты начинают писать в этом жанре: только ради денег или есть иные причины?

Б. С.: Я думаю, коммерческие соображения здесь превалируют — рынок... Хотя мысль о том, что «одними технологиями и наукой наш мир не исчерпывается», достаточно соблазнительна сама по себе как источник острых сюжетов и имеет право на существование. Как, впрочем, и любая мысль, «достаточно безумная», чтобы будить воображение. Тут главное — сохранить чувство меры и не съехать в дешевку и псевдофилософию.

С. Л.: Мистика — это всего лишь прием. Один из многочисленных приемов в арсенале фантастики. Если автор пишет о конфликте характеров, о человеческих судьбах, то совершенно не важно, передвигаются ли герои на правдоподобно описанных фотонных звездолетах, на квазинаучных «прыжковых кораблях» или на разумных драконах. Историю Дориана Грея, драму человеческого падения, можно было бы рассказать и без привлечения мистики, но этот прием позволил Оскару Уайльду создать более яркое и сильное произведение. Булгаков мог бы поиронизировать над бытом и литературными склоками своего времени, не привлекая Воланда со свитой... Но помнили бы мы сейчас этот роман? Так что в мистике как таковой нет ничего плохого. Это всего лишь прием. Краска на палитре.

А. Л.: Любой здравомыслящий человек на протяжении жизни задается немалым количеством безответных вопросов, пояснить которые не в состоянии современный уровень знаний. Разве наша душа по своей природе не мистическое явление? Конечно, можно найти вполне научное определение понятию «душа», но будет ли оно исчерпывать все грани человеческой сущности? Стремление понять природу неразрешимых загадок толкало и будет толкать людей на поиск скрытой истины. В том числе и писателей-фантастов. Игнорировать имеющие место явления лишь потому, что они не находят здравого объяснения с точки зрения современной науки, на мой взгляд, неправильно. Поэтому я считаю, что большинство писателей обращаются к «мистическим» аспектам отнюдь не в угоду коммерции.

цитата

Сергей Лукьяненко не исключает в далеком будущем возможности «галактических войн».

(Фото: Николай Галкин)

— Значит, как говорил Фокс Малдер, «истина где-то рядом». Но ведь именно научная фантастика в свое время довольно четко предсказала множество технологий, которыми мы сегодня пользуемся...

Б. С.: Число технологий, не предсказанных научной фантастикой, настолько больше, что рассматривать ее как источник пророчеств и локомотив цивилизации я бы не стал. Цивилизацию толкают вперед изобретатели и ученые — отнюдь не писатели-фантасты. Несколько десятков удачных идей на сотни тысяч разнообразных романов и рассказов — не слишком ли скромный результат?

С. Л.: Это заблуждение. Научная фантастика крайне редко предсказывает технологии, она указывает лишь направление развития. Подводные лодки не таранят корабли, подобные «Наутилусу», на Луну летали на ракетах, а не из пушки. Вспомним, что никто из фантастов не предсказал Интернет. Уж на что были распространены в старой научной фантастике всевозможные радиотелефоны, браслеты-видеопередатчики, «фоны», но до принципа сотовой связи никто так и не додумался. Фантастика дарит людям мечту — покорить море, обжить космос, создать искусственный разум. А уже потом, заразившись этой мечтой — в детстве или в зрелом возрасте, — ученые находят пути, как это можно сделать.

Опять же — исключения бывают. Но они настолько редки, что предсказавший спутники связи Артур Кларк гордится этим фактом всю свою жизнь (а заодно жалеет, что не запатентовал эту идею).

А. Л.: Исследования в области кибернетики и глубокое освоение космического пространства — главные темы современной научной фантастики — вот две глобальные задачи, решение которых даст новый импульс развитию цивилизации. После того как мы сделаем шаг к иным мирам, можно будет с уверенностью сказать, что человечество состоялось и нам больше не грозит самоуничтожение или вымирание. Любой сколько-нибудь серьезный проект потребует совместных усилий развитых стран, значит, будут развиваться идеи космополитизма, мы наконец перестанем ощущать себя отдельными эгоистичными сообществами — космос, его расстояния, равнодушная чуждость позволят многим осознать себя гражданами Земли.

— Но ведь компьютерные компании уже близки к созданию того самого искусственного интеллекта... Или его все-таки так и не сделают?

Б. С.: До тех пор, пока мы не поймем, что такое «естественный» интеллект, проблема искусственного существенно не продвинется. А до такого понимания, по-моему, далеко, как до горизонта. Интеллект же, способный не только просто оперировать числами, но и размышлять об абстрактных вещах, страдать, переживать и любить, есть не что иное, как человек, homo sapiens. Не вижу, зачем нам надо создавать искусственного человека, когда хорошо известны и вполне доступны методы создания человека естественного.

С. Л.: Я полагаю, что ИИ может быть создан. И это будет крайне интересный этап в развитии человечества. Опять же страхи в духе «Терминатора» и «Матрицы» несколько преувеличены. Как ребенка можно воспитать либо хорошим человеком, либо убийцей и злодеем, так и ИИ будет таким, каким люди его создадут. Проблема не в искусственном интеллекте, а в человеческом.

А. Л.: Я верю, что искусственный интеллект будет создан. Действительно, сущность человеческого интеллекта заключена не в быстродействии, а в способности к абстрагированию, операциям нечеткой логики (мы называем это фантазией). Однако есть еще одна особенность, которая предопределяет путь развития искусственного разума. Его нельзя жестко запрограммировать, его можно только обучить, и это обстоятельство переводит проблему его создания в этическую плоскость. То есть, если рассуждать упрощенно, ИИ будет настолько хорош, насколько хороши мы сами.

Но вот нужен ли нам искусственный разум? На данном этапе я сомневаюсь, что он жизненно необходим. В самом человеке заложен далеко не раскрытый интеллектуальный потенциал, мы должны развиваться сами. Если же он будет создан в качестве прикладной машины, ни к чему хорошему это не приведет. Осознавая факт собственного бытия, полноценный ИИ будет вести собственный анализ и неизбежно придет к выводу, что его создатели не так совершенны, как он сам. Последствия могут оказаться трагичными. Думаю, нам следует уже сейчас провести черту, за которую переступать опасно и преждевременно. Нет смысла создавать свои подобия, пока мы не реализовали собственный потенциал интеллектуального развития.

— Еще одна довольно популярная тема как фантастики, так и околонаучных исследований — что хорошего и что плохого способен дать Интернет землянам?

Б. С.: О «жестоких чудесах» виртуальных миров написана целая библиотека. Не знаю, что тут можно еще добавить. Сомневаюсь, что виртуальные миры таят в себе больше опасностей, чем, скажем, распространение наркомании. И, думаю, опасность мирового энергетического кризиса в гораздо большей степени достойна общественного внимания.

С. Л.: Опасность, конечно же, есть. Современный человек существует в условиях информационной перегрузки, с одной стороны, и нехватки эмоционального, личностного общения — с другой. Интернет позволяет в какой-то мере контролировать информационный поток, получать только ту информацию, которая интересна, полезна и даже комфортна. Он же дает возможность найти многочисленных друзей по любым увлечениям, разделить свои интересы, почувствовать самоценность. Да, это своего рода эмоционально-информационный наркотик. И, как любой наркотик, он не только дает человеку удовольствие, но и лишает его настоящих, реальных друзей, нарушает общественные связи, провоцирует нерациональную трату времени. Это проблема, и по мере развития Интернета, по мере создания настоящих виртуальных миров она будет нарастать. Недаром тема виртуальности стала объектом пристального внимания фантастов за последнее десятилетие.

А. Л.: Я вижу две особо опасные тенденции. Во-первых, Интернет является зоной вседозволенности и нравственной безответственности, что, безусловно, негативно сказывается на формировании мировоззрения психологически неустойчивой категории пользователей. Во-вторых, Сеть содержит очень много непроверенной, а зачастую и откровенно ложной информации, способной ввести пользователя в глубокое заблуждение, направить его по ложному или пагубному пути.

Однако есть и неоспоримые достоинства Интернета. Каждый пользователь может в сжатый срок получить огромное количество недоступных ранее впечатлений, востребовать или поделиться информацией — совершить то, на что ранее могла уйти целая жизнь. Второе достоинство Всемирной сети — это формирование единого информационного поля. Люди, которые никогда бы не встретились в реальной жизни, получают возможность к общению, что в свою очередь начинает сглаживать разделяющие нас барьеры. Однако наш современный Интернет — это лишь первый шаг к полноценному киберпространству будущего. Поэтому, на мой взгляд, следует стремиться сделать его чище, понятнее, информативнее. Зона ответственности за свои слова и поступки должна распространяться не только на реальную жизнь, но и на виртуальную среду.

— Принесут ли нам информационные технологии будущего, киберпространство и суперкомпьютеры, бессмертие, ведь наверняка настанет день, когда личность человека можно будет переписать на чип? Останется ли он при этом человеком?..

Б. С.: Бессмертный человек-компьютер человеком уже не будет. Сверхчеловеком, Киборгом, Хомо Супер — пожалуйста, но уже никак не человеком. И дело не в том, станет ли он при этом лучше или хуже, он будет другим во всех отношениях — интеллектуально, психологически, эмоционально. Это будет другой вид живых существ, менее похожий на нас, чем кроманьонец был похож на своего генетического предшественника, не знавшего огня и искусства.

С. Л.: Разумеется, хотелось бы верить в достижимость бессмертия. Тезис «как плохо и скучно быть бессмертным», который регулярно разрабатывается фантастами, мне кажется все-таки вариацией известной басни о лисе и «кислом» винограде. Да, люди всегда мечтали о бессмертии. Да, они всегда будут пытаться теми или иными способами продлить жизнь. Какой путь может к этому привести — развитие биотехнологий и генной инженерии, копирование сознания в компьютерный носитель, — не знаю. Я бы предпочел регулярное обновление биологического тела и надеюсь, что когда-нибудь это будет возможным. Что же касается «бездушного счетного автомата» — некоторые люди ухитряются быть такими и в своей единственной, короткой человеческой жизни.

А. Л.: Да, технологии будущего дадут возможность сохранять рассудок человека на электронном или, скорее всего, более продвинутом носителе. Но в основе нашего чувственного восприятия лежит биохимия живого организма, и это автоматически скажется на рассудке, лишившемся обратной связи с естественными органами чувств... Однако и это еще не все: запись личности на информационный носитель откроет для мгновенного доступа каждый уголок памяти — то, что было прочно забыто, внезапно обретет ясность и полноту, словно событие произошло буквально несколько секунд назад. Для многих это станет серьезным, труднопреодолимым испытанием. К тому же вечное существование бессмертного разума на искусственном носителе должно иметь определенную цель.

— Фантасты советской эпохи представляли будущее человечества достаточно светлым — мудрые, красивые, мужественные и благородные люди, надежные и мощные машины, которые им помогают, подвиги во имя науки и межгалактического разума. Однако история показывает, что, несмотря на смену технологий и государственных идеологий, люди меняются мало, то есть когда-то нас ждут галактические войны?

Б. С.: В сколько-нибудь обозримом будущем не жду я ни выхода в Галактику, ни массового пришествия «мудрых, красивых, мужественных и благородных». Ни то ни другое человечеству в ближайшее время, видимо, не понадобится. Равнодействующая миллионов воль имеет какое-то другое направление, и не видно причин, по которым это направление вдруг переменит себя. Далекое же будущее вообще непредсказуемо. О нем мы способны только либо мечтать, либо, наоборот, страшиться его, как это уже и происходит с нами последние несколько сотен лет.

С. Л.: Человечество остановится в развитии, если подавить амбиции и авантюризм. Эксперимент с построением социализма на одной шестой части суши это наглядно показал. Утопия, увы, недостижима. Но всегда был и всегда останется выбор. В любом обществе существуют разные группы людей — те, кто склонен к риску, авантюризму, экспансии, и те, кто предпочитает более спокойное, пускай и менее интересное существование.

Полагаю, что даже если космические корабли начнут бороздить просторы Галактики, стреляя друг по другу лазерными лучами, останутся те, кто будет наниматься в экипаж этих кораблей, и те, кто предпочтет в тихом офисе рисовать чертежи межзвездных двигателей или рассчитывать рацион экипажа.

А. Л.: Фантасты советской эпохи, на мой взгляд, были серьезно стеснены рамками официальной идеологии. Такие явления, как терроризм, преступность, откровенная и зачастую абсолютно неоправданная ненависть людей друг к другу, ясно свидетельствуют, что, несмотря на все достижения науки и техники, мы в плане духовного развития недалеко ушли от своих первобытных предков. Да, люди меняются мало... Можно создать мощные, надежные машины, благо для этого есть и технологическая база, и научный потенциал, но вот в чьи руки они попадут, каким целям будут служить?..

«Светлой утопии» не будет однозначно. Хотя лично я верю, что с выходом в космос люди изменятся, причем радикально. Освоение нового жизненного пространства потребует не только высокого уровня знаний, но и таких качеств, как уравновешенность, логика, здравый смысл. По определению первыми жителями внеземных колоний должны стать высококлассные специалисты, прошедшие серьезный нравственный и психологический отбор, а это прекрасный материал для формирования новых поколений.